Wundefwaffe

Хейнц Вольфганг Шнауфер (Heinz Wolfgang Schnaufer)

 

 

Это был лучший пилот ночной истребительной авиации 2-й мировой войны. У Шнауфера было много схожего с лучшим днев­ным асом Эрихом Хартманном. Они оба родились в 1922 г., за­тем вступили в «Гитлерюгенд», летали на планерах, мечтая стать военными летчиками. У каждого из них в начале карьеры ис­требителя был долгий период «разбега», но уже в 22 года они оба стали лучшими асами дневной и ночной истребительной авиации не только в Люфтваффе, но и во всем мире.

Шнауфер — старинная швабская фамилия, а поскольку на швабском диалекте слово «schnaufer» означает запыхавшегося, задыхающегося человека или человека, сделавшего короткую передышку, чтобы восстановить дыхание, то можно предпо­ложить, что она пошла от человека, страдавшего одышкой, возможно астмой. С течением времени появилось множество вариаций этой фамилии — Schnauffer, Schnupfer, Schnupper, Schnapper. Обрывочные упоминания о людях по фамилии Шнауфер, живших вокруг города Кальва (Calw), встречаются еще в XIV столетии. Возможно, уже тогда семья Шнауферов жила в Кальве, но точно этого утверждать нельзя, так как боль­шинство записей того периода погибло во время разрушитель­ного пожара в XVI веке.

Регулярные записи о Шнауферах, проживающих в Кальве, появляются с 1523 г. Главным образом они были мясниками и весьма преуспевающими и уважаемыми людьми. Кроме того, все они были многодетными. Так, например, скончавшаяся в 1612 г. Катарина Шнауфер успела родить своему мужу Хансу 13 детей. Можно с большой долей вероятности сказать, что родословное дерево Хейнца Вольфганга Шнауфера берет свое начало именно от этих Ханса и Катарины Шнауферов.

К концу XVII столетия Шнауферы были уже не только мясниками. Они изготавливали изделия из кожи и вели раз­нообразную торговлю, а также содержали гостиницу. Именно тогда семья Шнауферов приобрела внушительный четырех­этажный дом на Ледергассе (Ledergasse) (В переводе с немецкого означает «кожаный переулок»), который с тех пор и до настоящего времени в Кальве называют «старонемецким домом» («Altdeutsches Haus») или просто «Домом Шнауферов» («Schnaufer Haus»).

Шнауферы занимались производством кожаных изделий до XX столетия. Лишь в 1919 г. 62-летний Герман Шнауфер и его сын Альфред прервали эту семейную традицию, основав фирму по производству вина. Огромные подвалы «Altdeutsches Haus» идеально подходили для хранения вина. Альфред Шна­уфер был дипломированным инженером-механиком. В 1914 г. он работал в Англии и после начала 1-й мировой войны был там интернирован, как подданный враждебного государства. После окончания войны Альфред Шнауфер вернулся в Герма­нию. В условиях экономического кризиса, охватившего тогда страну, он не смог найти работу по своей специальности и был вынужден согласиться стать партнером своего отца.

На первый взгляд город Кальв был малопригодным для развития виноделия, так как вокруг него не было никаких ви­ноградников. Однако было одно обстоятельство, которое пред­полагало, что новое предприятие Шнауферов все же будет ус­пешным. Еще в средние века Кальв стал важным торговым центром, через который в большую часть Европы шли сукно, соль, древесина и другие товары, и транспорт, возвращавший­ся обратно пустым, можно было теперь загружать вином. Та­ким образом, Кальв скоро стал центром винной торговли в прилегающих районах Германии. Осенью на виноградниках Вюртемберга, растущих вокруг Хейльбронна приблизительно в 50 милях от Кальва, начинался сбор урожая. Вино в огромных деревянных бочках на телегах, запряженных двумя — че­тырьмя лошадьми, доставлялось в «Altdeutsches Haus».

В апреле 1921 г. Альфред Шнауфер женился на Марте Фрей (Martha Frey). 16 февраля 1922 г. в госпитале в близлежащем Штутгарте фрау Марта родила первенца, которого окрестили Хейнцем Вольфгангом (Иногда встречается написание Хейнц-Вольфганг, но это неправиль­но, так как Хейнц — это имя, данное ему при крещении, а Вольфганг — имя его крестного отца. В Германии, как и во многих других странах, принято давать ребенку в качестве второго имени имя его крестного отца (или матери, если это девочка)) и которому было суждено стать луч­шим ночным асом 2-й мировой войны. В 1925 г. у Альфреда и Марты Шнауферов родился второй сын — Манфред, в 1927 г. — дочь Вальтраут (Waltraut), а в 1928 г. — третий сын Экарт (Eckart).

В 1928 г. Герман Шнауфер умер, и управление фирмой пол­ностью перешло к его сыну Альфреду. Дело продолжало процве­тать и расширяться (В условиях экономического кризиса, охватившего тогда Герма­нию, это не было простым делом. В 1922 г., т.е. в год, когда родился Хейнц, в стране началась сильнейшая инфляция. Доллар, стоивший до этого 4 марки, к январю 1923 г. уже стоил 20000 марок. К ноябрю 1923 г. марка стоила меньше, чем бумага, на которой была напечатана. За один доллар давали 4 миллиарда 200 миллионов марок - сумму, которую легко написать, но совершенно невозможно представить. Тогда в Герма­нии разорилось множество производителей и торговцев. Однако фирма Шнауферов преодолела все трудности, возможно, потому, что вино — это такой продукт, который требуется всегда и который легко на что-нибудь обменять). Повозки с лошадьми были заменены гру­зовыми автомобилями, и вино теперь уже не продавалось бочками, как прежде, а сначала разливалось в бутылки, что было гораздо выгоднее. Положение семьи было стабильным, и она была пол­ностью обеспечена материально. Альфред Шнауфер был, хотя и строгим, но справедливым и любящим отцом. Это была семья, которая держалась не на репрессивной дисциплине, а на веко­вых семейных правилах и традициях, которые вполне сознатель­но соблюдали все члены семьи.

В возрасте 6 лет Хейнц начал посещать местную т.н. на­родную школу (Volksschule) (Начальная школа в Германии того периода). Учеба давалась ему легко, и он быстро стал лучшим учеником в школе, кроме того, у Хейнца оказались отличные музыкальные способности, и уже в раннем возрасте он играл на фортепьяно и аккордеоне.

Йоган Лебцельтер (Eugen Lebzelter), учившийся тогда вмес­те с Хейнцем, вспоминал в 90-х годах:

«Дома наших родителей на Ледергассе в Кальве стояли неда­леко друг от друга, так что Хейнц и я познакомились еще до того, как пошли в начальную школу. Спустя столько лет я не смогу вспомнить всех подробностей, в конце концов, прошло по­чти семьдесят лет, но одну вещь я, как и другие мои товарищи, твердо знаю — Хейнц был не только одним из самых способных учеников, он также был одним из наиболее любимых.

Я особенно хорошо помню, что он никогда не участвовал в ссорах, которые иногда были очень ожесточенными, а наоборот, всякий раз пробовал, когда это было возможно, добиться мира. Это сделало его очень популярным не только среди учеников, но и среди учителей. Я должен добавить, что Хейнц был лучшим в классе не только в академических дисциплинах, но и на всех школь­ных спортивных соревнованиях».

Проучившись в Volksschule четыре года, Хейнц перешел в т.н. высшую школу (Oberschule), находившуюся также в Каль­ве. Он живо заинтересовался молодежными военизированны­ми организациями, которые в тот период в большом количе­стве возникали в Германии. В начале 1933 г. в возрасте десяти лет Хейнц Шнауфер вступил в «Юнгфольк» («Jungfolk») (Младшая ступень «Гитлерюгенда», в которую входили мальчики с 10 до 14 лет. Официально молодежная нацистская военизированная орга­низация «Гитлеровская молодежь» («Hitlerjugend») была создана 01.12.1936 г. специальным распоряжением Гитлера. В нем говорилось, что немецкая молодежь должна воспитываться «в физическом, духовном и моральном отношении в духе национал-социализма, служения народу и националь­ному сообществу». Все ранее существовавшие в Германии молодежные клубы и союзы вошли в состав «Гитлерюгенда». 25.03.1938 г. структура организации была четко определена, и теперь она состояла из несколь­ких ступеней. Мальчики младшей группы от 10 до 14 лет входили в «Не­мецкую молодежь» («Deutsche Jungvolk»), юноши с 14 до 18 лет составля­ли собственно «Гитлерюгенд». Девочки от 10 до 14 лет входили в «Союз девочек» («JungmSdel Bunde»), девушки с 14 до 18 лет - в «Союз немец­ких девушек» («Bund deutscher Madel»). Первым главой «Гитлерюгенда» был рейхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах (Baldur von Schirach), подчи­нявшийся лично Гитлеру. 08.08.1940 г. его сменил Артур Аксман (Arthur Axmann), который в 1941 г. в боях на Восточном фронте был ранен и потерял руку. Принадлежность к «Гитлерюгенду» была обязательной. Ежегодно каждый немецкий мальчик, достигший 10 лет, обязан был за­регистрироваться в Имперской молодежной штаб-квартире. После изучения сведений о нем и его семье, и особенно о его «расовой чисто­те», он зачислялся в младшую группу. Затем следовала торжественная церемония приема, которая проводилась 20 апреля в день рождения Гит­лера. Достигшие 18 лет могли вступать в национал-социалистскую партию и в СС. Руководство «Гитлерюгенда» организовывало спортивные сорев­нования, турпоходы, молодежные слеты, международные встречи с чле­нами аналогичных организаций из Италии и других стран. Любой немец­кий юноша мог найти в «Гитлерюгенде» что-то интересное для себя: авиамоделирование, спорт, занятия музыкой, журналистикой, народны­ми промыслами и т.п. При этом, конечно, основной упор делался на идеологическое и физическое воспитание. Еще 6 сентября 1935 г., высту­пая на партийном съезде в Нюрнберге, Гитлер говорил: «Нам не нужны интеллектуальные упражнения. Знание разрушительно для моей молоде­жи. По нашему мнению, молодой немец будущего должен быть строй­ным и ловким, резвым, как борзая, гибким, как кожа, и твердым, как крупповская сталь». С началом 2-й мировой войны члены «Гитлерюген­да» занимались сбором посылок для солдат и их отправкой на фронт, а в самом конце войны даже принимали участие в боях).

Тем временем ситуация в Германии быстро менялась. Сразу же после своего прихода к власти в 1933 г. Гитлер начал реформу системы образования, чтобы искоренить, по его мнению, «дека­дентскую» культуру, унаследованную от Веймарской республи­ки. Целью проводимых изменений было распространение среди молодежи идей национал-социализма. Руководитель нацистско­го союза учителей Ханс Шемм (Hans Schemm) говорил: «Те, на чьей стороне молодежь, управляют будущим». Все школьные прог­раммы были акцентированы на изучение немецкой истории. Боль­шое внимание уделялось «расовым исследованиям» («Rassenkunde»), при этом в основу был положен принцип превосходства арийской нации и слабости других этнических групп, особенно евреев. Было значительно сокращено религиозное образование, а сами уроки на религиозные темы были сделаны факультативными, и их по­сещение было необязательным для учеников.

Одновременно с фундаментальными изменениями во всей системе образования нацистское руководство видело потребность в создании специальных «элитных школ» («Eliteschule»), где мог­ли бы обучаться и тренироваться будущие «лидеры нации». В результате были созданы три типа «элитных школ». Школы «Ordensburgen» носили названия средневековых замков рыцарей Тевтонского ордена и фактически были «университетами» наци­стов, готовящими тщательно отобранных студентов обычных университетов на роль руководителей партии. «Adolf Hitler Schule» набирали учеников из числа членов «Гитлерюгенда», при этом отбор шел среди мальчиков от 10 до 14 лет, которые затем в 18 лет могли поступить в «Ordensburgen». И, наконец, существовали «национал-политические школы» — «Nationalpolitische Lehranstalt», сокращенно «Napola» (Подобные школы также называли NPEA— Nationalpolitische Erziehungsanstalt), которые занимали про­межуточное положение между двумя первыми.

В 1933 г. были созданы первые три школы «Napola» — в Потсдаме, в Плене (Р1бп) и в Кёслине (Kb'slin). К концу войны по всей Германии было разбросано от 20 до 30 школ «Napola». Фактически эти школы были кадетскими училищами. Обуче­ние в них было поставлено по военному образцу, многие пре­подаватели были действующими офицерами и унтер-офице­рами. Ученики, которых называли «Jungmannen» (В этом названии отразилась тяга нацистского руководства во всем подражать рыцарям Тевтонского ордена. В Средние века слово «jungmann» означало молодого человека, который хотел стать рыцарем, но который должен был сначала «заработать» это звание), были собраны во взводы (Zug) вместо классов. Они носили полуво­енную форму, и среди них были различные типы старшинства как в армии.

Ежегодно школы «Napola» проводили набор новых кур­сантов. В течение недели кандидаты сдавали строгие экзаме­ны и тесты. Основными критериями для отбора были «расо­вая чистота», успехи в академическом школьном образовании и физические качества. При этом социальное положение ро­дителей абсолютно не принималось во внимание.

В 1938 г. в возрасте 16 лет Хейнц Шнауфер поступил в школу «Napola», находившуюся в г. Бакнанге в Вюртенберге. Тогда из 400 кандидатов отбор прошли только 40. В «Napola» была строгая дисциплина и вся жизнь курсантов была регла­ментирована. Обычно распорядок включал четыре часа акаде­мических занятий утром, затем днем занятия гимнастикой, пла­ванием, легкой атлетикой, преодолением полосы препятствий. Широко практиковались для получения практических навы­ков экскурсии и работы на фермах, угольных шахтах и стале­литейных заводах.

Курт Мейер (Kurt Meyer), учившийся тогда вместе со Шнауфером, рассказывал: «Хейнц Шнауфер и я были друзьями и сиде­ли рядом. Я впервые встретил его в начале 1938 г. в Бакнанге, когда нам было по 16 и 17лет соответственно. Он сдал трудные вступительные экзамены в NPEA и как будущий «jungmann» был включен в мой взвод. Хейнц быстро адаптировался к трудной, но интересной учебе в «Napola». Он очень скоро стал выделяться своими достижениями в учебе и был хорошим, добрым товари­щем. Мы дали ему прозвище «Schnoffer», произнося его с француз­ским прононсом потому, что он любил французский язык.

В 1939 г. Хейнц и я, единственные из нашего класса, пере­шли в школу NPEA в Потсдаме. Там был «летный взвод» («Fliegerzug»), и из всех школ NPEA в него прибыли «jungmannen» для дальнейшей летной подготовки. Тогда в Германии, насколь­ко известно, было 15 школ NPEA, и из них собрали 35 добро­вольцев, пожелавших затем стать курсантами офицерской авиа­школы.

В Потсдаме мы начали летать на планерах и изучать самолетостроение. Кроме того, у нас продолжались обычные за­нятия, спортивные и другие тренировки (учебные тревоги, ноч­ные марши и так далее). В школе было много парусных лодок олимпийского класса, и у нас было время научиться ходить под парусом. Для полетов на планерах мы использовали склоны Гютерфельде (Gttterfelde) в районе Потсдама. Сначала мы выпол­няли короткие полеты на учебном планере SG38, который мы окрестили «осколком черепа» («Schadelspalter»). Среднее время, которое показал наш взвод во время первого полета, было около 12 секунд, но Хейнц Шнауфер продержался в воздухе 18 или 19 секунд. С самого начала он был одаренным пилотом и всегда впе­реди нас. Позже у нас появился спортивный самолет Klemm KL25, который поднимал в воздух двухместный планер Go-4.

20 апреля 1939 г. в честь пятидесятого дня рождения Гитле­ра на оси Восток — Запад (Т.н. ось Восток - Запад была частью плана по перестройке Берли­на, составленного Гитлером. Она представляла собой прямой проспект длиной около 6 миль. Он начинался от Унтер-ден-Линден, проходил под Бранденбургскими воротами и заканчивался на Адольф-Гитлерплатц) в Берлине был устроен большой па­рад. Специальные места рядом с магистралью были выделены для «jungmannen» из NPEA Потсдама. Из-за высоких эсэсовцев, вы­строившихся вдоль дороги, нам было не очень хорошо видно, и мы забрались на близлежащие деревья. Хейнц и я поднялись на самую верхушку дерева, оттуда у нас был великолепный обзор по срав­нению с другими зрителями, включая многих иностранных воен­ных атташе. Когда над нами пролетали самолеты, я увидел, как Хейнц зачарованно смотрит на них, как будто говоря: «Однажды и я буду в одном из них!» Так оно и случилось, он одним из первых был направлен в авиашколу. С этого момента я и Хеши, потеря­ли связь друг с другом. Из 35 «jungmannen» летного взвода в Пот­сдаме только пятеро пережили войну».

15 ноября 1939 г. Хейнц Шнауфер прибыл в 42-й учебный авиаполк (Fliegerausbildungsregiment 42), расквартированный в Зальцведеле (Salzwedel) на севере Германии. После прохожде­ния курса начальной военной подготовки он был направлен в 3-ю первичную авиашколу (Flugzeugschule А/В 3) (Была сформирована в сентябре 1939 г. 15.10.1943 г. была переиме­нована в Flugzeugfiihrerschule A3. Распущена 04.02.1945 г) в Губене (Guben), недалеко отбывшей германо-польской границы. Там он выполнял учебные полеты на бипланах FW-58, FW-44 и Ви-131. 20 августа 1940 г. Шнауфер получил т.н. сертификат А/В, который подтверждал, что он прошел первоначальную летную подготовку и может пилотировать одномоторные самолеты.

После этого Шнауфер был направлен в т.н. авиашколу С (Fliegerschule С) в Альт-Лонневитце (Alt-Lonnewitz), где про­шел курс пилотирования многомоторных самолетов. Там он освоил Do-17, He-111, Ju-88, Ju-86 и Ju-52.

Фритц Энгау (Fritz Engau), ровесник Шнауфера, вспоми­нал о жизни в Альт-Лонневитце: «Курсанты размещались в при­митивных бараках-казармах на основном аэродроме или на вспо­могательных аэродромах в Алтенау (Altenau) и Прече (Pretsch). Казармы были так щедро окружены траншеями на случай воз­душных налетов, что ночью выходить на улицу без факела было небезопасно. Питание было скудным, частые туманы и тонкие стены бараков делали ночи довольно холодными.

Казарма в Алтенау особенно сохранилась в нашей памяти, так как находилась приблизительно в трех километрах от пун­кта управления полетами и кухни, которые располагались на про­тивоположной стороне аэродрома. Каждое утро в 05.30, одетые только в гимнастические шорты, мы бежали к пункту управле­ния полетами, где дежурный офицер проводил обычную утрен­нюю поверку. После этого мы быстро возвращались в казарму, чтобы умыться, почистить зубы и т.п., так как точно в 06.40 должны были быть на кухне, где нас ждал завтрак. Само собой разумеется, что к этому времени наш внешний вид должен был быть безупречным».

В апреле 1941 г. Шнауферу было присвоено звание лей­тенанта. Следующей ступенью в его подготовке стали курсы в 5-й авиашколе «слепых» полетов (Blindflugschule 5) (Была сформирована в декабре 1939 г. в Данциге. 15.10.1943 г. была переименована в Flugzeugfuhrerschule B35. В ней проходили обучение «сле­пым» полетам почти все пилоты ночной истребительной авиации), началь­ником которой тогда был майор Карл-Георг Витт (Karl-Georg Witt). Там в течение восьми недель Шнауфер летал на Do-217 и Ju-52, осваивая полеты по приборам.

Затем Шнауфер провел десять недель в авиашколе тяжелых истребителей в Вунсторфе около Ганновера, где он начал летать на Bf-110. Тогда в Люфтваффе было обычной практикой, что экипажи самолетов формировались уже на завершающей стадии подготовки. Кто был первым радиооператором в экипаже Шнауфера, сведений не сохранилось, известно только то, что он был быстро заменен. Новым радиооператором был назначен ефрей­тор Фритц Румпельхардт (Fritz Rumpelhardt) (Родился 19.06.1920 г. в Нордхаллене (Nordhallen) около г. Костанц на берегу Боденского озера недалеко от швейцарской границы. Его отец Эмиль Румпельхардт был старшим преподавателем в местной начальной школе. В конце 1938 г. Фритц вступил в Люфтваффе и был направлен в зенитную артиллерию. В феврале 1940 г. он добровольно попросил пере­вести его в авиацию. До июня 1940 г. Румпельхардт проходил обучение в качестве радиста в Котбусе, а затем был направлен в школу бортрадистов (Bordftmkerschule) в Нордхаузене (Nordhausene). С февраля по июнь 1941 г. он прошел подготовку к «слепым» полетам в Blindflugschule 5 и был направ­лен в Вунсторф. Кроме Фритца, в семье было еще два мальчика. Они оба также вступили в Люфтваффе, но, в отличие от Фритца, стали пилотами, и затем оба погибли в боях), который затем и пролетал вместе со Шнауфером всю войну.

Румпельхардт вспоминал: «3 июля 1941 г. в Вунсторфе я встретил Хейнца Шнауфера. Он был лейтенантом, а я ефрейто­ром. Я был назначен к Шнауферу потому, что его предыдущий бортрадист оказался неспособным выдержать высший пилотаж. Чтобы и на этот раз не случилось такого же, Шнауфер решил подвергнуть мою способность переносить высший пилотаж са­мому полному испытанию сначала на Ви-131, а затем на Bf-110. В результате он сказал: «Давайте попробуем работать вместе». Шнауфер произвел на меня очень хорошее впечатление и как офицер, и как пилот, и я быстро стал ему полностью доверять. 12 июля 1941 г. я впервые полетел вместе с ним».

Именно в Вунсторфе Шнауфер и Румпельхардт решили перейти в ночную истребительную авиацию. Осенью 1941 г. немецкие ночные истребители начали одерживать свои первые победы, и пропаганда активно расхваливала их успехи. Численность ночной истребительной авиации росла, и по­тому требовалось все больше экипажей. Ведущие пилоты ноч­ной истребительной авиации были посланы с лекциями в различные авиашколы, в т.ч. и в Вунсторф, чтобы «вербо­вать» там добровольцев.

Румпельхардт рассказывал: «К концу нашего обучения в Вунсторфе начали набирать добровольцев в ночную истребительную авиацию. После разговора со мной Шнауфер заявил о нашем со­гласии, как и еще два экипажа. Мы отправились в Шлейсхейм (В Шлейсхейме недалеко от Мюнхена находилась 1-я авиашкола ночной истребительной авиации (Nachtjagdschule 1). Она была сформи­рована 16.09.1941 г. на базе Zersturerschule 1, и ее первым начальником стал оберег-лейтенант Фридрих Воллбрахт (Friedrich Vollbracht). 20.03.1943 г. она была переименована в NJG101), чтобы пройти подготовку для действий ночью. Шнауфер пола­гал, что ночная истребительная авиация даст ему больше воз­можностей для профессионального успеха и что, вероятно, ночь даст ему больше шансов выжить, но последнее — это только мое личное мнение».

Если в Вунсторфе Шнауфер и Румпельхардт выполняли ис­ключительно дневные полеты, то в Шлейсхейме все было построено на подготовке к действиям ночью, и только некото­рые упражнения, как учебные стрельбы по буксируемым мише­ням, выполнялись днем. Программа тренировок включала обу­чение взлетам и посадкам в ночных условиях, использованию радиомаяков и взаимодействию с прожекторами. Полеты выпол­нялись сначала на одноместных Ar-96, затем на двухместных би­планах FW-58 и только потом на Bf-110. Отработку ночного пе­рехвата экипажи должны были уже пройти непосредственно в боевых частях, где для этого использовалась методика «целевого моделирования» («Zieldarstellung»), когда один самолет имитиро­вал цель, а другой при помощи наземных операторов должен был выйти на него и занять позицию для атаки (Подобное упражнение под названием PIS (Practice Interceptions) использовалось и пилотами ночных истребителей RAF). Бортовых РЛС еще не было, и потому никакой подготовки, даже теоретичес­кой, тогда не велось, и экипажам затем приходилось осваивать их уже в процессе боевых вылетов.

После окончания подготовки в Шлейсхейме Шнауфер и Румпельхардт были направлены в II./NJG1 и 1 ноября 1941 г. были официально включены в состав 5./NJG1. II./NJG1 под командованием гауптмана Вальтера Эхле (Walter Ehle) (Майор Эхле погиб 17.11.1943 г., когда его самолет разбился в ходе ночной посадки на аэродроме Сент-Тронд, Бельгия. Всего на его счету было 36 побед, из них 33 он одержал ночью, в т.ч. 5 самолетов он сбил ночью 25/26.05.1943 г) бази­ровалась на аэродроме в Штаде, расположенном у устья Эль­бы в 25 км западнее Гамбурга, и на тот момент была самой результативной в ночной истребительной авиации. Из 397 ан­глийских бомбардировщиков, сбитых к этому времени ноч­ными истребителями Люфтваффе, 110 были на счету пилотов II./NJG1.

Шнауфер начал совершать боевые вылеты, но при этом он, как и большинство других молодых пилотов, столкнулся с одной проблемой, из-за которой довольно сильно переживал. Дело в том, что более опытные пилоты, которые к тому же почти всегда были и старше по званию, неизменно имели при­оритет при взлете после поступления сообщения о появлении вражеских самолетов. Они формировали «первую волну» («erste Welle»), которая, взлетев по тревоге, направлялась к радиома­яку и ожидала там дальнейших инструкций операторов с зем­ли. К тому времени, когда в воздух поднимались более моло­дые пилоты, бомбардировщики обычно уже успевали пройти зону действия ночных истребителей. Конечно, было вполне понятно, что более опытные экипажи первыми шли навстречу противнику, но, тем не менее, это очень расстраивало моло­дых пилотов, стремившихся в бой.

К тому же зимой 1941—42 г. английские бомбардировщи­ки совершали лишь эпизодические налеты на Германию (Bomber Command RAF переживало кризис, и будущее воздушное наступление на Германию было под вопросом. В правительственных кругах Великобритании начали появляться сомнения в эффективности действий RAF. В августе 1941 г. секретарь кабинета министров Батт (D.M. Butt) представил доклад, из которого следовало, что результаты налетов анг­лийских бомбардировщиков в 1941 г. были даже хуже, чем предрекали самые пессимистические прогнозы. 13.11.1941 г. премьер-министр Чер­чилль по рекомендации своего консультанта лорда Червелла (Cherwell) приказал командующему бомбардировочной авиацией сэру Ричарду Перси (Richard Peirse) ограничить число боевых вылетов до тех пор, пока роль и назначение бомбардировочной авиации не будут оконча­тельно определены) и у молодых немецких пилотов, в т.ч. у Шнауфера, практически просто не было шансов одержать свою первую победу. Вечером 30 ноября 1941 г. во время налета на Гамбург лейтенант Людвиг Мейстер (Ludwig Meister) (Всего к концу войны на счету гауптмана Мейстера была 41 победа) сбил два английских бомбар­дировщика (один «Веллингтон» и один «Уитли»), а свою сле­дующую победу пилоты II./NJG1 одержали лишь в апреле 1942 г. (Всего в январе 1942 г. ночные истребители Люфтваффе сбили 16 английских бомбардировщиков, а в феврале — лишь 5)

15 января 1942 г. II./NJG1 перебазировалась на аэродром в Сент-Тронд (Сент-Тронд было французским названием города, бельгийцы же называли его Синт-Труйден (Sint-Truiden)) в Бельгии. Сент-Тронд, располагавшийся на пол­пути между Ахеном и Брюсселем, был идеальным местом, откуда ночные истребители Люфтваффе могли перехваты­вать английские бомбардировщики, совершающие налеты на промышленные объекты Рура или на другие цели в центральной Германии. До начала 2-й мировой войны Сент-Тронд использо­вался бельгийцами в качестве полевого аэродрома. После окку­пации Бельгии его начали использовать Люфтваффе, и в период т.н. битвы за Англию там базировались бомбардировщики, со­вершавшие налеты на Англию. Одновременно в Сент-Тронде шло интенсивное строительство, которое превратило его в один из основных аэродромов ночных истребителей Люфтваффе в За­падной Европе. Были построены бетонные взлетно-посадочные полосы, ангары и административные здания, при этом все они были отлично замаскированы, а полосы были, кроме того, вык­рашены в коричневый цвет, чтобы не выделяться на фоне окру­жающей местности. Здание бывшей бельгийской кадетской школы было переоборудовано под центр управления полетами, а два расположенных невдалеке особняка были реквизированы под про­живание пилотов. Основные работы по реконструкции аэродро­ма Сент-Тронд были завершены в марте 1942 г., т.е. спустя два месяца после прибытия туда II./NJG1.

В феврале 1942 г. пилоты II./NJG1 неожиданно были вы­нуждены выступить в непривычной для себя роли дневных истребителей. 8 февраля без всякого предварительного пре­дупреждения группа была срочно переброшена на аэродром Коксийде (Koksijde) на бельгийском побережье Ла-Манша не­далеко от Дюнкерка.

Фритц Румпельхардт вспоминал: «Мы вылетели настолько быстро, что у многих из нас не было времени, чтобы взять с собой свои вещи. Одни улетели без бритвенных принадлежностей, другие — без кителей. Непосредственно же у меня не оказалось с собой никакой другой обуви, кроме летных сапог на меху. И только уже во время инструктажа в Коксийде мы узнали причину наше­го столь стремительного перемещения.

12 февраля началась операция «Доннеркейл». Линейные кораб­ли «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Евгений» (Румпельхардт допускает небольшую неточность, так как «Принц Евгений» был тяжелым крейсером, а не линкором. Корабли вышли из Бреста в 22.45 11 февраля), блокирован­ные в гавани Бреста, должны были пройти через Ла-Манш, что­бы иметь возможность снова активно участвовать в войне на море. Ранним утром нам прочитали приказ фюрера (Fuhrerbefehl): «Ни один истребитель не может оставить район действий, пока не прибудет замена. Ни один вражеский самолет не должен прорваться к кораблям. Если у Вас кончится боезапас, Вы должны таранить вражеский самолет! Линкоры должны быть сохранены любой ценой, даже если это означает потерю последнего истребителя!» К нашему большому облегчению, мы были назначены в резерв «первой линии», который не должны были бросать в бой, пока имелось достаточное количество одномоторных истребителей. 0 чувствах, которые мы испытывали от возможной необходимости в бли­жайшее время войти в сражение, можно только догадываться.

Утром над Ла-Маншем был густой туман, и командование надеялось, что он продержится долго. Мы сидели в оперативной комнате, и наши нервы были натянуты до предела. До полудня мы непрерывно по кратким радиосообщениям следили за продви­жением кораблей. Приблизительно в 12.30 они вошли в самое уз­кое место Ла-Манша, и со стороны английского побережья в то же время не было никакой реакции. Для меня это было чудо, и я до сих пор не могу понять, как англичане, имея высокоразвитую радиолокационную сеть, до тех пор все еще не смогли обнару­жить конвой. В эфире стояла почти жуткая тишина, которая в 13.30 была внезапно прервана кодовым сообщением, обознача­вшим, что другая сторона, наконец, поняла, что происходит (Все немецкие самолеты, находившиеся в воздухе, имели приказ соблюдать полное радиомолчание. Командующий истребительной авиа­цией оберст Адольф Галланд, лично отвечавший за успех операции «Доннеркейл», после того, как в 13.34 корабли были атакованы 6 тор­педоносцами «Свордфиш» из 825 Sqdn. FAA, в 13.50 отменил режим радиомолчания). К этому времени корабли были уже вне досягаемости английской береговой артиллерии. Момент самой большой опасности мино­вал, и теперь дневные истребители могли одни справиться с тор­педоносцами и бомбардировщиками.

В целом операция «Доннеркейл» прошла с огромным успехом, и что было очень важно для нас: ночные истребители были со­хранены для своей непосредственной работы. Наша роль в защите кораблей еще не была закончена. До вечера мы находились в резер­ве, а затем перелетели на аэродром Шипол в пригороде Амстер­дама. На следующий день в полдень мы совершили разведыва­тельный вылет над Северным морем и затем перебазировались на остров Сульт. Через несколько дней мы снова перелетели на другой аэродром, на этот раз в Ольборг в Дании. Взлетев отту­да, мы пересекли Скагеррак и приземлились на аэродроме Ставангер-Сола.

Нашей задачей было прикрывать с воздуха «Адмирала Шеера» («Admiral Scheer») и «Принца Евгения». Мы выполнили два боевых вылета, но ни разу не вошли в контакт с противником. В плотном строю мы описывали над кораблями круги на высоте между двумя и тремя тысячами метров. Когда мы это делали, я заметил кое-что странное. «Принц Евгений» не имел обычной острой кормы, я видел, что она была как бы квадратной. Только позже я узнал, что взрывом мины ему оторвало около восьми метров кормы».

10 апреля 1942 г. лейтенант Шнауфер был назначен на дол­жность офицера по техническому обеспечению (Надо отметить, что в организационной структуре Люфтваффе был целый ряд должностей, среди них должности адъютанта и офицера по техническому обеспечению, которые обычно, если не всегда, занимались кадровыми офицерами. Поэтому Шнауфер, будучи кадровым офицером Люфтваффе, и был назначен на эту должность. В то же время среди лет­ного состава было много офицеров, которые относились к «офицерскому составу резерва», который привлекался на службу только на время вой­ны. При этом среди «офицеров резерва» было много известных асов, в т.ч. занимавших различные командные посты в Люфтваффе) II./NJG1 и был переведен из 5./NJG1 в штабное звено группы. Теперь в его обязанности входило следить за техническим состоянием самолетов группы, их ремонтом и т.д., а если учесть, что в составе II./NJG1 тогда было около 30 самолетов, то можно представить, что это была отнюдь не простая работа. Людвиг Мейстер вспоминал: «Хейнц Шнауфер и я встретились в ноябре 1941 г., когда мы оба были направлены в 5./NJG1. Мы очень хорошо относились друг к другу и скоро стали близкими друзьями. Хейнц был очень одарен технически и потому был скоро назначен сначала офицером по техническому обеспечению эскадрильи, а затем и группы. Он отвечал за то, чтобы самолеты были всегда в постоянной готовности к вылетам, и он полностью посвятил себя этой задаче. Если кто-то искал его, то нужно было только пойти на стоянку самолетов, и он точно оказывался там».

В ночь с 30 на 31 мая 1942 г. 1047 английских бомбарди­ровщиков совершили массированный налет на Кёльн. Это был первый «рейд тысячи бомбардировщиков Харриса». В ту ночь англичане потеряли 41 самолет (3,9%), из которых 8 были на счету пилотов II./NJG1 — 3 бомбардировщика сбил обер-лей­тенант Вальтер Барте (Walter Barte) (Всего к концу войны на счету майора Барте было 23 победы), по два — лейтенанты Франц Бринкхаус (Franz Brinkhaus) (Всего к концу войны на счету гауптмана Бринкхауса было 25 побед) и Гельмут Никлас (Helmut Niklas) (Погиб 30.01.1944 г. во время дневного вылета над Северной Герма­нией. Всего на его счету было 8 побед) и один — лейтенант Бокемейер (Bokemeyer).

Длительный период фактического бездействия ночных ис­требителей Люфтваффе закончился. Ощущение того, что они снова «в деле», значительно улучшило моральное состояние летного состава. О том же, каким оно было до этого, можно сделать вывод из следующих слов Фритца Румпельхардта: «Де­сять вылетов по тревоге — и ни одного бомбардировщика! В тот период вся наша группа одержала всего несколько побед. Неопытные экипажи подобно нам, как правило, не включались в «первую волну» и не посылались в наиболее благоприятный район. В довершение всего в течение первых пяти месяцев года, вплоть до 30 мая, очень немного вражеских бомбардировщиков пролета­ло через наш район. У нас было чувство, что удача просто не на нашей стороне. Наше моральное состояние было очень плохим. Дела шли так, что Шнауфер сказал мне, что мы должны серьез­но подумать о возможном возвращении в дневную авиацию».

В ночь с 1 на 2 июня английские бомбардировщики атако­вали Эссен. Это был второй «тысячный налет», хотя в нем участвовало «всего» 956 бомбардировщиков. Именно в эту ночь лей­тенант Шнауфер, наконец, одержал свою первую победу. 2 июня в 01.55 он сбил «Галифакс» Mk.II из 76 Sqdn. RAF, который упал на землю около деревни Гре-Дуасо (Grez-Doiceau) в 15 км южнее бельгийского города Лоувейн (Louvain), расположенного недалеко от Сент-Тронда. При этом обстоятельства сложились так, что эта победа легко могла стать первой и последней как для Шнауфера, так и для Румпельхардта.

Румпельхардт потом вспоминал об этом вылете: «Только я прикрепил к своей форме новые знаки различия (01.06.1942 г. Румпельхардту было присвоено звание унтер-офицера), как мы по тревоге поднялись в воздух, чтобы совершить наш 13 боевой вылет. В 01.04 мы уже были в квадрате 6С. Погода была очень хорошая, радиосвязь с нашим офицером наведения была тоже отличная, так что были все предпосылки для удачного вылета. После того как мы пробыли в воздухе приблизительно минут сорок, мы вы­полнили наш первый перехват бомбардировщика, летящего на высоте 3500 метров. Оператор передал: «Ziele decken sich» (Это означало — «Цель закрыла вас». Этой командой наземный опе­ратор наведения сообщал, что отметки истребителя и бомбардировщика на экране слились в одну и что теперь экипажу необходимо визуально обнаружить противника. Подробнее см. приложение № 6 «Кодовый сло­варь пилотов ночной истребительной авиации»), но мы пока еще ничего не видели. После того как мы по командам с земли неоднократно изменяли курс, я заметил выше и справа что-то едва заметное. Я немедленно сообщил новый курс Шнауферу, и спустя несколько мгновений мы увидели вражеский самолет, ко­торый быстро «вырос» в четырехмоторный «Галифакс».

Bf-110 приближался к бомбардировщику сзади и немного ниже. Бомбардировщик продолжал лететь прежним курсом, очевидно, не подозревая о присутствии рядом немецкого истребителя. В 150 метрах от «Галифакса» Шнауфер сделал небольшую паузу, чтобы успокоиться, а затем перешел в атаку, направив свой Bf-110 вверх. Дав несколько очередей из всех бортовых пушек и пулеметов, Шнауфер затем резко дал ручку управления от себя до отказа и перевел самолет в пикирование, чтобы не попасть в сектор обстрела хвостового башенного стрелка «Галифакса». Быстро развернувшись, Шнауфер начал повторную атаку.

Сразу после нашей первой атаки на одном крыле появилось небольшое пламя, вторая же атака вызвала огромный шлейф пла­мени, и судьба гигантской птицы была решена раз и навсегда. Мы ни разу не встретили ответного огня. Мы летели сбоку и в свете пламени могли хорошо видеть английские опознавательные знаки. Мы видели, как экипаж бомбардировщика выпрыгнул на парашютах, и мы были довольны, что они спаслись (Пилотом этого «Галифакса» и командиром его экипажа был сер­жант Вест (T.R.A. West). Вест и еще один член экипажа погибли). Наша ра­дость от нашей первой победы была безгранична. Длинный и со­вершенно непонятный торжествующий крик пронесся сквозь эфир к наземному пункту наведения, вызвав там не меньшую радость. Эта победа, в конце концов, была также и их. Внезапно «Гали­факс» перевернулся и почти отвесно рухнул на землю. Его паде­ние в 15 км к югу от Лоувейна сопровождалось несколькими взры­вами, которые были видны в радиусе нескольких миль (В ту ночь пилоты II./NJG1 одержали всего две победы. Вторая из них была на счету командира группы гауптмана Вальтера Эхле, который сбил двухмоторный бомбардировщик «Бленхейм»).

Незадолго до 03.00 мы снова были в действии. Убрав почти до отказа газ, мы медленно приближались к нашей цели. К мо­менту «Ziele decken sich» мы были уже в районе Тента, и радио­связь с наземным пунктом наведения была очень слабой, однако мы продолжали лететь на запад. Внезапно я заметил в небе ка­кое-то темное пятно. Нам снова повезло: это был второй «том-ми», и он уже входил в пределы досягаемости наших пушек. Из-за волнения мы не смогли точно определить его тип, но в любом случае это был четырехмоторный самолет.

Процедура атаки была той же, что и в первый раз, но на сей раз дела шли не так гладко. Мы были очень удивлены высокой скоростью противника — от 390 до 400 км/ч. Шнауфер снова занял позицию сзади и немного ниже цели. Затем мы выполнили нашу первую атаку, целясь в правое крыло, но без успеха. После второй атаки мы смогли заметить лишь небольшое пламя. Перед третьей атакой нам пришлось сначала догонять «томми», ле­тевшего на большой скорости. Мы подошли близко и думали, что видели, как попали в его крыло. В нашу сторону потянулись бе­лые струйки дыма из его топливных баков. Продолжая вести огонь, мы приблизились на дистанцию около двадцати метров. Наша безрассудная храбрость была наказана, и мы сразу же по­пали буквально под дождь из пулеметного огня. Мы немедленно начали пикировать, чтобы уйти как можно дальше.

Только выровняв самолет, мы смогли оценить эффект вра­жеского огня. Шнауфер был ранен. Как позже выяснилось, пуля застряла в его левой икре. Левый двигатель встал, и из него вы­бивалось небольшое пламя. Рули не действовали потому, что их тяги были перебиты. Носовая посадочная фара была постоянно включена, вероятно, в результате произошедшего короткого за­мыкания в цепи, и мы теперь летели, подобно освещенной учеб­ной цели. Естественно, что мы не видели, какой был результат от нашей последней атаки».

В первый момент Шнауферу и Румпельхардту показалось, что они должны выпрыгнуть на парашютах, но высота была уже около 600 метров, и они решили не делать этого. К счастью, через несколько мгновений им удалось снова запустить левый двигатель и тем самым хоть немного восстановить управляемость своего «Мессершмитта». Пока они преследовали бомбардиров­щик, связь с оператором наведения, который мог сообщить им курс для возвращения на аэродром, окончательно прервалась, и Шнауферу пришлось самому определить примерное направле­ние. Прошло довольно много времени, прежде чем Румпельхардт смог поймать сигналы радиомаяка Сент-Тронда, и теперь они без проблем смогли найти свой аэродром.

Однако, когда они появились над Сент-Трондом, оказа­лось, что посадочные огни на аэродроме потушены. Это было обычным делом, если ни один самолет не взлетал или не захо­дил на посадку. Румпельхардту пришлось выпустить две обыч­ные сигнальные и одну красную (аварийную) ракеты прежде, чем посадочные огни были включены. Рули бездействовали, и Шнауфер мог управлять самолетом только элеронами и регу­лируя обороты двигателей, что предполагало очень жесткую посадку на большой скорости. Когда самолет, наконец, кос­нулся земли, Шнауфер не смог удержать «Мессершмитт», и тот съехал с взлетно-посадочной полосы на вспаханное поле.

Румпельхардт заканчивал свои воспоминания о том вылете:

«Все переключатели назад и на тормоза! Наконец, самолет остановился, и на несколько мгновений вокруг нас наступила по­чти неземная тишина. Но это не задержало нас, и мы выбрались из кабины настолько быстро, насколько это было возможно. Еще на подходе к аэродрому я по радио вызвал санитарную машину, которая сразу же и забрала раненого пшюта. Наша «Дора-Цезарь» (В Люфтваффе пилоты и члены экипажа обычно называли свои са­молеты собственными именами, соответствующими последним буквам его бортового кода. В данном случае «Дора-Цезарь» означает, что Шнау­фер и Румпельхардт тогда летали на Bf-110C «G9+DC») получила 19 пробоин, и я был единственным, кто не пост­радал. Но наше терпение, наконец, было вознаграждено, и мы больше не нуждались, чтобы скрываться позади более успешных экипажей (Всего в ту ночь англичане потеряли 31 самолет, т.е. 3,2% от общего числа бомбардировщиков, участвовавших в налете).

Утром 6 июня я и Шнауфер были награждены Железными Крестами 2-го класса. До этого момента Шнауфер надеялся, что пуля, застрявшая в его икре, поведет себя так, что он смо­жет не прекращать боевых вылетов. Но это оказалось нереаль­ным желанием, и 8 июня он был отправлен в госпиталь в Брюс­сель. С этого момента я оказался лишним и до 26 июня получил отпуск. Я заехал в Брюссель, где нашел Шнауфера в очень плохом состоянии. В результате приема лекарств у него возникла сильная аллергия. Все его тело, и прежде всего лицо, было покрыто сы­пью, которая сделала его почти не узнаваемым для меня. На пути домой я посетил в Кальве его семью. Мать Шнауфера очень теп­ло приветствовала меня словами: «К нам прибыла другая полови­на Хейнца!».

Шнауфер вернулся из госпиталя 25 июня и уже на следую­щий день совершил боевой вылет. Румпельхардт еще не успел вернуться из отпуска, и потому вместо него со Шнауфером в ходе двух боевых вылетов летал фельдфебель Шульц (Schulz). Из событий, произошедших ночью 2 июня 1942 г., Шнауфер сделал для себя правильные выводы, и с тех пор не только ни один из членов его экипажа не был ранен, но и его самолет ни разу не был сбит в воздушном бою.

В ночь с 31 июля на 1 августа в налете на Дюссельдорф уча­ствовало 640 английских бомбардировщиков, в т.ч. 386 двухмо­торных «Веллингтонов», «Хэмпденов» и «Уитли», а также 244 четырехмоторных «Ланкастера», «Стирлинга» и «Галифакса». Англичане потеряли 41 самолет, т.е. 4,6% от их общего числа. На счету пилотов II./NJG1 было 7 побед, при этом три из них одер­жал Шнауфер. Поднявшись из Сент-Тронда в 02.13, он сначала в 02.47 и в 03.17 сбил 2 «Веллингтона» из 25 и 27 OUT (Operational Training Unit — учебное подразделение. Первый «Вел­лингтон» из 25 OTU совершил вынужденную посадку, а второй из 27 OTU разбился, и весь экипаж, состоявший из одного новозеландца (пилот) и пяти австралийцев, погиб. В этом налете 105 из 630 бомбарди­ровщиков были из состава 92-й учебной группы (92 OTU Group), кото­рая потеряла в ту ночь 11 самолетов, или 10,5% своего состава) RAF, a затем в 03.45 — «Уитли» (Пилотом «Уитли» был австралиец Силва (G. Silva), ранее летавший в составе 77 Sqdn. RAF, но затем переведенный э 24 OTU в качестве инструктора. Штурманом был сержант Блэк (J.B.R. Black), бортрадистом сержант Уайхер (A.J. Whicher) и бортстрелком сержант Уайтинг (W.T. Whiting). Уайтинг погиб, а остальные трое смогли избежать плена и вернуться обратно в Англию) из 24 OTU. Это были 2-4 победы Шнауфера (Во всех трех случаях оператором наведения, помогавшим Шнауфе­ру выйти на цель, был обер-фельдфебель Бухте (Buchte)), при этом до него только два пилота из II./NJG1 смогли сбить в ходе одного вылета сразу 3 самолета.

В ночь с 5 на 6 августа 1942 г. 25 английских бомбардиров­щиков совершили налет на Эссен и Бохум (Налет сложился для англичан очень неудачно, только четверо пи­лотов смогли сбросить свои бомбы на цель, кроме того, было потеря­но 5 самолетов). В ту ночь Шнауфер и Румпельхардт впервые совершили боевой вылет с использо­ванием бортовой РЛС, установленной на их «Мессершмитте». Румпельхардт так комментировал этот вылет:

«Впервые мы выполнили боевой вылет с «Лихтенштейном» ночью 5/6 августа 1942. Я смог обнаружить цель на высоте 5000 метров на расстоянии трех километров. Я непрерывно сообщал Шнауферу о нужном курсе, дистанция до цели становилась все меньше и меньше. Вскоре он смог обнаружить ее визуально, но, вероятно, из-за отсутствия нужной концентрации в его действи­ях она вскоре снова исчезла из поля его зрения. Мы оба были очень разочарованы тем, что наш первый перехват с использованием «Лихтенштейна» не завершился успехом. Однако в любом случае оборудование произвело на нас очень хорошее впечатление».

Первую же воздушную победу с использованием бортовой РЛС и одновременно свою пятую победу Шнауфер одержал 25 августа, сбив в 02.54 недалеко от Сент-Тронда в районе Лоонбека (Loonbeek) «Веллингтон» из 150 Sdqn. RAF, участвовав­ший в налете на Франкфурт.

В начале сентября, после своей шестой победы, лейтенант Шнауфер был награжден Железным Крестом 1-го класса (Румпельхардт был им награжден 01.10.1942 г). До конца 1942 г. (С 29.11 по 16.12.1942 г. Румпельхардт находился в госпитале, куда попал с высокой температурой. И потому со Шнауфером летал унтер-офицер Хейнц Веннинг (Heinz Wenning). Веннинг был радиооператором обер-лейтенанта Гельмута Никласа, но тот в ночь с 30 на 31 мая во время отражения налета на Кёльн был тяжело ранен и тоже находился в госпи­тале. В этот период Шнауфер совершил с Веннингом три боевых вылета, но все они закончились безуспешно. Однако, несмотря на это, Шнауфер затем в разговорах с Румпельхардтом всегда отзывался о Веннинге, как о первоклассном радиооператоре) он смог одержать только еще одну победу, сбив в 23.53 21 декабря «Ланкастер» из 106 Sqdn. RAF (В ту ночь из 137 бомбардировщиков, участвовавших в налете на Мюнхен, англичане потеряли 12 самолетов (8,8%). Пилот сержант Бринкхарст (J.D. Brinkhurst), бортрадист сержант Меллорс (Т. Mellors) и хвосто­вой стрелок сержант Гринвуд (V. Greenwood), входившие в экипаж «Лан­кастера», сбитого Шнауфером, погибли. Остальные члены экипажа: бортинженер сержант Элсом (H.J. Elsom), штурман сержант Шеперд (J.A. Shepherd), бомбардир сержант Лидхэм (S.P. Leedham) и верхний борт­стрелок сержант Уорд (С. Ward) — успели выпрыгнуть на парашютах и попали в плен). И пока еще ничто не предвещало, что Шнауфер может стать лучшим асом ночной истребительной авиации. Все знали, что в августе он сбил сразу три самолета в одном вылете, но многие считали, что могла быть только отдельная «вспышка».

Вероятно, что 21 декабря Шнауфер сбил еще один «Лан­кастер» из восьми, потерянных англичанами в ту ночь. Румпельхардт засек его при помощи своего радара и вывел Шнауфера на позицию для атаки. Оба они затем видели, как после залпа их пушек самолет загорелся и пошел к земле. О даль­нейшем Румпельхардт потом рассказывал: «Ланкастер» упал недалеко от Граммонта (Grammont) западнее Брюсселя. Показа­ния очевидцев и время его падения подтверждали, что это могла быть только наша победа. Мы заявили о ней, и все пока шло гладко. Однако оказалось, что гауптман Хергет (Всего на счету майора Вильгельма Хергета было 72 победы, из них 57 он одержал ночью. В конце войны он летал на Ме-262 и одержал на. нем одну победу. Ночью 20/21.12.1943 г. во время налета английских бомбардировщиков на Франкфурт он в течение 50 минут сбил 8 самоле­тов. Выполнил свыше 700 боевых вылетов) из I./NJG4 за­явил о том, сбил четырехмоторный «Ланкастер» в то же самое время. Хотя ни один из критериев не подходил к его заявлению, он слишком настойчиво требовал эту победу для себя. Нам ска­зали, что генерал (Имеется в виду командир 12-го авиакорпуса генерал-лейтенант Йозеф Каммхубер, в чью компетенцию входило решение подобных воп­росов) не может принять решение, кому же прису­дить эту победу и что мы сами должны решить это. Мы оказа­лись менее удачливыми».

Свою следующую победу Шнауфер одержал лишь спустя почти пять месяцев — 14 мая 1943 г. Этот период оказался не­удачным не только для одного Шнауфера. В январе 1943 г. пило­ты II./NJG1 вообще не одержали ни одной победы, в феврале на их счету было 2 самолета, в марте — один и в апреле — три. Такая низкая результативность объяснялась прежде всего недо­статочной гибкостью системы обороны «Himmelbett», созданной командиром 12-го авиакорпуса генералом Йозефом Каммхубером. Она предполагала, что ночные истребители должны были пассивно ожидать в своих заранее определенных квадратах, ког­да там появятся вражеские бомбардировщики, вместо того что­бы самим вести активный поиск и перехват бомбардировщиков по всему маршруту их полета.

Западнее Сент-Тронда, где базировалась II./NJG1, нахо­дился т.н. 6-й сектор (Raum 6), который был разбит с севера на юг на три квадрата — 6А, 6В и 6С. Примыкавшие к ним с востока районы, входившие в систему «Himmelbett», носили кодовые названия «Колибри» («Kolibri»), «Серна» («Gemse») и «Синица» («Meise») (Все районы системы «Himmelbett» имели названия различных ви­дов животных, птиц и т.п. Позднее в зону ответственности II./NJG1 так­же вошли районы «Амфибия» («Lurch») и «Сурок» («Murmeltier»)). Через эти районы обычно проходили мар­шруты полета английских бомбардировщиков, совершавших налеты на города и промышленные объекты Рура. Однако зи­мой и весной 1943 г. основные усилия английской бомбарди­ровочной авиации были сосредоточены на других направле­ниях (Используя длинные зимние ночи, англичане атаковали города, рас­положенные в глубине Германии: Берлин, Штутгарт, Мюнхен, Нюрн­берг. Налетам подвергались портовые города на севере Германии: Гам­бург, Бремен, Вильгельмсхафен и Киль. Английские бомбардировщики также бомбили цели в Италии - Турин, Милан, Специю и базы немец­ких подводных лодок во Франции в Сен-Назере и Лорьяне), и пилоты II./NJG1 оказались не у дел. С января по апрель было совершено лишь 10 налетов на район Рура: по три налета на Эссен, Дуйсбург, Кёльн и один налет на Дюс­сельдорф. При этом 5 из 6 бомбардировщиков, сбитых за этот период пилотами II./NJG1, были потеряны англичанами во время налетов на Эссен и Кёльн.

В ночь с 13 на 14 мая 1943 г. 432 «Ланкастера», «Галифак­са», «Стирлинга» и «Веллингтона», а также 10 «Москито» ата­ковали Бохум, бывший центром угольной промышленности Рура. Немецким ночным истребителям удалось сбить 24 бомбарди­ровщика, четыре из которых были на счету пилотов II./NJG1. Шнауфер одержал в ту ночь две победы, при этом в качестве радиооператора с ним вместо Фритца Румпельхардта (В феврале 1943 г. он был рекомендован для прохождения подготов­ки в качестве офицера. Успешно пройдя т.н. отборочные офицерские курсы, Румпельхардт сам с 1 мая по 15 июня был инструктором на курсах младших унтер-офицеров. Затем с середины июля до 18 сен­тября он учился в офицерской школе. Свой первый, после 8 месяцев отлучки, совместный боевой вылет со Шнауфером Румпельхардт совер­шил в начале октябре 1943 г., когда у того на счету было уже 28 побед. В течение этого периода Шнауфер летал с несколькими радиооператорами. С лейтенантом Баро Шнауфер одержал 12 побед, с унтер-офицером Эри­хом Хандке (Erich Handke) — 5 побед, с обер-лейтенантом Фрейманном (Freymann) и унтер-офицером Хейнцем Бэрвольфом (Heinz Barwolf) — по две победы) летал лейте­нант Баро (Ваго). Сначала в 02.14 недалеко от голландского городка Хеерлен (Heerlen), расположенного в 15 км восточнее Маастрихта, Шнауфер на высоте около 3600 метров (Это была обычная высота полета для «Стирлинга», главным недо­статком которого был именно малый практический потолок, что делало его по сравнению с высотными «Ланкастерами» и «Галифаксами» более легкой целью для ночных истребителей и зениток, и экипажи, летавшие на «Стерлингах», не очень доверяли своему самолету. В то же время эки­пажи «Ланкастеров» и «Галифаксов» всегда были рады, когда видели, что вместе с ними в боевом вылете участвуют и «Стирлинги», так как знали, что именно они привлекут к себе основное внимание противника. В конце 1943 г. англичане перестали использовать «Стирлинги» для налетов на Германию) сбил «Стерлинг» из 214 Sqdn. RAF (Его пилот сержант Гибней (R.M. Gibney) и три других члена экипа­жа погибли, а трое остальных спаслись и попали в плен). Затем в 03.07 юго-восточнее Лоувейна на высоте 4700 метров он сбил «Галифакс» из 78 Sqdn. RAF (Командир экипажа сержант Дэн (G. Dane) и второй пилот сержант Води (J.H. Body) погибли, когда самолет врезался в землю. Остальные шесть членов экипажа спаслись, при этом пятеро из них попали в плен, а шестой штурман сержант Годдард (R.G. Goddard) смог избежать плена и вернулся в Англию), который за 45 минут до этого сбросил бомбы на Бохум.

Ночные налеты набирали все большие обороты, и потери с обеих сторон быстро увеличивались. Спустя две недели, в ночь с 29 на 30 мая 1943 г., во время налета англичан на Вупперталь ночные истребители Люфтваффе сбили 25 четырехмо­торных бомбардировщиков и 8 двухмоторных «Веллингтонов». Англичане потеряли более 200 членов экипажей, большинство из которых погибли, некоторые попали в плен и только горст­ка, совершив рискованное путешествие, смогла вернуться в Англию. В то же время в Вуппертале при бомбежке и от воз­никших затем пожаров погибло около 3 тысяч человек, очень сильно пострадал т.н. старый город.

В ночь с 29 на 30 мая Шнауфер одержал сразу 3 победы. Поднявшись в воздух в 23.51, он затем сбил два «Стерлинга» из 218 Sqdn. RAF (в 00.48 и в 02.22) и один «Галифакс» из 35 Sqdn. RAF (в 01.43) и в 02.31 вернулся обратно в Сент-Тронд. Всего же в ту ночь 3 Do-217 и 13 Bf-ИО из II./NJG1 сбили И английских бомбардировщиков. Однако не обо­шлось без собственных потерь. Do-217 унтер-офицера Рёшера (Roscher) был сбит английским ночным истребителем. Два члена его экипажа успели выпрыгнуть на парашютах, а сам Рёшер погиб. «Дорнье» лейтенанта Йоханнеса Хагера (Johannes Hager) (К концу войны на счету командира 6./NJG1 гауптмана Хагера было 48 побед, из них 47 он одержал ночью) был подбит огнем бортстрелков с английского бомбардиров­щика, при этом все члены его экипажа получили ранения. Хагер сумел «дотянуть» до аэродрома во Флоренне и совершить там вынужденную посадку, однако уже на земле Do-217 загорелся. Хагер сумел выбраться из горящего самолета, а его радиоопе­ратор погиб. Было также сбито 2 Bf-110, один из которых при­надлежал лейтенанту Фритцу Энгау. Экипажи обоих «Мессер­шмиттов» успели выпрыгнуть на парашютах.

Ситуация над Европой постепенно менялась. Авиация союз­ников завоевывала все большее превосходство, и теперь уже опасность подстерегала пилотов ночных истребителей не только ночью. В конце мая — начале июня 1943 г. произошел следую­щий случай. Лейтенант Энгау должен был перегнать Bf-110 Шнауфера из Сент-Тронда на завод фирмы «Эрла» («Erla») в Брюсселе. Там самолет должны были специально отполиро­вать, чтобы тем самым дать ему несколько дополнительных километров скорости. До Брюсселя лететь было совсем близко, около 75 километров, и механики в Сент-Тронде уже предва­рительно подготовили самолет для предстоящих работ, сняв, в частности, фонарь кабины. Позади Энгау, спиной к нему, на месте радиооператора сидел Шнауфер, летевший на этот раз в качестве пассажира. Ни на одном из них не было наушников внутренней связи,

О том, что произошло затем, Энгау рассказывал: «Солнце было уже высоко, когда я взлетел со Шнауфером в качестве «груза» и направился в сторону Брюсселя. Я летел приблизительно на высоте 500 метров. Это был прекрасный полет — никакой тем­ноты, никаких облаков, никаких кислородных масок и никакого напряжения. По крайней мере сначала. Под нами была зеленая сельская местность. Здесь и там я мог видеть крестьян, их по­возки, крестьянские дома, сверкавшие в солнечном свете. Каза­лось, что на земле царит мир. Мы пробыли в воздухе еще совсем мало, когда Шнауфер неожиданно сильно ударил меня сзади в правое плечо. Когда я обернулся, то увидел, что он показывает вверх и вправо».

Шнауфер увидел, что приблизительно в 300 - 400 метрах над ними появилась «четверка» американских истребителей Р-47. Казалось, что они собираются развернуться для атаки. Энгау немедленно резко бросил «Мессершмитт» вниз, выров­няв его уже только на уровне верхушек деревьев. К счастью, американцы, вероятно, не успели их заметить, и они благопо­лучно прибыли на завод «Эрла». Там Энгау спросил у Шнауфера, смог бы тот в случае, если бы их атаковали, стрелять из пулемета, установленного сзади в кабине «Мессершмитта». На это Шнауфер спокойно ответил, что теоретически он знает, как пользоваться им, но поскольку у них на борту не было боеприпасов, то его знания все равно были бы бесполезными.

В конце июня 1943 г. в ходе трех боевых вылетов Шнауфер одержал сразу 5 побед. 22 июня в 01.33 он сбил «Стирлинг» из 218 Sqdn. RAF  (Весь его экипаж во главе с офицером Шиллинглоу (W. Shillinglaw) погиб), участвовавший в налете на Крефельд (Во время бомбежки в Крефельде погибло около 1000 человек). Тогда англичане потеряли 44 самолета, при этом 12 из них были «патфиндерами». 25 июня английские бомбардировщики ата­ковали Вупперталь (Во время бомбежки в Вуппертале погибло 2800 человек) и в 02.58 южнее Лоувейна Шнауфер сбил «Веллингтон». 29 июня он одержал сразу три победы, сбив один «Ланкастер» и два «Галифакса», принимавших участие в очередном массированном налете на Кёльн (Тогда в ходе этого налета в Кёльне погибло около 4500 человек). В ту ночь пило­ты II./NJG1 без потерь со своей стороны сбили 12 английских бомбардировщиков.

1 июля 1943 г. Шнауферу было присвоено звание обер-лейтенанта, а вскоре он был награжден Германским Крестом в Золоте. В ночь с 3 на 4 июля англичане снова атаковали Кёльн. На этот раз они потеряли 30 самолетов, из которых 14 были на счету II./NJG1. Шнауфер одержал две победы, сбив сначала в 00.48 «Веллингтон» из 196 Sqdn. RAF, а затем в 01.01 — «Стирлинг» из 149 Sqdn. RAF. В то же время ночные истреби­тели Люфтваффе сами все чаще становились жертвами анг­лийских ночных истребителей, сопровождавших свои бомбар­дировщики. Вот и в ту ночь вскоре после взлета из Сент-Тронда ими был сбит Do-217 из II./NJG1 (Весь его экипаж — обер-лейтенант Фухс (Fuchs), унтер-офицер Адами (Adami) и обер-фельдфебель Мачук (Matschuck) — погиб).

Ночью с 8 на 9 июля около 300 английских бомбардиров­щиков в который уже раз совершили налет на Кёльн. Погода была не очень хорошая, бомбардировщики летели на большой высоте, скрытые толстым слоем облаков, и потому пилоты II./NJG1 смогли сбить только три самолета. Одна победа была на счету Шнауфера, который в 02.33 в 23 км юго-восточнее Ан­тверпена на высоте 6100 метров сбил «Ланкастер» из 49 Sqdn. RAF. И теперь общее число побед Шнауфера достигло 20.

В конце июля — начале августа 1943 г. тактика действий ноч­ных истребителей Люфтваффе претерпела существенные из­менения. Это было вызвано, прежде всего, тем, что англичане начали применять радиолокационную систему слепого бомбо­метания H2S, а также использовать дипольные отражатели «Window». Эффект от бомбометания по площадям становился все более ужасающим. Только с 24 июля по 2 августа в результате налетов бомбардировщиков союзников погибло от 40 до 50 ты­сяч человек. Рейхсмаршал Геринг, потрясенный такими цифра­ми потерь среди гражданского населения, дал официальное со­гласие на то, чтобы ночные истребители начали использовать новую тактику действий, получившую наименование «Zahme Sau» («Ручной кабан»).

В ночь с 10 на 11 августа 1943 г. пилоты II./NJG1, действуя в соответствии с тактикой «Zahme Sau», одержали свою пер­вую победу. Тогда 653 четырехмоторных английских бомбар­дировщика совершили налет на Нюрнберг. В воздух были под­няты 17 истребителей II./NJG1, из которых 12 были задействованы по старой схеме «Himmelbett», а остальные должны были исполь­зовать тактику «Zahme Sau». Эти пять самолетов пилотирова­ли наиболее опытные и результативные пилоты II./NJG1: ко­мандир группы майор Вальтер Эхле, на счету которого тогда было уже 28 побед, гауптман Экарт-Вильгельм фон Бонин  (Eckart-Wilhelm von Bonin), имевший 17 побед (Всего к концу войны на счету командира I./NJG102 майора фон Бонина было 39 побед, из которых 37 он одержал ночью), обер-лейте­нант Вальтер Барте (Walter Barte), одержавший к этому време­ни 10 побед (Всего к концу войны на счету командира III./NJG3 майора Барте было 23 побед), обер-лейтенант Вильгельм Телге (Wilhelm Telge) с 12 победами (Гауптман Телге погиб 01.09.1943 г. Всего на его счету было 14 побед) и обер-лейтенант Шнауфер, сбивший уже 20 ан­глийских самолетов. В 23.58 Шнауфер взлетел из Сент-Тронда, на этот раз вместе с ним в качестве радиооператора летел обер-лейтенант Фрейманн. Спустя 34 минуты, в 00.32, в 25 км юго-западнее Дармштадта Шнауфер атаковал и сбил «Ланкас­тер». Это была его 21 и, как оказалось, последняя победа, ко­торую он одержал в составе II./NJG1.

По воспоминаниям Фритца Энгау, дружившего со Шнауфером, последний уже в течение некоторого времени хотел перей­ти в IV./NJG1. Эта группа под командованием майора Гельмута Лента базировалась тогда в Леувардене (До мая 1940 г. это был грунтовый аэродром, использовавшийся местными линиями голландской авиакомпании K.LM. После того как Германия оккупировала Голландию, аэродром начало использовать Люфт­ваффе. Там начались большие работы, в которых участвовало около 7500 рабочих, и вскоре в Леувардене были построены бетонные взлетно-поса­дочные полосы, ангары и необходимые административные здания. Леу­варден был идеальным местом для базирования ночных истребителей, которые действуя оттуда, могли перехватывать английские бомбардиров­щики, совершавшие налеты на северную Германию. Поэтому, когда 01.10.1942 г. на основе II./NJG2 была сформирована IV./NJG1, местом для ее базирования был выбран именно аэродром Леуварден) на северо-западном по­бережье Голландии и была одной из наиболее результативных групп ночной авиации. Так, только на счету ее командира было тогда уже 60 побед. Пилоты IV./NJG1 обычно атаковали англий­ские бомбардировщики над Северным морем еще до того, как те пересекали голландское побережье. Шнауфер считал, что в Леу­вардене по сравнению с Сент-Трондом у него будет больше шан­сов увеличить число своих побед. Энгау рассказывал, что в ночь с 13 на 14 июля во время отражения налета английских бомбар­дировщиков на Ахен командир IV./NJG1 майор Лент совершил короткую посадку в Сент-Тронде. Сразу после посадки Шнау­фер нашел его и передал свою просьбу о переводе в Леуварден.

Неизвестно, помогло ли это или нет, но, так или иначе, 13 августа 1943 г. обер-лейтенант Шнауфер был переведен в IV./NJG1 и назначен командиром 12./NJG1 вместо обер-лейтенанта Эберхарда Гардиевски (Eberhard Gardiewski). Днем 25 июля Bf-110 Гардиевски во время атаки американ­ских В-17, участвовавших в налете на Гамбург, был сбит над Северным морем. Гардиевски и его радиооператор унтер-офицер Фритц Абромейт (Fritz Abromeit) успели выпрыг­нуть на парашютах, однако затем их резиновая лодка была обнаружена английским спасательным катером, ведшим в том районе поиск сбитых американских летчиков, и они попали в плен.

К этому времени командиром IV./NJG1 был уже гауптман Иоахим Ябс (01.08.1943 г. майор Лент был назначен командиром NJG3), чьи первые впечатления о Шнауфер оказались не вполне благоприятными. Однажды ночью, вскоре после пе­ревода Шнауфера в Леуварден, IV./NJG1 получила приказ на взлет. Естественно, что Ябс и Шнауфер были в составе «пер­вой волны». Когда Ябс уже выруливал на старт, сбоку неожи­данно появился «Мессершмитт» Шнауфера, который вместо того, чтобы уступить дорогу, сам первым поднялся в воздух. Сразу после посадки Ябс вызвал Шнауфера к себе в штаб и сделал ему выговор за «нарушение субординации», напомнив при этом, что это он командир, а Шнауфер его подчиненный, а не наоборот. «Он очень высокомерный молодой человек», — ска­зал после этой встречи Ябс. Однако уже совсем скоро Ябсу пришлось изменить свое мнение о Шнауфере как о пилоте и как об офицере.

Свой первый боевой вылет в составе IV./NJG1 Шнауфер выполнил в ночь с 17 на 18 августа, когда 596 английских че­тырехмоторных бомбардировщиков совершили налет на не­мецкий ракетный центр в Пеенемюнде, где велись работы по созданию и испытанию ракет V-1 и V-2 (Интересно, что английское командование перед вылетом не сооб­щило своим пилотам об истинном характере их цели. Однако все они были предупреждены, что если эта цель не будет поражена, то они долж­ны будут снова возвратиться туда). В 23.00 немецкие РЛС засекли над Северным морем первые английские самолеты, приближавшиеся с запада, и им навстречу из Леувардена поднялись четыре «Мессершмитта». Их пилотировали обер-лейтенант Шнауфер (Тогда с ним в качестве радиооператора летел унтер-офицер Эрих Хандке, который затем в течение долгого времени был радиооператором командира III./NJG1 майора Мартина Древеса), обер-фельдфебель Карл-Хейнц Шерфлинг (Он погиб 21.07.1944 г. Всего на его счету было 33 победы), фельдфебель Хейнц Финке (Heinz Vinke) и ун­тер-офицер Георг Крафт (Georg Kraft). Все они получили при­каз придерживаться новой тактики «Zahne Sau».

Данные, получаемые с РЛС, показывали, что англичане должны пересечь побережье севернее Леувардена, и группа Шнауфера повернула на север, чтобы перехватить их там. Од­нако вскоре на самолетах Шнауфера и Шерфлинга возникли проблемы с двигателями, и они повернули назад. Шнауфер направился к аэродрому в Виттмундхафене, где во время захода на посадку был обстрелян собственными зенитками.

Финке и Крафт теперь уже только вдвоем продолжили по­лет. Как потом выяснилось, бомбардировщиков сопровождали 30 английских ночных истребителей, задачей которых было вы­манить на себя немецкие ночные истребители. Среди них был и «Бофайтер» командира 141 Sqdn. RAF Джона «Боба» Брэхема (John R.D. «Bob» Braham) (Всего на его счету было 29 побед, из которых 19 он одержал ночью. В конце концов, Брэхем был все-таки сбит и встретил конец войны в немецком лагере для военнопленных), который был оснащен новейшей аппаратурой «Serrate», позволявшей обнаруживать немецкие ночные истребители, перехватывая импульсы их РЛС. Имен­но Брэхем, используя аппаратуру «Serrate», над Фризскими ос­тровами обнаружил и сбил «Мессершмитты» Финке и Крафта, пытавшиеся приблизиться к бомбардировщикам.

Фельдфебель Георг Крафт (На его счету было 15 побед), его бортстрелок, а также ра­диооператор Финке фельдфебель Шёдель (Schodel) и его борт­стрелок унтер-офицер Гаа (Gaa) погибли. Спаслись только Фин­ке и радиооператор Крафта унтер-офицер Руди Дунгер (Rudi Danger), успевшие выпрыгнуть на парашютах. Дунгер был по­добран немецким спасательным гидросамолетом спустя два часа, а фельдфебелю Финке пришлось провести в резиновой лодке 18 часов, прежде чем его нашли (Обер-фельдфебель Финке погиб ночью 26.02.1944 г., когда его са­молет был сбит над Северным морем. 25.04.1944 г. он был посмертно награжден RK.-EL (Nr.465). Всего Финке выполнил 135 боевых вылетов и одержал 54 победы, в т.ч. 5 в течение ночи 19/20.02.1944 г). Для Шнауфера это было довольно зловещее начало боевых вылетов в новой дол­жности.

Тем не менее, несмотря на столь активные действия своих ночных истребителей, англичане потеряли в ходе налета на Пеенемюнде 23 «Ланкастера», 16 «Галифаксов» и 2 «Стерлин­га», т.е. 6,7% от общего числа самолетов, принимавших учас­тие в налете. Потери Люфтваффе составили 12 машин — 8 Bf-110, 2 FW-190, Do-217 и Bf-109.

Свою первую победу в составе IV./NJG1 Шнауфер одер­жал 24 августа 1943 г. Эрих Хандке в одном из своих послево­енных интервью рассказывал: «В течение получаса мы вели, по­иск севернее Рура. Между Мюнстером и Ганновером мы видели три одномоторных истребителя, они летели с включенными хво­стовыми огнями (Вероятно, это были истребители из эскадры «Wilde Sau»). Внезапно Шнауфер заметил слева и выше че­тыре вспышки огня из выхлопных труб двигателей. Эти вспышки принадлежали «Галифаксу». Шнауфер атаковал его снизу, дав короткую очередь по левому крылу и затем быстро ушел вниз. Крыло загорелось, в первый момент там было небольшое пламя, но спустя две минуты За ним тянулся шлейф горящего бензина длиной двадцать метров. Вскоре мы заметили, что три человека выпрыгнули на парашютах. Горящий бомбардировщик внезапно свалился в штопор и исчез в облаках, которые были на высоте 2000 метров. Сначала было видно красное свечение, а затем яр­кая вспышка. На следующий день мы прилетели в Целле. Падение бомбардировщика было замечено местным постом воздушного на­блюдения, так что у нас был свидетель» (По какой-то причине эта победа почему-то записана в т.н. Leisungs-buch Шнауфера после побед, одержанных им 31.08.1943 г).

«Галифакс» Мк.II, сбитый Шнауфером, входил в состав 77 Sqdn. RAF и взлетел с аэродрома Элвинггон (Elvington) в Йор­кшире в 20.19 по местному времени. Четыре из семи человек его экипажа успели выпрыгнуть на парашютах. Среди них был и верхний бортстрелок сержант Чарльз Бристер (Charles W. Blister), который вспоминал:

«На брифинге нам сообщили, что мы атакуем Берлин. Мы успешно пересекли Северное море, Голландию и оказались над Гер­манией. Наш хвостовой стрелок, сообщив шкиперу (Бристер имеет в виду пилота «Галифакса» и командира экипажа офицера Месси (A. Massie)), что внизу появился ночной истребитель, начал стрелять. Я хотел попроситъ шкипера накренить самолет сначала на один борт, а затем на другой, чтобы я тоже мог стрелять вниз и что было нашей обычной практикой. В этот момент две очереди снизу пробили топливные баки левого крыла. Сначала было лишь небольшое пламя и шкипер направил самолет вниз, чтобы сбить его, но от этого стало только хуже.

Хвостовой стрелок и я договорились, что будем помогать друг другу, если у нас когда-либо возникнут проблемы, так что я попробовал добраться до хвостовой башни. Когда я уже был по­чти там, самолет резко пошел вниз, и меня отбросило назад к своей башне. Самолет вращался, и я больше не мог добраться до хвостовой башни. С огромным трудом я сумел надеть парашют и добраться до заднего аварийного люка, который я открыл еще до этого на пути к хвостовой башне. Сидя на полу, я опустил в люк ноги, и воздушный поток вытащил меня наружу. Я успел заме­тить, что горел почти весь левый борт и левый стабилизатор. Я совершил посадку на лес где-то северо-восточнее Целле».

31 августа в 03.53 Шнауфер севернее бельгийского городка Брее (Вгее) сбил «Веллингтон» из 166 Sqdn. RAF. В тот же день вечером 622 английских бомбардировщика совершили налет на Берлин, и в 22.41 над голландским побережьем он сбил «Галифакс» из 35 Sqdn. RAF. Это были 24 и 25 победы Шнауфера, и в обоих случаях вместе с ним в качестве радио­оператора летал унтер-офицер Хейнц Бэрвольф.

Можно сказать, что Бэрвольф был одним из немногих «счастливчиков» в FV./NJG1: он несколько раз попадал в тя­желейшие ситуации, но всегда выходил из них почти невреди­мым. В марте 1943 г. он летал вместе с унтер-офицером Альф­редом Науманном (Alfred Naumann). В ходе одного из дневных вылетов они сбили над Северным морем американский В-17, но и их Bf-110 был подбит. С горящим двигателем они все же смогли дотянуть до острова Амеланд и совершить вынужден­ную посадку на пляже. Затем однажды во время взлета их «Мес­сершмитт» съехал с взлетно-посадочной полосы. Науманн по­пробовал затормозить, но было уже поздно, и самолет закончил свой взлет в траншее. Бэрвольф отделался лишь легкими трав­мами, а Науманн был отправлен в госпиталь.

После этого Бэрвольф был включен в экипаж командира 12./NJG1 обер-лейтенанта Эберхарда Гардиевски. Во время пер­вого же совместного боевого вылета их Bf-110 вскоре после взлета на высоте около 300 метров взорвался, и они едва успе­ли выпрыгнуть на парашютах. Бэрвольф в темноте призем­лился прямо на дерево, стоявшее во дворе крестьянского дома, сломав при этом руку. Первоначально считалось, что их «Мес­сершмитт» был сбит английским ночным истребителем, но дальнейшее расследование показало, что, возможно, это мог­ла быть диверсия. Кстати, сам Бэрвольф считал, что послед­няя версия более правильная.

Бэрвольф совершил вместе со Шнауфером всего несколь­ко боевых вылетов, так как у него неожиданно возникли большие проблемы с дыханием, несмотря на использование кислородной маски во время вылетов. Один раз он даже на некоторое время потерял сознание. Последующее медицин­ское обследование выявило у Бэрвольфа туберкулез легких, и он был отстранен от полетов. В качестве радиооператора вместе со Шнауфером снова начал летать унтер-офицер Эрих Хандке.

К осени 1943 г. английские ночные истребители, и осо­бенно «Москито», стали очень большой проблемой для Люфт­ваффе. Оснащенные приборами «Serrate», они патрулировали в районах наиболее вероятного появления немецких ночных истребителей, а также караулили в районе аэродромов, что­бы затем неожиданно атаковать их во время взлета или по­садки. Чтобы хоть частично уменьшить угрозу внезапной ата­ки сзади, командование решило ввести в экипажи Bf-110 третьего человека. В Люфтваффе его называли по-разному: иногда бортстрелком, иногда бортмехаником, иногда наблю­дателем, однако чаще всего просто «третьим человеком» («Dritter Mann»), Фактически его основной задачей было следить за тем, чтобы противник не смог внезапно атаковать их. Также он помогал пилоту визуально отыскивать цели, осо­бенно когда радиооператор работал с РЛС. В случае необхо­димости в его распоряжении был пулемет, установленный на турели в задней части кабины. При этом надо отметить, что некоторые пилоты, и в их числе Шнауфер, желая умень­шить сопротивление воздуха и тем самым увеличить ско­рость, в то же время приказывали снять задний пулемет со своего самолета.

«Третий человек» появился и в экипаже обер-лейтенанта Шнауфера - им стал унтер-офицер Вильгельм Генслер (Wilhelm Gansler) (Он был родом из небольшого тюрингского городка Арнштадт (Arnstadt), расположенного южнее Эрфурта. Гёнслер был отличным механиком и до этого в течение длительного времени летал на Do-217 в экипаже извест­нейшего ночного аса Людвига Бекера. Затем Бекер начал летать на Bf-110, экипаж которого состоял тогда только их двух человек: пилота и радиооперато­ра, и Гёнслер остался не у дел. Бекер погиб 26.02.1943 г., когда его Bf-110 в ходе первого же дневного боевого вылета был сбит над Северным морем во время атаки соединения В-17). Вечером 23 сентября во время налета английских бом­бардировщиков на Мангейм они совершили свой первый совмест­ный боевой вылет. В 1962 г. в статье в журнале «Jagerblatt» (Официальное издание Ассоциации немецких летчиков-истребителей (Gemeinschaft der Jagdflieger Vereinigung der Flieger deutscher Streitkrafte e.V.)) Эрих Хандке рассказывал:

«Мы прибыли в район Мангейма, когда там уже горели огни (Имеются в виду осветительные бомбы и сигнальные ракеты, сбра­сываемые «патфиндерами»). Мы находились в потоке бомбардировщиков и в любой момент могли обнаружить цель. С нами летел «третий человек», кото­рый должен был нас оберегать от атаки сзади. Это был унтер-офицер Гёнслер по прозвищу Биллем («Willem»), который как бор­тмеханик уже участвовал в 17 победах гауптмана Людвига Бекера. Мы сидели с ним спина к спине, и, конечно, нам теперь было довольно тесно в кабине.

Северо-западнее Мангейма нам повезло. Шнауфер имел очень хорошее ночное зрение, но Биллем, возможно, лучше. Внезапно он выкрикнул: «Стой, я вижу его!» Высоко над нами медленно летел «Стирлинг», но наша скорость была слишком большой, и мы про­скочили вперед. Затем уже Шнауфер увидел другой впереди и выше. Снизив скорость и направив самолет вверх, он на мгнове­ние потерял его из виду, но я быстро передал ему курс по данным радара, и мы быстро обнаружили его снова. Мы скорректирова­ли нашу скорость по отношению к бомбардировщику, но тогда мы слишком круто набирали высоту и открыли огонь со слишком большой дистанции — почти с 200 метров. Только четвертой очередью Шнауфер попал в крайний двигатель, в который целился с самого начала. По какой-то причине хвостовой стрелок не от­крывал огня. Мы летели очень близко от горящего самолета. Он начал терять высоту и на 4600 метрах свалился в пике».

В ту же ночь еще раз подтвердилось, что угроза со сторо­ны английских ночных истребителей не пустой звук. При за­ходе на посадку на аэродром Майнц-Финтен лейтенант Кренер (Kroner) по неопытности (Он лишь совсем недавно прибыл в 1V./NJG1, но уже имел на своем счету 2 победы) или по небрежности включил нави­гационные огни и почти тут же был атакован и сбит англий­ским истребителем. Кренер и его радиооператор унтер-офицер Дамман (Damman) погибли.

При этом надо отметить, что в то же время «Мессершмитт» самого Шнауфера за всю войну так ни разу не был атакован английскими ночными истребителями. Возможно, это было про­сто удачное стечение обстоятельств, но в то же время для этого были и определенные объективные предпосылки. Так, напри­мер, Румпельхардт никогда не держал свой радар постоянно вклю­ченным, как делали некоторые радиооператоры, а включал его только, когда они были в потоке бомбардировщиков и нужно было обнаружить цель. Это значительно снижало риск обнару­жения сигналов их РЛС аппаратурой «Serrate», установленной на английских ночных истребителях.

Наиболее опасным моментом, как видно из случая с лей­тенантом Кренером, оставалась посадка. Большинство немец­ких пилотов заходили на посадку с включенными навигаци­онными огнями, постепенно снижаясь и уменьшая скорость, что делало их легкой мишенью для летящих выше «Москито». Шнауфер же, по воспоминаниям Румпельхардта, использовал другой режим захода на посадку. Он подходил к аэродрому на сравнительно большой высоте, и лишь в самый последний момент, включив навигационные огни, начинал резко сни­жаться, одновременно скользя на крыло. Уже в самом низу он выпускал шасси и сразу же садился. Как только самолет ка­сался полосы, Шнауфер выключал навигационные огни, и в это же время гасли посадочные огни аэродрома (Посадочные огни включались только после того, как пилот переда­вал по радио кодовое слово «Christbaum» («Рождественская елка»). По случайному совпадению гражданское население Германии с черным юмо­ром прозвало «рождественской елкой» гирлянды сигнальных огней, ко­торые сбрасывали английские «патфиндеры», обозначавшие ими цель бомбардировки).

Вечером 3 октября английские бомбардировщики совер­шили налет на Кассель, и в 21.50 в 8 км севернее Миндена Шнауфер одержал свою 28 победу, сбив «Галифакс» из 158 Sqdn. RAF. Это был последний вылет, когда в качестве его радиооператора летал унтер-офицер Эрих Хандке. В тот вечер ночная истребительная авиация Люфтваффе понесла тяжелую потерю. Над Касселем под огонь собственной зенитной ар­тиллерии попал Bf-110G командира III./NJG3 гауптмана Ру­дольфа Зигмунда (Rudolf Sigmund) (Всего на его счету было 28 побед). Самолет получил прямое попадание, Зигмунд и его радиооператор фельдфебель Бавер (Baver) погибли.

Кроме того, бортстрелками с бомбардировщиков были под­биты самолеты еще двух ночных асов — майора Гельмута Лента и обер-лейтенанта Мартина Древеса. Лент, успевший сбить до этого три бомбардировщика, в результате ранения потерял па­лец на левой руке, но все же смог благополучно совершить посадку. У Древеса же все сложилось иначе. Его радиоопера­тор фельдфебель Храдховина (Hradchowina) и бортстрелок фельдфебель Петц (Petz) выпрыгнули на парашютах, а у Дре­веса заклинило створку фонаря, и он не смог покинуть горя­щий самолет. До земли оставалось уже не более 800 метров, и Древесу ничего не оставалось, как попытаться совершить по­садку. На скорости 380 км/ч он приземлился прямо на дере­вья в саду, растущие на склоне холма. Правое крыло «Мессер­шмитта» оторвало, правый двигатель перелетел через фюзеляж и врезался в левое крыло, фюзеляж был разорван в несколь­ких местах. Древесу через боковое окно удалось выбраться из кабины, при этом один из его меховых летных сапог застрял, и ему пришлось просто выдернуть ногу из него. Древес успел отбежать на 20 метров прежде, чем самолет взорвался. Удиви­тельно, но единственными повреждениями Древеса оказались ушибы руки, которой он в момент приземления закрывал лицо, и небольшой синяк на лбу.

В начале октября в Квакенбрюк (Quakenbriick) (Квакенбрюк, находящийся на полпути между Мюнстером и Олден-бургом, был удобным местом, чтобы оттуда атаковать английские бом­бардировщики, совершавшие налеты на цели в глубине Германии, и в частности на Берлин. И потому 10.09.1943 г. IV./NJG1 была переброше­на туда из Леувардена) после окон­чания офицерской школы вернулся фельдфебель Фритц Румпельхардт (Звание лейтенанта ему было присвоено лишь в апреле 1944 г). Свой первый успешный вылет экипаж Шнауфер -Румпельхардт - Генслер совершил в ночь с 8 на 9 октября 1943 г. В ту ночь 504 английских бомбардировщика (Среди них было 26 двухмоторных «Веллингтонов», и это был пос­ледний налет на Германию, в котором они участвовали) совершили налет на Ганновер, одновременно еще 119 самолетов нанесли отвлека­ющий удар по Бремену. Ночные истребители Люфтваффе сбили 27 бомбардировщиков, два из которых были на счету Шнауфера. Сначала он в 01.13 в 9 км севернее Зулингена (Sulingen) сбил «Галифакс» из 158 Sqdn. RAF (До этого он был уже поврежден зенитным огнем. Весь его экипаж во главе с пилотом сержантом Катером (D.C.R. Cater) спасся и попал в плен), а затем в 01.42 юго-восточнее Ганновера еще один.

В ночь на 18 октября англичане снова атаковали Ганновер. Однако на этот раз над городом были облака, и он получил значительно меньшие повреждения, чем во время предыдуще­го налета, когда только погибших было свыше 1200 человек. В 20.25 в 20 км северо-западнее Ганновера Шнауфер сбил «Ланкастер» из 101 Sqdn. RAF (Весь его экипаж погиб). Всего же ночным истреби­телям удалось сбить 18 «Ланкастеров», или 5% от общего чис­ла бомбардировщиков, принимавших участие в налете. В ту ночь англичане потеряли 5000-й бомбардировщик с начала вой­ны. При этом ночные истребители Люфтваффе одержали в период с начала 1940 г. до начала октября 1943 г. 2520 побед, только в августе 1943 г. они сбили 290 самолетов. Каждую ночь англичане в среднем теряли 3,5% от общего числа самолетов, участвовавших в налетах. На первый взгляд этот небольшой процент потерь на самом деле был просто смертельным для экипажей английских бомбардировщиков. Тут в действие всту­пала простая, но очень жестокая математика. Каждый англий­ский пилот, штурман и т.д. должен был совершить 30 боевых вылетов, а 30 раз по 3,5% равнялось 105% потерь! И эта мате­матика подтверждалась на практике — мало кто из членов эки­пажей английских бомбардировщиков смог благополучно пе­режить этот период.

Длинные осенние вечера позволили англичанам совершать налеты на города, находящиеся в глубине Германии. Вечером 20 октября 358 «Ланкастеров» совершили налет на Лейпциг. Однако их встретила ужасная погода и атака не достигла своей цели. Один из английских штурманов, охарактеризовавший этот налет «хаотическим», написал в своем дневнике: «Облака до высоты 20000 футов по всему пути. Сильное обледенение. Деся­тиминутный полет по кругу над целью и пробный заход. Призем­лились в Уикенби (Wickenby) почти без бензина». Тем не менее, немцам удалось сбить 16 бомбардировщиков, большинство из которых были на счету ночных истребителей.

Шнауфер взлетел из Квакенбрюка в 18.38 и направился на запад навстречу приближавшимся бомбардировщикам. В 19.13 восточнее голландского города Ассен (Assen) он сбил «Ланка­стер» из 7 Sdqn. RAF, а спустя 12 минут, в 19.25, северо-восточнее уже немецкого Вертле (Wertle) — «Ланкастер» из 405 Sqdn. RCAF (Royal Canadian Air Force — канадские королевские военно-воздуш­ные силы. Это была т.н. Ванкуверская эскадрилья, которая была един­ственной канадской эскадрильей «патфиндеров»). Оба бомбардировщика были «патфиндерами» и летели во главе потока бомбардировщиков. Из 14 человек, быв­ших на их борту, в живых остался только один бортстрелок с канадского «Ланкастера».

Ранним вечером 23 ноября 383 английских бомбардировщи­ка, в т.ч. 365 «Ланкастеров», взяли курс на Берлин. Маршрут их полета проходил над южной оконечностью острова Тексел у гол­ландского побережья, потом бомбардировщики поворачивали немного на юго-восток, а затем уже севернее Ганновера разво­рачивались точно на восток к Берлину. Поднявшись с аэро­дрома в Квакенбрюкене, Шнауфер снова полетел на запад. В 18.50 в районе голландского Эммена его первой жертвой снова стал «патфиндер» из 405 Sqdn. RCAF. Спустя 10 минут в районе немецкого Клоппенбурга он сбил «Ланкастер» из 12 Sqdn. RAF. Из экипажей обоих самолетов в живых осталось только по одно­му человеку.

Вечером 16 декабря 1943 г. 483 «Ланкастера» снова напра­вились к Берлину, одновременно 10 «Москито» должны были нанести удары по Касселю и Ганноверу, чтобы отвлечь немец­кие ночные истребители. Над Голландией и Северной Герма­нией была сильная облачность, и потому IV./NJG1 получила запрет на вылеты. Шнауфер сидел на командном пункте эс­кадрильи в Леувардене (IV./NJG1 перебазировалась обратно в Леуварден 01.12.1943 г. 3Bf-110 «G9+DZ»), когда услышал по рации сообщение, что английские бомбардировщики уже над Северным морем. Шнауфер не выдержал: «Мы идем!» Сорвавшись с места, он сразу же бросился к своему самолету, несколько раз прокри­чав на бегу: «Запуск! Запуск!». Видимость над аэродромом не превышала 15 метров, но его «Мессершмитт» (Bf-110 «G9+DZ») все же осто­рожно поднялся в воздух. Самолет набирал высоту, наконец, он пробил облачность, и Шнауфер с облегчением передал по внутренней связи своему экипажу: «Видите, юноши, тут ввер­ху небо кристально чистое».

Фритц Румпельхардт вспоминал: «Мы взлетели в 17.37, один истребитель против вражеского потока бомбардировщиков. Мы даже не спрашивали себя о том, стоит ли рисковать. Нижняя кромка облаков была на высоте 30 метров, огни аэродрома в тумане были едва видны. Через секунду наш Bf-110 был окружен плотной облачностью. Двигатели работали на полную мощность. Был очень высок риск, что вот-вот начнется сильное обледене­ние крыльев, но Шнауфер продолжал упорно набирать высоту. Наконец, на высоте около 4900 метров мы вышли из облаков. Здесь было яркое, звездное небо, и мы быстро забыли опасности, через которые только что прошли.

Радиосвязь с наземной станцией наведения была первокласс­ной, и вскоре мы получили приказ повернуть на север. Шнауфер и Генслер всматривались в темноту, в то время как я полностью сосредоточился на своем радаре. Скоро я засек отметку от цели, находившейся от нас на расстоянии приблизительно 4000 мет­ров. По внутренней связи я сразу же сообщил Шнауферу необхо­димый курс, и через какое-то время Генслер заметил слабую тень бомбардировщика. С умением, которое приобретается только практикой, Шнауфер подвел наш самолет точно под «Ланкастер», который продолжал, ничего не подозревая, лететь на восток.

Небольшая корректировка положения, и Шнауфер открыва­ет огонь из «Schrdge Musik» — двух пушек Мк. 108, установленных почти вертикально в задней части фюзеляжа. Всякий раз, когда мог, Шнауфер стремился попасть в топливные баки, которые были размещены в крыле между двумя двигателями. С одной сто­роны, это был самый эффективный путь для атаки, потому что бензин в баках сразу же загорался, а, с другой стороны, при этом экипаж бомбардировщика имел хорошие возможности выпрыг­нуть на парашютах. Сразу же после нашей первой очереди из крыла вырвался огромный язык пламени. Ночь почти преврати­лась в день.

Шнауфер сразу бросил Bf-110 вниз, чтобы мы не попали в сектор обстрела бортстрелков бомбардировщика, а также что­бы избежать любых падающих его обломков. На огромной скоро­сти, оставляя за собой длинный шлейф огня, смертельно ранен­ная птица пошла вниз и, перевернувшись через крыло, исчезла в облаках. Позднее мы узнали, что самолет упал в 18.01 в районе Фризского канала (Неофициальное название пролива между Западно-Фризскими ост­ровами и побережьем Голландии) около г. Фоллега (Follega)».

Жертвой Шнауфера стал «патфиндер» из 7 Sqdn RAF, ко­торый пилотировал австралиец сержант Ватсон (W.A. Watson). «Ланкастер» взорвался еще в воздухе, и никто из его экипажа не спасся. Голландский фермер, на чью землю упали обломки самолета, рассказывал: «Я был на кухне, когда в поле прямо пе­ред окнами кухни раздался огромный взрыв. Окна были разбиты вдребезги, а прямо над крышей дома пролетел огненный шар. По­зднее оказалось, что это был один из двигателей, который упал в траншею позади дома». Выйдя из дому, этот голландец затем на пристани нашел тела четырех английских летчиков. Они были совершенно не обезображены при падении и выглядели так, как будто только что заснули. На всех них были частично от­крытые парашюты.

Вскоре Шнауфер заметил следующий «Ланкастер» и, сно­ва подойдя снизу, нажал на спуск «Schrage Musik». Хвостовой стрелок бомбардировщика, заметив «Мессершмитт», открыл огонь, но было уже поздно. «Ланкастер» вспыхнул и быстро пошел вниз. Фюзеляж падающего самолета уже был полнос­тью охвачен пламенем, но хвостовой бортстрелок все равно про­должал вести огонь. «Ланкастер» упал на землю в 18.12 в рай­оне г. Леммера (Lemmer), и все восемь человек, находившиеся на его борту, погибли.

Третьим самолетом, сбитым в тот вечер Шнауфером, стал «Ланкастер» из 49 Sqdn. RAF, вылетевший в 16.27 с аэродрома в Фискертоне (Fiskerton). И опять весь его экипаж погиб. Румпельхардт рассказывал: «Из-за превосходной видимости экипаж бомбардировщика мог видеть трагическую судьбу своих товари­щей, и, таким образом, он был предупрежден. Они пробовали уйти от атаки посредством оборонительного маневра —т.н. спирали. Однако Шнауфер, имевший уже большой опыт, не позволил им «стряхнуть» себя, и в 18.23 наш следующий противник упал на землю. После атаки бомбардировщик продолжал некоторое вре­мя лететь прямо, прежде чем свалился в смертельное пике. Мы не могли понять, почему экипаж вместо того, чтобы вместе со своим самолетом лететь навстречу смерти, не выпрыгивал на парашютах».

В 1944 г. в немецкой газете «Landser» была опубликована статья с описанием этого боя. Военный корреспондент проци­тировал в ней Шнауфера, который так рассказывал о дальней­ших событиях: «Мы имели беспечность слишком близко подойти к черному гиганту. Когда он внезапно пошел вниз в оборонительном маневре, мы почти столкнулись с ним. Ситуация была еще хуже от того, что он уже отчаянно горел, и мне даже показалось, что я кожей почувствовал жар пламени. Пылающие обломки разлетались вокруг нас. Во время предыдущего боя мои собственные крылья уже были почти подожжены пламенем вражеского самолета. Это могло означать для нас конец. Я не знаю, как мы могли избежать этого теперь. Мощная ударная волна от взрыва «Лан­кастера» заставила меня потерять контроль над собственным самолетом, и в течение нескольких секунд мы падали к земле. Только после того, как мы пролетели несколько сотен метров, я смог выровнять самолет. Но наши нервы были все еще до предела натянуты, и мы были счастливы увидеть, как наш опасный про­тивник, разорванный взрывом собственных бомб, врезался в землю».

Шнауфер почувствовал, что устал и что, вероятно, на се­годня с них достаточно. Он уже собирался повернуть обратно на аэродром, когда услышал спокойное и деловое сообщение Генслера: «Ланкастер» на 6 часов». Шнауфер разворачивается и заходит к нему сзади. Очередь — и хвостовой стрелок пре­кращает огонь, вероятно, он ранен или убит. Стремясь уйти от поражения, пилот «Ланкастера» бросает свою тяжелую маши­ну резко вниз. Румпельхардт лаконично описывает четвертую победу Шнауфера: «Вражеский экипаж видел нас, и пилот пы­тался уклониться рядом ожесточенных маневров. Однако после нескольких атак его судьба была решена. В 18.41 «Ланкастер» (Это был самолет из 432 Sqdn. RAF, вылетевший с аэродрома Ист-Мур (East Moor) в 16.29. Его пилотом был офицер Фишер (W.C. Fisher), американец по происхождению. Кроме него, в экипаж «Ланкастера» вхо­дили два канадца, два австралийца и два англичанина. Из всего экипажа спаслись и затем попали в плен только один канадец и один австралиец: сержанты Левис (O.D. Lewis) и Бруделл (М.А.Т. Brudell)) разбился всего в 5 км от аэродрома в Леувардене».

В течение сорока минут Шнауфер сбил 4 бомбардиров­щика, но теперь ему предстояло не менее сложное и опасное. Он должен был вернуться на свой аэродром, а погода там все еще была далека от благоприятной. Румпельхардт завершал свой рассказ об этом вылете:

«Четыре победы в течение сорока минут — это было дости­жение. Но наш самый большой тест был еще впереди. Могли ли мы совершить посадку на нашем Bf-110 в таких немыслимых метеорологических условиях? Казалось, можно было попытаться найти другой аэродром для посадки, но вся Западная Европа была скрыта низким густым туманом. Можно было выпрыгнуть на па­рашютах, но мы были против этого. Оставалось только одно — направляться к нашему аэродрому в Леувардене. Используя ра­диомаяк, мы скоро прибыли туда и начали снижаться сквозь тол­стый слой облаков. Наши нервы были напряжены до предела по­тому, что даже после четырех заходов мы так и не смогли увидеть аэродром. Каким-то чудом мы нашли небольшой промежуток в облаках и увидели сквозь легкий туман огни взлетно-посадочной полосы. Быстро снизившись, Шнауфер благополучно посадил наш самолет. Верьте мне, до этого я никогда не верил в высшие силы!»

Всего 16 декабря во время налета на Берлин англичане потеряли 25 бомбардировщиков, т.е. 5,2% от общего числа са­молетов, участвовавших в налете, из них 18 были сбиты ноч­ными истребителями. Затем еще 30 бомбардировщиков потер­пели аварию уже в Англии, не «дотянув» до своих аэродромов из-за нехватки топлива. Длинный обратный маршрут полета через Данию и Северное море не прощал малейших ошибок в определении необходимого количества топлива. Так, напри­мер, 97 Sqdn. RAF потерял семь самолетов, но только один из них был сбит немцами. Кроме того, еще в самом начале опе­рации было потеряно два «Ланкастера», которые столкнулись в воздухе вскоре после взлета. Общие потери летного состава составили более 150 человек.

Люфтваффе же потеряли 16 декабря только 3 Bf-110, при этом все они разбились из-за того, что в сильном тумане не смогли найти свои аэродромы и у них закончилось горючее. Берлин был также закрыт облаками, но «патфиндеры» все же смогли более или менее точно отметить цель, и большинство бомб упало в черте города. Наиболее пострадали центральные и восточные округи Берлина. В центре города были разрушены здание Национального театра и строящееся здание военного и политического архива Германии. Промышленные объекты по­страдали мало, в основном были разрушены жилые здания и железнодорожные пути. В негодность пришла четверть жило­го фонда города. Из-за разрушений железнодорожной систе­мы Берлина на 6 дней была задержана отправка около 1000 вагонов с военными грузами, предназначенными для Восточ­ного фронта. Во время бомбежки в городе погибло 720 чело­век, из них 279 были иностранными рабочими (186 женщин, 65 мужчин и 28 подростков).

Вечером 29 декабря во время очередного налета англичан на Берлин Шнауфер сбил еще 2 бомбардировщика - «Гали­факс» из 10 Sqdn. RAF и «Ланкастер» из 408 Sqdn. RAF (Пилотом «Ланкастера» был австралиец лейтенант Уилтон (W.T. Wilton), и, кроме него, в составе экипажа было еще три австралийца. Экипажи обоих бомбардировщиков погибли). Об­щее число его побед достигло 42, и 31 декабря 1943 г. он был награжден Рыцарским Крестом. Всего в течение 1943 г. Шна­уфер одержал 35 побед и к концу года вышел на 14-е место в списке асов ночной истребительной авиации Люфтваффе, ко­торый в тот момент возглавляли командир NJG3 оберст-лейтенант Гельмут Лент с 76 победами и командир II./NJG2 майор Генрих цу Сайн-Витгенштейн с 68 победами.

В январе 1944 г. английские бомбардировщики продолжи­ли налеты на Берлин. 27 января в 4 км северо-западнее Квакенбрюка Шнауфер сбил «Ланкастер» из 12 Sqdn. RAF, а за­тем 30 января над Северным морем к западу от Амстердама его жертвой стал еще один «Ланкастер» (27.01.1943 г. англичане потеряли 6,4% самолетов, участвовавших в налете. 30.01.1943 г. их потери составили 33 бомбардировщика, или 6,2%).

В ночь с 15 на 16 февраля англичане провели самый мощ­ный налет на Берлин. В нем участвовало 875 четырехмотор­ных бомбардировщиков: 561 «Ланкастер» и 314 «Галифаксов», которые несли в общей сложности 2642 тонны бомб. Кроме того, в операции участвовало 53 «Москито», из них 14 были оснащены аппаратурой «Serrate» и должны были вести поиск немецких ночных истребителей. В ходе этого налета Шнауфер сбил сразу 3 «Ланкастера» - в 22.58, в 23.19 и в 23.33. Он был еще в воздухе, когда наступило 16 февраля и Румпельхардт по внутренней связи поздравил Шнауфера с 22 днем рождения.

16 февраля по случаю дня рождения Шнауфера в одной из местных гостиниц была запланирована вечеринка с шампан­ским, которая к тому же имела дополнительный резон в виде трех новых побед. Однако праздника не получилось. Еще на­кануне Шнауфера начали мучить боли в животе, но он старал­ся не показывать виду, чтобы не пропустить очередной боевой вылет. Около полудня 16 февраля Румпельхардт, пришедший на празднование дня рождения своего командира, узнал, что того срочно отправили в госпиталь с острым приступом ап­пендицита. Румпельхардт немедленно помчался вслед за ним и, застав того уже на пороге операционной, успел пожелать ему удачи. В госпитале Шнауфер пробыл приблизительно две недели. Затем он получил отпуск и вместе с Генслером на двух­местном самолете прилетел в Штутгарт. Однако, когда Шнау­фер попытался поднять свой чемодан, у него неожиданно ра­зошелся послеоперационный шов, и он был вынужден снова вернуться в госпиталь.

Пока Шнауфер находился в госпитале, в NJG1 прошла реорганизация. 1 марта 1944 г. майор Иоахим Ябс занял долж­ность командира NJG1, а вместо него командиром IV./NJG1 был назначен обер-лейтенант Шнауфер. Теперь под его нача­лом было три эскадрильи и штабное звено группы - в общей сложности около 30 ночных истребителей. Адъютантом Шнауфера стал бывший адъютант Ябса лейтенант Георг Фенглер, с которым они уже давно дружили.

Фенглер, вспоминая о Шнауфере, всегда подчеркивал его скромный характер. Он говорил, что, став командиром группы в 22 года, легко можно было возгордиться, но в случае со Шнауфером этого не произошло. Со всеми он поддерживал дружеские отношения, но при этом никогда не фамильярничал. В ответ никто из офицеров не пользовался своей дружбой с ним. Шнау­фер оказался прирожденным руководителем, и между ним и его подчиненными было полное взаимопонимание.

Обер-лейтенант Герман Грейнер (Hermann Greiner) (Позднее он сменил Шнауфера на посту командира IV./NJG1 и за­нимал эту должность до самого конца войны. Свою первую ночную по­беду Грейнер одержал 26.06.1943 г., а всего на его счету было 46 ночных побед, кроме того, он в ходе дневных вылетов сбил еще 4 четырехмотор­ных бомбардировщика. В бою 05.03.1945 г. он получил ранение и больше не участвовал в боевых действиях. Выполнил 204 боевых вылета) позднее вспоминал: «У нас было множество посетителей и гостей, на­пример командиров других частей, приезжавших для обмена опы­том применения нового вооружения, новой электроники и новой тактики. В таких случаях Шнауфер показывал свои широкие знания этих предметов, а также свое умение общаться, когда он имел дело с высшими офицерами.

В дополнение к старшему командному составу Люфтваффе нас в качестве гостей часто посещали официальные граждан­ские лица и партийные функционеры. Шнауфер был хорошим хо­зяином. Родившись в щедрой, гостеприимной семье, он с детства вдохнул дух гостеприимства. Он любил принимать посетителей, приглашать гостей и давать обеды. Винное дело его семьи давало ему возможность выбирать необходимое вино для любого случая, и он щедро предлагал его друзьям и гостям.

Его гостеприимство по отношению к персоналу собственной группы было результатом свойственной ему социальной осведом­ленности. Например, он предложил, чтобы летный состав за счет своего дополнительного пайка раз в неделю устраивал своеобраз­ный праздничный обед и приглашал на него технический назем­ный персонал, которому такой паек не полагался. Это предло­жение было всеми очень хорошо встречено, и затем такие обеды стали твердой традицией группы. Хейнц использовал такие обе­ды для того, чтобы произнести небольшую речь, благодаря всех своих подчиненных за их действия и готовность к вылетам, что было для них очень большой поддержкой.

Его индивидуальность привлекала внимание всех, кто общался с ним. Его каждодневная речь была так чиста, точна и ясна, что за ним можно было хоть записывать. В нем была комбинация безуп­речного внешнего вида, доброжелательного характера и первокласс­ного общего образования, что сделало из него прекрасного человека. Шнауфер, несмотря на свою молодость, быстро приобрел репута­цию высокоодаренного руководителя, который чувствовал себя обя­занным заботиться об интересах своих подчиненных. Он имел стран­ную способность оценить правильно ситуацию и принять решение, когда, например, можно было полагаться только лишь на здравый смысл. Это — черта, которой нельзя научиться, она должна быть врожденной. Он был одаренным командиром и, благодаря своей ис­ключительной индивидуальности и обаянию, был способен вести за собой своих подчиненных. Он держал своих людей на «длинной узде», но он инстинктивно понимал, если что-то было не так».

Бывший командир 11./NJG1 обер-лейтенант Мартин Дре­вес, который 1 марта 1944 г., одновременно со Шнауфером, получил назначение на должность командира III./NJG1 (20.02.1944 г. прежний командир III./NJG1 майор Эгмонт цур Липпе-Вейссенфельд (Egmont zur Lippe-Weissenfeld) был назначен командиром NJG5. Он погиб 03.03.1944 г., когда его Bf-110G-4 «C9+CD» W.Nr.720010 разбился в Арденнах, зацепив крылом склон горы. На его счету была 51 победа), рассказывал: «Одной из форм нашего отдыха была охота. Мест­ность вокруг Леувардена была идеальна для охоты на уток. Хейнц и я однажды взяли по дробовику и, закинув их на плечо, потяну­лись вслед за группой восторженных «охотников». Мы больше времени уделяли разговору друг с другом, и потому мы с ним ни разу не натолкнулись на уток и вообще не стреляли. В километре впереди остальные охотники устроили «Strekenlegen» — так не­мецкие охотники называют показ своих трофеев. Я же и Хейнц ничего не имели!

Вскоре справа около реки я увидел дикого кота. Хейнц вски­нул ружье и подстрелил его. Мы медленно подошли к тому месту, где лежали трофеи, и Хейнц положил дикого кота рядом с демон­стрируемыми утками. Вокруг протесты и смех. Улыбаясь, Хейнц сказал, что это была правильная вещь для летчика-истребите­ля. Он увидел дикого кота и подстрелил его. Они нападают на молодняк домашних животных, уничтожают множество птиц, и они должны быть подстрелены, пока они еще далеко от населен­ных пунктов.

Сама по себе это не очень интересная история, но я расска­зываю ее, чтобы показать, что Хейнц никоим образом не был человеком, стремящимся быть лучшим во всем, что он делал, включая стрельбу по уткам. Есть неприятные люди, которые считают это обязательным для себя. Для нас Хейнц всегда был одним и тем же, независимо от того, как высоко он поднялся».

Если Древес, говоря об отсутствии у Шнауфера личных амбиций, лишь обтекаемо упомянул о «неприятных людях, стре­мящихся быть лучшими во всем», то бывший командир NJG1 Иоахим Ябс был более конкретен в своих воспоминаниях: «Он был честолюбив, но не для себя, он только старался лучше защи­щать свою родину. Он не был Витгенштейном». Потомок ста­ринного немецкого аристократического рода командир NJG2 майор Генрих князь цу Сайн-Витгенштейн был известен в Люфтваффе своим крайним честолюбием. Стремясь стать луч­шим ночным истребителем, он очень болезненно переживал успехи других. Используя свое положение командира сначала группы, а потом и командира эскадры, Витгенштейн оставал­ся на командном пункте до тех пор, пока маршрут полета бом­бардировщиков не становился совершенно ясным. Он взлетал лишь только после того, как его подчиненные, обнаружив бом­бардировщики, сообщали ему об этом, чтобы он мог затем атаковать их и увеличить число собственных побед. Ябс продолжал; «Шнауфер никогда не делал этого — никогда. Напротив, он помогал своим пилотам и радовался за них, когда те добива­лись успеха».

Об отношениях же, которые были у Шнауфера со своим экипажем — сначала только с Румпельхардтом, а позднее с ним и с Генслером, — Румпельхардт говорил следующее:

«Вы спрашиваете относительно степени отношений внутри экипажа. В дополнение к обычному отпуску домой, который Шна­уфер высоко ценил, мы раз в год использовали т.н. лыжный от­пуск. Мы как экипаж вместе провели четыре таких отпуска, в начале 1942 г., 1943 г., 1944 г. и 1945 г. Во время нашего второго отпуска он предложил, чтобы мы говорили друг другу «ты». Это было невероятно (Многие пилоты настаивали, чтобы члены экипажа даже в воздухе использовали обычное официальное обращение к старшему по званию или должности. Например, «Герр гауптман» и т.п.). Однажды пехотный гауптман, услышавший за завтраком, как мы говорим друг другу «ты», очень рассердился. Он сказал, что это позор и скандал, когда офицер и унтер-офи­цер так называют друг друга. Он протестовал яростно. Шнауфер объяснил ему, что мы члены одного экипажа и что это подобно тайному обществу, где «ты» — принятая форма обращения друг к другу. Это была наша оплошность. После этого мы никогда не ис­пользовали обращение «ты», когда вокруг были третьи лица. Виль­гельма Гейслера в то время там не было, он пришел в экипаж в августе 1943 г., но он так же быстро стал с нами на «ты».

19 марта Шнауфер совершил первый после возвращения из госпиталя вылет на Bf-110. А уже 22 марта он одержал свою 48 победу, сбив в 18 км южнее Брюсселя «Ланкастер» из 9 Sqdn. RAF. 25 марта англичане совершили последний налет в ходе т.н. битвы за Берлин (Это было лишь условное название, обозначавшее главную цель на­летов предыдущего периода. Массированные налеты на Берлин начались ночью 23/24.08.1943 г., и до конца года город был атакован английскими бомбардировщиками 11 раз. Только в ходе 4-х налетов потери англичан составили менее 5%, в то время как в 4-х случаях они превысили 7%. Самой тяжелой для англичан оказалась ночь 02/03.12.1943 г., когда из 458 бомбардировщиков обратно не вернулось 40 самолетов, или 8,7%. В 1944 г. англичане совершили еще 8 налётов на Берлин. Всего с начала августа 1943 г. по конец марта 1944 г. англичане потеряли в ходе налетов на Берлин 314 бомбардировщиков). При этом они понесли самые большие потери — 72 самолета (8,9%). Взлетев с аэродрома в Сент-Тронде (1V./NJG1 перебазировалась туда из Леувардена 04.03.1944 г), Шнауфер в течение 19 минут сбил 3 бомбардировщика, и общее чис­ло его побед достигло 51.

В ночь с И на 12 апреля английские бомбардировщики атаковали Ахен. Командование Люфтваффе ожидало в ту ночь налета на Францию (С конца марта 1944 г., в преддверии предстоящей высадки в Нор­мандии, целью английских бомбардировщиков стали системы коммуни­каций и центры связи, расположенные во Франции), и потому ночные истребители смогли сбить лишь 9 «Ланкастеров». Два из них были на счету Шнауфера, а остальные семь сбил командир 8./NJG4 гауптман Гельмут Бергманн (Helmut Bergmann) (Ночью 03/04.05.1944 г. он сбил сразу 6 «Ланкастеров». Бергманн погиб ночью 06/07.08.1944 г. в районе Авранша, Франция. Всего на его счету было 36 побед). Интересно, что Шнауфер поднялся в воздух в 20.08, т.е. к 23.25, когда он сбил второй «Ланкастер», он провел в воздухе уже свыше трех часов.

Этот бомбардировщик входил в состав 49 Sdqn. RAF, и его экипаж состоял из пилота лейтенанта Донована Бэкона (Donovan Bacon), штурмана офицера Клиффорда Коварда (Clifford W. Coward), бомбардира офицера Николаса Мель­ника (Nicolas Melnick), бортрадиста сержанта Питера Монка (Peter Monck), бортмеханика сержанта Джона Хеннессея (John Hennessey), верхнего бортстрелка сержанта Стенли Уидона (Stanley W. Weedon) и хвостового бортстрелка сер­жанта Элвина Ричардса (Alvin Richards). Это был опытный экипаж, совершивший уже 22 боевых вылета. Следующий, 23 вылет стал для них последним, и все они погибли.

Свой первый боевой вылет экипаж Бэкона совершил 18 ноября 1943 г., приняв участие в налете на Берлин. 30 янва­ря они выполнили свой 8 вылет, снова атаковав Берлин. 1 марта 1944 г. в ходе налета на Штутгарт они совершили свой 15 вы­лет, и лейтенант Бэкон был награжден крестом «За летные боевые заслуги» (Distiguished Flying Cross, сокр. DFC). 30 мар­та экипаж Бэкона, совершив свой предпоследний, 22 боевой вылет, смог благополучно вернуться обратно после катастро­фического для англичан налета на Нюрнберг. В ту ночь из 786 бомбардировщиков обратно не вернулось 96 самолетов (Это было самое большое число бомбардировщиков, потерянных англичанами в ходе одного налета. Одновременно это была самая успеш­ная ночь для ночных истребителей Люфтваффе). Бортмеханик сержант Хеннессей тогда записал в своем днев­нике: «Это была самая большая ошибка, которую совершили RAF, т.к. мы полетели, чтобы атаковать цель при ярком лунном све­те. Истребители перехватили нас, как только мы пересекли вра­жеское побережье, и вокруг нас начали падать самолеты».

Этот период с точки зрения потерь был самым тяжелым для английской бомбардировочной авиации. В ходе 22 боевых вы­летов, совершенных экипажем лейтенанта Бэкона, средние по­тери составляли почти 6%. Простая и жестокая арифметика свидетельствовала о том, что экипаж Бэкона должен был не вернуться назад уже в ходе своего 17 вылета. Лаконичные запи­си, оставшиеся в дневнике сержанта Хеннессея, могут лишь частично воссоздать атмосферу того времени и то, что пережи­вали экипажи английских бомбардировщиков:

«Берлин, 18 октября 1943 г. (Из 440 «Ланкастеров» обратно не вернулось 9) По дороге к цели мы прорыва­лись через зенитный огонь и получили несколько попаданий. Наш самолет был пробит в десяти местах, но самыми плохими были две пробоины в лобовом стекле кабины. Наш бензин закончился слишком рано, в баках осталось только 20 галлонов, и мы долж­ны были совершить посадку далеко от своей базы.

Берлин, 23 ноября 1943 г. (Из 375 бомбардировщиков было потеряно 20) Повернув влево, мы должны были лететь сквозь зенитный огонь от Берлина к Ганноверу. Мы виде­ли два самолета, сбитые зенитками после того, как над целью их захватили прожектора.

Берлин, 2 декабря 1943 г. (Из 440 бомбардировщиков сбито 39) Первый раз мы имели возмож­ность наблюдать берлинские прожектора, действующие на пол­ную мощность. Мы не имеем никакого стремления, чтобы этот опыт повторился. Их лучи несколько раз пытались захватить нас, но, благодаря превосходной работе всего экипажа, мы уклоня­лись от них. Один раз мы должны были за несколько секунд сни­зиться на две тысячи футов (Около 610 метров), чтобы избежать захвата.

Берлин, 27января 1944 г. (Из 515 «Ланкастеров» обратно не вернулось 33) Ме-109 атаковал нас, когда мы были над целью, но мы смогли уклониться и оказаться на без­опасном расстоянии.

Штутгарт, 1 марта 1944 г. (Из 544 бомбардировщиков было потеряно только 4) Утром был сильный снегопад и всем нам пришлось чистить взлетно-посадочную полосу, чтобы взлететь. Это был чрезвычайно спокойный вылет. Я потерял сознание из-за нехватки кислорода, и «пятый» («Пятым» в экипаже «Ланкастера» называли бомбардира. Во время того вылета им был лейтенант Уильям Фитч (Wilhelm Fitch). Фитч затем был переведен в эскадрилью «патфиндеров» и вскоре также погиб) пришел мне на помощь. Впоследствии я очень плохо себя чувствовал.

Штутгарт, 15 марта 1944 г. (Из 847 бомбардировщиков обратно не вернулось 37) Зенитный огонь был очень сильным, и действовали истребители. Мы видели три сбитых горящих самолета. Стэн (Верхний бортстрелок сержант Стэнли Уидон) обморозил руку. Когда мы вернулись к нашему аэродрому и описывали над ним круг, мы видели, что два самолета столкнулись и упали на землю. Никто из экипажей не спасся.

Франкфурт, 22 марта 1944 г. (Из 804 бомбардировщиков было сбито 33) Сотни боев и множество сби­тых самолетов. Мы должны были пройти сквозь целую полосу прожекторов, и нас почти захватили, но прожектор, который держал нас, был поражен зажигательными бомбами. Мы поте­ряли два самолета из эскадрильи.

Берлин, 24 марта 1944 г. (Из 811 бомбардировщиков обратно не вернулось 72) Это был смертельный маршрут, поскольку, едва мы пересекли побережье Дании, как столкнулись с полосой прожекторов и видели: четыре самолета, захваченные ими, были немедленно сбиты».

Судьба экипажа лейтенанта Бэкона была типичной для ан­глийской бомбардировочной авиации, которая в ходе войны потеряла более половины своих экипажей. Командир экипажа и пилот «Ланкастера» лейтенант Донован Бэкон был самым стар­шим. Он родился в 1915 г. в Бестоне (Beeston), графство Нот­тингемшир. Закончив колледж Ноттингемского университета, Бэкон получил степень бакалавра искусств. В 1941 г. он доб­ровольцем вступил в RAF и затем в Канаде прошел летную подготовку в качестве пилота бомбардировщика. Бэкон был женат, у него была трехлетняя дочь, а сын родился уже после его гибели. 23-летний штурман Клиффорд Ковард был родом из Лондона. В 16 лет он оставил школу и стал бухгалтером-стажером. В 1941 г. он вступил добровольцем в RAF. У Коварда было четыре младших брата, и он так же, как Бэкон, был же­нат. Бомбардир канадец Николас Мельник родился в 1916 г. в небольшом городке Планкетт (Plunkett) в провинции Саскачеван. Он был «звездой» местной хоккейной команды и уехал на войну спустя шесть недель после своей свадьбы.

Горящий «Ланкастер» лейтенанта Бэкона упал на землю около Хенцброека (Henzbroek), небольшой бельгийской де­ревни в 2 км севернее Сент-Ленартса (Saint-Lenaerts). 15 апре­ля останки членов экипажа были похоронены на 3-м участке «вражеского кладбища» («Femdfriedhof») в Антверпене. В 1946 г. они были перезахоронены на военном мемориальном кладби­ще союзников в Шоонсельхофе (Schoonselhof). В 1987 г. Эдди Ковард, младший брат штурмана Клиффорда Коварда, в память об экипаже лейтенанта Бэкона установил в церкви Сент-Ленартса ме­мориальную доску, а в июне 1994 г., благодаря его стараниям, в Антверпене на месте бывшего 3-го участка «Feindfriedhof» был открыт мемориал, посвященный всем 240 английским летчи­кам, похороненным там.

В апреле 1944 г. командующий английской бомбардиро­вочной авиацией вице-маршал Артур Харрис несколько изме­нил свою тактику действий. Теперь бомбардировщики раз­делялись на группы, чтобы одновременно атаковать сразу несколько целей, расположенных друг от друга на большом расстоянии, чтобы тем самым затруднить действия ночных ис­требителей Люфтваффе.

Так, в ночь с 24 на 25 апреля 639 бомбардировщиков со­вершили налет на Карлсруэ, 244 «Ланкастера» и 16 «Москито» атаковали Мюнхен, а еще 23 «Москито» совершили налет на Дюссельдорф. Кроме того, еще 165 самолетов из учебных час­тей бомбардировочной авиации выполнили полет над Север­ным морем для создания помех операторам немецких РЛС и чтобы отвлечь на себя внимание немецких истребителей. Все­го в операции участвовало 1160 самолетов.

В ту ночь ночные истребители Люфтваффе смогли сбить 19 английских бомбардировщиков, при этом все они были из основной группы, атаковавшей Карлсруэ. В течение 27 минут, с 02.03 до 02.30, Шнауфер сбил над Бельгией 2 «Ланкастера» из 115 Sqdn. RAF и один «Галифакс» из 192 Sqdn. RAF. Спустя 10 минут он сбил еще один «Галифакс», который упал в Се­верное море, недалеко от побережья, в районе бельгийско-голландской границы.

В ночь с 26 на 27 апреля 475 английских бомбардировщиков совершили налет на Эссен. Одновременно 206 «Ланкастеров» и 11 «Москито» атаковали Швейнфурт, где были расположены стра­тегически важные заводы по производству шарикоподшипников. На этот раз немецкие истребители сбили только 28 бомбар­дировщиков, при этом потери «швейнфуртской» группы соста­вили 21 самолет, или свыше 10%. В ту ночь Шнауфер сбил два «Ланкастера», и они оба были из состава группы, атаковавшей Эссен.

Следующей ночью, с 27 на 28 апреля, 207 бомбардировщи­ков бомбили крупный железнодорожный узел, расположенный в районе бельгийско-французской границы южнее Монса. Еще 136 бомбардировщиков атаковали железнодорожный узел в Монтцене (Montzen), расположенный уже на бельгийско-германской границе. Если оба эти узла расположены очень близко, то целью третьей группы «Ланкастеров» стал Фридрихсхафен на Боденс­ком озере на германо-швейцарской границе. Самые большие потери, свыше 10%, понесла группа, атаковавшая Монтцен. Не­мецкие ночные истребители сбили 15 бомбардировщиков (В т.ч. 11 «Галифаксов» из 6-й канадской бомбардировочной группы), вхо­дивших в ее состав, при этом два «Галифакса» были на счету Шнауфера (При этом сам Шнауфер считал, что сбил «Ланкастер» и «Гали­факс»). В то же время потери группы, бомбившей Фрид­рихсхафен, составили 5,6%, а из группы, атаковавшей Монс, был сбит вообще только один самолет.

Теперь на счету Шнауфера была 61 победа, и он вышел на 6-е место среди ночных асов Люфтваффе. Больше него ноч­ных побед имели лишь Гельмут Лент, Генрих цу Сайн-Витгенштейн, Манфред Меурер, Вернер Штрейб и Рудольф Шенерт. Однако командир NJG2 майор Витгенштейн и командир I./NJG1 гауптман Меурер погибли в конце января 1944 г., оберст Штрейб занимал пост инспектора ночной истребитель­ной авиации и уже не участвовал в боевых действиях, а оберст-лейтенант Лент и майор Шенерт совершали уже лишь эпизоди­ческие боевые вылеты. Поэтому фактически только Шнауфер был активно действующим пилотом, и можно было ожидать, что он вскоре превзойдет их результаты.

1 мая 1944 г. Шнауферу было присвоено звание гауптмана. К этому времени Фритц Румпельхардт уже имел звание лейте­нанта, а Вильгельм Генслер — звание обер-фельдфебеля. В течение мая 1944 г. Шнауфер сбил 13 английских бомбарди­ровщиков, и этот месяц стал для него самым успешным по числу побед.

9 мая в 03.34 в 30 км юго-западнее Шарлеруа он сбил «Га­лифакс» из 432 Sqdn. RCAF (Три члена экипажа, включая пилота офицера Хоукинса (S.A. Hawkins), погибли, трое попали в плен, а двоим удалось избежать плена и позднее вернуться в Англию). В ночь с 12 на 13 мая англичане атаковали железнодорожный узел, расположенный в Хасселте, и в течение 12 минут, с 00.36 по 00.48, Шнауфер сбил три «Галифакса». Ночью с 21 на 22 мая английские бомбардиров­щики совершили налет на Дуйсбург, а следующей ночью — на Дортмунд, и в каждую из этих ночей Шнауфер сбил по два «Ланкастера».

В ночь с 24 на 25 мая 426 четырехмоторных бомбардиров­щиков и 16 «Москито» атаковали железнодорожный узел в Ахене. Немецким ночным истребителям удалось сбить 25 самоле­тов: 18 «Галифаксов» и 7 «Ланкастеров», англичане потеряли 175 человек из их экипажей (Во время бомбежки в Ахене и его окрестностях погибло 300 человек). Тогда Шнауфер впервые в ходе одного вылета одержал сразу 5 побед. В течение 14 минут, с 01.15 по 01.29, он сбил 4 «Галифакса» и один «Ланкастер». Это лишний раз показало, какой опасности подвергались англий­ские бомбардировщики, если в их поток вклинивался немец­кий ночной истребитель, к тому же управляемый опытным экипажем. Теперь на счету Шнауфера было 74 победы, и он переместился на третье место в списке асов ночной истреби­тельной авиации Люфтваффе.

Надо отметить, что вокруг имени Шнауфера возникло мно­го мифов, что, впрочем, нередко бывало с лучшими асами Люфтваффе. Первый из них — это миф о том, что фамилия Шна­уфера уже тогда была известна экипажам английских бомбарди­ровщиков, которые прозвали его «Призраком Сент-Тронда» («Ghost St.Trond»). Вполне вероятно, что из радиоперехватов и прочих источников английской разведке были известны фами­лия Шнауфера и его должностное положение в Люфтваффе, но для экипажей бомбардировщиков все немецкие ночные истре­бители, атаковавшие их, были, как говорится, «на одно лицо». Второй миф состоит в том, что якобы англичане даже специ­ально посылали свои ночные истребители с заданием найти и сбить самолет Шнауфера. Этот миф был обязан своим по­явлением на свет нескольким пропагандистским статьям, по­явившимся в немецких газетах и журналах, в которых среди прочего утверждалось, что англичане засылали специальных агентов с целью выяснить местонахождение Шнауфера. Сле­дующий миф утверждал, что Шнауфер и его экипаж прини­мали какие-то специальные лекарства, чтобы улучшить свое ночное зрение. Румпельхардт на подобные утверждения отве­чал: «Бессмыслица. Мы иногда носили перед ночным вылетом тем­ные очки, но только и всего. Как я уже говорил ранее, все мы имели хорошее ночное зрение и ничего не делали, чтобы улучшить его».

6 июня 1944 г. войска союзников высадились в Норман­дии, и одной из основных задач английской бомбардировоч­ной авиации стала поддержка их продвижения вперед. В ночь с 12 на 13 июня бомбардировщики атаковали железнодорожные узлы по всей Франции, всего в налетах участвовал 671 самолет. 92 «Ланкастера» и «Галифакса» из 6-й канадской бомбардиро­вочной группы совершили налет на Камбре (Cambrai), и Шнау­фер с 00.27 по 00.34 в том районе сбил сразу три «Ланкастера» из 408 Sqdn. RCAF. Всего же канадцы потеряли 9 бомбардировщи­ков, т.е. почти 10% от общего числа своих самолетов.

Одним из сбитых в ту ночь был «Ланкастер» из 419 Sdqn. RCAF, который пилотировал офицер Арт Дебрейн (Art deBreyne). Для него и его экипажа это был 13 боевой вылет. Самолет был атакован немецким ночным истребителем и получил несколь­ко попаданий в левое крыло и хвостовую часть фюзеляжа. Три взрыва один за другим сотрясли «Ланкастер». Бортрадист Джим Келли (Jim Kelly) вспоминал: «Я почувствовал сильный запах дыма. Дым начал заполнять кабину, и штурман Боб Води (Bob Bodie) встал и потянулся за своим парашютом». Секунду спус­тя Келли увидел, что уже все левое крыло было охвачено ог­нем, оба двигателя встали, и из второго топливного бака, рас­положенного между ними, вытекало горящее топливо. Дебрейн, по-прежнему сидевший в кресле пилота, пытался что-нибудь предпринять, но все было напрасно. Все огни на приборной доске погасли, и, понимая, что ситуация безнадежная, Дебрейн приказал экипажу покинуть самолет. Однако внутренняя связь также уже не работала, и он приказал бортмеханику Рою Вигарсу (Roy Vigars), чтобы тот передал его приказ остальным членам экипажа. «Покинуть самолет! Немедленно!» Одновре­менно Дебрейн, используя переключатель еще действовавшей системы аварийного освещения, попытался азбукой Морзе пе­редать тот же приказ бортстрелкам, находившимся в хвосто­вой части самолета. Дебрейн как мог удерживал горящий «Лан­кастер» в горизонтальном положении, чтобы дать возможность своему экипажу выпрыгнуть на парашютах. Так продолжалось, пока до земли не осталось около 300 метров. Надо было поки­дать самолет, и Дебрейн, оставив свое кресло пилота, через носовой аварийный выпрыгнул на парашюте. Он верил, что весь его экипаж успел выпрыгнуть.

Однако Дебрейн ошибался, и на борту «Ланкастера» ос­тался хвостовой бортстрелок. Он оказался запертым в своей башне сразу после того, как встали оба левых двигателя, так как именно от них осуществлялся привод гидросистемы, уп­равлявшей работой хвостовой башни. Башня встала под углом к продольной оси фюзеляжа. Хвостовой бортстрелок Пат Брофи (Pat Brophy) все же смог немного приоткрыть скользящие двер­ки башни и дотянуться до своего парашюта. Затем он попы­тался вручную повернуть башню в положение, которое бы дало ему возможность выбраться, но механизм поворота полнос­тью вышел из строя. Его ожидала судьба сотен других борт­стрелков, сгоревших заживо вместе со своими самолетами.

Тем временем верхний бортстрелок Эндрю Минарски (Andrew С. Mynarski), о котором Джим Келли вспоминал: «Это был спокойный, доброжелательный парень» — выбрался из своей баш­ни и пробирался в хвостовую часть фюзеляжа, которая уже стала настоящим кошмаром от огня и дыма. Минарски смог открыть основной люк, расположенный на правом борту не­далеко от хвоста, и собрался выпрыгнуть. В последний момент он случайно посмотрел назад и увидел Брофи, запертого в своей башне. О том, что творилось тогда в голове у Минарски, теперь можно только предполагать. Когда «Ланкастер», полнос­тью загруженный бомбами, горит, то счет идет на секунды. Минарски мог выпрыгнуть, но он этого не сделал.

Оставив люк открытым, он сквозь огонь бросился по уз­кому фюзеляжу к хвостовой башне. Летный комбинезон Ми­нарски начал гореть, он голыми руками сбивал пламя, но ком­бинезон загорался снова и снова. Не обращая больше внимания на огонь, Минарски достал из ящика с инструментами топор и начал им бить по дверцам хвостовой башни, пытаясь их сдви­нуть с места. Места в фюзеляже едва хватало, чтобы немного размахнуться. Вокруг были огонь и дым. Дверцы немного сдви­нулись, но щель по-прежнему была слишком мала, чтобы Бро­фи мог выбраться из башни. И он снова и снова продолжал неистово бить топором, но все было напрасно. Брофи, видев­ший, что Минарски сделал уже все возможное, кричал ему, чтобы тот прыгал, пока еще есть время. Однако Минарски продолжал пытаться сдвинуть дверки, но, в конце концов, и он понял, что это безнадежно. Он поднял глаза на Брофи и, отдав ему честь, не торопясь, пошел к люку. Комбинезон и парашют на Минарски горели, но он, казалось, не обращал вни­мания на это. Наконец, он выпрыгнул и скрылся в темноте.

Брофи остался один и закрыл глаза, ожидая последнего для себя удара о землю. Он знал, что долго ждать не придется. Самолет коснулся земли, и раздался мощный взрыв. Спустя время Брофи пришел в себя и понял, что лежит на каком-то поле. Произошло невероятное, он не должен был остаться в живых, но он был жив! Все еще не веря в произошедшее с ним, Брофи начал ощупывать себя. Оказалось, что он совер­шенно не пострадал, если не считать обгоревших волос. «Лан­кастер» коснулся земли на сравнительно ровном киле и, веро­ятно, сначала хвостовой частью. В этот момент хвостовую башню оторвало от фюзеляжа, ее дверцы распахнулись, и Брофи выбросило на траву.

Все члены экипажа, кроме Минарски, остались живы. Ме­стные жители видели, как он опускался на землю, его пара­шют горел. Минарски отнесло к болоту. Его смогли быстро вытащить, но вскоре он умер от полученных сильнейших ожо­гов. Когда Брофи смог встретиться с остальными членами сво­его экипажа, он рассказал о том, как Минарски, фактически пожертвовав собой, пытался его спасти. В октябре 1946 г. ка­надец Эндрю Чарльз Минарски был посмертно награжден выс­шей наградой Великобритании — Крестом Виктории (Victoria Cross). Он стал единственным из всей 6-й бомбардировочной группы, удостоенным этой награды.

Ночью с 15 на 16 июня 1944 г. более 300 английских бомбардировщиков совершили налет на нефтеперерабатыва­ющий завод в Штеркраде, Рур. Немецким ночным истребите­лям удалось сбить 20 бомбардировщиков, и один из них был на счету Шнауфера. Еще 10 самолетов были сбиты зенитной артиллерией. Большинство бомбардировщиков, потерянных англичанами в ходе этого налета, были «Галифаксами». Так, из 23 самолетов 77 Sqdn. RAF обратно не вернулось семь.

В ночь с 21 на 22 июня 123 бомбардировщика атаковали нефтеперерабатывающие заводы в районе Дуйсбурга, еще 156 «Ланкастеров» и 15 «Москито», игравших роль «патфиндеров», совершили налет на такие же заводы в районе Кёльна. В ту ночь ночные истребители Люфтваффе добились большого ус­пеха, было сбито 46 бомбардировщиков, при этом 37 из них входили в «кёльнскую» группу. На счету четырех пилотов I./NJG1, летавших на новых Не-219, было 13 побед. Гауптман Эрнст-Вильгельм Модров (Ernst-Wilhelm Modrow) (Всего на его счету было 33 победы) сбил 5 бомбар­дировщиков, гауптман Хейнц Штрюнинг (Heinz Staining) (Погиб 24.12.1944 г., когда его самолет был сбит английским ноч­ным истребителем. Всего на счету Штрюнинга было 56 побед) — 4 и фельдфебель Вилли Морлок (Willi Morlock) (Погиб 05.11.1944 г., когда его самолет был сбит английским ноч­ным истребителем. Всего на его счету было 16 побед) и обер-лейтенант Йозеф Набрих (Josef Nabrich) (Погиб 28.11.1944 г. Всего на его счету было 18 побед) — по два.

В ту ночь на счету Шнауфера было 4 «Ланкастера». Общее число его побед достигло 84-х, и теперь он уже занимал вто­рое место в списке асов ночной истребительной авиации. Спу­стя два дня, 24 июня 1944 г., гауптман Шнауфер был награж­ден Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту (Nr.507).

Июль 1944 г. для Шнауфера, когда он сбил «только» 5 бомбардировщиков, оказался менее успешным, чем преды­дущие три месяца. Правда, на то были веские причины. 13 июля 1944 г. в руки англичан попал бортовой радар «Lichtenstein» SN-2, установленный на Ju-88G-6 обер-ефрейтора Ханса Мёкле из 7./NJG2, который по ошибке приземлился на английском аэродроме в Вудбридже. В результате англичане увеличили дли­ну дипольных отражателей «Window», которые были рассчита­ны на старую модель «Лихтенштейна» и которые до этого совер­шенно не мешали немецким радиооператорам, использовавшим новые радары SN-2 с другой длиной волны.

Фритц Румпельхардт так вспоминал о ночи, когда они впер­вые столкнулись с измененными дипольными отражателями: «Я выводил Шнауфера в исходную позицию для атаки, по крайней мере 15раз, но мы ни разу так и не смогли установить визуаль­ный контакт. Мы ничего не видели. Шнауфер был очень зол и осыпал меня всеми сортами невежливых имен. Так что я вообще отключился от внутренней связи, чтобы не слышать его и что­бы он не мог слышать меня. Он стучал по переплету кабины, чтобы я снова включил связь. Когда мы совершили посадку, то оказалось, что и у других было то же самое, и я был реабилити­рован. Шнауфер принес мне свои извинения».

Этот небольшой эпизод лишний раз свидетельствует о том, какие взаимоотношения были между Шнауфером и его экипа­жем. Румпельхардт продолжал свой рассказ: «Мы могли в случае необходимости быть очень критичными по отношению друг к другу. Я помню один такой случай, когда мы имели визуальный кон­такт с бомбардировщиком, но Шнауфер небрежно прицелился, и мы не добились успеха. Когда мы приземлились и Шнауфер все еще сидел в кабине, стоявший на крыле Генслер сказал ему, что он стрелял «невозможно плохо» и что если так будет и дальше, то он не станет с ним больше летать. Генслер говорил очень сухо, обращаясь к Шнауферу даже не на «вы», а в третьем лице — «Герр гауптман». Это была позиция. Ошибки просто не допускались. Шнауфер поощрял это — после посадки мы обсуждали каждый боевой вылет, и каждый должен был учесть замечания других. Однако в тот раз это было уже слишком, и я должен был встать между ними, чтобы успокоить Гейслера, который обычно всегда был тихим и выдержанным человеком».

В ночь с 28 на 29 июля 494 английских бомбардировщика совершили налет на Штутгарт. Немецкие ночные истребите­ли, которые смогли рано перехватить поток бомбардировщи­ков, сбили 39 «Ланкастеров», или 7,9% от общего числа само­летов, участвовавших в налете. На счету Шнауфера было три «Ланкастера», которых он сбил в районе Штутгарта в течение 19 минут: в 01.38, в 01.50 и в 01.57. Это были его 87 - 89 победы.

Всего в течение июля 1944 г. английская бомбардировочная авиация, выполнив около 11500 самолето-вылетов, потеряла 229 самолетов, что в среднем составило менее 2%. Это был большой прогресс по сравнению с 4 — 5%, которые англичане теряли ра­нее, но он объяснялся не столько снижением эффективности действий ночных истребителей Люфтваффе, сколько изменени­ем общей обстановки в Западной Европе. Дневная истребительная авиация союзников имела подавляющее численное превосходство, и потому английские бомбардировщики получили возможность отныне действовать и в светлое время суток наравне с американ­скими В-17 и В-24. Показательными в этом отношении были два налета, проведенные англичанами 18 июля. Днем 667 «Ланкасте­ров» и 260 «Галифаксов» бомбили в Нормандии немецкие укреп­ления, поддерживая наступление частей 2-й английской армии. При этом было потеряно только 6 самолетов, причем все они были сбиты зенитным огнем. Ночью же 253 английских бомбардировщика совершили налет на железнодорожные узлы в глубине Франции. Однако на этот раз англичане потеряли сразу 26 самолетов и все они были сбиты ночными истребителями Люф­тваффе.

30 июля гауптман Шнауфер получил довольно необычное письмо. Оно было написано вручную красивым готическим шрифтом и подписано рейхсмаршалом Герингом. В нем гово­рилось:

«Мой дорогой Шнауфер.

С достойной похвалы храбростью и образцовым боевым ду­хом Вы, как летчик-истребитель и как командир части, добились больших успехов и, одержав уникальную серию побед, вошли в группу моих лучших и наиболее успешных ночных истребителей.

Фюрер отметил Ваши достижения в защите родины, награ­див Вас Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту Железного Креста.

Я приношу Вам свои самые искренние поздравления относи­тельно этой награды за храбрость. Вместе со своей благодарно­стью я также посылаю Вам благодарность всего немецкого на­рода, который видит в Вас одного из самых смелых и храбрых солдат.

Пусть солдатское счастье остается с Вами и ведет Вас к новым успехам во главе Вашей части».

3 августа в своей ставке Гитлер лично вручил гауптману Шнауферу Мечи к Рыцарскому Кресту (Nr.84). При этом пер­выми словами Гитлера, когда он вошел в комнату, где должно было происходить награждение, были: «Где ночной истреби­тель?». Шнауфер стал всего лишь пятым пилотом ночной ис­требительной авиации, получившим эту награду (До него Мечами к Рыцарскому Кресту были награждены Гельмут Лент, Генрих цу Сайн-Витгенштейн, Хайо Херрман и Вернер Штрейб). В тот день в шеренге награжденных рядом со Шнауфером стоял его ровес­ник — командир 9./JG52 обер-лейтенант Эрих Хартманн, который так же, как и Шнауфер, получил Мечи (Он был награжден ими еще 02.07.1944 г., но получил их только тогда), но уже за 250 дневных побед на Восточном фронте.

Вскоре были отмечены и заслуги Фритца Румпельхардта и Вильгельма Гейслера. 8 августа они оба были награждены Ры­царскими Крестами, и экипаж Шнауфера стал единственным экипажем в ночной истребительной авиации, все члены которого имели эту награду. При этом если, кроме Румпельхардта, еще четверо радиооператоров в ночной истребительной авиации были награждены Рыцарским Крестом, то Генслер был единственным бортстрелком в ночной истребительной авиации, получившим его.

В ночь с 12 на 13 августа англичане провели два налета, но они оба закончились неудачей. Из 379 бомбардировщиков, атако­вавших Брунсвик (Brunswick) (В результате бомбежки в нем погибло 99 человек), было потеряно 27, а из 287 «Ланка­стеров» и «Галифаксов», совершивших налет на завод двигате­лей фирмы «Опель» в Рюссельхайме (Riisselheim), обратно не вернулось 20. Большинство бомб упало в поле, и завод полу­чил лишь небольшие повреждения, погибло 9 человек и еще 31 получил ранения. На счету Шнауфера было сразу 4 бомбар­дировщика из группы, атаковавшей Рюссельхайм.

В Европе союзники продвигались вперед, одновременно их дневная авиация ежедневно атаковала аэродромы NJG1, расположенные в Бельгии и Голландии. В результате в начале сентября NJG1 вынуждена была срочно перебазироваться даль­ше на восток на территорию Германии. 2 сентября самолеты IV./NJG1 перелетели из Сент-Тронда на аэродром Дортмунд-Бракель (Dortmund-Brakel), где уже базировались дневные ис­требители. Насколько своевременно это было сделано, гово­рил тот факт, что уже 3 сентября немецкие войска оставили Брюссель, который находился всего в 40 милях западнее Сент-Тронда.

В сентябре Шнауфер сбил еще 5 английских бомбарди­ровщиков. Первый он сбил в 23.07 12 сентября юго-западнее Франкфурта-на-Майне, а остальные четыре — вечером 23 сен­тября в районе Мюнстера, когда англичане атаковали аэро­дром Хандорф (Handorf), где базировалась I./NJG1, и гидро­сооружения на канале Дортмунд - Эмс.

Тут необходимо отметить следующий факт. Если до этого в летной книжке Шнауфера были подробно описаны места падения сбитых им бомбардировщиков, например, «3 км запад­нее Монса, около Льежа, Бельгия», то с сентября 1944 г. в ней начали отмечать лишь квадрат, который определялся в соот­ветствии с координатной сеткой карты, например, «JN — HN». При этом координатная сетка была нанесена через 15 минут ши­роты и через 30 минут долготы, т.е. площадь каждого такого квадрата, а фактически прямоугольника, составляла около 360 квадратных миль. Поэтому, начиная с этого месяца, иденти­фицировать самолеты, сбитые Шнауфером, не представляется возможным.

Причина изменения способа записи места падения бомбар­дировщиков очевидна. До высадки союзников в Нормандии Люфтваффе вели в Западной Европе, если можно так выразить­ся, «статическую оборонительную войну» и имели достаточно времени, чтобы исследовать каждую заявленную победу перед тем, как ее официально подтвердить. Экипаж сообщал время и приблизительное место, где был сбит бомбардировщик, ко­торое затем подтверждалось показаниями свидетелей и, конеч­но, найденными на земле обломками. Это был бюрократичес­кий, кропотливый процесс, который продолжался иногда несколько недель. Теперь же война в Западной Европе приоб­рела совершенно иной характер, немецкие войска отступали, а вместе с ними и ночные истребители вынуждены были пере­базироваться на новые аэродромы. Теперь у командования Люфт­ваффе уже просто не было времени, чтобы подробно и индиви­дуально рассматривать каждую заявленную победу, и теперь хватало лишь подтверждения других членов экипажа или дру­гих пилотов. Кроме того, сбитые бомбардировщики все чаще и чаще падали на землю уже на территории (К концу сентября 1944 г. фактически вся Франция и Бельгия были в руках союзников. В середине месяца американские части пересекли границу Германии в районе Трира, а затем заняли Ахен), занятой войска­ми союзников, так что обнаружить их обломки было просто невозможно.

5 октября в авиакатастрофе сначала получил тяжелые ра­нения, а затем 7 октября в результате начавшейся гангрены умер командир NJG3 оберст-лейтенант Гельмут Лент, имевший на своем счету 102 ночные победы. После его смерти Шнау­фер вышел на первое место по числу побед среди действую­щих пилотов ночной истребительной авиации.

Вечером 9 октября 415 английских бомбардировщиков со­вершили налет на Бохум, потеряв при этом 4 «Галифакса» и один «Ланкастер». Сбив два бомбардировщика, Шнауфер до­вел общее число своих побед до 100. Он стал вторым после Лента (Он одержал свою 100 победу ночью 15/16.06.1944 г) пилотом ночной истребительной авиации Люфтваф­фе, достигшим этого рубежа. В знак признания этого достижения 16 октября 1944 г. гауптман Шнауфер был награжден Бриллиантами к Рыцарскому Кресту (Nr.21), которые до него в ночной истребительной авиации имел только Гельмут Лент (Он был награжден Бриллиантами 31.07.1944 г). При этом Шнауфер стал вообще последним пилотом Люфт­ваффе, получившим эту награду.

Вечером 6 ноября 235 «Ланкастеров» из 5-й бомбардиро­вочной группы атаковали гидросооружения на канале Дорт­мунд — Эмс. Англичане потеряли 10 бомбардировщиков, три из которых сбил Шнауфер. Теперь на его счету было 103 побе­ды, и он обошел Лента по числу ночных побед, хотя все еще отставал от него по общему количеству одержанных побед (Лент сбил еще 8 самолетов днем, и всего на его счету было 110 побед). Румпельхардт указывал, что это никоим образом не было со­ревнованием и что Шнауфер совершенно не стремился стать лучшим из лучших.

В 1995 г. его бывший адъютант Георг Фенглер вспоминал: «К тому времени, конечно, мы все понимали, что война проигра­на и что мы не можем победить. Хотя это было совершенно ясно нам, мы все же продолжали защищать нашу родину. И Хейнц тоже понимал это. Когда он получил Бриллианты, он обратился с речью ко всему офицерскому составу группы, в которой под­твердил это. Он сказал нам, что ожидает от нас, что мы будем продолжать наши вылеты по защите родины, хотя совершенно ясно, что мы не можем больше надеяться выиграть войну. Вам может показаться, что для Хейнца было опасно говорить такие вещи, но Вы должны понять общий дух частей ночных истреби­телей подобно нашей. Мы были почти как тайное общество, и никто не мог передать эти слова еще кому-нибудь — мы были слишком близки. Мы доверяли друг другу».

Вылет, который Шнауфер совершил 6 ноября, стал его пос­ледним вылетом в составе IV./NJG1. Еще 26 октября он был назначен командиром NJG4 вместо получившего ранение оберст-лейтенанта Вольфганга Тхиммига (Wolfgang Thimmig) (С 06.06.1942 по 31.05.1943 г. гауптман Тхиммиг был командиром 1II./NJG1. Затем до 30.09.1943 г. он занимал должность командира II1./NJG101. 20.10.1943 г. майор Тхиммиг был назначен командиром NJG4. С 08.02.1945 г. и до конца войны оберст-лейтенант Тхиммиг был командиром NJG2) и 14 но­ября 1944 г. официально занял эту должность (Вместо него командиром IV./NJG1 был назначен гауптман Герман Грейнер, который и занимал эту должность до самого конца войны). Гауптман Шнауфер, которому до своего 23 дня рождения еще оставалось око­ло четырех месяцев, получил под свое оперативное и админи­стративное управление 4 авиагруппы и штаб эскадры. Это была огромная ответственность для еще очень молодого человека. Шнауфер хотел взять с собой своего адъютанта обер-лейтенанта Георга Фенглера, но командир NJG1 Иоахим Ябс отка­зался дать на это разрешение, сказав при этом Шнауферу, что тот не может забрать с собой в свою новую эскадру все опытные экипажи из IV./NJG1. Поэтому адъютантом Шнауфера в NJG4 стал обер-лейтенант Эберхард Колтерманн (Eberhard Koltermann), но дружба между Шнауфером и Фенглером со­хранилась, и тогда еще никто не мог даже предположить, на­сколько в будущем их пути пересекутся.

Штаб NJG4 находился на аэродроме в Гютерсло (Это был полностью оборудованный аэродром, построенный Люфт­ваффе еще перед войной), где так­же базировалась и II./NJG4. Перед Шнауфером сразу же вста­ла неожиданная проблема, так как NJG4, в отличие от IV./NJG1, была оснащена более тяжелыми Ju-88. Румпельхардт вспоминал: «Когда мы прибыли в NJG4, они летали на Ju-88. В первый момент Шнауфер сказал, что не имеет значения: «Как ночные истребители мы должны летать независимо от того, ка­ков наш самолет. Мы не летаем в строю. И как командир я должен летать на том же самолете, что и мои люди». Мы полу­чили новый Ju-88 (Бортовой код «3С+АА») и сделали на нем несколько дневных ознакоми­тельных вылетов. Это было в ноябре 1944 г. Тогда же мы выпол­нили несколько ночных взлетов и посадок, столкнувшись с рядом проблем. Шнауфер не был доволен. После последнего ночного вылета он поставил Ju-88 на стоянку, и мы в течение некоторого времени не летали на нем. Он решил, что мы будем продолжать использовать Bf-110, и мы никогда не совершали на Ju-88 боевых вылетов. Я ду­маю, что это был пример суеверия Шнауфера».

Шнауфер не только продолжил летать на Bf-110G-4, кото­рый использовал еще в IV./NJG1, но и сохранил его прежний бортовой код «G9+FE», а также свой радиопозывной «Орел 133» («Adler 133»). С одной стороны, это, возможно, тоже было суеверием со стороны Шнауфера, хотя, с другой стороны, мно­гие асы Люфтваффе по различным причинам также сохраняли за собой индивидуальные радиопозывные. Кроме того, другие экипажи, участвовавшие в боевых вылетах, получали дополнительный стимул и уверенность, когда слышали в воздухе радиопозывной «Орел 133».

Вечером 21 ноября Шнауфер совершил свой первый бое­вой вылет в составе NJG4. Тем вечером 1345 английских бом­бардировщиков одновременно атаковали множество различ­ных целей на территории Германии, среди которых были канал Дортмунд — Эмс, нефтеперерабатывающие заводы в Штеркраде и в Кастроп-Раукселе (Castrop-Rauxel). Всего в ходе на­летов англичане потеряли 14 самолетов, включая 2 «Москито». При этом на счету Шнауфера были один «Ланкастер» и один «Галифакс», вероятно, из группы, совершившей налет на завод в Штеркраде.

27 ноября Шнауфер на своем Ju-88 прилетел в Берлин, где Гитлер вручил ему Бриллианты к Рыцарскому Кресту, кото­рыми Шнауфер был награжден еще 16 октября. 1 декабря 1944 г. ему было присвоено звание майора и 22-летний Шнауфер стал на тот момент самым молодым майором Люфтваффе.

5 декабря Шнауферу пришлось пережить несколько очень тяжелых часов, когда практически у него на глазах был сбит Ju-88, в чьем экипаже был его младший брат Манфред. В 1943 г. Манфред, родившийся в 1925 г., был призван на военную службу, и Хейнц пообещал матери (Его отец Альфред Шнауфер скончался в 1940 г. в результате удара. При этом в семье Шнауферов считали, что причиной его внезапной смерти стало то, что властями был реквизирован его личный автомобиль, кото­рый позволял поддерживать семейное винное дело, которое и так сильно пострадало в результате начавшейся войны, на нужном уровне. После смерти мужа все управление делами взяла на себя фрау Марта), что будет заботиться о нем. Манфред был переведен в Люфтваффе и направлен в школу бортрадистов в Эрфурте. Хейнц Шнауфер, бывший уже командиром IV./NJG1 и известным асом, договорился, чтобы брата затем направили к нему в группу. И 28 июля 1944 г. ефрейтор Манфред Шнауфер прибыл в Сент-Тронд. Там он не выполнял боевых вылетов, а работал как наземный радио­оператор. Когда Хейнц Шнауфер был назначен командиром NJG4, он взял младшего брата с собой. В Гютерсло Манфред был назначен вторым радиооператором в экипаж лейтенанта Фалька фон Теттенборна (FalckvonTettenborn), бывшего офи­цером по техническому обеспечению эскадры.

О том, что произошло в тот день, Фритц Румпельхардт рассказывал: «5 декабря 1944г. мы вырулили на старт и взлетели. Вскоре после того, как мы поднялись в воздух, мы увидели в небе огненный шар. Кто-то был сбит. Шнауфер произнес: «Гос­поди! Это Манфред с фон Теттенборном. Они взлетали сразу после нас!» Мы не смогли никого сбить той ночью и совершили посадку во Франкфурте, где базировалась I./NJG4. Шнауфер не­медленно связался по телефону с Гютерсло, и ему подтвердили, что это был самолет фон Теттенборна, который, вероятно, был сбит «Москито». Относительно же того, что случилось с его экипажем, ничего не было известно.

Совершенно понятно, что Шнауфер был как безумный. В на­шем распоряжении была комната, где мы могли быть одни. Шнау­фер был полностью уверен, что его брат погиб. «Почему?! Поче­му?! Это моя ошибка. Я виноват. Как я сообщу об этом моей матери?!» Это было ужасно. Только спустя два часа раздался телефонный звонок. Все четыре члена экипажа были живы и в безопасности. Это был первый и единственный боевой вылет Манфреди Шнауфера. Хейнц не разрешил, чтобы он летел снова!»

Вечером 12 декабря 512 английских бомбардировщиков со­вершили налет на Эссен. В 18.55 Шнауфер на своем «Мессер­шмитте» взлетел из Франкфурта (Его самолет оставался там с 5 декабря из-за неисправности одного из двигателей), в 20.00 он сбил «Ланкастер» и в 20.25 приземлился уже в Дортмунде. Всего же англичане тогда потеряли только 6 «Ланкастеров».

К концу 1944 г. средние потери английской бомбардировоч­ной авиации за один вылет снизились до 1%. Если с января по август ночные истребители сбили 1931 бомбардировщик (в сред­нем 241 в месяц), то с сентября по декабрь — всего 304 (в сред­нем 76 в месяц). Для этого было много причин: действия англий­ских ночных истребителей, активное использование различных средств и способов радиоэлектронной борьбы, регулярные днев­ные налеты на немецкие аэродромы, начинавшая сказываться нехватка топлива, слабая обученность новых экипажей, прибы­вавших в качестве пополнения. Однако самым серьезным фак­тором, сказавшимся на эффективности действий ночных истребителей Люфтваффе, стала потеря системы раннего радио­локационного предупреждения.

Вильгельм Генслер комментировал эту ситуацию: «Чтобы эффективно использовать ночные истребители, необходимо было иметь «Vorfeld» — большой район страны, над которым приближа­ющиеся бомбардировщики должны пролететь прежде, чем Вы сможете перехватить их. Наземные операторы, чтобы дать нам хороший шанс для успеха, отдавая команду на взлет, должны были учитывать время, которое потребуется бомбардировщикам, чтобы достигнуть нас, а также, как много времени потребуется нам, чтобы достигнуть их крейсерской высоты. Или, проще говоря, наш аэродром должен был быть позади и достаточно далеко от радиолокационных станций раннего обнаружения, чтобы мы имели время достигнуть высоты полета бомбардировщи­ков. Мы имели небольшую скорость, и если мы были ниже и позади бомбардировщиков, то было невозможно перехватить их. Наши большие радиолокационные станции на побережье Северного моря, которые своевременно предупреждали нас о появлении бомбардировщиков, были потеряны в результате на­ступления высадившихся войск союзников, так же как и наши передовые аэродромы. Чтобы по-прежнему иметь «Vorfeld», мы должны были бы передвигаться все дальше в глубь рейха, а это было невозможно».

В течение января 1945 г. Шнауфер не сумел сбить ни од­ного бомбардировщика. Это был его первый, начиная с авгус­та 1943 г., месяц без побед. Однако уже в феврале он одержал 10 побед.

В ночь с 3 на 4 февраля соединение из 341 английского бомбардировщика атаковало нефтехранилища в районе Дорт­мунда и Ботропа (Bottrop). В ходе этого налета англичане поте­ряли 12 «Ланкастеров», один из которых был на счету Шнауфера. Он сбил его в 21.09 юго-западнее Эссена в квадрате «LO».

В ночь с 20 на 21 февраля 1945 г. 1140 английских четырех­моторных бомбардировщиков и около 200 «Москито» появились над Германией. Их основными целями были Дортмунд, нефте­перерабатывающие заводы в Дюссельдорфе и Мангейме, а так­же канал Дортмунд — Эмс, но последний оказался закрыт обла­ками, и атака на него была отменена. В 01.05 Шнауфер поднялся с аэродрома в Гютерсло. Его собственный «Мессершмитт» был не исправен, и он вылетел на запасном Bf-110 «G9+MD». В 01.53 западнее Дюссельдорфа в районе голландской границы приблизительно на высоте 3700 метров он сбил «Ланкастер», а спустя 5 минут в том же районе — еще один. Оба бомбарди­ровщика входили в группу, атаковавшую Дортмунд. В 03.14 Шнауфер вернулся обратно в Гютерсло.

21 февраля в 18.15 Шнауфер поднялся в воздух уже на сво­ем основном самолете, чтобы опробовать его после ремонта, и, оставшись довольным его готовностью, через 21 минуту со­вершил посадку. Приблизительно через час после этого около тысячи четырехмоторных бомбардировщиков поднялись со своих баз в Англии. 362 «Ланкастера» направились к Дуйсбур­гу, 288 «Галифаксов» и 36 «Ланкастеров» взяли курс на Вормс (В отличие от Дуйсбурга, Вормс никогда до этого еще не подвергал­ся налетам, но в ту ночь в нем было сразу разрушено около 40% всех зданий), 165 «Ланкастеров» должны были атаковать сооружения на ка­нале Дортмунд — Эмс и на т.н. среднегерманском канале, со­единявшем в единую водную систему Рейн и Эльбу.

Фритц Румпельхардт рассказывал о событиях, произошед­ших вечером 21 февраля 1945 г.: «Я сидел в полном одиночестве в одной из комнат штаба эскадры и ужинал, набираясь сил перед ожидаемым вылетом. Приказ занять места в самолетах и быть в постоянной готовности к вылету («Sitzbereitschaft») не достиг меня. Командир, который был уже в полном летном снаряжении, был очень удивлен, застав своего радиста совершенно не готовым. Что и говорить, он был очень недружествен.

На максимальной скорости я бросился к самолету, но было уже поздно. Другие наши самолеты были уже давно в воздухе на пути к Дортмунду. В 20.08 наш испытанный и проверенный «EF» (Румпельхардт имеет в виду Bf-110G-4 «G9+EF», на котором они летали с июля 1944 г) поднялся в воздух. Мы летели позади всех по курсу, который нам дала наземная станция, предполагая, что наша эскадра уже до­стигла района, который атаковали английские бомбардировщи­ки. Мы не могли понять, почему мы еще не видели ни вражеской активности, ни зенитного огня. Шнауфер только собрался запро­сить, следует ли нам оставаться на прежнем курсе, как на севе­ре, должно быть в районе Мюнстера, мы увидели вспышки от силь­ного огня из легких зенитных орудий. «Тут что-то не так», — подумал я. Легкие зенитки могут максимально достать до высо­ты 2000 метров, а английские бомбардировщики обычно летают над Рейхом между 3500 и 6000 метров. Однако не было никакого смысла задерживаться, чтобы обдумать это. Шнауфер начал снижаться, развернувшись на северо-запад. Приблизительно на вы­соте 2500 метров мы прошли сквозь тонкий слой облаков. На моем SN-2 было множество целей, и мы были теперь в ситуации «Leichtentuch» («Светлое сукно» - кодовое обозначение использовавшегося немца­ми приема, когда прожектора своими лучами подсвечивали облака, что­бы на их фоне были хорошо заметны более темные бомбардировщики). Над нами был тонкий слой облаков, еще выше — луна, просвечивающая сквозь них. В результате облака выглядели наподобие белой скатерти, и мы сразу же увидели под ними чер­ные силуэты множества бомбардировщиков.

Шнауфер выбрал «Ланкастер», который спокойно летел спра­ва от нас приблизительно в 1700 метрах. По всей вероятности, его экипаж не предполагал, что должно вскоре случиться. Мы были в воздухе менее получаса, когда наш командир выполнил пер­вую атаку. Всякий раз, когда он мог, он прицеливался из «Schrage Musik» между двумя правыми двигателями. Там были располо­жены топливные баки, которые делали эффект от попаданий огромным. Это было в 20.44. Правое крыло было ужасно повреж­дено при взрыве. Огромный шлейф пламени освещал ночное небо на значительном расстоянии. Короткое время обреченный бом­бардировщик еще летел прямо, а потом, встав на нос, почти вертикально рухнул вниз, и очень скоро он ударился о землю, и раздался сильный взрыв.

Теперь подобные вещи начали происходить одна за другой. Каждый раз Шнауфер выбирал свою цель из нескольких. При этом он демонстрировал свои уникальные возможности ночного истре­бителя. Пилоты бомбардировщиков были бдительны и пробовали посредством оборонительных маневров избежать атаки. Чтобы не попасть в область огня бортстрелков вражеского бомбарди­ровщика, Шнауфер должен был повторять те же маневры, что и бомбардировщик. Это был единственный способ остаться в «мертвой зоне» под его крыльями, куда не могли достать бортстрелки. Шнауфер был особенно искусен в выборе точного момента для атаки. При этом он должен был действовать на­сколько возможно быстро.

В течение 19 минут Шнауфер сбил 7 вражеских бомбардиров­щиков, при этом наша собственная машина ни разу не была по­ражена заградительным огнем. Это показывает, что майор имел стальные нервы и что он тщательно обдумывал каждую атаку, сбивая противника относительно короткими очередями с очень близкого расстояния. Каждый раз его смелость и быстрая реакция позволяли ему выходить из поражаемого пространства в течение нескольких секунд. В дикой суматохе боя у меня едва ли было время, чтобы обращать внимание на подробности каждой победы. С другой стороны, из-за «Leichtentuch» я не дол­жен выводить пилота на бомбардировщик при помощи радиоло­кационной станции, которая была так важна темной ночью. Еще раз Вильгельм Генслер оказал свое стабилизирующее влияние на наш экипаж, как и часто прежде, он помогал пилоту своими советами.

Мы еще дважды пытались атаковать, но тут даже Генслер не мог помочь. Когда мы выполняли восьмую атаку, наши «Schrage Musik» отказали в самый решительный момент, и Шнауферу по­требовалось все его умение, чтобы уйти от сильного огня с бом­бардировщика. У нас еще оставались пушки, установленные в носовой части Bf-ПО, но они слишком часто отказывали, и мы смогли сделать только один выстрел из них во время девя­той атаки. На этом наше преследование потока бомбардиров­щиков завершилось. По дороге обратно мы еще раз должны были пролететь над линией фронта через огонь американских зениток.

Физические и моральные силы нашего командира были почти на пределе. Он был так измотан, что едва мог держать ручку управления. Мы не смогли установить радиосвязь с Гютерсло, так что я вызвал Дортмунд, где находилась наша бывшая IV./NJG1. Мы все еще использовали наш старый радиопозывной «Adler 133», так что они знали, кто мы были. Я попросил, чтобы они по возможности помогли нам вернуться в Гютерсло. Лучами про­жекторов и сигнальными ракетами они показали нам нужное на­правление, и Шнауфер, собрав последним усилием воли все свои силы, смог посадить наш испытанный «G9+EF» на нашей базе в Гютерсло. Когда машина зарулила на стоянку и двигатели были выключены, в кабине воцарилась глубокая тишина. Опустив голо­ву вниз, каждый из нас пытался собрать свои мысли. Мы думали об экипажах «Ланкастеров» и, прежде всего, надеялись, что их парашюты помогли им сохранить жизнь».

В течение 19 минут, с 20.44 по 21.03, Шнауфер сбил семь бомбардировщиков. Все они упали почти на одной линии, ко­торая начиналась приблизительно в районе Мюнстера и закан­чивалась около Эйндховена. Общее число побед майора Шнауфера в тот день достигло 116. Кроме того, данные англичан о своих потерях той ночью позволяют утверждать, что в 21.10 во время своей восьмой атаки Шнауфер все же успел сбить и восьмой «Ланкастер».

Всего же в ночь с 21 на 22 февраля 1945 г. англичане поте­ряли 34 самолета, т.е. 3,1% от общего числа участвовавших в налетах. При этом 28 бомбардировщиков были на счету всего 5 пилотов. 7 самолетов сбил обер-фельдфебель Понтер Бар (Giinther Bahr) (Всего выполнил около 90 боевых вылетов и одержал 37 побед, из них 36 ночью. Вместе с ним в качестве радиооператора летал фельдфе­бель Рехмер (Rehmer), а в качестве бортстрелка — унтер-офицер Ридигер (Riediger)) из 1./NJG6. По 6 побед одержали командир 6./NJG1 гауптман Йоханнес Xarep (Johannes Hager) (Всего выполнил 99 боевых вылетов и одержал 48 побед, из них 47 ночью. В качестве его радиооператора летал унтер-офицер Вальтер Шнейдер (Walter Schneider)) и коман­дир 2./NJG2 гауптман Хейнц Рёккер (Heinz Rokker) (Всего он выполнил 161 боевой вылет. На его счету было 64 победы, из них 63 ночью, в т.ч. Рёккер сбил 55 четырехмоторных бомбардиров­щиков). Еще 2 бом­бардировщика сбил гауптман Адольф Брефес (Adolf Breves) (Всего на его счету было 18 побед) из IV.NJG1.

В ночь с 3 на 4 марта 222 бомбардировщика совершили налет на нефтеперерабатывающие заводы в Бергкамене и Ланд-бергене, кроме того, еще 234 «Ланкастера» и «Галифакса» ата­ковали гидросооружения на канале Дортмунд — Эмс. Немец­ким ночным истребителям удалось сбить 7 бомбардировщиков из последней группы, при этом два «Ланкастера» были на сче­ту Шнауфера (в 21.55 и в 22.04).

Той ночью истребители NJG4 приняли участие в опера­ции «Гизела». Имеются неподтвержденные сведения о том, что Шнауфер просил командование разрешить ему также участво­вать в ней и что ему было отказано (Ранее Шнауферу было запрещено участвовать в операции «Bodenplatte», в которой в качестве «патфиндеров» участвовали Ju-88 из его NJG4). При этом если бы Шнауферу разрешили, то ему бы пришлось лететь на Ju-88, кото­рый он не любил, так как Bf-110 не имел необходимого для этого радиуса действий. Результаты операции «Гизела» при­несли Люфтваффе разочарование — было сбито всего 22 анг­лийских бомбардировщика, еще 8 получили тяжелые повреж­дения и разбились при посадке. При этом сами немцы потеряли в общей сложности 26 самолетов, из них 13 были из состава NJG4. Часть самолетов была потеряна в ходе самой операции, а некоторые были списаны после аварийных посадок.

В ночь с 7 на 8 марта 1945 г. около 1200 английских бомбардировщиков атаковали различные цели на территории Германии. Главными из них были Дессау, а также нефтеперерабатывающие заводы в районе Гамбурга и Хеммингштедта (Hemmingstedt). Англичане потеряли 41 бомбардировщик, при этом большинство самолетов было сбито ночными истребите­лями. На счету Шнауфера было 3 «Ланкастера» из группы, которая совершила налет на Дессау. Два первых (в 20.41 и в 20.47) он сбил в районе между Дюссельдорфом и Касселем, а третий (в 21.56) — в районе Магдебурга. Это были 119 и 121 победы Шнауфера, которые, как потом оказалось, стали его последними победами.

Войска союзников продвигались вперед, и NJG4 вынуждена была оставить аэродром в Гютерсло. В 02.29 30 марта Шнауфер на Bf-110G-4 «3C+BA» поднялся из Гютерсло и перелетел на аэродром в Вунсторфе, расположенном западнее Ганновера. Че­рез несколько дней эскадра сначала перебазировалась в Фассберг (Fassberg), а затем 11 апреля дальше на север Германии на аэродром Эггебек (Eggebek), расположенный приблизительно в 15 милях от границы с Данией.

В этот период Шнауфер совершил несколько боевых вы­летов, но все они оказались безуспешными. Так, 9 апреля ан­глийские бомбардировщики совершили налет на Киль, Шнау­фер поднялся в воздух, но так и не смог вступить в контакт с бомбардировщиками. 19 апреля в 23.10 Шнауфер снова под­нялся в воздух— и опять никакого успеха. Единственными анг­лийскими бомбардировщиками, действовавшими той ночью, были 122 «Москито», которые летали на недоступной для Bf-110 высоте. Пробыв в воздухе 55 минут, Шнауфер вернулся обрат­но на аэродром Эггебеке. Свой же последний вылет Шнауфер совершил 21 апреля.

8 мая 1945 г. Германия окончательно капитулировала, и майор Шнауфер издал свой последний приказ. В нем, в част­ности, говорилось:

«Солдаты моей эскадры! Враг в нашей стране, наши самоле­ты на земле, Германия оккупирована и окончательно капитули­ровала.

Товарищи, эти тяжелые факты вызывают у нас на глазах слезы. Наше будущее туманно, и оно может принести нам только боль и страдания. Однако имеется кое-что, что ос­танется с нами навсегда, — это традиции нашей эскадры и наша слава. Они дадут нам необходимую силу духа, будут нам опо­рой и дадут возможность смотреть в неопределенное будущее ясно и гордо.

Там, где мы поднимались в ночное небо, земля Франции и юж­ной Германии покрыта маленькими шрамами, следами от сби­тых нами тяжелых бомбардировщиков. В тяжелых боях и при любой погоде пилоты NJG4 сбили 579 бомбардировщиков — три полные дивизии бомбардировщиков. Наши успешные атаки на ав­токолонны и железные дороги стоили противнику сотен авто­мобилей и локомотивов...

Эта борьба потребовала от нас тяжелых жертв. 102экипа­жа из 400 офицеров и унтер-офицеров не вернулись обратно. 50 человек из летного и наземного персонала погибли на земле при от­ражении вражеских налетов. Они отдали для Германии и нашей эскадры все, и они имеют право требовать от нас в это мгнове­ние, чтобы мы оставались настоящими людьми.

С болью, но и с гордостью я прощаюсь с Вами. Спасибо Вам за доверие, которое Вы оказывали мне в эти тяжелые дни. Пусть в Вас сохранится уверенность, что Вы сделали для победы все, что только было в человеческих силах».

После капитуляции Германии Шнауфер вместе с остатками своей эскадры попал в плен к англичанам. В мае в Эггебек при­ехала группа из 12 офицеров департамента авиатехнической раз­ведки английского министерства авиации (Department of Air Technical Intelligence). Возглавлял эту группу один из наиболее успешных ночных асов RAF коммодор Родерик «Родди» Чисхольм (Roderick «Roddy» Chisholm). В своей книге «Cover of Darkness», впервые опубликованной в 1953 г. в Лондоне, он писал:

«Во время нашей инспекции аэродрома мы натолкнулись на ночной истребитель «Мессершмитт-110», руль которого был по­крыт отметками об уничтожении британских бомбардировщи­ков, каждая из них представляла крошечную эмблему RAF и силу­эт самолета в плане. Имелась 121 такая отметка, и на каждой небольшими буквами тщательно были написаны тип самолета и дата. Когда появились немцы, мы спросили относительно этого самолета. Они сказали, что был самолет, на котором летал ко­мандир эскадры майор Шнауффер (Schnauffer) (Именно так написана фамилия Шнауфера в книге Чисхольма). Он был здесь, ас Шнауффер, и ожидал, когда мы его допросим.

В полдень мы начали допрашивать экипажи, начиная с грозно­го майора Шнауффера. Он вошел, четко отдал честь и попросил разрешения сесть. Это был красивый человек, внешне выгляде­вший довольно нежным, на его шее висел высший орден Железного Креста с красивым бантом, усеянным бриллиантами. На следу­ющий день ношение наград должно было быть запрещено, и я по­чувствовал, что сочувствую ему. Он добился больших успехов для своей страны и был поднят на пьедестал публичного признания, теперь же он был сброшен вниз и лишен возможности носить свои награды.

Я задавался вопросом, что с ним будет после освобождения из плена? Это было неизбежное сентиментальное направление моих мыслей, и, чтобы сохранять равновесие, необходимо было вспом­нить неописуемые условия, в которых содержались русские плен­ные в лагере, находившемся на территории этого аэродрома, и что за этот аэродром экс-командир был ответственным. Мы были победители, а они побежденные, и все они были частично ответственны за эти ужасы и теперь должны были оправды­ваться кто как мог. Так что мои чувства снова затвердели, и я слушал то, что майор Шнауффер говорил.

Он выразил сожаление, что был ответствен за смерть мно­гих прекрасных людей, — это были крокодиловы слезы — и в той обстановке едва ли это могло быть правдой. Он утверж­дал, что это было неравное соревнование потому, что, как толь­ко истребитель вступал в контакт, гибель бомбардировщика была неизбежна. Он утверждал, что сбил семь бомбардиров­щиков одной ночью (Слова Чисхольма подтверждают, что в ходе войны ничего англича­не не знали о боевых успехах Шнауфера, и потому вряд ли могли дать ему прозвище «Призрак Сент-Тронда», а уж тем более специально охо­титься на него). Тем не менее, он признавал, что оборо­нительный маневр «спираль», который был рекомендован всем, но который, к сожалению, не все выполняли, был полностью эффективен темной ночью и что однажды он после сорока пяти минут должен был прекратить преследование. Он пока­зал глубокое знание нашей тактики и нашего оборудования, и было ясно, что он мастер в своем деле.

Однако из-за его нежелания быть полностью откровенным в некоторых вопросах допрос в довольно резкой форме был прерван, а он сам получил приказ явиться к коменданту лагеря. Там он получил приказ подготовить письменный отчет и все документы эскадры в течение 24-х часов. С ним разговаривали довольно гру­бо, наш переводчик не подбирал слова, и он ушел, по-видимому, удрученным и испуганным. Это была странная ситуация, проти­воречивые чувства и мысли путались в моей голове. Они были ненавидимыми нацистами, так почему мы должны быть вежли­выми с ними? Каждый знал, что вежливость, в конечном итоге, имела бы полный успех, но к чему было заботиться относительно этого теперь?»

Чисхольм, сам бывший ночным истребителем, совершен­но очевидно сочувствовал Шнауферу, и его противоречивые чувства легко понятны. Невероятный ужас, который испытали союзники, увидев немецкие концентрационные лагеря, особенно в которых содержались советские военнопленные, был еще жив в памяти Чисхольма. Это нашло отражение в словах Чисхольма о косвенной вине за это и Шнауфера, хотя было очевидно, что тот, даже как командир эскадры, совершенно не имел ни­какого отношения к происходившему там. Вопрос же о кор­поративной вине всех немцев за преступления нацистского режима — очень сложный и, вероятно, до конца так и нераз­решимый.

К сожалению, Чисхольм не уточняет, что это были за «некоторые вопросы», в которых Шнауфер не был «полностью откровенным». Можно предположить, что вероятнее всего сложилась следующая ситуация. Шнауфер подробно и обстоятельно отве­чал на все вопросы, связанные с действиями английской бом­бардировочной авиации, что, кстати, видно из слов самого Чисхольма, но, как только речь заходила непосредственно о самих немецких ночных истребителях, об их тактике и техническом оснащении, ответы Шнауфера становились гораздо скупее. Это  было вполне понятное поведение, которого, кстати, придерживались большинство офицеров Люфтваффе, попавших в плен к союзникам.

Вскоре в лагерь для военнопленных, где находились пилоты NJG4, приехала еще одна группа английских офицеров. Бывший командир III./NJG4 гауптман Людвиг Мейстер вспоминал:

«Спустя короткое время мы получили возможность пересмотреть наши первые впечатления от англичан (Мейстер, а также бывший командир I./NJG4 гауптман Ханс Краузе (Hans Krause) и бывший командир II./NJG4 майор Герберт Раух (Herbert Rauh) были тоже допрошены офицерами из группы Чисхольма, которые повели себя с ними так же, как и со Шнауфером. На счету Краузе было 28 побед, а на счету Рауха - 31). Нас посетили командир базы английских ночных истребителей в Литтл Снорингв (Little Snoring) — полковник с рыжими волосами и в темных оч­ках и радиолокаторщик успешного ночного истребителя «Дарнбридж» («Durnbridge)» или что-то в этом роде (Мейстер имел в виду Билла Скелтона (Bill Skelton), бывшего радио­оператором самого результативного ночного истребителя RAF коммодо­ра Брэнса Барнбриджа (Brance Burnbridge), на счету которого была 21 ноч­ная победа). Мы встретились с ними на краю аэродрома и вели спокойную дискуссию относи­тельно тем, представляющих интерес для всех ночных истреби­телей независимо от того, на какой стороне они были. Англичане заинтересовались нашими летными часами и поменяли свои часы на их. Радиолокаторщик сказал мне, что за несколько дней до этого в лагере для военнопленных в Англии он разговаривал с моим бывшим командиром майором Хергетом (С 01.09.1942 по декабрь 1944 г. майор Хергет был командиром I./NJG4). В ходе той встречи он показал Хергету кинопленку, на которой было видно, как само­лет Хергета был сбит его пилотом. Хергет был сбит поздно вечером на небольшой высоте сразу после взлета из Флоренна и едва успел выпрыгнуть на парашюте. Когда мы закончили беседу, оба офицера захотели увидеть самолет Шнауфера, и мы пошли к району рассредоточения, где тот стоял. Когда полковник уви­дел машину со 121 отметкой побед на стабилизаторах, от неожиданности он произнес: «Это что — самолет доктора Геббельса?!»

Спустя некоторое время персонал штаба NJG4, а также самолеты офицеров штаба были перемещены из Эггебека в район Эйдештеде (Eiderstede), также в Шлезвиг-Гольштейне (Летом 1945 г. Шлезвиг-Гольштейн стал фактически сплошным ла­герем для военнопленных. Там скопилось около 1,5 млн немецких сол­дат и офицеров, а также около 4 млн беженцев из восточных районов Германии, спасавшихся от советских войск). Все остальные самолеты NJG4, оставшиеся в Эггебеке, были выведены из строя, для чего с них были сняты винты и демон­тировано хвостовое оперение. В Эйдештеде по приказу англи­чан Шнауфер вместе с Румпельхардтом подготовил на 30 ма­шинописных страницах документ под общим названием «Будущие планы и дальнейшее развитие немецкой ночной ис­требительной авиации». При его создании эти двое дали пол­ную свободу своей фантазии. Спустя день Шнауфер был выз­ван в администрацию лагеря, где ему сообщили, что он должен лететь в Англию. Румпельхардт вспоминал: «Наше расставание было болезненным. Мы спрашивали себя, что с нами будет те­перь». Спустя три дня Шнауфер неожиданно вернулся обрат­но. Он сказал, что он так и не был в Англии, его просто перевезли в другой лагерь, где он беседовал с разными высо­копоставленными офицерами, некоторые из которых были из министерства авиации, а затем, к его большому удивлению, вскоре доставили обратно.

Летом 1945 г. «Мессершмитт» (Bf- 110G-4/R8 «G9+BA» W.Nr. 180560) Шнауфера с обозначения­ми 121 победы, на котором тот в последнее время летал, был перегнан в Англию. Румпельхардт вспоминал: «Шнауфер дол­жен был кратко показать английскому пилоту, как управлять самолетом, но только на земле. Я не знаю, был ли кто-нибудь еще в самолете, когда он вылетел в Англию. Они не говорили, когда это произойдет, но мы попросили наземный персонал сооб­щить нам, и мы смогли видеть его взлет. При этом едва не произошла трагедия. На взлете английский пилот вместо того, чтобы убрать шасси, поднял закрылки, и самолет прошел всего в нескольких сантиметрах над забором, ограждавшим аэродром. Это был очень плохой момент для нас потому, что, если бы что-нибудь произошло, нас наверняка бы обвинили. Они сказали бы, что мы осуществили диверсию».

«Мессершмитт» все же смог благополучно долететь до Анг­лии и был выставлен для всеобщего обозрения в лондонском Гайд-парке. В течение нескольких недель простые англичане с изумлением и недоверием считали отметки побед на его рулях. В настоящее время один руль направления с этого самолета нахо­дится в экспозиции Имперского военного музея (Imperial War Museum) в Лондоне, а другой — в Австралийском мемориальном военном музее в Канберре (Кроме того, сохранился руль направления от другого самолета Шнауфера - Bf-110G-4 «G9+EF», на котором также имеются отметки 121 победы. Летом 1973 г. он был приобретен частным коллекционером из США за 70 тысяч марок).

В середине июля в Рендсбурге, в сорока милях южнее Эйдештеде, союзники организовали специальный центр, кото­рый занимался тем, что отбирал военнопленных, связанных с сельским хозяйством, а также имевших рабочие специальнос­ти, и оформлял необходимые бумаги для их освобождения. Румпельхардт, сумевший запастись письмом от одного ферме­ра, подтверждавшим, что тот работает в его хозяйстве, в тайне от местной администрации отправился туда пешком. В пред­местьях Рендсбурга Румпельхардт сначала оставил свой офи­церский китель у одного семейства, а затем явился в центр освобождения, «забыв» при этом упомянуть, что он офицер, имеющий высокие награды. Ему повезло, и спустя два дня, по крайней мере уже на бумаге, он был свободным человеком.

Забрав свой китель, Румпельхардт отправился в обратный путь. Вернувшись в Эйдештедте, он успел спрятать бумаги о своем освобождении прежде, чем на несколько дней попал под арест за нарушение дисциплины. Выйдя из-под ареста, Рум­пельхардт показал Шнауферу свои бумаги об освобождении, которые он получил в Рендсбурге, и спросил, что делать даль­ше. Шнауфер сказал, что поможет ему вернуться домой и, свя­завшись напрямую с английским комендантом лагеря, смог получить от того соответствующее разрешение. 4 августа 1945 г. Фритц Румпельхардт покинул лагерь и отправился к себе до­мой в Констанц. Дорога через всю Германию в то время была сопряжена со многими трудностями, и он смог добраться до дома лишь две недели спустя.

Вскоре после того, как Румпельхардт был освобожден, Шнауфер заболел опасной формой дифтерии в сочетании с крас­нухой и попал в госпиталь во Фленсбурге. Спустя много лет Румпельхардт случайно встретился с врачом, лечившим тогда Шнауфера, и узнал, что в течение некоторого времени его со­стояние оценивалось врачами как критическое. В конце 1945 г., после выписки из госпиталя, Шнауфер также был освобожден из плена.

Вернувшись домой в Кальв, Шнауфер, как старший сын, принял от матери руководство семейной фирмой. Дела в тот момент шли очень плохо, и ему практически пришлось начи­нать все заново. Перед Шнауфером, который никогда до этого не собирался заниматься бизнесом, встали три главные зада­чи. Во-первых, ему предстояло восстановить деловые связи с поставщиками и покупателями, которые имел его отец еще перед войной. Во-вторых, он должен был расширить дело, ус­танавливая и поддерживая новые связи, в-третьих, и это было самое трудное, он должен создать необходимые материальные условия для всего этого. И в решении всех этих задач Шнау­фер преуспел больше, чем даже можно было предполагать.

Германия лежала в руинах, города и заводы были разруше­ны, транспортная система работала с большими сбоями, насе­ление было деморализовано. Неизбежно расцвел черный ры­нок, который для большинства немцев стал единственной возможностью выжить, а для оккупационных сил средством извлечения прибыли. Конечно, и среди самих немцев было немало людей, пользовавшихся отчаянным положением дру­гих, но Шнауфер не входил в категорию таких людей. Вино во все времена было одним из самых выгодных товаров, чрезвы­чайно пригодным для бартерных операций, и, конечно, Шнауферу приходилось работать в условиях черного рынка. Одна­ко все без исключения, кто знали его лично, говорили о Шнауфере, как об исключительно честном человеке с высо­кими моральными принципами, которые были традиционны для его семьи.

Под руководством Шнауфера фирма начала быстро разви­ваться. В дополнение к традиционному разливу вина в бутыл­ки (Weinkellerel) и его дальнейшей продаже фирма «Schaufer KG» (KG (Kommandit-Gesellschaft) - аналог российского общества с ог­раниченной ответственностью) сама начала изготавливать сект (sekt) (Немецкое шипучее вино наподобие шампанского) дистиллировать бренди и производить ликеры, а также все больше и больше импортировать и продавать иностранные вина. По всей За­падной Германии были открыты торговые представительства фирмы. Девизом Шнауфера стали слова: «Качество — прежде всего!», и этому принципу фирма верна по сей день.

Несмотря на значительные успехи в качестве бизнесмена, Шнауфер не оставлял попыток найти работу, связанную с глав­ной своей страстью, — с авиацией. Он вместе с Германом Грейнером предпринимал активные шаги, чтобы найти работу в гражданской авиации, но результат был отрицательным. И в Европе, и в США и так был излишек обученного летного пер­сонала. Однако имелись возможности в Южной Америке, осо­бенно в Аргентине, Чили и Бразилии, где шло освоение круп­ных лесных массивов и где требовались, например, пилоты самолетов сельскохозяйственной авиации.

Грейнер со Шнауфером решили отправиться в Швейца­рию, чтобы в Берне в соответствующих посольствах выяснить этот вопрос. Они встретились в городке Вейл-на-Рейне (Weil-am-Rhein), находившемся на другом берегу реки напротив швейцарского Базеля. Грейнер хотел запросить официальное разрешение на въезд в Швейцарию, но Шнауфера торопил его бизнес, и он сказал, что у него только два дня. Он предложил перейти границу нелегально, что они и сделали. Они успешно достигли Берна и смогли встретиться там с южноамерикан­скими дипломатами. Однако результаты переговоров оказа­лись разочаровывающими, и два бывших ночных аса отправи­лись в обратный путь.

Они снова попытались нелегально перейти границу, на этот раз между Швейцарией и французской оккупационной зоной Германии, но были задержаны швейцарскими пограничниками, которые передали их французским оккупационным властям. Шна­уфер и Грейнер были доставлены в тюрьму города Лёрах (Lorrach), где и провели затем шесть месяцев без предъявления какого-либо обвинения. В конце концов, Шнауферу при помощи немец­кого тюремщика удалось передать сообщение об их задержании одному французскому генералу, которого он знал по винному бизнесу. И вскоре он и Грейнер были отпущены без всяких объяснений. Шнауфер рассчитывал, что будет отсутствовать только два дня, а вернулся домой лишь спустя полгода.

В 1946 г. Шнауфер приехал в Гамбург, где встретился со своим другом и бывшим адъютантом по FV./NJG1 Георгом Фенглером, работавшим в местной ветеринарной клинике (Фенглер был освобожден из плена в конце лета 1945 г. Поскольку его дом оказался в советской зоне оккупации Германии, Фенглеру неку­да было возвращаться, и он остался в Шлезвиг-Гольштейне. Он собирал­ся поступить в университет и стать ветеринарным врачом. Однако вскоре его в добровольно-принудительном порядке отправили работать шахте­ром в г. Реклингхаузен (Recklinghausen) в Руре. На все возражения Фен­глеру ответили, что он был активно действующим офицером, а до этого членом «Гитлерюгенда», что он не женат и, следовательно, не имеет никаких обязательств и что, если он не согласится, его все равно туда отправят. Фенглер вспоминал: «Мы работали на глубине около 900 мет­ров. В течение трех недель мы жили в больших бараках, в одной комнате по сорок человек и спали на соломенных матрацах. Никогда в течение войны у меня не было вшей или блох, но тут я их получил. На третий день я заболел, и вот так началась моя гражданская жизнь». Работая на шахте, Фенглер не оставил своей идеи стать ветеринаром и добился разрешения посту­пить в университет. Однако для этого имелось еще одно серьезное пре­пятствие. Все его документы об образовании, включая свидетельство об окончании гимназии, остались в советской зоне оккупации. И тут Фенг­леру помог бывший майор Сутор (Sutor), также служивший в NJG1 и который теперь был преподавателем. Фенглер приехал к Сутору в Гам­бург, где тот помог ему закончить шестимесячные курсы для бывших военных в вечерней школе и получить необходимые документы. Чтобы как-то сводить концы с концами, Фенглер устроился работать в ветери­нарную клинику). В это время Шнауфер много ездил по Западной Германии, разыс­кивая своих старых товарищей, чтобы узнать, могли ли они помочь ему в расширении его фирмы. Сначала Шнауфер хо­тел, чтобы Фенглер стал местным торговым агентом его фир­мы, но в конечном итоге он предложил ему оставить идею о поступлении в университет и переехать к нему в Кальв. В ре­зультате в 1947 г. Фенглер перебрался в Кальв и стал постоян­ным работником фирмы «Schnaufer KG».

В 1949 г. на фирме Шнауфера начал работать и Вильгельм Генслер. После войны он вернулся к себе домой в Тюрингию, оказавшуюся в советской зоне оккупации, но не смог там жить. Шнауфер, связавшись с ним по почте, сделал Генслеру предло­жение работать у него, которое тот сразу принял. Затем Шнау­фер помог Генслеру с семьей перебраться в Кальв, где его фирма сначала предоставила им крышу над головой, а в конечном итоге построила для них дом. Генслер стал инженером и до конца сво­ей жизни занимался технической стороной их бизнеса. Он умер от сердечного приступа в ноябре 1985 г.

Фирма «Schnaufer KG» процветала, и своим процветанием она была обязана динамизму и естественной деловой хватке Хейнца, которому теперь активно помогал Георг Фенглер. 15 апреля 1950 г. произошло событие, окончательно связав­шее их, - Вальтраут Шнауфер, младшая сестра Хейнца, выш­ла замуж за Георга Фенглера, который уже давно рассматри­вался не как работник их фирмы, а как член их семьи. Будущее фирмы и самого Шнауфера, казалось, было безоблачным.

В июле 1950 г. он отправился во Францию, чтобы приобре­сти очередную партию вина. Во второй половине 13 июля Шна­уфер выехал из Бордо по шоссе №10 (Route Nationale №.10) в направлении Биаритца. Это был приятный летний вечер, и мягкий верх его «Мерседеса» с регистрационным номером AWW44-3435 был убран назад. Приблизительно в 20 км южнее Бордо шоссе №10 под прямым углом пересекало небольшое шоссе D211. Местность в районе перекрестка была совершен­но ровная и открытая, хотя деревья по сторонам несколько скрывали сам перекресток. Видимость в тот день была превос­ходной, дорога — сухой.

Шнауфер ехал быстро, но нет никаких доказательств, что его скорость была слишком велика, и к тому же он был на главной дороге. Справа от Шнауфера к перекрестку прибли­жался грузовик «Рено 22», который был загружен шестью тон­нами пустых газовых баллонов. Водителем грузовика был Жан Антуан Гаек (Jean Antoine Gasc). Было около семи часов вече­ра. По словам свидетелей, Гаек приближался к главному шос­се на высокой скорости. Подъехав к перекрестку, он дал гу­док, но, по словам свидетелей, не уступил дорогу и выехал на шоссе. Шнауфер резко нажал на тормоз и вывернул руль вле­во, однако было уже слишком поздно, чтобы избежать столк­новения.

«Мерседес» ударился своим правым боком в левый борт грузовика. Автомобиль Шнауфера, получив тяжелейшие по­вреждения, отлетел от шоссе вправо и остановился на значи­тельном расстоянии от перекрестка. Грузовик же Гаска остал­ся почти на месте, частично съехав на обочину. Топливный бак «Мерседеса», установленный выше двигателя, разорвало, и бензин, попав на горячий двигатель, загорелся, однако местные жители смогли сразу погасить огонь. У Шнауфера из боль­шой раны в задней части головы сильно текла кровь, и одна из свидетельниц аварии как могла перевязала его. В 19.30 на место происшествия прибыла полиция, к этому времени Шнауфера уже достали из машины и положили на временные носилки. Вско­ре появилась санитарная машина, которая отвезла Шнауфера в Бордо в госпиталь Сант-Андрэ.

Жан Гаек совершенно не пострадал в аварии. Когда поли­ция обследовала место аварии, то оказалось, что «Мерсе­дес» Шнауфера оставил на асфальте тормозной путь длиной в 20 метров, в то время как не имелось никаких следов тормо­жения грузовика. В момент столкновения из кузова «Рено» вылетело около 30 газовых баллонов, которые, вероятно, были плохо закреплены, и, по крайней мере, один из них ударил Шнауфера. В течение двух дней врачи боролись за жизнь Шнауфера, но ничего сделать не смогли. 15 июля 1950 г., так и не придя в сознание, лучший ночной ас 2-й мировой войны умер (16.11.1950 г. Жан Гаек был признан виновным в аварии и пригово­рен к исправительным работам. В качестве смягчающего обстоятельства суд учел, что знак «Уступи дорогу» и сам перекресток с его стороны не были хорошо видны из-за деревьев).

После смерти Шнауфера широко распространились слухи о том, что якобы он был убит членами бывшего французского Сопротивления и что автомобильная авария всего лишь при­крытие. Эти слухи были настолько сильными, что, когда тело Шнауфера было доставлено на родину, его родные решили провести повторное исследование, чем вызвали сильное недовольство со стороны французских властей. Однако результаты нового вскрытия подтвердили выводы французов, что причиной смерти была травма головы, полученная в результате аварии. 27 июля 1950 г. Хейнц Шнауфер был похоронен на кладбище города Кальва.

В завершение надо сказать, что в августе 1994 г. несколько улиц Кальва были названы в честь наиболее известных граждан города, и одна из них получила наименование Хейнц-Шнауфер-Штрассе (Heinz-Schaufer-Strasse).

 

Хронология побед Хейнца Вольфганга Шнауфера.

 

№      Дата    Время                  Район                   Тип сбитого самолета

1      02.06.42  01.55     15 км южнее Лоувейна,   «Галифакс» Мк.II W1064

                                                Бельгия                     MP-J из 76 Sqdn. RAF

 

2      01.08.42  02.47        Тилбург, Голландия       «Веллингтон» Мк.1С DV439 ??-Н из 25 OTU.

 

3                      03.17    Хулденберг (Huldenberg),   «Веллингтон» Мк.1С

                                                    Бельгия                 DV552 UJ-N из 27 OTU.

 

4                      03.45         Шарлеруа, Бельгия       «Уитли» Мк.V BD347 из 24 OTU.

 

5      25.08.42  02.54          Лоонбек, Бельгия        «Веллингтон» Мк.Ш BJ651

                                                                                 JN-M из 150 Sqdn. RAF  

 

6      29.08.42  01.16       16 км юго-восточнее     «Галифакс» Мк.П W7809

                                         Брюсселя, Бельгия         EY-? из 78 Sqdn. RAF

 

7      21.12.42  23.53   Поелкапелле (Poelkapelle), «Ланкастер» Мк.1 R5914

                                                  Бельгия                  ZN-? из 106 Sqdn. RAF

 

8      14.05.43  02.14      восточнее Маастрихта,     «Стирлинг» Мк.1 R9242

                                               Голландия               BU-O из 214 Sqdn. RAF

 

9                      03.07    юго-восточнее Лоувейна,  «Галифакс» Мк.П JB873

                                                  Бельгия                   EY-J из 78 Sqdn. RAF

 

10    30.05.43  00.48     южнее Баелена (Baelen) «Стирлинг» Мк.Ш BF565 НА- Н из 218 Sqdn. RAF

 

11                    01.43       7 км северо-западнее     «Галифакс» Мк.П DT804

                                         Сент-Тронда, Бельгия      TL-C из 35 Sqdn. RAF

 

12                    02.22            22 км севернее             «Стирлинг» Мк.Ш ВК688

                                         Сент-Тронда, Бельгия       НА-А из 218 Sqdn. RAF

 

13    22.06.43  01.13      3 км северо-восточнее       «Стирлинг» Мк.Ш ВК712

                                        Ааршота (Aarschot),            HA-D из 218 Sqdn. RAF

                                                   Бельгия

 

14    25.06.43  02.58   южнее Лоувейна, Бельгия           «Веллингтон»

 

15    29.06.43  01.25    юго-восточнее Вервирса  «Ланкастер» Мк.Ш LM323

                                            (Verviers), Бельгия          OF-U из 97 Sqdn. RAF

 

16                    01.45          северо-восточнее        «Галифакс» Мк.V DK137

                                             Льежа, Бельгия            NP-R из 76 Sqdn. RAF

 

17                    01.55           севернее Льежа,         «Галифакс» Мк.П HR8 12

                                                   Бельгия                   TL-F из 35 Sqdn. RAF

 

18    04.07.43  00.48       7 км северо-западнее      «Веллингтон» Мк.Х НЕ980

                                        Дриста (Driest), Бельгия    ZO-? из 196 Sqdn. RAF

 

19                    01.01       9 км северо-западнее    «Стирлинг» Мк.Ш BF530

                                         Сент-Тронда, Бельгия      OJ-B из 149 Sqdn. RAF

 

20    09.07.43  02.33       23 км юго-восточнее     «Ланкастер» Мк.Ш ED663

                                          Антверпена, Бельгия         ЕА-? из 49 Sqdn. RAF

 

21     11.08.43  00.32        25 км юго-западнее                 «Ланкастер»

                                       Дармштадта, Германия

 

22    24.08.43  00.09     20 км северо-восточнее   «Галифакс» Мк.И JD379

                                          Целле, Германия          KN-M из 77 Sqdn. RAF

 

23    28.08.43  03.59            15 км западнее          «Галифакс» Мк.И JB835

                                           Намюра, Бельгия         DY-X из 102 Sqdn. RAF

 

24    31.08.43   03.53     севернее Брее, Бельгия   «Веллингтон» Мк.Х НЕ988 AS-U из 166 Sqdn. RAF

 

25                    22.41         2 км юго-восточнее        «Галифакс» Мк.П HR878

                                      Куинре (Kuinre), Голландия   TL-J из 35 Sqdn. RAF

 

26    23.09.43   23.00               5 км южнее            «Стирлинг» Мк.111 EJ104

                                            Кирхеймболандена     «HA-G» из 218 Sqdn. RAF

                                             (Kircheimbolanden)

 

27    27.09.43   23.31       западнее Штадтхагена               «Галифакс»

                                         (Stadthagen), Германия

 

28    03.10.43   21.50     8 км севернее Миндена  «Галифакс» Мк.П HR728

                                           (Minden), Германия        LK-D из 51 Sqdn. RAF

 

29    09.10.43   01.13    9 км севернее Зулингена   «Галифакс» Мк.П HR945

                                            (Sulingen), Германия      NP-Y из 158 Sqdn. RAF

 

30                    01.42     юго-западнее Ганновера              «Галифакс»

 

31     18.10.43   20.25      20 км северо-западнее «Ланкастер» Мк.Ш DV230

                                               Ганновера                SR-T из 101 Sqdn. RAF

 

32    20.10.43   19.13          восточнее Ассена,      «Ланкастер» Мк.Ш JB175     

                                                Голландия                MG-A из 7 Sqdn. RAF

 

33                   19.25    северо-западнее Вертле, «Ланкастер» Мк.Ш JB348   

                                                   Германия              LQ-R из 405 Sqdn. RCAF      

 

34    22.10.43   21.40                 Ганновер             «Ланкастер» Мк.Ш JB320 DX-Х из 57 Sqdn. RAF

 

35    23.11.43   18.50         Эммен, Голландия     «Ланкастер» Мк.Ш JA939 LQ-C из 405 Sqdn. RCAF      

 

36                     19.00     Клоппенбург, Германия «Ланкастер» Мк.Ш JB537     PH-N из 12 Sqdn. RAF

 

37     16.12.43   18.01        Фоллега, Голландия    «Ланкастер» Мк.Ш JA853 MG-L из 7 Sqdn. RAF

 

38                     18.12        Леммер, Голландия      «Ланкастер» Мк.1 DV300 SR-W из 101 Sqdn. RAF

 

39                     18.23     юго-восточнее Волвеги «Ланкастер» Мк.Ш JB545

                                         (Wolvega), Голландия       ЕА-О из 49 Sqdn. RAF

 

40                     18.41      юго-западнее Вирдума   «Ланкастер» Мк.П DS831

                                              (Wirdum), Голландия   QO-N из 432 Sqdn. RCAF

 

41    29.12.43   18.50          северо-восточнее         «Галифакс» Мк.П JD314 М                         

                                          Меппеля, Голландия       ZA-X из 10 Sqdn. RAF

 

42                    19.15         западнее Лингена,      «Ланкастер» Мк.П DS7 18

                                                 Германия              EQ-R из 408 Sqdn. RCAF   

 

43    27.01.44   19.45       4 км северо-западнее   «Ланкастер» Мк.Ш JB283

                                        Квакенбрюка, Германия    PH-W из 12 Sqdn. RAF

 

44    30.01.44  22.15       западнее Амстердама                «Ланкастер»

 

45     15.02.44  22.58            Северное море,       «Ланкастер» Мк.Ш ND363

                                               квадрат DJ93          РМ-А из 103 Sqdn. RAF

 

46                     23.19          Хорн, Голландия       «Ланкастер» Мк.И LL689 КО-Р из 115 Sqdn. RAF

 

47                     23.33   квадрат EL78, Голландия «Ланкастер» Мк.1 W4272 GJ-C из 622 Sqdn. RAF

 

48    22.03.44  23.10        18 южнее Брюсселя, «Ланкастер» Мк.Ш LM430

                                                   Бельгия                    WS-B из 9 Sqdn. RAF

 

49    25.03.44  00.12       восточнее Мюнстера,    «Ланкастер» Мк.1 НК.539

                                                 Германия              UM-A2 из 626 Sqdn. RAF

 

50                   00.21      восточнее Дортмунда,          четырехмоторный  

                                                Германия                     бомбардировщик

51                    00.41 северо-восточнее Эммериха     четырехмоторный  

                                           (Emmerich), Германия          бомбардировщик  

 

52    11.04.44  23.15    6 км западнее Турнхоута      «Ланкастер» Мк.Ш ND389

                                            (Turnhout), Бельгия        OL-A из 83 Sqdn. RAF

 

53                    23.25             2 км севернее           «Ланкастер» Мк.1 LL899

                                      Сент-Ленартса, Бельгия     ЕА-Р из 49 Sqdn. RAF

 

54    25.04.44 02.03     Алкен (Alken), Бельгия   «Ланкастер» Мк.1 НК542 KO-J из 115 Sqdn. RAF

 

55                   02.28    3 км севернее Мехелена, «Ланкастер» Мк.П DS734

                                                Бельгия                 KO-Y из 115 Sqdn. RAF

 

56                   02.30    1 км западнее Хаасдонка     «Галифакс» Мк.Ш LW622

                                           (Haasdonk), Бельгия       DT-R из 192 Sqdn. RAF

 

57                   02.40 Северное море, квадрат LG3       «Галифакс»

 

58    27.04.44 02.05       1 км южнее Ахтмаала   «Ланкастер» Мк.Ш JB307

                                       (Achtmaal), Голландия     GT-H из 156 Sqdn. RAF

 

59                   02.18           Северное море,        «Ланкастер» Мк.П DS719

                                             квадрат LG38           LQ-U из 408 Sqdn. RCAF

 

60    28.04.44  01.30   15 км юго-западнее Ахена,      «Галифакс» Мк.У LL258

                                                 Германия                    WL-W из 434 Sqdn. RCAF

 

61                   01.40          Вервирс, Бельгия      «Галифакс» Мк.Ш MZ588 QO-W из 432 Sqdn. RCAF

 

62    09.05.44  03.34        30 км юго-западнее    «Галифакс» Мк.Ш LW594

                                          Шарлеруа, Бельгия     QO-G из 432 Sqdn. RCAF

 

63    13.05.44  00.44             8 км западнее         «Галифакс» Мк.Ш LK883

                                         Мехелена, Бельгия       OW-E из 426 Sqdn. RAF

 

64                    00.46      5 км северо-восточнее «Галифакс» Мк.Ш НХ334

                                          Хасселта, Бельгия        NP-C из 158 Sqdn. RAF

 

65                   00.48      16 км северо-западнее   «Галифакс» Мк.Ш LV919

                                         Турнхоута, Бельгия       HD-O из 466 Sqdn. RAF

 

66    22.05.44  01.34    3 км южнее Мола (Mol),          «Ланкастер»

                                                      Бельгия

 

67                   01.51     10 км южнее Херенталса            «Ланкастер»

                                           (Herentals), Бельгия

 

68    23.05.44  01.23        Неерпелт (Neerpelt),   «Ланкастер» Мк.1 М Е690

                                                 Бельгия                  AA-Z из 75 Sqdn. RAF

 

69                    01.36     22 км северо-восточнее  «Ланкастер» Мк.1 МЕ670

                                        Антверпена, Бельгия      HW-Q из 100 Sqdn. RAF

 

70    25.05.44  01.15      3 км северо-восточнее  «Галифакс» Мк.Ш LK885

                                      Эйндховена, Голландия    MH-Z из 51 Sqdn. RAF

 

71                   01.18       2 км северо-западнее   «Галифакс» Мк.Ш LW653 Тилбурга, Голландия       NP-T из 158 Sqdn. RAF

 

72                   01.22     юго-западнее Тилбурга, «Галифакс» Мк.Ш MZ622

                                                  Голландия                MP-L из 76 Sqdn. RAF

 

73                    01.25        между Тилбургом и    «Галифакс» Мк.Ш LW1 24

                                           Донгеном (Dongen)      AL-N из 429 Sqdn. RAF

 

74                     01.29 7 км юго-западнее Тилбурга          «Ланкастер»

 

75     13.06.44  00.27         Avennes les Auvert,     «Ланкастер» Мк.П DS772

                                                Бельгия                  EQ-T из 408 Sqdn. RCAF

 

76                    00.31          Камбре, Франция     «Ланкастер» Мк. II DS726 EQ-Y из 408 Sqdn. RCAF

 

77                    00.34      2 км севернее Камбре   «Ланкастер» Мк.П DS688 EQ-R из 408 Sqdn. RCAF

 

78    16.06.44  01.00  севернее Арраса, Франция           «Ланкастер»

 

79    17.06.44  01.54     севернее Хертогенбоша        четырехмоторный

                                    (Hertogenbosch), Голландия      бомбардировщик

 

80                    02.04        Беркель, Голландия    «Галифакс» Мк.Ш NA524 K.N-F из 77 Sqdn. RAF

 

81    22.06.44  01.25               Валкесваард           «Ланкастер» Мк.Ш LM582

                                    (Valkenswaard), Голландия   KM-Q из 44 Sqdn. RAF

 

82                    01.30      2 км южнее Мееувена   «Ланкастер» Мк.1 МЕ683

                                         (Meeuven), Бельгия       EM-W из 207 Sqdn. RAF

 

83                    01.36    5 км южнее Опоертерена  «Ланкастер» Мк.Ш LM434

                                       (Opoerteren), Бельгия         K.M-F из 44 Sqdn. RAF

 

84                    02.04       6 км южнее Хамонта    «Ланкастер» Мк.1 МЕ843

                                          (Hamont), Бельгия         LE-U из 630 Sqdn. RAF

 

85    21.07.44  01.40    1,5 км севернее Бокстела «Ланкастер» Мк.1 LM183

                                         (Boxtel), Голландия         WP-L из 90 Sqdn. RAF

 

86                    01.51       8 км севернее Бреды,           четырехмоторный

                                                 Голландия                    бомбардировщик

 

87    29.07.44  01.38      Пфорцгейм, Германия   «Ланкастер» Мк.1 МЕ856 РО-Т из 467 Sqdn. RAF

 

88                   01.50      Пфорцгейм, Германия         четырехмоторный бомбардировщик

 

89                    01.57            20 км западнее          «Ланкастер» Мк.1 М Е778

                                       Штутгарта, Германия      ZN-0 из 106 Sqdn. RAF

 

90     13.08.44  00.48     Вассерлиш (Wasserlisch),      четырехмоторный

                                               Германия                     бомбардировщик

 

91                    01.09        28 км юго-западнее            четырехмоторный

                                         Мальмеди, Бельгия             бомбардировщик

 

92                    01.15       юго-восточнее Льежа, «Ланкастер» Мк.Ш ND694

                                               Бельгия                  F2-R из 635 Sqdn. RAF

 

93                   01.19            Льеж, Бельгия                четырехмоторный бомбардировщик

 

94    12.09.44  23.07           квадрат RQ - RP           четырехмоторный   бомбардировщик

 

95    23.09.44  22.53           квадрат JP — HP           четырехмоторный бомбардировщик

 

96                    23.10             квадрат JO                    четырехмоторный бомбардировщик

 

97                   23.15          квадрат НО — JO          четырехмоторный бомбардировщик

 

98                   23.25          квадрат JN — HN          четырехмоторный бомбардировщик

 

99    09.10.44  20.32   южнее Бохума, Германия       четырехмоторный бомбардировщик

 

100                  20.55                квадрат JO               четырехмоторный бомбардировщик

 

101   06.11.44   19.26          квадрат КР — IP           четырехмоторный бомбардировщик

 

102                  19.34           квадрат КР — IP           четырехмоторный бомбардировщик

 

103                   19.41           квадрат КР — IP           четырехмоторный бомбардировщик

 

104  21.11.44   19.05               квадрат КР                        «Ланкастер»

 

105                  19.07               квадрат КР                        «Галифакс»    

 

106   12.12.44  20.00         квадрат МО - LO                   «Ланкастер»    

 

107  03.02.45   21.09               квадрат LO                       «Ланкастер»     

 

108  21.02.45   01.53         квадрат ММ - MN                 «Ланкастер» 

 

109                  01.58               квадрат ММ                       «Ланкастер»    

 

110                  20.44          квадрат HQ — HP                  «Ланкастер»

 

111                  20.48          квадрат HP - НО                   «Ланкастер»     

 

112                  20.51          квадрат HP - НО                  «Ланкастер»     

 

113                  20.55          квадрат HP - НО                   «Ланкастер»     

 

114                  20.58           квадрат Ю — JN                  «Ланкастер»     

 

115                  21.00          квадрат JN - KM                   «Ланкастер» 

 

116                  21.03          квадрат КМ - KL              «Ланкастер»

 

*                    21.10          квадрат КМ - KL      Ланкастер» Мк.1 NG3& JO-Z из 463 Sqdn. RAF

 

117  03.03.45   21.55               квадрат Н Q                  «Ланкастер»

 

118                  22.04               квадрат Н Q                   «Ланкастер»

 

119  07.03.45  20.41          квадрат LR - MR              «Ланкастер»

 

120                  20.47           квадрат LS — MS               «Ланкастер»

 

121                  21.56          квадрат GC - НС                   «Ланкастер»

 

* Эту победу Шнауфер не заявил, так как во время атаки у него заклинило пушки и он отвернул в сторону. При этом никто из членов его экипажа не успел заметить, что произошло дальше с вражеским бомбардировщиком. Тем не менее, английские данные о потерях той ночью позволяют утверждать, что Шнауфер сбил этот «Ланкастер».