Wundefwaffe

Цирк Рихтгофена

 

11-й истребительный стаффель наи­более известен из всех, на вооружении которых состояли трипланы Dr.l, веро­ятно также, что летчики Jasta 11 были самыми удачливыми пилотами трипла­нов. Это неудивительно в свете особого отношение к маленькому трипланчику бывшего командира стаффеля, возгла­вившего JG I, Манфреда фон Рихтгофе­на. В то же время, как гласят популярные исторические исследования из своих 80 побед красный барон одержал на трип­лане всего 19.

В «кровавом» для британских пило­тов апреле 1917 г. Jasta 11 получила у англичан прозвище «кочующий цирк» или «цирк Рихтгофена». Тогда окрашен­ные в красные цвет «Альбатросы» 11-го стаффеля устроили британцам форменстаффель получил за броскую окраску самолетов. Англичане считали, что ко­манда Рихтгофена кочует по всему фрон­ту, появляясь в тех местах, в которых гер­манское командование решило во что бы то ни стало завоевать господство в воз­духе. Факт яркой окраски самолетов только укреплял англичан в своем заб­луждении.

«Цирком» стаффель и весь I истреби­тельный гешвадер называли англичане, позже американцы, но никогда сами летчики Рихтгофена. Заблуждение англичан в отношении кочующей группы было не таким уж и заблуждением - JG I исполь­зовался как мобильное соединение истре­бителей, ударный кулак, предназначен­ный для действий на особо важных учас­тках фронта. В красный цвет на самоле­тах Jasta 11 чаще всего окрашивались капоты двигателей, подкосы крыла, дис­ки колес. Однако такая окраска была до­вольна распространена в германской авиации. Британцы же, увидев, самолет с окрашенными в красный цвет элементами конструкции чаще всего приписы­вали эти машины «цирку».

Манфред фон Рихтгофен прославил­ся не только как даровитый ас, эксперт, но и как талантливый командир-педагог. Лейтенант Карл-Август фон Шоэнбек при­шел новичком в 11-й стаффель в мае 1917 г. В 30-е годы он написал интереснейшую книгу воспоминаний «Flieger am Feind»:

- На нас новичков он (Рихтгофен) производил огромное впечатление, чему мы только у него не научились! Он сам лично тренировал каждого. Вскоре нам доверили стрельбу по мишеням. Каждый получил по 50 патронов на каждый из двух бортовых пулеметов. В среднем мы попадали 50-60 раз из 100 возможных, ре­зультат асов - 80-85. Показатель Рихтгофена был еще выше - 90, а иногда все 100!

- На десятый день мне был разрешен полет вдоль линии фронта. Как курица цыпленка меня сопровождал барон. Точ­нее - мы летели за ним. Как все новички мы жались к самолету ведущего, после возвращения Рихтгофен пожурил за это каждого.

- Летчик в бою наиболее уязвим от атак из задней полусферы, поэтому очень важно смотреть не только вперед, но и назад, причем обзор задней полусферы является даже более важным. Рихтгофен в наших совместных полетах часто захо­дил нам в хвосты. Если летчик его вовре­мя не обнаруживал, то после посадки командир объявлял парня сбитым.

Другие летчики 11-го стаффеля так­же отмечали командирские и педагоги­ческие качества Рихтгофена. Рихтгофен умудрялся совмещать дружеские отношения и высокую требовательность к лич­ному составу, уделяя при этом повышен­ное внимание летной подготовке пило­тов. Летчик Jasta 11 Фридрих-Вильгельм Любберт вспоминал:

- Рихтгофен был чрезвычайно щепе­тилен в одном - он оставлял в стаффеле только тех, кто действительно мог стать настоящим воздушным бойцом. Коман­дир лично проверял новичков. Если че­ловек не подходил под «стандарты» Рих­тгофена, то остаться в стаффеле у парня шансов не оставалось.

Рихтгофен вернулся из отпуска 23 октября. В ноябре барон пополнил свой счет двумя победами. Тогда Рихтгофену пришлось опять пересесть на «Альбат­рос» D V, так как на полеты трипланов действовал запрет. В декабре Рихтгофен не сбил ни одного самолета, также как и в январе-феврале 1918 г. После Рождества командир вновь отправился в отпуск, а весть январь вместе с братом Лотаром путешествовал по оккупированным гер­манцами областям Российской империи. В начале февраля Манфред фон Рихтго­фен вернулся в Jasta 11, который тогда базировался в Ависнизе ле Сик. 16 фев­раля в стаффель вернулся Лотар.

Зимой 1917-1918 г.г. на вооружении Jasta 11 имелось несколько трипланов, но кто и когда на них летал установить не­возможно. Есть мнение, что старики летали на «Альбатросах» D V, а новички - на трипланах.

Младший брат Манфреда фон Рихт­гофена Лотар принял командование 11-м стаффелем после гибели Вольфа. К тому времени на счету Лотара фон Рихт­гофена имелось 24 победы, к моменту ухода в отпуск в январе - уже 26. Летчики Jasta 11 тогда летали не только на «Альбатросах» и трипланах, но и на Пфальцах D III.

Возможно первого успеха в бою на серийном триплане (не считая побед на опытных F I) добился лейтенант Вернер Штейнхаузен, сбивший в районе Гидекурта аэростат. Это была вторая подтвер­жденная победа летчика. К сожалению для немцев, в том же самом бою был по­терян и триплан - Dr.l 144/17, его пилот лейтенант Эберхард Стаппенхорст попал в плен, где и отдыхал до окончания вой­ны. Причем триплан был не просто сбит - Стаппенхорст сел на вынужденную по­садку на чужой территории. Таким в об­разом в руки противника попал новей­ший истребитель. Часть обшивки этого самолета сегодня можно увидеть в Им­перском военном музее в Лондоне.

В полете 3 февраля с верхнего крыла триплана Dr. 1 115/17 лейтенанта Ганса-Иоахима Вольфа сорвало полотняную обшивку. Вольф сумел посадить поврежден­ную машину, самолет был отремонтирован. В марте с трипланом произошло еще три лет­ных происшествия, один пилот в результате погиб, двое получили ранения.

Летчики гешвадера Рихтгофена отме­тили 10 марта усилившуюся активность британской авиации. Союзники проню­хали о готовящемся наступлении немцев и вели детальную разведку с воздуха.

Пилоты Jasta 11 постарались англичанам помешать. Вновь отличились братья Рихтгофены: 11-го числа Лотар сбил Бристоль, 12-го одержал еще две победы, Манфред 12 марта сбил 64-й самолет про­тивника.

Манфред говорил, что он сам явля­ется охотником, который подкрадывает­ся к добычи, а брата определял в каче­стве стрелка, врывающегося прямо в гущу противника, наплевав на скрыт­ность и внезапность. Тем не менее, стиль Лотара приносил успех - свои первые 24 победы младший Рихтгофен одержал все­го-навсего за первые шесть недель службы в Jasta 11. В то же время благодаря своей импульсивной тактике Лотар трижды был ранен (каждый раз 13-го числа месяца!).

Вот как уже после войны Лотар опи­сывал бой 12 марта с двухместным Брис­толем F.2B:

- У линии фронта мы встретили при­мерно десять англичан, летевших в сто­рону наших войск. Они шли на большой высоте ... Это была разведка. Как только мы набрали достаточную высоту - 5500 м - сразу изготовились к атаке. Как все­гда брат был в числе первых. Он атако­вал одного англичанина. Противник пе­решел в пикирование, одновременно пы­таясь разворотом уйти от удара. Брат плотно сидел на хвосте Бристоля. Манф­ред выпустил несколько очередей, принудив летчика поврежденного Бристоля совершить посадку у наших линий. Я , поискал осмотрел пространство в поис­ках своей добычи.

- В конце концов я решил атаковать самолет, который шел на несколько со­тен метров ниже меня, ниже основной группы англичан. Я пошел на него, как оказалось это было для меня не так про­сто. Я отстал от стаффеля, а нас и так было в половину меньше, чем противни­ка. Внезапно я обнаружил, что меня ок­ружают самолеты с трехцветными анг­лийскими кокардами на бортах фюзеля­жей. Чтобы избавиться от неподходящей компании пришлось перейти в глубокое пике. Самый храбрый из англичан бро­сился за мной.

- Теперь шансы уравнялись. Мы шли на одной высоте, сближаясь с огромной скоростью - порядка 400 км/ч. Англича­нин имел определенное преимущество - стрелок мог все время меня обстреливать. Мы несли навстречу, поливая друг дру­га свинцом. Я оказался удачливее - успел попасть в самый последний момент. Аэроплан противника вспыхнул прямо перед носом моего самолета. Горящий самолет заложил вираж, летчик и наблю­датель выпрыгнули из машины. Схватка получилась скоротечной, я успел в том бою сбить еще один самолет из той же эскадрильи...

На следующий день, пресловутое 13 число, летчики 1-го стаффеля вновь схле­стнулись с Бристолями, на сей раз из 62-й эскадрильи. Помимо Бристолей, в воз­душном бою приняли участие «Кэмелы» из 73-й эскадрильи. Желтохвостый Dr.l 454/17 Лотара фон Рихтгофена в бою по­лучил повреждения. На посадке Лотар добил самолет окончательно, летчик так­же получил ранения. Позже ас писал:

- Только мы достигли фронта как нас атаковали англичане. Один за другим мы вступали в бой. Своего оппонента я ата­ковал на пикировании. Тут в самолете раздался треск - триплан превратился в биплан! Впрочем, сей факт я установил уже впоследствии. Дальше последовал жуткий полет на высоте 4000 м. Я мог более-менее сносно планировать по пря­мой, однако изменить курс практически возможности не имел - перестал функци­онировать руль.

- Землю я увидел внезапно. Так же внезапно прямо по курсу возникла линия электропередачи Я не мог набрать высо­ту, чтобы перескочить через провода и не имел возможности поднырнуть из-за двух колонн солдат, маршировавших по обе стороны от линии. Оставалось только попробовать отвернуть. Слишком мала высота, слишком поздно.

Лотар сильно гиперболизировал пре­вращение триплана в биплан. На много­численных фотоснимках поврежденного Dr.l 454/17 хорошо видны уцелевшие центроплан верхнего крыла и элероны, благодаря которым ас смог управляться на планировании. Тем не менее, повреж­дения все равно производят сильное впе­чатление. Лотар попал в госпиталь с мно­гочисленными травмами, главное - жив остался! Больше того - вернулся в строй, летал и воевал. Крыло на самолете млад­шего Рихтгофена оторвалось не само по себе - причиной без пяти минут траге­дии послужила удачная (или неудачная, с какой стороны посмотреть) очередь наблюдателя одного из Бристолей, а по­том триплану Лотара досталось еще и от «Кэмела» из 73-й эскадрильи. Интересно, что авторы неудач Лотара фон Рихтго­фена так и остались неизвестными, но подвиг их - бессмертен!

Лотар надолго загремел в госпиталя, на фронт он вернулся только в июле. Пер­вым сбитым после лечения самолетом стал «Кэмел» из той самой 73-й британс­кой эскадрильи. Младший Рихтгофен отомстил за свою неудачу, летал Лотар уже на Фоккере D VII.

Между тем, старший Рихтгофен продолжал сражаться. Исключая не столь частые и продолжительные отпуска Манфред фон Рихтгофен воевал с самого пер­вого дня. К концу марта 1918 г. на его счету было уже 74 победы, 74-й самолет он сбил на триплане 27 числа.

Последние две победы Риттмейстера довели число сбитых им самолетов до 80. Он одержал их 20 апреля на полностью окрашенном в красный цвет триплане Dr.l 425/17. 79-й жертвой красного барона стал пилот «Кэмела» из 3-й эскад­рильи майор Ричард Раймонд-Байкер, Раймонд-Байкер погиб. Последней, 80-й, жертвой - 2-й лейтенант Дэвид Г. Льюис из все той же 3-й эскадрильи, сбитый че­рез несколько минут после Раймонд-Бай­кера. Льюис сумел посадить поврежден­ный истребитель. Уроженец Родезии Льюс дожил до 60 лет. Его цитировали в своей книге «Who Killed the Red Baron» Чарлз и Райан:

- Большую часть дня 20 апреля 1918 г. стояла плохая погода, но вечером небо очистилось. Два звена, 12 самолетов, под­нялись в воздух. В нескольких километ­рах от линии фронта мы обнаружили группу из 15 Фоккеров трипланов. Мы летели на высоте 10 000 футов. Мы пошли на противника, каждый сам выби­рал себе объект атаки. Я знал, что наши­ми противниками являются парни из зна­менитого «Цирка Рихтгофена». Гунны раскрасили свои самолеты во все мысли­мые цвета. Во главе строя самолетов про­тивника летел сам Рихтгофен на полнос­тью красном истребителе.

- Бой начался неудачно - я видел как взорвался слева от меня «Кэмел» майора Баркера. Должно быть в бензобак истре­бителя майора попала зажигательная пуля. Я пристроился к хвосту ярко-голу­бого триплана, который летел прямо пе­редо мной. Я уже готовился открыть огонь, когда сзади раздался треск пуле­метов. Пуля попала в кабан стойки кры­ла, расположенный прямо перед кабиной. Пришлось бросить голубой триплан и начать оборонительное маневрирова­ние. Оглянувшись через плечо, я увидел сзади красный Фоккер Рихтгофена.

- Я делал все возможное, чтобы уйти с линии огня. В этот момент капитан Дуг­лас Белл, командир моего звена, сам сел на хвост Рихтгофену. Ниже меня нахо­дился вражеский триплан. Без труда заг­нав его в прицел, я открыл огонь. Я хо­рошо видел как пулеметные трассы Упи­рались в самолет противника. Рихтгофен, настоящий дьявол, снова зашел мне в хвост. Я опять стал мишенью.

- От мощного бортового залпа пуле­метов Рихтгофена загорелся топливный бак «Кэмела». Я выключил мотор. Язы­ки пламени, тем временем, облизывали мое лицо и тело. «Кэмел» приземлился. Я быстро выбрался от кабины, после чего сразу отбежал футов на 60 - вдруг бак взорвется?

- В 50 ярдах догорал самолет майора Баркера. Я ничего уже не смог бы сделать для майора. Я вернулся к своей горящей птице. Рихтгофен снизился до 100 ярдов, покачал мне (а может своей пехоте) крыльями, я помахал ему в ответ рукой. Меня окружили германские солдаты, было мне тогда 19 лет. Остаток войны я провел в плену.

Братья Рихтгофены - не единственные удачливые пилоты трипланов из Jasta 11. В 1917 г. лейтенант Рихард Венцль вое­вал на «Альбатросе» D III в составе Jasta 31, на его счету значилась одна подтвер­жденная и одна не подтвержденная по­беды. В начале апреля 1918г. Венцля пе­ревели в 11-й стаффель. В 30-е годы выш­ла книга воспоминаний Венцля «Richnhofen Fliger». Венцль описывает прекрасную атмосферу, царившую среди летчиков Jasta 11:

- Я прибыл в Лечель (место базирова­ния Jasta 11). Здесь я увидел взлетающие трипланы. Это зрелище мне не забыть! Я видел много полетов, но маневренность и летные характеристики трипланов остав­ляли неизгладимое впечатление.

- На аэродроме я попал в кампанию старых друзей, среди которых был мой старый товарищ Вейс. С Вейсом мы тре­нировались в Дармштадте летом 1916 г. Я попал домой.

- Рихтгофен только что взлетел, по­этому отдать рапорт о прибытии коман­диру сразу я не смог. Рихтгофен вернул­ся быстро. Он только что сбил 75-й са­молет. Теперь я мог рапортовать. Рихт­гофен вместе со своим адъютантом обер лейтенантом Боденшатцем изучал карту, оценивая активность авиации противни­ка. Покончив с официальными формальностями, связанными с рапортом, коман­дир сказал: «Гут, вы назначаетесь в 11-й стаффель, где попадете в круг старых добрых камрадов. Они примут вас хоро­шо. Будете летать на триплане. Прекрас­ная машина, нет недостатка в боеприпа­сах - у вас есть шанс...»

- Я разместился в казарме на окраине аэродрома. Раньше в казарме жили бри­танские летчики, от них остались и тен­ты для аэропланов. Однако наши само­леты не помещались под маленькими ан­глийскими тентами, поэтому самолеты приходилось закатывать в казармы. От англичан осталось разное барахло, каче­ство их снаряжения потрясало. Все казар­мы одинаковы - днем при ярком солнце в них жарко и душно, ночью - холодно... Жилье я делил с юным кузеном аса - толь­ко что прибывшим в стаффель Вольфра­мом фон Рихтгофеном.

Первый боевой вылет Венцль совер­шил в группе ведомой Манфредом фон Рихтгофеном, второй, 6 апреля, - в кам­пании командира Jasta 11 лейтенанта Эрнста Удета. Вскоре Удет уехал к неве­сте в Мюнхен, на его счету было 23 побе­ды, Удет был награжден Pour le Merit. Венцль так вспоминал о втором полете в составе 11-го стаффеля:

- Удет ... летал пока бак его самолет почти совсем не опустеет. Он сбил истре­битель Сопвич «Кэмел», позже мы встре­тили Бристоль прямо по курсу. Я атаковал оппонента - англичанин перешел в крутое пике. Он снизился до высоты 200 м, после чего взял курс к линии фронта. Сердце отчаянно колотилось: такой шанс! Я поймал его в прицел снова. Вне­запно я услышал треск.

- Первое о чем подумал - попадание зенитки. На самом деле подо мной под­ломилось кресло, теперь я сидел прямо на проводке управления. Пришлось уп­равлять самолет полусидя. Опираясь од­ной рукой на борт кабины.

Венцль сумел выкарабкаться из это­го трагикомического эпизода. 16 мая он сбил SE.5 - его третья из 12 подтвержден­ных побед. О действиях летчиков гешвадера Рихтгофена в период Великого на­ступления Венцль писал так:

- Мы всегда были готовы к взлету, летали почти весь день, порой снимая свои шлемы в перерывах между вылетами всего на несколько минут. Рихтгофен де­журил в кабине наравне со всеми. Первый напряженный день я выдержал с трудом.

В хорошую погоду в боевой вылет уходило не менее пяти истребителей, но я всегда летал с группой, в которой было не меньше семи аэропланов. Помимо пре­восходной маневренности триплан обла­дал удивительной чувствительностью к движениям органов управления! Снача­ла было непросто пилотировать практи­чески неустойчивый самолет, но потом я приноровился и стал извлекать выгоду из высокой чувстви­тельности в воздушных боях. После по­садки напряжение от полета снимал стаканчик доброго красного вина. Мы на­зывали этот ритуал мессой 11-го стаффеля. Прозит!