Wundefwaffe

19. Исключенные суда № 3 и № 4

 

В начале 1906 г. Морской Генеральный штаб решил, что устаревшие корабли "Адмирал Спиридов", "Адмирал Лазарев", "Адмирал Грейг" и "Чародейка" на Балтике и броненосцы "Екатерина II» и "Чесма", а также крейсер "Память Меркурия" на Черном море следует вывести из состава флота, так как "деньги, затраченные на них, будут неоп­равданными". МТК предложил сдать их на хранение в порты.

После русско-японской войны эпоха кораблей, построенных по планам программы 1864 г., и первых кораблей программы 1882 г. безвозвратно ушла в прошлое. Это начали осознавать теперь все, и 31 ок­тября 1906 г. Морской министр адмирал А. А. Бирилев приказал все корабли "продать на законном основании" или же использовать для нужд флота в качестве вспо­могательных.

Согласно этому по Морскому ведомству издали приказ за № 178 от 1 августа 1907 г., в котором го­ворилось, что "Государь Император в 3-й день июля се­го года, Высочайше повелел соизволить исключить из списков судов флота, по совершенной непригодности к дальнейшей службе сданные к порту эскадренные броненосцы "Екатерина II" и "Чесма"."

С этого дня первые черноморские броненосцы бы­ли вычеркнуты из списков боевых судов флота.

По существовавшим тогда правилам со всех "иск­люченных" кораблей силами рабочих портов снимали "боевое вооружение" и расформировывали затем ко­манды, а сами корпуса с механизмами хранили до "осо­бого распоряжения".

После разоружения "Екатерину Н" планировали превратить в школу машинистов, а "Чесму" переделать под плавучую тюрьму, так как события 1905 года прибавили большое количество осужденных. Правда, МГШ потребовал от порта содержать котлы и механиз­мы в полной исправности для дальнейшего использова­ния этих кораблей для военных "надобностей".

Первая комиссия от Севастопольского порта посе­тила оба корабля 5 октября 1907 г. Она отметила, "что на кораблях все пушки в наличии. Боевой комплект 12-дюймовых орудий очень мал, около 50 снарядов на ствол, а в 6-дюймовых снарядов нет, так как они уже переданы на другие суда."

Планировавшуюся ранее передачу 305-мм орудий Севастопольской крепости члены комиссии признали нецелесообразной," так как они не обладают теми бал­листическими качествами, потребными сейчас".

И действительно, предельная дальность их стрельбы на штатных станках при угле возвышения в 15° равнялась всего 51 кабельтову (ок. 9,4 км). Для то­го времени, когда на Обуховском заводе приступили к изготовлению новых 305-мм орудий в 50 калибров дли­ны, такая дальность стрельбы была весьма малой. Не устраивал артиллеристов Севастопольской крепости и вес снаряда в 810 фунтов (367,4 кг), его боевой заряд пироксилина в 38 фунтов (17,2 кг). Все это при медлен­ном заряжании, отсутствии оптических прицелов (применялись лишь механические, векторные) и равной стоимости установки их на берегу по сравнению с новыми орудиями сводило на нет вес доводы в пользу этих устаревших стволов. Более того, для установки их башен требовалось построить в земле кирпичное соору­жение, равное по высоте трехэтажному зданию.

В отношении четырнадцати 152-мм орудий выводы комиссии были другими. Размещение их на береговых батареях крепости считалось весьма целесообразным, так как в то время на вооружении еще находились бо­лее старые 152-мм крепостные орудия.

Комиссия предложила увеличить дальность стрельбы с 32 каб., переделав станки под больший угол возвышения и установив оптические прицелы. Это по­зволило бы увеличить скорострельность до 1 выстрела в минуту, что отвечало всем требованиям крепостной артиллерии. "Желательно их принять на бастионы", — говорилось в решении комиссии.

В итоге в течение 1907 г. всю артиллерию с обоих броненосцев сняли, передав стволы для хранения в арсенал как запасные для двух оставшихся в строю броненосцев "Синоп" и "Георгий Победоносец".

Через две недели, 20 октября 1907 г., вторая ко­миссия вновь осмотрела "Екатерину II". "Ввиду того, что "Екатерина II" вот уже два года не плавает и ремонтов на ней не было, то она в настоящее время нуждается в мелком ремонте. С нее надо снять все 12-дюймовые башни и привести в порядок котлы. На ней можно разместить 600 учеников и 200 человек ко­манды", — говорилось в решении этой комиссии.

Тем не менее ни "Чесму", ни "Екатерину II" по плану МГШ не использовали. Видимо, опять не хватало средств, и корабли про­должали стоять в гава­ни без команд. Лишь непродолжительное время на "Чесме" размещали Управление плавучих средств Сева­стопольского порта, ве­давшее всеми кате­рами, шлюпками, кра­нами, понтонами, не­обходимыми для по­вседневных нужд пор­та.

С января 1908 г. броненосцы начали по­степенно разбирать. В течение последующих трех лет с них сняли броню, отправив се на переплавку на Обуховский завод. Части плит еще пришлось "по­служить". Их отправили на защиту береговых батарей. Демонтировали установки под 305-мм орудия, разобрали большую часть внутренних переборок, сня­ли котлы и машины, а также все вспомогательные ме­ханизмы. Стоявшие в одной из отдаленных бухт, броненосцы превратились в трудноузнаваемые остовы с высокими бортами, покрытыми ржавчиной, и зиявши­ми в них многочисленными дырами от броневых бол­тов.

Оба корпуса МГШ решил продать. Первоначально назначенные на осень 1911 г. торги не состоялись. Бу­дущие хозяева побоялись во время осенних штормов буксировать корпуса к месту разделки. А условия продажи обязывали покупателей вывести их из Сева­стопольской гавани в месячный срок. По каким-то не­известным причинам не смогли продать "Екатерину II" и "Чесму" и весной 1912 г., хотя за них предлагали 250 000 рублей.

Затем на Черноморский флот пришел приказ морского министра И. К. Григоровича от 9 апреля 1912 г., в котором говорилось, что бывшие балтийские ба­шенные фрегаты "Адмирал Спиридов" и "Адмирал Чи­чагов" переименовывались в "исключенное судно № 1" и "исключенное судно № 2", а "Екатерина II" и "Чесма" соответственно в "исключенное судно № 3" и "исклю­ченное судно № 4".

Дальнейшая судьба "Екатерины II" полностью не ясна. Видимо, корпус "исключенного судна № 3" продали еще до 1914 г. и его увели из Севастополя.

Служба "Чесмы" с переименованием не окончи­лась. По предложению ГУКиС "исключенное судно № 4" ни продавать, ни разбирать не стали. Некоторое время "Чесма" простояла в Севастополе, в районе Черной речки, а летом 1912 г. ее вновь поставили к за­водской стенке. Корабль начали готовить к тщательно засекреченному эксперименту по выбору оптимальной системы бронирования для спущенных на воду в Пе­тербурге дредноутов типа "Севастополь".

В кормовой части старого броненосца между 55 и 71 шпангоутами по правому борту установили отсек, подобный части корпуса с броней строившихся дредноутов. Строители полностью скопировали все де­тали корпуса, включая броневые палубы и крепления за поясной броней. В борт как бы "врезали" плутонг с двумя орудиями противоминной артиллерии, а на верхней палубе установили копию боевой рубки в на­туральную величину. Так что броневая защита этого "фрагмента" балтийских дредноутов полностью совпа­дала с прототипами.

После окончания всех работ "исключенное судно № 4" отбуксировали к Тендровской косе, установили на якоря на глубине 9,5 м и наполнением воды придали крен в 7е.

Это позволяло снаряду, выпущенному с неболь­шой дистанции, встречаться с броней под гораздо боль­шим углом, соответствующим большой дальности.

На расстоянии всего 750 м от "Чесмы" стал на якорь линейный корабль "Иоанн Златоуст" и начал расстрел опытного отсека.

Стрельба велась уменьшенными зарядами. Это по­зволяло в момент встречи снаряда с броней иметь та­кую же скорость, какую он имел бы, преодолев 80 — 90 кабельтовых (15 — 16,5 км), что соответствовало бо­евой дистанции в то время. В диаметральной плоскости от "Чесмы" в 10 кабельтовых (1852 м) на якоре стоял минный заградитель "Прут". С него велось наблюдение и фотографирование.

В первую очередь с "Иоанна Златоуста" сделали несколько залпов по верхней палубе, по 254-мм броне боевой рубки и нижнего 229-мм пояса, а затем и по броне верхнего 125-мм пояса, защищавшего каземат 120-мм орудий.

Столь дорогостоящие опыты оправдали себя. Ока­залось, что бронирование дредноутов типа "Севасто­поль" было весьма слабым. Так по расчетам даже 305-мм фугасный снаряд с дистанции 65 кабельтовых (ок. 12,1 км) при угле встречи с плитой 60° пробивал пояс­ную броню и взрывался в отсеке.

Не являлись защитой и 125-мм плиты казематов. Они легко пробивались с 83 кабельтовых (ок. 15,4 км) при угле встречи более 83° даже фугасными снарядами. Система крепления плит оказалась слабой. Снаряд, да­же если не пробивал броню, срывал саму плиту. Толь­ко скрепление плит боевой рубки совмещением стыков способом "ласточкин хвост" показало должную жест­кость, хотя толщина брони при этом и оказалась малой.

Учесть все это при достройке балтийских дредноутов не смогли, так как уже шло изготовление плит. Позже смогли усилить броню лишь на черно­морских дредноутах.

Результаты расстрела "Чесмы" засекретили, и они долгое время не предавались огласке. Таким образом, в МГШ уже перед войной знали, что будущее боевое сое­динение Балтийского флота — дредноуты типа "Сева­стополь" будут иметь весьма условную защиту, пробиваемую практически любым снарядом большого калибра.

Следующим этапом опыта была проверка разрушающего воздействия нового 305-мм фугасного снаряда (образца 1911 г.), обладающего повышенной силой заряда. "Иоанн Златоуст" сделал еще несколько залпов. Снаряды, взрываясь внутри броненосца, огнем и осколками сносили на своем пути переборки и разрывали палубы. Несколько произведенных залпов разрушили до неузнаваемости корпус "Чесмы". От по­павшей внутрь воды он сел на грунт.

Через несколько дней расстрел продолжили. Те­перь "Чесму" "атаковали" эскадренные миноносцы. Торпедные взрывы огромной силы превратили груду оставшегося металла в бесформенную массу обломков.

После этого то, что осталось от "Чесмы" — "исклю­ченного судна № 4", долгое время, все проржавевшее, стояло на мели, пока в середине 20-х годов его не разобрали.