Wundefwaffe

Линейный крейсер "Гебен"

 

Август фон Гебен (10 декабря 1816 г. — 13 ноября 1880 г.), прусский генерал, известный военачальник в период франко-прусской войны 1870-71 гг.

 

В составе германского флота линейный крейсер находился с 2 июля 1912 г. по 2 ноября 1918 г. 16 августа 1914 г. переименован при фиктивном вхождении в состав турецкого флота в "Явуз Султан Селим", 2 ноября 1918 г. был оконча­тельно передан Турции. После образования Турецкой республики с 1924 г. по 1950 г. под названием "Явуз" находился в составе турецкого военно-морс­кого флота. 14 ноября 1954 г. вычеркнут из списка боевых кораблей. В 1973-76 гг. разобран на металл.

 

Султан Селим I (1467 — 1520 гг.) носил прозвище "Явуз" ("Грозный"). Правил с 1512 г. по 1520 г., победил персов (1514 г.), завоевал Курдистан, Месопота­мию, Сирию (1516 г.) и Египет (1517 г.).

 

В конце 1908 г. морской министр адмирал Тирпиц, кроме линейного крейсера под индексом "G" (позднее получившего название "Мольтке"), не дожидаясь одобрения рейхстага, выдал заказ вер­фи "Блом унд Фосс" в Гамбурге на постройку ещё одного линейного крейсера такого же проекта под индексом "Н". Предполагалось получить согласие рейхстага на выделение финансирования по бюдже­ту 1908-09 гг. Верфь охотно пошла на это, посколь­ку хорошо знала, что постройку все равно оплатят.

Это решение, вызванное внутренними эконо­мическими причинами, для британского Адмирал­тейства послужило поводом появления ошибочно­го мнения, что Германия, согласно закону о флоте, может строить только линейные корабли привело к тому (как и было задумано), что нижняя палата британского парламента одобрила постройку ещё девяти линейных кораблей. Согласие Государственного совета последовало лишь через полгода после подписания договора.

Подтверждение заказа на постройку линейно­го крейсера "Н" (строительный № 201) верфь "Блом унд Фосс" получила 8 апреля 1909 г., после чего началась постройка корабля. Относительно даты закладки киля, которая не являлась столь важной для кораблей кайзеровского флота как торже­ственный день спуска на воду, в литературных ис­точниках имеются противоречивые данные: Wanner [1] указывает дату закладки киля — март 1909 г.; Hildebrand [7] и Groner [9] — 12 августа 1909 г.; Conway [6] и Gampbell [8] — 28 августа 1909 г.

28 марта 1911 г. во время спуска Линейного крейсера на воду командиром 8-го армейского корпуса генералом фон Плоетцем в присутствии делегации 2-го рейнского пехотного полка "име­ни Гебена" был произведен обряд крещения.

Стапельный период составлял 19 месяцев, достройка на плаву заняла ещё 15 месяцев. Пост­ройка "Гебена" продолжалась 34 месяца . Проведе­ние испытаний заняло чуть больше трех месяцев. Стоимость постройки 41 564 тыс.марок или 20 728 тыс.руб.золотом.

Тактико-технические данные "Гебена" такие же, как и у "Мольтке". Бортовой залп его десяти 280-мм и шести 150-мм орудий весил 3 260 кг. Эки­паж насчитывал 1 031-1 153 человека.

Система центральной наводки артиллерии главного и среднего калибра была установлена на "Гебене" в конце 1916 г.

Число 88-мм орудий вспомогательной артил­лерии, предназначенной для стрельбы по морским целям, на корабле было уменьшено до восьми за счет четырех, снятых с носовой части, которые за­ливались волной на большой скорости. Затем с зад­ней надстройки сняли еще четыре, освобождая мес­та для четырех 88-мм зенитных орудий с длиной ствола 45 калибров. В конце 1916 г. оставшиеся че­тыре также демонтировали.

В начале июня 1912 г. начались сдаточные испытания, и 2 июля 1912 г.корабль предваритель­но вошел в состав флота. 29 августа 1912 г. его ис­пытания были временно прерваны для участия в осенних маневрах флота Открытого моря в составе только что образованной 1-й разведывательной группы. 24 сентября 1912 г. испытания продолжи­ли. Во время 6-часового пробега "Гебен" развил скорость 26,8 узла. (Jane's Fighting Ships, 1933 с. 455). При испытаниях на Нейкругской мерной миле турбины "Гебена" развили форсированную мощ­ность 85 660 л.с. (увеличение на 65%), что при час­тоте вращения валов 330 об/мин., согласно Groner [9], обеспечило кораблю скорость 28,0 узлов, соглас­но Вильсону [10], при испытаниях за короткий про­межуток времени он показал скорость 28,6 узлов.

Для сравнения — "Мольтке" на мерной миле развил 28,4 узла. Испытания закончили к началу ноября 1912 г.

Кораблем командовали: капитан 1-го ранга Филипп (июль 1912 г. — апрель 1914 г.), капитан 1-го ранга Аккерман (апрель 1914 г.—январь 1918 г.), капитан 1-го ранга Штойцель (январь 1918 г.— ноябрь 1918 г.), корветтен-капитан Лампе (исполня­ющий обязанности с июня по август 1918 г.).

Из-за небольшой высоты надводного борта (носовая часть верхней палубы 7,3/6,8 м, кормовая часть батарейной палубы 4/3,5 м) корабль идеаль­но подходил для плавания в Средиземном море. "Гебен" был единственным немецким линейным крейсером, который не входил в состав 1-й разве­дывательной группы, и из всех крупных немецких кораблей его служба в Средиземном и Черном мо­рях в 1914-18 гг. была наиболее богата событиями.

1 ноября 1912 г. в связи с осложнением поли­тической обстановки .вызванной болгаро-турецкой войной, распоряжением германского правительства был определен состав Средиземноморской дивизии. Из состава флота Открытого моря в качестве флаг­манского корабля в неё вошли линейный крейсер "Гебен" под командой капитана 1 -го ранга Филип­па и легкий крейсер "Бреслау" под командой фрегаттен-капитана Клитцинга. Командиром дивизии назначили 2-го флагмана 1-й эскадры контр-адми­рала Трюмлера.

В Киле оба корабля снабдили всем необходи­мым для выполнения этой специальной задачи. "Ге­бен" был так срочно направлен в Средиземное море, что перед этим пришлось ускоренно завершить его сдаточные испытания. 4 ноября 1912 г. корабли покинули родную гавань и, как оказалось, навсег­да. Переход от Вильгельмсхафена до Мальты "Ге­бен" совершил со средней скоростью 21,35 узла; до него с такой скоростью не совершал переходы ни один крупный военный корабль.

В этот период на Балканах шла Первая Бал­канская война(9 октября 1912 г. — 30 мая 1913 г.) за освобождение балканских народов от турецкого ига между странами Балканского союза (Болгария, Гре­ция, Сербия, Черногория) и Османской империей. В ходе успешных боёв болгарская армия вышла на подступы к Константинополю. В такой обстановке 15 ноября 1912 г. "Гебен" бросил якорь в Констан­тинополе, сюда же было приказано прибыть и на­ходящемуся у острова Корфу немецкому учебному крейсеру "Винета".

18 ноября 1912 г. туда же прибыли военные корабли крупных морских держав, а также Испа­нии, Нидерландов и Румынии и для поддержки ту­рецких войск высадили десантный корпус в коли­честве 2 634 человек. "Гебен" выделил в десант 450 человек и 6 пулеметов, учебный крейсер "Винета" 126 человек и 1 пулемет. 3 декабря 1912 г. между воюющими сторонами было заключено перемирие. В середине декабря 1912 г. выступившие на сторо­не турок интернациональные войска смогли вер­нуться на свои корабли. После этого "Гебен" ещё некоторое время оставался в Константинополе.

После освобождения греческими войсками от турок города Салоники 18 марта 1913 г. там в ре­зультате покушения душевнобольного террориста был убит король Греции Георг I. Тело короля 25-27 марта 1913 г. в сопровождении интернациональ­ного почетного эскорта кораблей во главе с "Гебеном" перевезли на яхте "Амфитрита" в Пирей. Апрель 1913 г. для "Гебена" начался походом по восточному побережью Средиземного моря. В июне он вместе с легким крейсером "Страссбург" посетил Бриндизи и Венецию. Кроме крейсерских походов по различным районам Адриатического моря, в начале августа 1913 г. он посетил ещё и воды на севере Албании и затем зашел в австрий­ский порт Пола, где с 21 августа по 16 октября 1913 г. на нем произвели текущий ремонт.

23 октября 1913 г. контр-адмирал Вильгельм Сушон сменил контр-адмирала Трюмлера на посту командира Средиземноморской дивизии. "Гебен" снова пошел в восточную часть Средиземного моря, сначала в Эгейское море и под Новый год встал на якорь у Смирны. 2 января 1914 г. "Гебен" прошел вдоль всего западного побережья Италии вплоть до Генуи, как это раньше было проделано им у во­сточного побережья, поскольку эти походы имели большое значение для ознакомления нового коман­дира дивизии с будущим театром военных действий на случай конфликта со странами Антанты.

Именно ввиду присутствия "Гебена" и "Бреслау" в Средиземном море Великобритания и при­слала сюда в 1913 г. три линейных крейсера "Индефатигебл", "Индомитейбл" и "Инфлексибл", кото­рые составили основную ударную силу Мальтийс­кой эскадры, подчиненной командующему военно-морскими силами Великобритании на Средиземном море контр-адмиралу Мильну. Эти корабли были старше "Гебена", слабее по вооружению и пооди­ночке значительно уступали ему, но какая-либо пара, действуя совместно, была сильнее. Их недо­статком являлась меньшая скорость, практически не превосходящая 24 узлов.

27 марта 1914 г. "Гебен" и "Бреслау" сопро­вождали августейшую чету германского императо­ра во время их поездки на яхте "Гогенцоллерн" из Венеции на остров Корфу. Затем с 4 мая 1914 г. пос­ледовали проводы яхты с императорской четой до Генуи. После этого 9 мая 1914 г. в Неаполе "Гебен" встретил легкий крейсер "Кенигсберг", который во время перехода в Восточную Африку по Средизем­ному морю находился в распоряжении командира дивизии. Затем линейный крейсер доставил в Кон­стантинополь германского посла. 24 мая 1914 г. 300 моряков экипажа корабля принимали участие в ту­шении пожара казармы в Константинополе, причем после этого три моряка скончались от полученных ожогов и травм. После похода в Эгейское море 5 июня 1914 г. в Александрии "Гебен" вновь соеди­нился с легким крейсером "Бреслау".

В Хайфе контр-адмирал Сушон получил из­вестие об убийстве 28 июня 1914 г. в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда. Он увидел в этом повод для политических осложнений и решил немедленно идти в австрийский порт Пола, чтобы заменить сильно изношенные трубки котлов, так как к сере­дине 1914 г. крейсер значительно снизил скорость из-за их протечек. В июле 1914 г., по свидетельству Сушона, "Гебен" мог давать только 24 узла, да и то ненадолго. Котельные трубки на нем были в таком плачевном состоянии, что его действительная ско­рость на длительный промежуток времени не пре­вышала 18 узлов. Но британское Адмиралтейство не имело сведений об этих неисправностях.

В октябре в Средиземном море его должен был сменить однотипный с ним "Мольтке". А пока германский Адмирал-штаб хотел использовать "Ге­бен" в Адриатическом море совместно с австрийс­кими линейными кораблями, считая, что из-за по­ниженной скорости хода он до капитального ремон­та не сможет нести службу. Первоначально предполагали произвести ремонт после возвращения ко­рабля в Германию, однако командир Средиземно­морской дивизии настоял на немедленной присыл­ке рабочих с верфи-строителя в порт Пола, куда ли­нейный крейсер пришел 10 июля 1914 г.

Благодаря этому ремонт с помощью прислан­ных из Германии рабочих был всё-таки предпри­нят в порту Пола. Но 29 июля 1914 г. Сушон был предупрежден из Берлина, что международное по­ложение очень напряженное, и после замены 4 460 котельных трубок "Гебен" прервал ремонт и вышел из Полы, поскольку остальные ремонтные работы можно было провести во время похода на борту корабля. Он направился в итальянский порт Мес­сина, как было намечено тайной морской конвенци­ей, заключенной между державами Тройственного союза — Германией, Австро-Венгрией и Италией.

Еще задолго до начала войны учитывалась возможность совместных операций германских крейсеров с австрийскими и итальянскими военно-морскими силами против русского и французско­го флотов, причем соединенные флоты Тройствен­ного союза поступали под начальство командую­щего австрийским флотом адмирала Гауса. Пунк­том сосредоточения соединенных морских сил на­мечалась Мессина, а главной задачей их — воспре­пятствовать перевозке 19-го армейского корпуса из Алжира во Францию.

В это время "Бреслау" находился в Скутари у албанского побережья. В ночь с 31 июля на 1 авгу­ста 1914 г. они соединились и пришли в Бриндизи. Перед этим "Бреслау" был послан в Дураццо, что­бы матросами из своего экипажа усилить охрану германского посольства. Отряду в составе моряков и пехотинцев контр-адмирал Сушон приказал "в случае войны действовать в тесном взаимодействии с австро-венгерским командованием".

Предупреждение немецкого Адмирал-штаба о возможном начале войны, посланное через ра­диостанцию одного из немецких торговых судов, было принято немецким почтовым пароходом "Генераль" и перед заходом немецких крейсеров в Мессину передано на "Гебен". В полдень 2 авгус­та, они входят в Мессину. Таким образом в ночь на 2 августа 1914 г. "Гебен" и "Бреслау" получили приказ о мобилизации и 2 августа в полдень изве­стие, что ожидается начало военных действий с Россией и Францией. При входе в гавань Мессины контр-адмиралу Сушону стало ясно, что итальян­ских и австро-венгерских кораблей, согласно зак­люченной тайной морской конвенции, в гавани нет и ожидать их не следует, поскольку Италия реши­ла соблюдать нейтралитет.

Сушон хочет заполнить здесь свои угольные ямы, но портовые власти сначала запрещают это. К 19 часам из Рима получено разрешение (Герма­ния еще не вступила в войну), и потому оба крейсе­ра берут уголь с берега и со стоявших в порту германских купцов. С них же, а главным образом с по­чтового парохода "Генераль" снимают 350 человек для пополнения своих экипажей согласно расписа­нию военного времени.

Поскольку из Германии не поступало никаких конкретных указаний, контр-адмирал Сушон решил один без помощи союзников в соответствии с ранее разработанным планом произвести обстрел портов французской колонии Алжир в Северной Африке. из которых на континент отправлялись конвои с французскими войсками. Французам в первые же дни войны предстояло в западной части Средизем­ного моря обеспечить перевозку из Алжира во Францию 30 000 человек, то есть 19-го армейского корпуса, оккупационной дивизии из Туниса и пол­ков, расквартированных в Марокко.

В это время контр-адмирал Мильн, кораб­ли которого были сосредоточены на Мальте с 30 июля 1914 г., 2 августа получает от Адмиралтей­ства приказ: двумя линейными крейсерами разыс­кать "Гебен" и следовать за ним повсюду, чтобы напасть в первый же момент объявления войны; остальными кораблями охранять выход из Адри­атического моря.

В 1 ч. 00 м. 3 августа 1914 г. "Гебен" и "Брес­лау" вышли из Мессины и, находясь на юго-за­паде от острова Сардиния, следуют курсом на запад. В 18 ч. 00 м. 3 августа Сушон получает из­вещение об объявлении войны Франции, а также о том, что следует считаться с вступлением в вой­ну Великобритании. Затем в 2 ч. 35 м. 4 августа 1914 г. он получил приказ Адмирал-штаба сроч­но идти в Константинополь, поскольку Турция ре­шилась на союз с Германией.

За дальностью нахождения французского флота, его тихоходностью и вследствие нейтрали­тета Англии Сушон мог, во исполнение приказа, уходить на восток без всякого риска. Однако было слишком соблазнительно обстрелять неприятеля еще до столкновения сухопутных армий, и Сушон на свою ответственность продолжал движение в за­падном направлении, чтобы перед выполнением этого приказа произвести обстрел алжирских гава­ней и тем самым затруднить перевозку французских войск во Францию. В силу этих условий, подвергая свои корабли риску, Сушон сумел обстрелом пор­тов французского Алжира придать своему отходу характер выгодной для Германии операции.

Итак, утром 3 августа все силы были в море. Немецкие крейсера с севера Сицилии идут скорос­тью 16 узлов на запад, намереваясь под утро обстре­лять порты Бон и Филиппвиль в Алжире. Англича­не направляются к Адриатике; только "Инфлексибл" остается на Мальте, да легкий крейсер "Ча­там" идет в Мессину посмотреть, нет ли в порту германских крейсеров. В 7 ч. 00 м. он убеждается, что их там нет. В 6 ч. 00 м. 4 августа "Гебен" под рус­ским флагом подошел к Филиппвилю, обстрелял портовые сооружения, выпустив 43 снаряда, а "Бреслау" в то же время открыл огонь по порту Бон, выпустив 60 снарядов, которыми убило 2 человека и ранило 6. При этом на три дня была задержана отправка французских подкреплений в метропо­лию. Оба крейсера оставались недосягаемы для бе­реговой артиллерии. После обстрела этих портов "Гебен" и "Бреслау" сперва сделали ложное движе­ние на юго-запад, но затем соединились и пошли в восточном направлении вдоль северного берега Сицилии в Мессину за углем.

Командующий морскими силами Франции в Средиземном море адмирал Лапейрер посылает из Тулона на перехват "Гебена" три эскадры кораблей тремя различными курсами: на Филиппвиль, на Ал­жир и на Оран. В 5 ч. 00 м. 4 августа, узнав о бом­бардировке Бона, Лапейрер приказывает эскадре, идущей на Филиппвиль, повернуть на Бон с целью найти германские крейсера и завязать с ними бой. Через два часа они надеются перехватить "Гебен".

Но в 6 ч. 30 м. радиограмма из Алжира изве­щает, что "Гебен" и "Бреслау" быстро отходят в западном направлении, и этой эскадре отдается приказ идти к Алжиру— с этого момента француз­ские корабли навсегда потеряли шанс встретиться с врагом. В 9 ч. 40 м. 4 августа немецкие крейсера были замечены около Бона идущими на северо-восток. Теперь Сушону надлежало выполнить ди­рективы Адмирал-штаба, как можно скорее проры­ваться в Константинополь кратчайшим путем, пы­таясь подойти возможно ближе к цели за время не­решительного поведения Англии. Но неисправ­ность котлов флагманского крейсера значительно уменьшала район плавания, и расстояние до Дар­данелл в 1150 миль не могло быть покрыто без до­полнительной погрузки угля. Поэтому Сушон ре­шился на выбор более дальнего (на 50 миль) пути через Мессинский пролив, имея намерение принять в Мессине полный запас угля.

Единственными кораблями, достаточно мощ­ными для боя с "Гебеном", были три британских линейных крейсера "Индефатигебл", "Индомитейбл" и "Инфлексибл". Ход их в то время не пре­вышал 24 узла, то есть был на несколько узлов ниже номинальной скорости хода "Гебена".

В действительности оказалось, что их ход был намного меньше его фактического хода. Эти крей­сера были вооружены восемью орудиями калибра 305 мм каждый, но "Индомитейбл" и "Инфлексибл" могли стрелять одновременно на борт без перенап­ряжения корпуса не более чем шестью орудиями. Бронирование их также было слабее, пояс — 178 мм, броня башен почти такая же, и в отдельности каж­дый из них не был равносилен "Гебену". С другой стороны, британский командующий не проявил та­кой же активности, как контр-адмирал Сушон.

Британское Адмиралтейство обнаружило от­сутствие "Гебена" и "Бреслау" в Мессине, и в 7 ч. 00 м.

3 августа ему стало известно, что германские кораб­ли были замечены вблизи Тарантского залива, иду­щие юго-западным курсом. В 20 ч. 30 м. 3 августа командующему военно-морскими силами Великоб­ритании в Средиземном море контр-адмиралу Мильну было приказано послать два линейных крейсера полным ходом к Гибралтару, чтобы не дать "Гебену" уйти в Атлантику.

Сам Мильн с "Инфлексиблом", легким крей­сером "Уэймот" и тремя эскадренными минонос­цами занял позицию в Мальтийском проливе.

В 10 ч. 15 м. 4 августа на встречном курсе гер­манским кораблям показались британские линей­ные крейсера "Индефатигебл" и "Индомитейбл'', которым приказали следить за "Гебеном". Британ­ские линейные крейсера 22-узловым ходом спеши­ли к Гибралтару. Их задачей стало в случае начала войны воспрепятствовать прорыву немецких кораб­лей через Гибралтарский пролив в Атлантику, где они могли нападать на английские и французские транспорты. Однако в тот момент самой главной задачей английских линейных крейсеров было лю­бым способом, вплоть до принуждения к бою, не дать напасть немецким кораблям на транспорты с французскими войсками и в остальных случаях воз­держиваться от боя с немецкими кораблями до ис­течения срока действия британского ультиматума Германии в полночь с 4/5 августа 1914 г.

В 9 ч. 32 м. 4 августа британские линейные крейсера "Индефатигебл" и "Индомитейбл", шед­шие на запад, обнаружили два военных корабля и быстро опознали в них германские. Очевидно, анг­личане не сообщили об этом французам, которые находились невдалеке и приход которых мог всё изменить. На "Гебене" адмиральского флага не было, и, следовательно, вопроса о салюте не возни­кало. Когда англичане приблизились, "Гебен" из­менил курс, после чего британские корабли сдела­ли то же самое.

Британские линейные крейсера развернулись, в пересечении курсов сблизились до 8000 м (43 каб.) и вместе с присоединившимся к ним легким крейсе­ром "Дублин" легли на параллельный "Гебену" и "Бреслау" курс. Они заняли положение не впереди, а на их обеих раковинах.

В таком необычном строю три линейных и два легких крейсера пошли на восток. У обеих сторон орудия стояли "по-походному", но они в любой мо­мент были готовы открыть огонь (16 орудий глав­ного калибра с одной стороны и 10 с другой). В те­чение нескольких секунд "Гебен" мог быть расстре­лян. Но... война не объявлена. Весь день 4 августа пять больших кораблей бороздили воды Средизем­ного моря в напряженной и тягостной тишине. В каждый момент "Гебен" мог быть поражен залпом, втрое большим его собственного.

Тем временем англичане вели обмен радио­граммами. Командир "Индомитейбла" Кеннеди (старший по званию) доложил о положении Мильну; адмирал известил Адмиралтейство, оттуда был получен приказ "задержать" "Гебен" и вступить с ним в бой в случае, если он атакует французские транспорты. Но английский кабинет министров от­казался санкционировать даже это туманное "задер­жать", и оно было отменено, а взамен был послан приказ не атаковывать немцев до полуночи с 4/5 ав­густа, когда истекал срок британского ультимату­ма Германии и должна начаться война.

Временами общая скорость хода падала до 18 узлов, но в 15 ч. 00 м. 4 августа "Гебен" и "Бреслау" сделали усилие, увеличили скорость и начали мед­ленно уходить от англичан. Немцы держали курс к северным берегам Сицилии. 4 августа 1914 г. немец­кий линейный крейсер смог развить достаточно большой ход и уйти от следовавших за ним по пя­там "Индомитейбла" и "Индефатигебла", скрыв­шись в 16 ч. 30 м. из видимости одного, а затем вто­рого линейного крейсера.

Хотя к этому времени стали сдавать кот­лы, (в один период три его котла одновременно вышли из строя, и один матрос умер от переутом­ления в угольной яме), но на очень короткий про­межуток времени удалось достичь 24-узлового хода. Уголь был на исходе, и его приходилось брать из запасных угольных ям, для чего в помощь кочегарам послали строевую команду. Сушон потом говорил, что ход англичан был не больше 22 узлов, в то время как "Гебен" давал 23, хотя и не был в доке 10 месяцев.

В 18 ч. 40 м. 4 августа Мильн приказал "Индефатигеблу" и "Индомитейблу" идти малым ходом на запад и сам на линейном крейсере "Инфлексибл" вышел с Мальты на рандеву с ними.

Так англичане упустили "Гебен" и "Бреслау" в первый раз. Как стало потом известно, в 1 ч. 35 м. 5 августа Сушон получил из Науена от Адмирал-штаба радиограмму необычайной важности о том, что заключен союз между Германией и Турцией. Ко­мандование немедленно направляло "Гебен" и "'Бреслау" в Константинополь.

В 4 ч. 00 м. 5 августа оба немецких крейсера с почти пустыми угольными ямами снова вошли в Мессину. Портовые итальянские власти, опираясь на нейтралитет Италии, не позволяли Сушону брать уголь со складов. Но за двое суток до этого паро­ход "Генераль" предусмотрительно набил до отка­за все свои трюмы углем, а кроме того, в порту сто­ял английский угольщик с углем, погруженным для германской фирмы Стиннеса, и английский капитан ничего еще не знал об объявлении войны Англии. Немцы напоили его, и, несмотря на бессильные про­тесты местного английского консула, оба крейсера стремительно начали грузиться углем.

Три парохода с углем были предварительно высланы в различные точки рандеву в греческом ар­хипелаге. Однако "Гебен" и "Бреслау" могли находиться в порту лишь 24 часа, не позднее 4 ч. 00 м. 6 августа, и после этого должны быть интерниро­ваны: об этом явились предупредить Сушона ита­льянские офицеры. Но он с беспримерным хлад­нокровием успевает предупредить их, что "по за­кону" 24-часовой срок начался лишь с момента, когда они официально его предупредили. Так было выиграно 15 часов, и крейсера успели подготовить­ся к дальнейшему походу.

В 1 ч. 15 м. 5 августа 1914 г. контр-адмирал Мильн получил приказание своего Адмиралтейства начать военные действия против Германии. Британ­ский легкий крейсер "Глочестер", стороживший южный выход из Мессинского пролива, 5 августа в 17 ч. 00 м. донес Мильну, что сильные радиосигна­лы указывают на пребывание "Гебена" в Мессине.

В это время Мильн с "Инфлексиблом" и "Индефатигеблом" находился в 100 милях к западу от острова Сицилия. На "Индомитейбле" уголь подо­шел к концу, и 5 августа он ушёл грузиться в Бизерту. Но в этот момент радиограмма "Глочестера" из­вещает, что "Гебен" и "Бреслау" вышли из Месси­ны в восточном направлении.

Сушон после получения информации герман­ского Адмирал-штаба о движении британских ко­раблей посчитал безнадежной попытку прорыва в Адриатику. Командир Средиземноморской диви­зии, находясь со своими кораблями в Мессине, счи­тая, что французские крейсера сторожат его с севе­ра и что главные силы британского флота находи­лись в Орантском проливе, держал крейсера-развед­чики у южного входа в Мессинский пролив. Хотя приказ идти в Константинополь и был им получен, но об этом велись ещё переговоры Берлина с Тур­цией. Положение казалось безвыходным.

Поскольку интернирование в Италии, о чем уже подумывало начальство в Берлине, Сушон се­рьезно принимать в расчет не стал, он решил снова вернуться к плану прорыва в Дарданеллы.

6 августа в 10 ч. 30 м. он отдал приказ начать с 17 ч. 00 м. движение в восточном направлении и при появлении британских кораблей держать курс на Адриатику, чтобы ввести их в заблуждение.

В действительности же все три британских линейных крейсера находились к западу от Сици­лии, и, когда "Гебен" и "Бреслау" вышли из Месси­ны и направились на восток, главные силы против­ника остались далеко позади.

Ещё во время погрузки угля командир Среди­земноморской дивизии получил от Адмирал-шта­ба радиограмму, что за день до этого Великобри­тания объявила войну Германии и о нейтралитете Италии. Это позволяло немецким кораблям прой­ти Мессинским проливом в территориальных водах Италии на восток, поскольку корабли воюющих держав, согласно Гаагской конвенции 1907 г., име­ли право проходить проливами нейтральных стран. Напротив, Мильну Адмиралтейство запретило проходить Мессинским проливом, чтобы не нару­шать нейтралитет Италии. "Гебен" и "Бреслау" пошли территориальны­ми водами Ита­лии, как бы на­правляясь в Адри­атику, но в 23 ч. 00 м. резко поверну­ли на мыс Матапан. "Глочестер" следил за этим и известил Мильна и Трубриджа.

Поскольку турки сразу же запротестовали, так как не пожелали сбрасывать маску нейтралитета до тех пор, пока не закончена мобилизация, 5 августа 1914 г. Сушон получил но­вое распоряжение Адмирал-штаба идти не в Кон­стантинополь, а в Полу. В своей радиограмме авст­рийскому адмиралу Гаусу он попросил оказать под­держку кораблями австрийского флота при выходе немцев из пролива, принимая во внимание ожидав­ших их там корабли англичан.

В действительности ещё одна британская эс­кадра из четырех броненосных крейсеров "Уорриор", "Блэк Принс", "Дефенс" и "Дьюк-оф-Эдинбург" и восьми эскадренных миноносцев под ко­мандой контр-адмирала Трубриджа наблюдала за австрийским флотом у выхода из Адриатическо­го моря. В предположении, что "Гебен" пойдет в порт Пола, позиция кораблей Трубриджа была хороша для встречи его.

Через полчаса Сушон получил новую радио­грамму из Адмирал-штаба, согласно которой вход в Дарданеллы по политическим причинам был вре­менно запрещен. Однако он не отказался от своего решения, поскольку был уверен, что хорошо знает политическое положение в Турции и что в случае победы Великобритании и России над Германией и Австро-Венгрией интересам Турции будет нанесен серьёзный ущерб, о чем её правительство хорошо знает. Он также полагал, что его появление в про­ливах должно побудить Турцию к вступлению в войну на стороне Центральных держав.

Поскольку выбор решения, куда идти, был в конце концов предоставлен самому Сушону, он проявил инициативу и энергию, достойную самых высоких похвал. 6 августа в 17 ч. 00 м. он вышел 18-узловым ходом через южный проход Мессинского пролива и, к своему удивлению, не нашел никаких признаков присутствия броненосных кораблей со­юзников. Там немцы увидели лишь один британс­кий легкий крейсер "Глочестер".

Отрицательный ответ австрийцев на "Гебене" сначала приняли за искаженную радиограмму. От­каз в помощи немцам объяснялся неопределеннос­тью их собственного положения, поскольку прави­тельство в Вене ещё надеялось избежать войны с Ве­ликобританией. "Гебен" держал непрерывную ра­диосвязь с командующим австрийским флотом, ко­торый 7 августа в 8 ч. 00 м. все же вывел австрийс­кую эскадру (28 кораблей) из Полы на помощь "Гебену" и "Бреслау" и дошел до широты Собенико (несколько южнее 44°), чтобы прикрыть немцев при их возможном входе в Адриатику. Он прекратил эту операцию лишь тогда, когда убедился, что немец­кие корабли направились не в Адриатическое море, а в восточном направлении.

Между тем Мильн, в свою очередь, полагал, что противник захочет прорываться либо через Гибралтарский пролив в Германию, либо в направлении Отранто в Австро-Венгрию. Они соответствен­но разделили свои силы, а у южного выхода из Мес­синского пролива оставили только крейсер-развед­чик. Едва только два британских линейных крейсе­ра ("Индомитейбл" ещё грузился углём) появились у северного входа в Мессинский пролив, как легкий крейсер "Глочестер" уже через час после выхода немецких кораблей из Мессинского пролива обна­ружил их и 6 августа в 18 ч. 00 м. донес об этом ад­миралам Трубриджу и Мильну, после чего начал осуществлять за ними наблюдение.

На следующий день 7 августа в 13 ч. 35 м. "Глочестер" даже атаковал "Бреслау", дав по нему несколько залпов и попав одним снарядом в ватер­линию. "Бреслау" отвечал на огонь, а "Гебен" повернул на помощь своему легкому крейсеру, и "Глочестер" должен был отойти. Находясь 7 августа у мыса Матапан, "Глочестер" в 16 ч. 30 м. потерял их из вида в Эгейское море между Мореей и островом Цериго и после донесения об этом повернул назад.

Так как Мессинский пролив был закрыт для Мильна, то ему пришлось обойти Сицилию, чтобы напасть на след немцев. Оставалась надежда на то, что Трубридж со своими четырьмя броненосными крейсерами и восемью эскадренными миноносцами вступит в бой с немцами. Мильн, узнав, что герман­ские корабли уходят, очевидно, считал, что кораб­ли Трубриджа достаточно сильны, чтобы прегра­дить им путь, так как сам небольшим ходом ушёл на Мальту грузить уголь. Если бы он со своими тре­мя линейными крейсерами пошёл на восток, у него как раз хватило бы угля, чтобы большим ходом дойти до Дарданелл, где и перехватить немцев.

Со своей стороны Трубридж в 4 ч. 00 м. 7 ав­густа вполне обоснованно считал, что у него нет надежды встретиться с "Гебеном" в благоприятных условиях предрассветного сумрака, и, придя к зак­лючению, что в бою при дневном свете все его че­тыре корабля будут потоплены "Гебеном" один за другим, что впоследствии подтвердила быстрая ги­бель "Дифенса" в Ютландском бою, планировал начать с ним бой только в ночных условиях. С дру­гой стороны, немецкие корабли держали курс на юго-восток, и потому, не получая никаких указаний от своего непосредственного начальника контр-ад­мирала Мильна после дальнейшего размышления он оставил попытку пресечь путь "Гебену", шедше­му утром 7 августа к Дарданеллам.

Между тем Мильн в полдень 7 августа с ли­нейными крейсерами "Индефатигебл" и "Инфлексибл" прибыл на Мальту и стал грузиться углем. Прибывший сюда же из Бизерты в 19 ч. 00 м. 7 авгу­ста "Индомитейбл" не был послан к Трубриджу в погоню за "Гебеном", пока два других линейных крейсера на закончили погрузку угля.

Так "Гебен" был упущен вторично. Но судь­ба давала ещё раз шанс перехватить его. Едва ад­мирал Сушон отвязался от "Глочестера" и вошел в Эгейское море, как снова получил приказание, что он не должен тотчас же идти в Дарданеллы, так как турки считают преждевременным появление его там. Положение его снова становилось крайне не­надежным, и он тотчас же принял меры к установ­лению связи с посыльным судном "Лорелей" — гер­манским стационером в Константинополе.

С риском обнаружить свое место он посыла­ет радиограмму угольщику — пароходу "Генераль", вышедшему вместе с ним из Мессины, идти вместо условленного рандеву на Санторине в Смирну для установления радиосвязи с Констан­тинополем, что тот и выполнил. Другого уголь­щика он встретил в условленном рандеву и спря­тал в малоприметной бухте, а сам экономическим ходом пошел между островами на восток.

8 августа "Гебен" встретил два французских пассажирских парохода, переполненных резерви­стами, возвращавшимися из Босфора на родину. но, так как они держались в греческих водах, он ос­тавил их в покое. Вечером, не получая никаких дальнейших инструкций, он послал "Бреслау" за угольщиком привести его к Денузе, маленькому ос­тровку восточнее острова Наксос, и там всю ночь грузил уголь.

Мильн, выйдя с Мальты в 1 ч. 00 м. 8 августа для преследования "Гебена", из-за "недостаточно­го осведомления" двигался так медленно, что к 14 ч. 00 м.того же дня был только на полпути к мысу Матапан. В этот момент он получил сообщение Адмиралтейства об объявлении войны Австрии.

"Судьба подвинула какого-то невиновного и пунктуального адмиралтейского клерка объявить войну Австрии", — рассказывает в своих мемуарах Черчилль. "Шифрованная телеграмма, приказыва­ющая начать военные действия против Австрии, была кем-то неосторожно выпущена без какого-либо распоряжения руководства". Первоначальный оперативный план предписывал в случае войны с Австрией сосредоточить британский флот на Маль­те, и в соответствии с инструкциями Мильн повер­нул назад, прекратив преследование "Гебена".

Мильн двинулся в обратном направлении, чтобы помешать австрийцам отрезать его от Маль­ты, и приказал Трубриджу со своими кораблями соединиться с ним. Позднее, днем 8 августа, он был извещен, что тревога ложная, но в то же время от­ношения с Австрией весьма критические. Поэтому он продолжал движение для сосредоточения своих сил до полудня 9 августа, когда пришла радиограм­ма Адмиралтейства, говорившая, что Англия не находится в состоянии войны с Австрией и что сно­ва надо начать погоню за "Гебеном".

В соответствии с этим Мильн оставил Труб­риджа снова сторожить Адриатику, а сам с тремя линейными крейсерами пошел 10-узловым ходом в ожидании, когда его до гонят два вызванных им лег­ких крейсера. И лишь через 60 часов после "Гебе­на", в 3 ч. 00 м. 10 августа, и без всякой информации о его пребывании и намерениях Мильн вошел в Эгейское море.

Адмирал Сушон в действительности был еще у острова Денуза в ожидании, пока разрешится воп­рос о входе его кораблей в Дарданеллы. Часы шли в возрастающем беспокойстве. 9 августа 1914 г. у острова Денуза немцам удалось перегрузить уголь с заранее посланного туда из Мессины парохода "Богадир". Вечером того же дня Сушон начал слы­шать британские переговоры по радио. Они стано­вились всё ближе, и было опасно оставаться на ме­сте. Хотя он и не имел никаких сообщений из Кон­стантинополя, он решил идти в Дарданеллы какой бы то ни было ценой, даже если бы ему в этом было отказано. Он закончил погрузку угля и в 6 ч. 00 м. 10 августа пошел в Дарданеллы.

В этот момент 100 миль отделяли его от крей­серов Мильна, последний, однако, до 22 ч. 00 м. 10 августа ходил со своими кораблями в морском про­странстве между мысом Малеем и Милосом под давлением двойного опасения: за прорыв "Гебена" обратно в Адриатику и за безопасность Александ­рии и Суэцкого канала.

10 августа в 17 ч. 00 м. "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы и, согласно Hildebrand [7], вслед за турецким миноносцем подошли к Чанаку, где в 19 ч. 30 м. встали на якорь.

Около полудня 11 августа Мильн узнал, что в 19 ч. 30 м. 10 августа "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы. На самом деле в 17 ч. 00 они встали на якорь у мыса Хеллес, ещё не зная, будут ли они приняты. Но при вызове лоцмана пришел паро­ход и просигналил им следовать за ним [Морской сборник 1923 № 11 с. 100]. Вскоре германские кораб­ли перешли в Константинополь. Здесь с помощью присланных из Германии котельных мастеров к концу октября 1914 г. протекающие трубки полно­стью исправили.

Как только известие о проходе дошло до Мильна, он бросился за ними и послал легкий крейсер "Уйэмоус" требовать прохода также и для англичан. Но турецкий дозор отказал, и днем 1 Г августа 1914 г. Мильн получил приказ блокиро­вать Дарданеллы.

Конфискация англичанами двух дредноутов, строящихся в Великобритании для турецкого фло­та, дала Германии повод для формальной продажи Турции обоих германских кораблей. Чтобы избе­жать возвращения их в Средиземное море или ин­тернирования в пока ещё нейтральной Турции, гер­манский посол "предложил" турецкому правитель­ству в течение 24 часов решить вопрос о фиктивной покупке "Гебена" и "Бреслау", что и произошло 16 августа 1914 г. При этом корабли подняли турецкий флаг и получили новые названия: "Гебен" — "Явуз Султан Селим", "Бреслау" — "Мидили". Иностран­ным посольствам турецкие власти объяснили: "Ге­бен" и "Бреслау" они купили у Германии взамен рек­визированных Великобританией строившихся ту­рецких дредноутов.

В тот же день контр-адмирала Сушона (вице-адмирал с 27 января 1915 г.) назначили командую­щим турецким военно-морским флотом. Вторым флагманом был назначен турецкий контр-адмирал Ариф-Бей. Немецкие офицеры были командирова­ны на турецкие корабли, турецкие на оба немецких. Начальник штаба Средиземноморской диви­зии одновременно стал начальником штаба при ту­рецком военно-морском командовании. В этой дол­жности находились с ноября 1914 г. по ноябрь 1915 г. корветтен-капитан Бюссе, с ноября 1915 г. по сен­тябрь 1917 г. капитан 1 -го ранга Тагерт и с сентября 1917 г. по ноябрь 1918 г. капитан 1 -го ранга Рих­тер. Все подвиги и разрушения, причиненные зна­менитыми крейсерами, вроде "Алабамы" и "Эмдена", бледнеют перед теми бедствиями, причиной которых был "Гебен", столь решительно повлияв­ший на ход событий не только на Черном море, но и на всём восточном театре военных действий.

Упущение "Гебена" болезненнее всего отозва­лось на России, задолго до того предвидевшей эту возможность. Неопределенность в верхах российс­кого военно-политического руководства в отноше­нии прогноза развития обстановки на юге страны привела к тому, что Черноморский флот вступил в войну, не имея четкого оперативного плана.

Прорыв в Черное море германского линейно­го крейсера "Гебен" привел русское военно-морское командование в замешательство, хотя подобное развитие событий прогнозировалось Морским ге­неральным штабом ещё в 1907 г. Приход "Гебе­на" в Дарданеллы, окончательно определив германо-турецкий союз, был решающим событием, подви­нувшим Турцию на войну, разорвавшим связь Рос­сии с союзниками. По заявлению Людендорфа, вступление Турции в войну позволило Германии продержаться лишних два года. Над всем 1915 годом, неудачей Дарданелльской операции, над поражени­ем России также витает и мрачная тень "Гебена".

Положение России на Черном море, имеющей всего один выход, находящийся в руках Турции, говорило о том, что в случае войны она должна счи­таться с возможностью быть отрезанной (на Черном море) от союзных ей государств и появления фло­тов противника (не только Турции) в водах Черно­го моря для операций против русского побережья.

Оборона русских черноморских берегов зна­чительно упрощалась, если бы был перекрыт дос­туп военным кораблям других держав на Черное море. Такое положение заставляло Россию всегда стремиться к завладению Босфором.

В 1908-10 гг. задачей на маневрах русского Черноморского флота было блокирование Босфо­ра при самом широком использовании минных заг­раждений. Для этой цели должны были быть ис­пользованы имеющиеся в составе русского Черно­морского флота два минных заградителя "Буг" и "Дунай", принимавшие на борт по 400 мин, и мин­ный транспорт "Прут", переделанный под плаву­чий минный склад.

В течение всего 1914 г. напряжение во взаимо­отношениях между Россией и Турцией непрерывно нарастало. Это обстоятельство заставляло как рус­ское правительство, так и командование Черномор­ского флота всё время внимательно наблюдать за Турцией. Регулярно поступавшие в штаб Черномор­ского флота сведения от русского морского атташе в Турции и командира посыльного судна "Колхи­да"— русского стационера в Константинополе го­ворили об усилении там германского влияния.

С началом первой мировой войны обстанов­ка на Ближнем Востоке некоторое время продол­жала оставаться неопределенной. Россия не была за­интересована в возникновении нового фронта, а Турция затянула с решением о вступлении в войну.

В случае начала войны штаб Черноморско­го флота разработал два варианта плана действий, но оба они предусматривали дальнюю блокаду Босфора флотом и немедленное его минирование. Основные силы флота должны были постоянно на­ходиться в Севастополе в готовности к выступле­нию в любой момент. Русское правительство при­казало избегать всяких действий, которые Турция могла использовать как предлог для объявления войны. Военные действия Черноморского флота могли начаться только по приказу верховного главнокомандующего или по извещению русского посла в Константинополе.

Одновременно штаб Черноморского флота организовал систему ежедневных рейсов русских пароходов в Константинополь и определил поря­док радиодонесений с них о дислокации Германс­ких и турецких кораблей. Очередной пароход в Босфор входил только после выхода предыдуще­го, что позволяло получать достоверную информа­цию за каждые сутки.

12 августа 1914 г. турецкое правительство объявило о постановке минных заграждений в Бос­форе и Дарданеллах, о прекращении работы маяков и о разрешении прохода коммерческих судов толь­ко за лоцманскими кораблями.

29 августа 1914 г. русский министр иностран­ных дел Сазонов в своей телеграмме в Ставку на­стаивал на необходимости сохранения мирных от­ношений с Турцией, пока не определится успех со­юзников. Выход "Гебена" в Черное море, по его мнению, не означал разрыва дипломатических от­ношений, и меры против линейного крейсера мог­ли быть допустимы только в случае полной уверен­ности в их успехе. Сазонов считал весьма важным, чтобы война с Турцией, если она неизбежна, была бы вызвана последней. Это мнение разделяла и Ставка верховного главнокомандующего.

28 сентября 1914 г., получив сведения о выхо­де "Гебена" в Черное море, командующий Черно­морским флотом вице-адмирал Эбергард, пользуясь разрешением Ставки действовать по своему усмот­рению, вышел с основными силами к Босфору. Од­нако, узнав в море о возвращении линейного крей­сера в Константинополь, повел эскадру в район Зунгулдака, затем вдоль берега к Босфору и с наступ­лением темноты возвратился в Севастополь.

В конце сентября и в начале октября 1914 г. германо-турецкий флот стал всё чаще появляться в водах Черного моря, однако Ставка 13 октября сно­ва потребовала от командующего Черноморским флотом "не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения". Вско­ре Ставка, опираясь на сведения из Константино­поля о неизбежности вступления Турции в войну, предупредила командование флота о возможной торпедной атаке и постановке минных заграждений турками до объявления войны. И в этом случае кон­кретные задачи Черноморскому флоту определены не были, и он оказался вынужденным пассивно ждать нападения.

Сравнивая силы флотов на Черном море, сле­дует отметить, что усиление турецкого флота линей­ным крейсером "Гебен" значительно изменило со­отношение сил сторон, так как этот корабль был сильнее любого из пяти русских линкоров додредноутного типа в артиллерии и намного превосходил их в скорости хода. Только действуя в составе эс­кадры, русские линейные корабли могли противо­поставить 10 280-мм орудиям "Гебена" 16 орудий калибра 305 мм и 4 орудия калибра 254 мм пяти лин­коров-до дредноутов. Но и в этом случае русская эс­кадра не имела возможности принудить "Гебен" к бою, так как скорость её хода была на 8-10 узлов меньше, чем у линей­ного крейсера. Это позволяло "Гебену" выбирать место, время и дис­танцию для боя.

В то же время сосредоточение огня большого числа кораблей при имеющихся в то время средствах связи, как в дальнейшем показала практика, не улучшало результатов стрельбы, а кроме Того, артиллерия 4-го и 5-го русских кораблей была менее дальнобойна. Качественное превосходство "Гебена" и "Бреслау" над прочим составом турецкого флота делало их совершенно уни­кальным фактором в боевых дей­ствиях на море.

Турецкое командование не хотело рисковать "Гебеном", так как с его потерей оно утрачивало возможность оспаривания у русских владения морем. Пока "Гебен" су­ществовал, можно было безнаказан­но совершать налеты на любой уча­сток моря или русского побережья, и была надежда на уничтожение рус­ской эскадры по частям в случае встречи ее не в полном составе.

Зато наличие в составе рус­ского флота 8 минных заградителей и минных транспортов, обладав­ших большой миноподъёмностью, позволяло в относительно корот­кие сроки выставить мощные обо­ронительные минные заграждения у своих берегов.

В начале октября 1914 г. адмирал Сушон впер­вые послал в Черное море два однотипных турец­ких эскадренных миноносца: "Муавенет"— флаг­манский миноносец командира флотилии, бывше­го старшего офицера "Гебена" фрегаттен-капитана Мадлунга и "Гайрет" — флагман командира 1 -и по­луфлотилии фрегаттен-капитана Фирле. Вскоре в Черном море появились также "Гебен", два турец­ких линейных корабля и крейсера. Эти крейсерства имели целью охранять вход в Босфор и воспрепят­ствовать его заграждению русскими минами.

На рассвете 28 октября 1914 г. в виду турец­ких кораблей появился русский минный загради­тель "Прут", пытавшийся поставить мины и пре­градить им путь в море. Но "Гебен" был начеку, и "Прут" был потоплен. Таким образом, Россия пер­вая начала свои враждебные действия, и в тот же день адмирал Сушон сосредоточил все свои силы у входа в Босфор, чтобы отдать им оперативный приказ для действия против русского Черно морс­кого флота. ("Морской сборник" 1922 г. № 10, с 56, 57 и выдержки из "Marine Rundschau" 1922 №4,5).

Поскольку турецкая сторона опасалась набе­га русского флота для заграждения минами Бос­фора, военный министр Турции генерал Энвер-Паша ещё 22 октября 1914 г. приказал провести боевую операцию германо-турецкого флота против черноморских баз и портов России, хотя формаль­но состояние войны между Россией и Турцией на­чалось лишь с 1 ноября 1914 г. Поэтому 29 октября 1914 г. был произведен обстрел ряда русских баз флота и портов, включая Севастополь.

Линейный крейсер "Гебен", минный загра­дитель "Нилуфер" и два миноносца должны были действовать в районе Севастополя, легкий крейсер "Бреслау" и минный крейсер "Берк" - в районе Керченского пролива и у Новороссийска, легкий крейсер "Гамидие" — в районе Феодосии, минный заградитель "Самсун" и два миноносца — в райо­не Одессы. Первыми предусматривались действия против Одессы.

27 октября 1914 г. основные силы Черномор­ского флота вышли в море и находились в районе Севастополя. В 20 ч. 35 м. по радио поступило со­общение от русского парохода, совершавшего рейс в Константинополь, о встречи им в 17 ч. 30 м. в 5 милях от входа в Босфор крейсеров "Гебен", "Бреслау", "Гамидие" и нескольких миноносцев.

Примерно в это же время командующий Чер­номорским флотом получил ещё одно приказание Ставки, запрещавшее искать встречи с турецким флотом. В бой с ним разрешалось вступать только в случае крайней необходимости. Вице-адмирал Эбергард принял решение вернуться в Севасто­поль. Это решение не было изменено и на следую­щее утро, когда русский пароход донес о нахожде­нии "Гебена" и двух миноносцев в Черном море в районе Амасры.

В ночь на 29 октября 1914 г. в Севастополе находились все 7 русских линейных кораблей, 3 крейсера, 4 подводные лодки, 5 эскадренных ми­ноносцев, 4 минных заградителя, канонерская лод­ка, 2 посыльных судна и два транспорта; в Евпа­тории— 9 эскадренных миноносцев и 4 минонос­ца; в Одессе — канонерские лодки "Донец" и "Ку­банец", минный заградитель "Бештау"; в Очакове — минный заградитель "Дунай"; в Батуми — мин­ный заградитель "Дыхтау" и транспорт "Березань". В море находился минный заградитель "Прут", возвращавшийся в Севастополь из Ялты, и три эскадренных миноносца в дозоре в районе Се­вастополь — Евпатория.

В 3 ч. 30 м. 29 октября из-за Воронцовского маяка в Одесский порт вошли два неизвестных во­енных корабля, несшие все ходовые огни, в кото­рых позже опознали турецкие миноносцы "Гайрет" и "Муавенет". В 4 ч. 15 м. 29 октября дежурный па­роход торгового флота из Одесского порта пере­дал в Севастополь следующее сообщение: "Турец­кий миноносец взорвал "Донец", ходит в Одесском порту и взры­вает суда".

Получив это донесение, команду­ющий Черноморс­ким флотом вице-ад­мирал Эбергард объявил по флоту о начале войны с Тур­цией. Таким обра­зом, командование Черноморского фло­та имело около трёх часов времени на подготовку к возмож­ным операциям не­приятеля против Се­вастополя, но ника­ких приказаний об усилении готовности флота и принятии экстренных мер на случай появления вражеских кораблей в рай­оне Севастополя отдано не было. Очевидно, оно в принципе не допускало такой возможности.

Начальник охраны рейдов в Севастополе по собственной инициативе известил начальника ар­тиллерии крепости о возможности появления кораб­лей противника и попросил у начальника штаба флота разрешения оставить замкнутыми инженер­ные минные заграждения на подходах к базе. В рай­оне Севастополя и Балаклавы к 28 августа было выставлено для усиления инженерного заграждения 320 электрических стационарных мин с весом заря­да 75 кг пироксилина, приводимых в боевое состо­яние замыканием по проводам электрической цепи. Однако ему это было запрещено, так как ожидалось возвращение из Ялты минного заградителя "Прут". В 5 ч. 30 м. поступило сообщение с наблюда­тельного поста на мысе Сарыч об обнаружении в море юго-западнее поста луча прожектора. Так как из русских судов в этом районе мог находить­ся только "Прут", никто этих сведений не прове­рил и не придал им значения. Однако обстановка быстро прояснилась. Через 28 минут наблюда­тельный пост на мысе Лукулл донес об обнаруже­нии в море двухтрубного двухмачтового судна, идущего к Севастополю.

Туман мешал наблюдению, но уже в 6 ч. 12 м. тот же пост сообщил, что видит большой военный корабль и два миноносца. Ещё через 3 минуты на­чальник партии траления, осуществляя контрольное траление южного фарватера, донес, что в расстоя­нии 6500 м (35 каб.) видит "Гебен". Не ожидая при­казания, тральщики на траверзе Херсонесского монастыря повернули на обратный курс в базу.

В это время "Гебен", следуя за тралами двух однотипных турецких миноносцев французской постройки "Ташос" и "Самсун", 10-узловым ходом приближался к Севастополю с задачей обстрелять порт с дистанции 14 000 м (75 каб.), то есть вне пред­полагаемой дальности стрельбы крепостной артил­лерии, русские корабли и береговые объекты базы.

Из-за ошибок в счислении "Гебен" вышел не­сколько севернее Севастополя и приближался к нему вдоль берега с севера. Вследствие мглистой погоды он подошел ближе, и береговые батареи в 6 ч. 28 м. первыми открыли по нему беспорядочный огонь с дистанции 7 800 м (42 каб.). В 6 ч. 33 м. "Гебен" от­крыл огонь из орудий главного и среднего калиб­ра, находясь всего в 7 400 м (40 каб.) от входа в Се­верную бухту Севастополя, где стоял весь Черно­морский флот, неготовый к выходу. Расположение кораблей на рейде (на бочках в две линии) не позво­ляло им открыть ответный огонь.

"Гебен" стрелял в течение 17 минуте дистан­ции 7 800-11 800 м (42-64 каб.) и израсходовал 47 сна­рядов калибра 280 мм и 12 калибра 150 мм, не на­неся значительных повреждений ни кораблям, ни го­роду. Он начал обстрел с форта "Константин". Большая часть снарядов упала в районе госпиталя, где было убито и ранено несколько больных, а так­же в районе угольных складов, полотна железной дороги и Корабельной стороны. Два снаряда попа­ли в береговые батареи, остальные упали на рейде. Попаданий с "Гебена" в корабли не было, хотя 280-мм снаряды ложились между ними и, в частно­сти, между несколькими минными заградителями, стоявшими с полным запасом мин для предусмот­ренного на случай начала войны минирования под­ступов к Севастополю.

С моря Севастополь прикрывали 23 батареи в составе 114 орудий калибра от 75 мм до 280 мм. Ответный огонь береговых батарей и брандвахтен­ного линейного корабля "Георгий Победоносец", в результате которого линейный крейсер получил три попадания в районе задней дымовой трубы, причем осколками снарядов, проникшими в коче­гарку, был выведен из строя один котел, заставил "Гебен" быстро отвернуть, приказать миноносцам убрать тралы, увеличить скорость до 22 узлов и на зигзаге выйти из-под обстрела. Уже в 6 ч. 50 м. он прекратил стрельбу. На верхней палубе поврежде­ния были ничтожные.

По "Гебену" вели огонь в общей сложности 8 береговых батарей. Огонь батареями был открыт с дистанции 8 400-9300 м (45-50 каб.) и велся до пре­дельной дальности стрельбы. Всего было выпущено 360 снарядов и достигнуто три попадания (0,83% по­паданий). "Георгий Победоносец" из-за плохой ви­димости в тумане успел сделать всего три выстрела.

Следует отметить, что с 6 ч. 35 м. до 6 ч. 40 м. "Гебен" маневрировал на крепостном инженерном минном заграждении, но последнее, как отмечалось, не было включено. Когда в 6 ч. 23 м. линейный крей­сер и сопровождавшие его миноносцы были опоз­наны, поступил приказ о замыкании электрической цепи заграждения, но на передачу этого приказа и его исполнение ушло 20 минут. В результате крепо­стное заграждение было приведено в боевое поло­жение, после того как "Гебен" сошел с него.

Так как о появлении "Гебена" у Севастополя не было дано оповещение по флоту, в море про­изошло несколько встреч с ним русских кораблей, неожиданных для последних. В районе мыса Херсонес, например, с "Гебеном" встретились дозорные эскадренные миноносцы "Лейтенант Пущин'". "Жаркий" и "Живучий". Командовавший ими на­чальник дивизиона капитан 1-го ранга князь Тру­бецкой знал о нахождении в море неприятельских кораблей и имел приказание в случае необходимо­сти оказать поддержку минному заградителю "Прут" при его возвращении в Севастополь.

С линейным крейсером эскадренные мино­носцы встретились на рассвете, когда они соедини­лись с минным заградителем. "Гебен" и два турец­ких миноносца показались в это время из полосы тумана. Решив атаковать корабли противника, ко­мандир дивизиона приказал своим кораблям идти на сближение с ним, увеличив ход до 24 узлов. "Ге­бен" открыл по русским эсминцам огонь из 150-мм орудий с дистанции 8 400-9 300 м (45-50 каб.) и четвертым залпом накрыл "Лейтенант Пущин". При этом двумя снарядами он серьезно повредил его. На эсминце вспыхнул пожар, вышла из строя вся прислуга подачи носового орудия. Следующим залпом смело с мостика всех сигнальщиков, разби­ло штурманскую рубку и привод штурвала. "Лей­тенант Пущин" был вынужден выйти из боя и на­чать отход в Севастополь.

На обратном пути после обстрела Севасто­поля "Гебен" чуть было не захватил русский мин­ный заградитель "Прут" во время его возвраще­ния в Севастополь, который был затоплен своим экипажем во время обстрела 150-мм снарядами "Гебена", и позднее захватил русский пароход "Ида" с грузом угля.

Эсминцы "Жаркий" и "Живучий" также не смогли прикрыть "Прут" и обеспечить его прорыв в Севастополь. В 7 ч. 35 м. "Гебен" открыл по мин­ному заградителю артиллерийский огонь из 150-мм орудий, ставший причиной пожара, который грозил тяжелыми последствиями, так как на "Пру­те" находилось 710 мин. Тогда экипаж заградите­ля открыл кингстоны и подорвал днище. Часть ко­манды отошла на шлюпках под берег и позже была подобрана подводной лодкой "Судак" (так в тексте, см. источник [11] с.339). В 8 ч. 40 м. "Прут" скрылся подводой.

"Подошедшие к месту его гибели турецкие миноносцы подняли из воды 75 человек вместе с командиром корабля капитаном 2-го ранга Быковым. Из экипажа (305 человек) погибло два офице­ра, один из них минный офицер лейтенант А.В.Рогунский, подрывавший днище, другой мичман К.С.Смирнов, судовой священник иеромонах Анто­ний Смирнов, два кондуктора и 18 матросов. Ко­мандир "Прута" попал в плен. Вместе с "Прутом" ушло на дно 750 мин.

После этого корабли противника начали отход к Босфору. Таким образом, если для постановки минных заграждений в 1914 г. русскими был израс­ходован весь оставшийся минный запас Черномор­ского флота в количестве 4190 мин, то вместе с "Пру­том" было потеряно 14,5% довоенного запаса.

Гибель "Прута" произошла настолько близ­ко от берега, что береговой пост службы связи ясно видел подъём стеньговых флагов, но не был в состо­янии разобрать, какие флаги поднимаются. Изло­женные факты сами собою опровергают ложное описание событий в германском освещении. "Прут" шёл близ своих берегов, в непосредственной близо­сти от Севастополя и ни в коем случае не мог ста­вить минные заграждения активного характера". (Составлено по ''Заметкам о боевой деятельности Черноморского флота в период 1914-18 г.г. "сотруд­ника Морискома В.К.Лукина. Морской сборник 1922 №10, с 57, 58).

Остается совершенно непонятным, почему на таком близком расстоянии от Херсонесского полу­острова "Прут" не смогли прикрыть артиллерийс­ким огнем береговые батареи имевшие в своем со­ставе, как уже отмечалось, пять береговых батарей. При этом настойчиво прослеживается стремление навязать мнение о гибели "Прута" у своих берегов.

Невольно возникает вопрос, почему при на­личии на Черном море более 100 транспортных су­дов с водоизмещением в среднем 5 000-6 000 т каж­дое, надо было перевозить батальон пехоты из Ялты в Севастополь на минном заградителе, уже имеющем на борту 750 мин. Или он выполнял ка­кие-либо другие задачи.

Командование Черноморского флота, захва­ченное врасплох внезапным набегом противника, плохо ориентировалось в обстановке. Поступавшие в течение дня донесения о действиях германо-турец­ких сил на различных участках русского побережья Черного моря сбивали его с толку. Днем 29 октяб­ря командующий флотом вывел основные силы флота (5 линейных кораблей, 3 крейсера и несколь­ко миноносцев) в море для поиска германо-турец­ких кораблей, прежде всего "Гебена". После дли­тельного крейсерства в юго-западной части моря основные силы флота вернулись в Севастополь, не обнаружив неприятельских кораблей, в большин­стве своем уже ушедших в Босфор.

Таким образом, набег германо-турецкого флота на русские порты и базы прошел для него совершенно безнаказанно. Однако, распылив уси­лия для действия одновременно против многих далеко отстоящих один от другого объектов, коман­дование германо-турецкого флота не смогло суще­ственно ослабить русский флот, который потерял канонерскую лодку "Донец" и минный заградитель "Прут"; кроме того, получили повреждения кано­нерская лодка "Кубанец", минный заградитель "Бештау" и эскадренный миноносец "Лейтенант Пущин", и на поставленных немцами и турками минах погибло несколько пароходов. Очевидно, за­дача состояла совсем в другом — надо было втянуть Турцию в войну на стороне Германии.

31 октября 1914 г. Россия, а 5 ноября Англия объявили Турции войну. 12 ноября 1914 г. Турция заявила, что находится в состоянии войны со всеми странами Антанты.

6 ноября 1914 г. "Гебен" в сопровождении ту­рецкого минного крейсера "Берк" крейсировал в районе Севастополя, чтобы отвлечь русский Черно­морский флот от находящихся на переходе .морем турецких транспортов с войсками, доставлявших в Трапезунд военные грузы. Вышедшая 4 ноября эс­кадра Черноморского флота днем 6 ноября обстре­ляла Зунгулдак, а при возвращении в Севастополь неожиданно встретила в тумане эти транспорты и потопила их (224 турка и немца были взяты в плен). Встречи с германскими крейсерами не произошло, и 7 ноября 1914 г. эскадра благополучно прибыла в Севастополь, а "Гебен" и "Берк" в Босфор.

18 ноября 1914 г. германо-турецкие и русские корабли находились у берегов Крыма. Первые осу­ществляли поиск русских кораблей, зная об их на­мерении идти в Севастополь. Вторые возвращались из похода, не имея ни малейшего представления об обстановке и не располагая сведениями о нахожде­нии противника. Всю ночь русская эскадра шла в тумане курсом 300° с тем, чтобы подойти с востока к началу протраленного фарватера. Здесь должен был находиться старый броненосец "Синоп", при­крывавший тральщики.

С рассветом туман несколько рассеялся, но дальность видимости ограничивалась 5 500-7 400 м (30-40 каб.). Особенно плохим горизонт был в севе­ро-западной четверти — как раз в направлении Се­вастополя. Встречи с кораблями противника рус­ские не ожидали, и поэтому вице-адмирал Эбергард держал эскадру в походном порядке, предусмотрен­ном на случай тумана.

В 3,5 милях впереди главных сил двигалась завеса крейсеров: в центре "Алмаз", справа "Память Меркурия" под флагом контр-адмирала Покровс­кого, слева однотипный "Кагул". Кильватерную колонну линейных кораблей составляли "Евстафий"(командир капитан 1-го ранга Галании) под флагом командующего флотом вице-адмирала Эбергарда, "Иоанн Златоуст" (однотипный "Евстафия"; (командир капитан 1-го ранга Винтер), "Пан­телеймон" (командир капитан 1-го ранга Каськов) под флагом начальника дивизии линейных кораблей вице-адмирала Новицкого, "Три святителя" (ко­мандир капитан 1 -го ранга Лукин) под флагом на­чальника 2-й бригады линейных кораблей контр-ад­мирала Путятина и "Ростислав" (командир капи­тан 1 -го ранга Порембский).

Позади линейных кораблей в двух кильватер­ных колоннах шли 13 эскадренных миноносцев (из них три новых типа "Дерзкий" и 10 "угольных", под командованием начальника минной бригады капи­тана 1 -го ранга Саблина). При таком походном по­рядке в случае внезапного начала боя сравнитель­но тихоходные крейсера были бы подставлены под удар противника, а лучшие эскадренные минонос­цы не смогли бы быстро выйти в атаку.

Около 11 ч. 40 м. 18 ноября, находясь в 20 ми­лях от побережья Крыма в районе мыса Сарыч, примерно в 45 милях от мыса Херсонес, крейсер "Алмаз" донес прожектором на флагманский ко­рабль, что обнаружил впереди "большой дым". В это время радисты доложили о радиопереговорах неприятельских кораблей, но на это не было обра­щено внимание, так как переговоры по радио час­то были слышны и раньше. Однако в донесение "Алмаза" штаб флота поверил не сразу; предпола­гая, что появившийся корабль — это "Синоп", вы­шедший навстречу эскадре.

Тем не менее линейным кораблям было при­казано прибавить ход до 14 узлов и сократить дис­танцию до 2,5 каб., а эскадренным миноносцам под­тянуться. Концевые линейные корабли сильно от­стали и к началу боя подтянуться на указанную ди­станцию не смогли, по той же причине находились довольно далеко и замыкающие колонну эскадрен­ные миноносцы. Спустя несколько минут "Алмаз" обнаружили с "Бреслау" и "Гебен", развив полный ход, повернул прямо на противника.

В 12 ч. 10 м., находясь в 39 милях от Херсонесского маяка, "Алмаз" донес: "Вижу неприятеля по носу" и, получив ответ, немедленно повернул на соединение с линейными кораблями. Вскоре после этого повернули на сближение "Кагул" и "Память Меркурия". Отход крейсеров к главным силам был своевременным, так как они имели значительно меньший по сравнению с "Гебеном" ход, а "Алмаз" находился всего в 6500 м (35 каб.) от него.

В этот момент на русской эскадре была сыг­рана боевая тревога, а через несколько минут в ту­мане несколько левее курса появились силуэты двух больших кораблей. Дистанция до них была поряд­ка 14 800-16 700 м (80-90 каб.), и если бы видимость оказалась лучше, то можно было бы вести стрель­бу. Но находившаяся в строе кильватера русская эс­кадра не могла эффективно использовать свою ар­тиллерию на острых курсовых углах, поэтому ко­рабли по приказанию вице-адмирала Эбергарда начали последовательный поворот влево для при­ведения противника на курсовой угол 90° правого борта. Соображения штаба о повороте влево основывались на том, что таким образом эскадра могла отрезать "Гебену" путь на Босфор.

Хотя дистанция до противника быстро сокра­щалась, обстановка для открытия огня не благо­приятствовала русским кораблям. На запад и севе­ро-запад от них туман был гуще, и низко стлавший­ся дым кораблей мешал не только наводке, но и наблюдению дальномерных постов. Адмирал Эбергард запоздал отдать команду<на поворот влево на 8 румбов для занятия более выгодной позиции. В то время как головной флагманский линейный ко­рабль "Евстафий" открыл огонь, "Иоанн Златоуст" только лишь повернул, а третий в строю "Пантелей­мон" и два концевых линейных корабля ещё не лег­ли на боевой курс.

При скорострельности артиллерии главного калибра 1,5 выстрела в минуту "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон", стреляя на поражение шестиорудийными залпами по одному выстрелу из каждой башни через 20 секунд, могли произвести в минуту 18 выстрелов, то есть выпустить 5 940 кг ме­талла. В это же время "Гебен", стрелявший пятиорудийными залпами через 15 секунд также по одному выстрелу из каждой башни, производил 20 выстре­лов в минуту и выпускал до 6 300 кг металла. Однако следует учитывать, что "Гебен" в лучшем случае мог одновременно вести огонь по двум целям, сле­довательно, три других русских линейных корабля имели возможность стрелять по нему без помех.

Согласно принятой организации стрельбы, централизованное управление огнем производи­лось по радио с "Иоанна Златоуста" — второго ко­рабля в строю эскадры. На "Евстафии", шедшем впереди, и "Пантелеймоне", шедшем третьим, при­нятые команды корректировались соответственно месту этих кораблей относительно цели.

Когда "Иоанн Златоуст" повернул последова­тельно за "Евстафием" на новый курс, "Гебен" шёл всё на том же курсовом угле — около 25-30° и из-за дыма и тумана был очень плохо виден, временами он вообще исчезал из поля зрения. В результате дистанция до противника управляющим артилле­рийским огнем лейтенантом Смирновым была оп­ределена в 11 100 м (60 каб.), тогда как она факти­чески равнялась приблизительно 7 400 м (40 каб.).

Из-за малой видимости "Иоанн Златоуст" также долго не давал команду на открытие огня. "Гебен", шедший при встрече с русскими корабля­ми на восток, тоже обнаружил их и начал поворот вправо. В 12 ч. 24 м. на "Евстафии "была определена более достоверная дистанция до противника. Поскольку от управляющего артилле­рийским огнем корабля продолжали посту­пать неверные данные, старший артиллерист "Евстафия" лейтенант Невинский, по прика­занию командующего флотом, самостоятель­но дал двухорудийный залп, по одному выс­трелу из носовой и кормовой башен, получив один перелет и одно попадание в переднюю трубу. При взрыве снаряда был виден огонь и затем густой черный дым, как будто выхо­дящий из основания трубы и батареи. В этот момент курсовой угол "Гебена" был 60-65°. 305-мм снаряд с "Евстафия" с голов­ным взрывателем, начиненный черным по­рохом, пробил 150 мм броню порта казема­та 150-мм орудия № 3 , в котором сдетонировало три снаряда и загорелись 16 зарядов, подготовленных к стрельбе . Орудие выш­ло из строя. Газ, пламя и дым проникли в по­роховой погреб, из которого подавался бо­езапас к орудиям № 3 и № 4, но взрыва не произошло. Потери экипажа "Гебена" со­ставили 13 убитых и 3 раненых.

Вскоре после своего поворота на 8 рум­бов влево русские линейные корабли были обнаружены с мостика "Гебена". Адмирал Сушон немедленно приказал повернуть впра­во. Линейный крейсер лег на параллельный противнику курс, и через несколько секунд после первого залпа "Евстафия" старший ар­тиллерист "Гебена" корветтен-капитан Книспель с дистанции 7 000-7 200 (38-39 каб.) от­крыл огонь по "Евстафию" пятиорудийными залпа­ми (по одному орудию из каждой башни).

Первый залп "Гебена" лёг перелётом. В источ­нике [1] старший артиллерист "Евстафия" лейте­нант Невинский пишет: "Почти тотчас после наше­го залпа "Гебен" дал залп из всех пяти башен (я ясно видел это в бинокль). Продолжая смотреть в би­нокль, я увидел какие-то черные точки. Протер стек­ла платком, вновь поднес бинокль к глазам: точки еще были видны и теперь уже поднимались вверх. Я понял, что это неприятельские снаряды, сосчитал их — пять штук, затем они исчезли из поля зрения..." Второй залп также лёг перелётом, но один снаряд пробил навылет вторую дымовую трубу "Евстафия" и разорвался за его левым бортом, по­вредив осколками радиоантенну.

Третий залп лег недолётом, но один снаряд попал в правый носовой каземат 152-мм орудия по­вредил его и пробил две броневые плиты толщиной 152 мм и вызвал большие человеческие жертвы. Четвертый залп накрыл батарею 152-мм ору­дий (между казематами в районе 54 шпангоута). Снаряд пробил 127-мм броню, оставив в ней почти идеальное круглое отверстие, вызвал большие раз­рушения и пожар приготовленных к стрельбе зарядов, убив и ранив несколько человек.

Пятый и шестой залпы легли недолётом, но один снаряд разорвался на воде непосредственно у борта в районе 22 шпангоута и осколками разорвал легкий надводный борт над бортовой броней толщи­ной 75 мм в районе носового лазарета, где никого не было, разрушил трубопроводы судовых систем и часть прилегающих помещений. Образовалась над­водная пробоина сравнительно больших размеров.

В скоротечном бою в течение 10 минут на ди­станции 6 400-7 300 м (34-39 каб.) "Гебен" выпустил 19 280-мм бронебойных снарядов, хотя русские на­блюдали падение не менее шести залпов (30 снаря­дов), и, согласно источника [11], добился трех по­паданий (16 % попаданий) и одного близкого раз­рыва в воде, согласно Campbell [8], добился четы­рех попаданий (21 % попаданий) в "Евстафий", потери экипажа которого составляли 33 убитых и 35 раненых. Согласно Hildebrand [7], "Гебен" добил­ся одного попадания снарядом главного калибра в "Евстафий", однако и сам получил попадание тяже­лым снарядом в каземат № 3 левого борта.

Добившись накрытия, "Евстафий" перешел к стрельбе беглым огнём. Носовая башня видела цель хорошо и стреляла с равными промежутками вре­мени, из кормовой же несколько раз докладывали, что не видят цели из-за дыма и мглы. Затем он от­крыл огонь из 152 и 203-мм орудий. Всего было сде­лано 16 выстрелов из орудий главного калибра (6,25% попаданий), из них 12 приходилось на носо­вую башню, а 4 на кормовую. Было выпущено 19 снарядов калибра 152 мм и 14 калибра 203 мм. Огонь велся около 10 минут, хотя "Гебен" был ви­ден в течение 14 минут.

Остальные русские корабли вели огонь толь­ко тогда, когда видели противника, но попаданий не достигли. "Иоанн Златоуст" выпустил 6 снаря­дов калибра 305 мм на прицеле 11 100 м (60 каб.). "Пантелеймон" же не сделал ни одного выстрела из орудий главного калибра. "Три Святителя", отстав­ший и повернувший позже, видел весь бой лучше ''Пантелеймона" и сделал 12 выстрелов на прицеле 11 100 м (60 каб.), потом перешёл на самостоятель­ный прицел. Таким образом, бой с "Гебеном" фак­тически вёл один "Евстафий".

В 12 ч. 35 м."Гебен" снова начал поворот вправо и вскоре скрылся окончательно. Корабли русской эскадры ещё некоторое время шли пре­жним курсом, а затем начали поворот вправо с целью погони. Однако на курсе был обнаружен плавающий предмет, принятый за мину. Опасаясь подрыва, Эбергард приказал отвернуть влево. Пройдя ещё некоторое время на север, русская эскадра направилась в Севастополь.

Бой у мыса Сарыч продолжался всего 14 ми­нут и проходил на дистанции 7 400-6 500 м (40-34 каб.). Согласно [11], "Гебен" в ходе боя получил 14 попаданий снарядов крупного и среднего калибра. На нем было убито 105 человек и ранено 59. На "Евстафий" имелись пробоины в броневых плитах двух казематов орудий среднего калибра, были также повреждены отдельные помещения и вспо­могательные механизмы, убиты 4 офицера и 29 матросов и ранены 1 офицер (позднее скончался от ран) и 24 матроса.

Этот бой убедил турецко-немецкое командо­вание в достаточной силе русской эскадры линко­ров-до дредноутов, и сознание того, что у русских скоро вступят в строй линейные корабли "Импе­ратрица Мария" и "Екатерина II", которым надо будет что-то противопоставить, заставило его из­бегать решительных действий. Поэтому "Гебен" никогда не выходил в море со старыми турецкими броненосцами, так как последние своим малым ходом могли вынудить его принять бой в невыгод­ных для него условиях. Отсутствие в Константино­поле подходящего дока для ремонта делало его еще более осторожным.

С 6 по 12 декабря 1914 г. из Босфора в Ризе проследовали 4 турецких транспорта в охранении легкого крейсера "Меджидие". На переходе морем транспорты прикрывал "Гебен", на котором нахо­дился военный министр Турции Энвер-Паша. 10 декабря "Гебен" и минный крейсер "Пейк" подошли к Батуми и с дистанции 15 000 м (81 каб.) обстреля­ли порт. Линейному крейсеру отвечали крепостные орудия. Из-за дальности расстояния огонь обеих сторон был безрезультатным. 12 декабря все транс­порты и боевые корабли возвратились в Босфор.

21 декабря 1914 г. "Гебен" вышел из Босфо­ра в Черное море для конвоирования трёх транс­портов, перевозивших боеприпасы и сухопутные войска из Константинополя в Трапезунд для ту­рецкой армии.

20 декабря 1914 г. в соответствии с планом операции из Севастополя вышли линейные кораб­ли "Евстафий" (флагманский), "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", "Три Святителя" и "Ростислав", крейсера "Память Меркурия" и "Кагул", 14 эскад­ренных миноносцев и минные заградители "Ксе­ния", "Константин", "Алексей" и "Георгий", при­нявшие на борт 680 мин. С 21 ч. 40 м. до 22 ч. 40 м. минные заградители фактически поставили у Бос­фора 585 мин, так как при постановке часть мин взорвалась из-за погружения на большие глубины. Минное заграждение ставилось точно по счислению в районе, находящемся в 4-5 милях от берега, к вос­току от пролива. Противник, как выяснилось поз­же, действий русских кораблей не обнаружил.

В это время "Гебен" находился в восточной части Черного моря, и 25 декабря он направился к Босфору. На следующий день 26 декабря в 13 ч. 55 м. при подходе к проливу в расстоянии 1 мили от входного босфорского буя линейный крейсер попал на минное заграждение, выставленное русскими в ночь на 22 декабря, и последовательно подорвался на двух минах с зарядом весом 96 кг каждая, кото­рые хотя и не разрушили противоторпедные пере­борки, но нанесли корпусу корабля серьезные по­вреждения. Первая мина взорвалась по правому борту в районе задней боевой рубки, образовав пробоину площадью 50 кв.м, вторая по левому бор­ту между носовой башней и передней боевой руб­кой, образовав пробоину площадью 64 кв.м.

Противоторпедная переборка правого борта выдержала силу взрыва, но началось небольшое поступление воды через выбитые заклепки. На ле­вом борту противоторпедная переборка также вы­держала силу взрыва, но местами деформировалась (до 300 мм), и там также вылетели заклепки. Неболь­шие поступления воды начались в расположенный рядом погреб боезапаса носовой башни и через люки в переднее котельное отделение, где два кот­ла были выведены из строя. Всего внутрь корабля, согласно Campbell [8], поступило около 2 000 т, со­гласно Hildebrand [7], 600 т воды. Корабль получил крен на правый борт.

Поскольку в Турции для ремонта такого боль­шого корабля не имелось подходящего по размеру дока, потребовались работа водолазов по обследо­ванию повреждений и постройка на берегу кессонов для заделки пробоин. Прибывшие из Германии водолазы с большим искусством произвели под водой автогенную резку поврежденной части бо­кового киля, свернутого в трубу и мешавшего ук­реплению у борта кессона. Второй работой водо­лазов было обследование подшипников гребных валов, имевших слабину до 20 мм.

До окончания постройки кессонов, имевших водоизмещение 360 т (глубину 10 м, длину 17 м и ширину 3 м) приступили к заделке большой про­боины по левому борту (64 кв.м). Работы состоя­ли в очистке вогнутых внутрь кромок обшивки с помощью автогенной резки и в удалении скопив­шихся обломков частей набора корпуса. Предус­матривалось восстановление прочности и водонеп­роницаемости наружной обшивки, а затем проти­воторпедной переборки. При этом "Гебен" триж­ды (31 декабря 1914 г., 14-го и 25 января 1915 г.) рискнул выйти в Черное море, главным образом для введения русских в заблуждение относительно своей боеспособности.

Для ремонта подшипников валов на берегу были построены еще четыре кессона высотой 10 м, длиной 17 м и шириной 7 м. Их по отдельности под­водили в район ремонтируемого гребного вала и по осушении внутреннего пространства кессона втяги­вали вал внутрь корабля. Эту работу с хорошим качеством выполнили рабочие Государственной верфи из Киля и Вильгельмсхафена, так что линей­ный крейсер находился в боевой готовности до кон­ца войны. Постройка кессонов и ремонт корабля продолжались 4 месяца. В 20-х числах февраля 1915 г. заделали меньшую пробоину по правому борту, а к 28 марта и по левому борту, но не до конца. Военная обстановка на Черном море потребовала выхода линейного крейсера в море на боевые операции.

С 1 по 4 апреля 1915 г. "Гебен" и "Бреслау" прикрывали отряд турецких кораблей, вышедший для обстрела Одессы. При этом в районе Одесской банки подорвался на мине заграждения и затонул на глубине 13 м легкий крейсер "Меджидие", поз­же поднятый русскими водолазами, отремонтиро­ванный и введенный в состав Черноморского фло­та под названием "Прут". В свою очередь "Гебен" и "Бреслау" потопили у крымских берегов два русских парохода.

На рассвете 3 апреля к Босфору вышла эскад­ра Черноморского флота в составе 5 линейных ко­раблей, 3 крейсеров и 10 эскадренных миноносцев. В момент выхода эскадры из Севастополя с бере­говых постов в море были обнаружены два боль­ших дыма. Крейсер "Память Меркурия", а затем и эскадренные миноносцы 1-го дивизиона были выс­ланы вперед для опознания неизвестных кораблей. Остальные корабли эскадры, увеличив ход, напра­вились вслед за ними.

Одновременно в море вылетели самолеты бе­реговых отрядов морской авиации, которые обна­ружили и опознали "Гебен" и "Бреслау", немедлен­но начавшие отход к Босфору. Преследование их продолжалось весь день. К вечеру командующий русским флотом приказал выйти вперед для атаки кораблей противника эскадренным миноносцам, однако это распоряжение запоздало. На дистанцию торпедного залпа смог выйти лишь один "Гнев­ный", который выпустил три торпеды с дистанции 3 700 м (20 каб.). Но это не принесло успеха. На рас­свете 4 апреля в момент подхода к проливу находя­щаяся на позиции подводная лодка "Нерпа" обна­ружила "Гебен", но за дальностью расстояния ата­ковать не смогла.

По возвращении в Константинополь возобно­вились работы по укреплению кессона по левому борту. 7 апреля занялись заделкой самой пробоины, которую окончили к 1 мая 1915 г. Находясь в Дар­данеллах, "Гебен" не подвергался атакам, хотя анг­личане пытались проникнуть в Мраморное море. Наконец кессоны были сняты, и он использовался для обороны Босфора у его южного входа вдоль внутренней кромки минного поля. 2 мая 1915 г. его направили в Дарданеллы, чтобы обстрелять перекид­ным огнем через полуостров Галлиполи английские корабли, но эта операция была отменена.

Во время попыток Антанты осуществить про­рыв кораблей в Константинополь с запада через Дарданеллы, поддержанных действиями русских ко­раблей со стороны Босфора, для усиления берего­вой артиллерии Дарданелл "Гебен" 2 мая передал на турецкий сухопутный фронт два 150-мм орудия и 6 пулеметов с расчетами. Батарея № 4 в составе двух 150-мм орудий левого и правого борта была снята для установки в Ин Топе на азиатском берегу Дарданелл. Одно из них вышло из строя ещё при пе­ревозке, другое уничтожи­ли в января 1916 г. После­днее было заменено треть­им орудием с "Гебена". Первые два орудия уже ни­когда не вернулись на ко­рабль, а третье позднее за­менили орудием, прислан­ным из Германии. Таким образом, с мая 1915 г. "Гебен" имел на вооружении только 10 150-мм орудий.

С 1 по 6 мая 1915 г. эскадра Черноморского флота успешно действовала против судов и парусни­ков у турецкого побережья. После ухода русской эс­кадры в Севастополь "Гебен", "Бреслау" и "Гамидие" вышли в море для самостоятельного одиночно­го крейсерства в различных районах, в том числе и у берегов Крыма, но это крейсерство, продолжавшее­ся с 6 по 8 мая, оказалось безрезультатным.

7 мая русская эскадра снова вышла в юго-за­падную часть моря. После успешных действий в Угольном районе 9 мая она направилась к Босфору для очередного обстрела его укреплений. В ночь на 10 мая русские корабли разошлись с "Гебеном", который, зная о пребывании русских сил у берегов Анатолии, в течение ночи находился в районе Эрегли. Командование Черноморского флота не знало о нахождении "Гебена" в Черном море.

На рассвете 10 мая в 5 ч. 40 м. к Босфору для обстрела его укреплений направились линейные корабли "Три Святителя" под флагом контр-адми­рала Путятина и "Пантелеймон" с эскадренными миноносцами и тральщиками. "Евстафий" (флаг­манский), "Иоанн Златоуст" (флаг вице-адмирала Новицкого) и "Ростислав" остались в прикрытии в 20-25 милях от пролива. Крейсера "Память Мерку­рия" и "Кагул" несли дозор мористее.

Около 6 ч. 00 м. 10 мая командиру "Гебена" капитану 1-го ранга Акерману доложили радио­грамму с турецкого эсминца "Нумуне": "Семь рус­ских боевых кораблей в квадрате 228, курс юго-во­сток." Командир линейного крейсера (Сушон в этот раз остался в Константинополе), предполагая разделение сил противника, решил его атаковать.

Видимость была хорошая, и около 7 ч. 00 м. "Память Меркурия" обнаружил дым и через неко­торое время опознал подходящий с востока "Гебен". Русский крейсер немедленно донес командующему флотом на "Евстафий" о противнике и полным хо­дом пошёл на сближение с основными силами.

В 7 ч. 05 м. вице-адмирал Эбергард приказал "Трём Святителям" и "Пантелеймону" прекратить обстрел укреплений и присоединиться к эскадре, а сам с тремя кораблями пошёл к ним навстречу. Контр-адмирал Путятин, распорядившись убрать тралы, медленно разворачивался с "Тремя Святи­телями" и "Пантелеймоном" в протраленном про­странстве, так что этот маневр занял 18 минут. Од­нако соединиться русские корабли не успели.

Чтобы не вести бой на отходе и не подстав­лять под удар слабый концевой "Ростислав", вице-адмирал Эбергард последовательно повернул свои корабли навстречу противнику и вступил в бой с бы­стро приближавшимся "Гебеном", когда остальные два линейных корабля находились ещё в двух ми­лях позади. "Евстафий", имея в кильватере "Иоанн Златоуст" и "Ростислав", привел "Гебен" на кур­совой угол 110° правого борта и в 7 ч. 53 м. с дис­танции 17 400 м (94 каб.) открыл централизован­ный огонь четырёхорудийными залпами ("Ростис­лав" огня не открывал) по одному выстрелу из каж­дой башни. "Гебен" в свою очередь лег на парал­лельный курс и также открыл огонь из орудий глав­ного калибра, сосредоточив его на "Евстафий".

"Гебен" в течение 22 минут с дистанции 16 000-14 500 м (86-79 каб.) стрелял по "Евстафию" пятиорудийными залпами (по одному орудию из каждой башни), но стрельба немцев в этот раз оказалась не­эффективной. Залпы "Гебена" ложились очень куч­но — вначале недолётами, а потом прямо по носу "Евстафия", входящего в водяные столбы от паде­ния немецких снарядов главного калибра. Однако попаданий не было: по приказанию адмирала Эбергарда флагманский корабль шёл зигзагом, изменяя также и скорость в пределах 10-12 узлов. В свою очередь старшие артиллерийские офицеры "Евстафия" и "Иоанна Златоуста" лейтенанты Невинский и Смирнов в первые минуты боя не смогли поразить "Гебен": снаряды из сосредоточенных четырехорудийных залпов разрывались о воду недолётами. Зато они мешали немцам корректировать стрельбу. Русские утверждают, что в их корабли попаданий не было, хотя с "Гебена" видели три попадания.

"Три Святителя" и "Пантелеймон" присоеди­нились к эскадре на дистанции 14 800 м (80 каб.) от немецкого линейного крейсера. Ход боя переломил "Пантелеймон", который в 8 ч. 05 м. обогнал "Рос­тислав", стремясь занять третье место в строю рус­ской эскадры. Согласно журналу "Гангут" N10 (с.34), старший артиллерийский офицер "Пантелей­мона" лейтенант Мельчиковский в 8 ч. 08 м. вторым залпом с дистанции более 18500 м (100 каб.) накрыл "Гебен", добившись попаданий в среднюю часть корабля. Снаряд разорвался у нижней кромки глав­ного броневого пояса, вызвал затопление бортово­го коридора и, подняв столб воды, который ударил по стволу 150-мм орудия в каземате № 2, временно вывел его из строя.

Приведя "Гебен" на курсовой угол 75° право-го борта, корабли русской эскадры открыли по нему сосредоточенный огонь. Вскоре в "Гебен" попало ещё два снаряда. Один прошел через бак в жилую палубу, пробил нижнюю палубу, но серьезных по­вреждений не нанес. Другой попал в укладку про­тивоторпедной сети, так что она свесилась за борт. Экипаж потерь не понес. Согласно Hildebrand [7], "Гебен" получил два попадания снарядами круп­ного калибра, которые однако не нанесли ему серь­езных повреждений. Русские корабли удачно скон­центрировали огонь на "Гебене" и добились трех попаданий 305-мм снарядами.

На сходящихся курсах дистанция боя быстро уменьшилась до 13 500 м (73 каб.), и положение "Ге­бена" становилось опасным. Видя, что "русская тройка" снова в сборе, он отвернул в сторону и вышел из боя, продолжавшегося всего 23 минуты. В 8 ч. 16 м. на дистанции 20 300 м (110 каб.) стрель­ба прекратилась. За время боя русские корабли из­расходовали 169 305-мм (1,8% попаданий) и 36 203-мм. снарядов. "Евстафий" выпустил 65, "Иоанн Зла­тоуст" — 75, "Пантелеймон" —16, "Три Святителя" — 13 305-мм снарядов.

"Гебен" сделал около 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра. При его стрельбе наблюдалось превосходство в артиллерии — немцы добились большой кучности падения сна­рядов и высокой скорострельности. Однако ни од­ного попадания в "Евстафий" не достигли, хотя сна­ряды рвались очень близко от корабля. При этом, по сообщениям русских, корпус "Евстафия" испы­тывал очень сильные сотрясения.

Бой снова показал опасность хотя бы крат­ковременного разделения русских линкоров-додредноутов. Преследуя "Гебен", русские кораб­ли отошли от пролива. Воспользовавшись этим, ли­нейный крейсер обошёл их и днем 10 мая прорвал­ся в Босфор, а эскадра Черноморского флота напра­вилась в Севастополь, куда прибыла 11 мая.

Следующий боевой поход "Гебена" состоял­ся лишь 9-11 августа 1915 г. 11 августа русские под­водные лодки "Морж" и "Тюлень" в районе Бос­фора последовательно безуспешно атаковывали "Гебен", шедший в охранении двух эскадренных миноносцев. Затем последовали выходы в Черное море в сентябре, октябре и ноябре. 6 сентября 1915 г. подводная лодка "Нерпа"в районе Босфо­ра пыталась выйти в атаку на "Гебен", однако пос­ледний, обнаружив ее, открыл огонь и уклонился от атаки. Перерывы явились следствием трудно­стей в доставке угля из районов, расположенных на малоазиатском побережье Турции, чему серьез­но препятствовали корабли Черноморского фло­та. В начале сентября 1915 г. на Черном море по­явились немецкие подводные лодки.

В том же месяце Болгария вступила в войну на стороне Центральных держав. Её военно-морс­кие силы, состоящие из шести стотонных минонос­цев и шести вспомогательных судов, перешли в под­чинение германского военно-морского командова­ния. Тем самым зона активных действий на Черном море сместилась к болгарскому побережью. Но те­перь путь по суше из Германии в Турцию был сво­боден для доставки всех видов снабжения.

С 10 по 18 ноября 1915 г. подводная лодка "Морж" осуществляла крейсерство в обширном районе от Варны до Босфора и далее до Зунгулдака. Вблизи Босфора лодка встретила "Гебен", шед­ший в охранении двух миноносцев, вышла на него в атаку и выпустила две торпеды, но воздушный пузырь после выстрела был своевременно замечен на немецком и турецких кораблях, и "Гебен" успел уклониться. После этого германо-турецкое коман­дование ограничило использование линейного крейсера для охранения турецких транспортов. В начале января 1916 г. бои на полуострове Галлиполи закончились победой турок и эвакуацией войск Антанты.

К концу войны на "Гебене" угол возвышения 280-мм орудий был увеличен до 22,5°, что увеличи­ло дальность ведения огня до 23 000 м (124 каб.). Ан­глийские источники приводили цифру 21 600 м (117 каб.), вероятно, имея в виду дальность стрельбы "Гебена" с изношенными стволами орудий.

Увеличение угла возвышения орудий пред­назначалось для нейтрализации серьезного пре­восходства артиллерии русского линкора "Импе­ратрица Екатерина" в условиях хорошей видимо­сти, типичной для Черного моря. Двенадцать 305-мм орудий линейного корабля "Императрица Екатерина" могли вести огонь до дистанции 25 700 м (139 каб.) при угле возвышения стволов в 25°.

В ночь на 8 января 1916 г. эскадренные миноносцы "Прон­зительный" и "Лейтенант Шестаков" ожидали выхода из Зунгулдака обнаруженного там па­рохода. В 3 ч. 10 м. "Пронзитель­ный" потопил торпедами транс­порт "Кармен", шедший в Зунгулдак из Босфора. Узнав от пленных, что для прикрытия транспорта в море вышел "Ге-Бен", русские эсминцы поверну­ли в море. На рассвете они вновь направились к берегу. К этому времени германский линейный крейсер получил сведения о ги­бели "Кармен" и повернул от Зунгулдака к Босфору. В 8 ч. 10 м. 8 января эскадренные миноносцы обнаружили "Гебен" и по радио навели на него маневренную группу Черноморского флота, в состав которой входили новейший линейный корабль "Императ­рица Екатерина П", крейсер "Память Меркурия" и эскадренные миноносцы.

Так в 75 милях от Босфора "Гебен" вступил в бой с русским дредноутом "Императрица Екатери­на II" (а не "Императрицей Марией", как отмеча­лось в официальной немецкой истории), который для обеих сторон окончился безрезультатно. В пер­вые четыре минуты боя "Гебен" выпустил 5 залпов по русскому линкору, но дистанция боя 19 600-20 000 м (106-108 каб.) была достаточно велика, и он опять ушёл к Босфору. В 9 ч. 44 м. 8 января лин­кор "Императрица Екатерина П" открыл огонь с ди­станции 23 200 м (125 каб.) и продолжал обстрел в течение 21 минуты. За время боя на дистанция 22 300 - 22 800 м (120-123 каб.) он выпустил по "Гебену" около 150 снарядов главного калибра. Но в "Гебен", согласно Hildebrand [7], прямых попаданий, за ис­ключением осколков, не было. Согласно источни­ка [11], русский линкор добился нескольких накры­тий и одного попадания в носовую часть крейсера. Огонь линейного корабля корректировал по радио эскадренный миноносец "Лейтенант Шестаков", занимавший выгодную позицию по отноше­нию к плоскости стрельбы. Хотя "Гебен" и являлся более быстроходным, но с почти пустыми угольны­ми ямами и имеющими слабину винтами, он с боль­шим трудом оторвался и ушел от линкора "Импе­ратрица Екатерина", который, по подсчетам, разви­вал скорость до 23,5 узлов, и бой прекратился. Рус­ский линейный корабль по скорости значительно уступал "Гебену", но его артиллерия была настоль­ко сильнее, что тому пришлось уйти. Из-за боль­шого расхода топлива на русских кораблях пресле­дование линейного крейсера было прекращено.

В ночь на 3 июля 1916 г. германо-турецкое командование для оказания поддержки наступаю­щим турецким войскам на кавказском фронте выс­лало "Гебен" и "Бреслау" в восточную часть Чер­ного моря для уничтожения русских транспортов у кавказского побережья и Керченского залива. В слу­чае встречи со слабейшими силами русского флота крейсера должны были атаковать их. 4 июля 1916 г. "Гебен" обстрелял портовые сооружения Туапсе. После получения сведений о нахождении новых русских линкоров-дредноутов севернее Эрегли оба немецких корабля направились сначала к болгарс­кому побережью и только оттуда проскользнули в Босфор. После этого "Гебен" должен был пройти капитальный ремонт.

В ночь с 27/28 августа 1916 г. Румыния всту­пила в войну на стороне Антанты. Принимая во внимание ничтожные военно-морские силы Румы­нии, которая имела только устаревший легкий крейсер и речные боевые корабли, России при­шлось взять на себя оборону румынского побере­жья. Русскому военно-морскому командованию в лице преемника адмирала Эбергарда вице-адмира­ла Колчака, благодаря наступательным минно-заградительным операциям в районе Босфора, уда­лось значительно ограничить деятельность немец­ко-турецких кораблей. Кроме того, снабжение уг­лем стало еще хуже и ограничивало использова­ние крупных боевых кораблей.

С октября 1916 г. снова возникла острая не­хватка угля, поэтому выходы турецких и немецких кораблей в море временно прекратились. Летом 1917 г. "Гебен" прошел ремонт, во время которо­го устранили слабину внутренних винтов.

В 1917 г. основные усилия немецко-турецко­го командования были направлены на траление минных заграждений, поставленных Черноморским флотом в районе Босфора. В этот период "Гебен" и "Бреслау" находились в ремонте и в боевых действи­ях не участвовали.

4 сентября вице-адмирал Робер-Пашвиц сме­нил вице-адмирала Сушона на посту командира Средиземноморской дивизии и командующего ту­рецким флотом. 16 декабря 1917 г. мирный договор с Советской Россией вступил в силу и боевые дей­ствия на Черном море прекратились.

После заключения перемирия центральных держав с Советской Россией необходимость новых операций в Черном море для "Гебена" и "Бреслау" отпала. Поэтому командующий турецко-германс­ким флотом вице-адмирал Робер-Пашвиц охотно принял предложение турецкого командования со­вершить "рейд" в Эгейское море на транспорты союзников, на которых предполагалось перевезти из Салоник в Палестину две дивизии, и тем самым поддержать немецко-турецкую армию в её тяжелом положении. Адмирал полагал, что неожиданный выход двух германских крейсеров из Дарданелл, независимо от результатов их действия, вызовет серьёзное беспокойство союзников."Гебен" и "Брес­лау" должны были выйти из Дарданелл ночью, с тем чтобы с рассветом подойти к острову Имброс и вер­нуться по окончании всей операции к мысу Хеллес самое позднее к заходу солнца.

Подводной лодке UC-23 было приказано на­ходиться в день операции у острова Мудрое, а че­тырем турецким миноносцам наблюдать за входом в Дарданеллы, чтобы не допустить неприятельские подводные лодки стать на позицию в зоне, через которую германские крейсера будут возвращаться обратно. Проходы в противолодочных сетевых заграждениях, поставленных в Дарданеллах, специ­ально для "Гебена" и "Бреслау" были расширены с 75 до 200 м. Тральщики протралили фарватер от Мертвой бухты на запад длиной в 6 миль, причем мины не обнаружили.

Начало операции было назначено в ночь с 19/20 января 1918 г. В 3 ч. 20 м. 20 января "Гебен" и "Бреслау" миновали минные заграждения в устье Дарданелл у Нагары и около 6 ч. 00 м., пройдя Седуль-Бар и 6 миль протраленного фарватера, вмес­то того чтобы взять курс на норд, как рекомендо­вали парусникам, они повернули и легли на курс 240°, желая обойти минное заграждение, о наличии которого можно было предположить на основании знаков, поставленных на карте, взятой на борту сев­шего незадолго до операции на мель английского парохода. Установить по этой карте точное место поставленного минного заграждения не представ­лялось возможным.

В 6 ч. 10 м. в точке, ближайшей к крайнему зна­ку, отмеченному на этой карте, "Гебен" подорвал­ся на первой мине, но так как от этого взрыва его боевые свойства не пострадали, то операция про­должалась. В 6 ч. 32 м. крейсера повернули на норд, и "Бреслау" увеличил ход, чтобы возможно быстрее подойти к бухте Кузу на острове Имброс и по­мешать уйти на запад судам союзников, которые стояли там на якоре. Проходя мимо Имброса, "Ге­бен" обстрелял радиотелеграфный пост мыса Кефалло, старый военный корабль и пароход, нахо­дившийся в одноименной бухте, а "Бреслау" открыл огонь по двум шедшим с запада английским эскад­ренным миноносцам.

Внезапно появившись в бухте Кефалло ост­рова Имброс, "Гебен" с дистанции 9 100-6 400 м (49-34 каб.) в течение 6 минут успел выпустить 6 или 7 залпов 280-мм снарядами и ещё 7 залпов 150-мм снарядами по мониторам и другим целям. В ре­зультате были потоплены мониторы "Раглан" и "М-51", сгорело нефтехранилище на побережье ост­рова. После этого, ввиду того что поблизости ни­каких объектов для обстрела обнаружить не уда­лось, Робер-Пашвиц отдал приказ повернуть назад и следовать прежним путем к острову Лемнос для выполнения второй части операции.

В 8 ч. 26 м. с севера показались два английс­ких самолета. Это обстоятельство побудило адми­рала Робер-Пашвица поднять сигнал "Бреслау" выйти из кильватера и стать головным, чтобы не мешать стрельбе по самолетам из кормовых зенит­ных орудий. Увеличив ход, "Бреслау" вышел впе­ред и, находясь на левом траверзе адмиральского корабля, как раз в момент, когда были сброшены первые бомбы, наткнулся правым бортом на мину. Поврежденными оказались правая турбина и руле­вой привод, из-за чего "Бреслау" потерял способ­ность управляться.

Намереваясь взять "Бреслау" на буксир. "Ге­бен" начал поворачивать влево. В это время с "Брес­лау" прокричали в мегафон, что всё пространство между кораблями усыпано минами, и, действитель­но, в прозрачной воде мины были видны со всех сто­рон. Однако было уже поздно, адмиральский ко­рабль подорвался на второй мине. "Гебен" сначала застопорил машины, затем задним ходом вышел из опасной зоны, но думать об оказании помощи "Брес­лау" больше не приходилось.

Тем временем командир "Бреслау" самосто­ятельно принимал меры. Осторожно маневрируя машинами, он пытался вывести корабль с минно­го поля. Но в 9 ч. 00 м. крейсер подорвался ещё на двух минах, одной в корме, другой под левой ма­шиной. Оставаясь на плаву, "Бреслау" слегка на­кренился и осел кормой. Немного спустя четвертая мина взорвалась под носовой частью котельного отделения и пятая под капитанским мостиком. Крейсер стал быстро крениться на левый борт и по­шел ко дну. Из экипажа подошедшими позже анг­лийскими эскадренными миноносцами было подо­брано около 160 человек.

От выполнения второй части операции по­врежденному "Гебену" пришлось отказаться, и он направился назад в Дарданеллы, избегая идти тем курсом, которым он про­ходил при выходе их про­лива. Недалеко от места, где "Гебен" подорвался первый раз утром, он сно­ва подорвался на третьей мине и опять без серьёз­ных повреждений.

Атакованный десят­ком английских самолетов, "Гебен" в 10 ч. 30 м. 20 янва­ря наконец вошел в Дарда­неллы, но беды его на этом не закончились. В 11 ч. 32 м. у Нагары перед проходом через ворота в сетевых заг­раждениях командир крей­сера капитан 1-го ранга Штойцель перепутал сиг­нальные буи и на 15-узловом ходу выскочил на одноимен­ную банку с глубиной 5 мет­ров. Все попытки сойти с мели собственными силами не увенчались успехом.

Положение корабля было очень серьёзным, так как он оставался вне сетево­го заграждения, был открыт для атаки с воздуха и мог быть обстрелян перекидным огнем из Саросского залива. Обстрел из Саросского за­лива, начавшийся вечером 24 января 1918 г. (из 152-мм орудий с двух или трех кораблей) давая недо­леты до 1 000 м был безрезультатным. За 6 дней, в течение которых "Гебен" сидел на мели, на него было совершено 276 налетов и сброшено, по анг­лийским данным, 15,5 т взрывчатых веществ. По подсчетам немцев, было сброшено 180 бомб, но только две из них попали в корабль (1,1% попа­даний), одна в заднюю трубу, другая в противо­торпедную сеть по левому борту, при этом один человек был ранен.

Все турецкие миноносцы, даже самого ма­лого водоизмещения, были привлечены к кругло­суточной противолодочной обороне линейного крейсера."Гебен" прочно сидел носом на песчаной банке одной пятой длины своего корпуса. Для об­легчения работы машин и буксиров было затопле­но несколько кормовых отсеков, боеприпасы из но­совых погребов перенесли в корму. Но всё было бес­полезно — сняться с мели "Гебену" не удавалось.

Тогда к нему подвели старый турецкий бро­неносец "Тургут Рейс" (бывший немецкий "Вайсенбург"), который по предложению одного турецко­го офицера поставили на правом крамболе "Гебена" кормою; вращение винтов броненосца долж­но было размыть песчаную банку. Через 24 часа ра­боты винтов "Тургут Рейса" и усилий двух букси­ров к полудню 26 января 1918 г. его удалось стя­нуть с мели. 27 января линейный крейсер встал на якорь в Константинополе и находился там до кон­ца апреля 1918 г.

Характер повреждений корпуса "Гебена" от мин в литературе не освещен, но известно, что все мины были английского образца, с зарядом весом 100 кг. Взрыв первый мины произошел по левому борту впереди мостика, но отделение бортового торпедного аппарата повреждено не было. Взрыв второй мины произошел тоже по левому борту не­много впереди барбета левой бортовой башни, вероятно, в том же самом месте, что и взрыв мины в 1914 г. Второй взрыв прогнул противоторпедную переборку и выбил несколько заклепок, но котлы заднего котельного отделения по левому борту не пострадали. Взрыв третьей мины произошел по пра­вому борту на уровне заднего машинного отделе­ния. Он также прогнул противоторпедную перебор­ку, но меньше, чем взрыв второй, и турбина низко­го давления правого борта также не пострадала.

2 мая 1918 г. "Гебен" вместе с легким крейсе­ром "Гамидие" вошел в гавань оккупированного немецкими войсками Севастополя, где почти все русские корабли были покинуты своими экипажа­ми. Они были взяты под охрану немцами. Во вре­мя немецкой оккупации Севастополя в июне 1918 г. "Гебен" прошел там докование, но, кроме очистки днища от наростов, мало что было сделано, и ре­монт левого переднего минного повреждения опять-таки с применением кессона был произведен в пери­од с 7 августа по 19 октября 1918 г. (за 72 дня) в Кон­стантинополе. Другие повреждения не ремонтиро­вались до капитального ремонта в 1926-30 гг.

14 июня 1918 г. он снова выходит в море. После захода 27 июня 1918 г. в Новороссийск, 6 июня 1918 г. он доставил генерал-фельдмарша­ла Экхорна из Одессы в Севастополь и 12 июля снова прибыл в Константинополь. Военное и по­литическое положение, сложившееся во второй половине 1918 г., принудило Турцию 1 ноября 1918 г. заключить с Антантой перемирие. На сле­дующий день 2 ноября 1918 г. вице-адмирал Робер-Пашвиц передал линейный крейсер "Гебен" Турции, теперь уже навсегда. Немецкая часть эки­пажа была отправлена на пароходе в Одессу.

Антанта потребовала передачи ей линейно­го крейсера для интернирования либо разборки на металл в случае его плохого технического состоя­ния. Но из-за вмешательства Кемаль-Паши не произошло ни того, ни другого. "Гебен" провоевал вой­ну 1914-18 гг. формально турецким кораблем под названием "Явуз Султан Селим" с немецким экипа­жем на борту и после войны был передан Турции. Корабль в 1919-26 гг. находился в небоеспособном состоянии в Стении, не находя себе применения.

В 1925 г. турецкое правительство заключи­ло договор с фирмой Флендер-верке (Любек) о по­стройке плавучего дока грузоподъемностью 25 000 т. Его установили в Исмиде, куда 20 декаб­ря 1925 г. был отбуксирован "Явуз Селим". На нем французская фирма Панэт (Сен-Назер) про­извела ремонт и модернизацию "Явуз Селима". Английский "Journal of the R.N. Service Institution" за февраль 1927 г. сообщал, что "Явуз Селим" был введен в плавучий док, но конструк­ция нового дока оказалась недостаточно прочной, и правая сторона его осела.

Сам "Явуз Селим" остался, по-видимому, не­вредим. В 1929 г. на корабле была установлена но­вая французская система управления артиллерийс­ким огнем. "Явуз Селим" снова находится в боевом составе турецкого военно-морского флота. В 1930 г. корабль переименовали в "Явуз", и на ходовых испытаниях 17 марта 1930 г. во время 4-часового пробега он развил скорость 27,1 узла.

В какой-то мере наличие "Гебена" в строю турецкого военно-морского флота побудило Со­ветское правительство в 1929-30 гг. перевести с Бал­тики на Черное море линейный корабль "Парижс­кая Коммуна" (б."Севастополь") и легкий крейсер "Профинтерн", чтобы уравновесить силы флотов на Черном море.

В 1938 г. корабль был ещё раз модернизиро­ван. С 1941 г. он имел следующее вооружение: 2х5-280-мм; 10- 150-мм; 4 - 88-мм, 12-40-мм и 6 - 20-мм зенитных орудий; 4 - 500-мм торпедных аппарата. В 1941 г. на нем демонтировали кормовую мачту, чтобы обеспечить достаточный сек­тор в горизонтальной плоскости для стрельбы зе­нитных орудий.

До 40-х годов линейный крейсер являлся флагманским кораблем турецкого военно-морско­го флота. После окончания второй мировой вой­ны время от времени он входил в соединения НАТО. С 1948 г. линейный крейсер стал стационером в Измите, а 20 декабря 1950 г. был выведен в резерв. 14 ноября 1954 г. он был вычеркнут из спис­ка боевых кораблей, однако продолжал находить­ся в гавани Чальчук и использовался в качестве це­ремониального корабля для выполнения почетно­го ритуала.

Благодаря заметному следу, оставленному в истории первой мировой войны, и возникшим при этом политическим последствиям, "Гебен" навечно вошел в мировую историю. Приходится с сожале­нием констатировать, что спасение корабля, когда-то входившего в боевой состав кайзеровского фло­та, было предпринято с некоторым запозданием.

В 1969 г. в возвращении ФРГ линейного крей­сера было отказано. После ожидания в течение года более выгодного предложения "Явуз" в 1970 г. купил у военно-морского флота (приблизительно за 20 миллионов турецких лир) для разделки на ме­талл турецкий государственный концерн вооруже­ния М.К.Е.К. 7 июня 1973 г. в присутствии коман­дующего турецким военно-морским флотом адми­рала Фирата и военно-морского атташе ФРГ фрегаттен-капитана фон Робертуса состоялся последний

торжественный спуск флага. После этого государ­ственное предприятие М.К.Е.К. начало разборку корабля, которая, согласно контракту, должна была закончиться в августе 1974 г.

К разделке немедленно приступить не смогли, поскольку это могла сделать только новая верфь в Саймене, расположенная между Измидом и Чальчуком. Продажу металла и организационное руко­водство взял на себя М.К.Е.К., а разборку произ­водила фирма по разделке кораблей, которая за это получила от М.К.Е.К. около 15 миллионов лир.

Вычеркнутый из списков флота 7 июня 1973 г. линейный крейсер "Явуз" из Чальчука, где он находился с 1948 г., был отбуксирован в Саймен. Там с помощью простейших подъёмных устройств его постепенно начали разбирать. После демон­тажа башен, котлов, турбин и брони корпус был разрезан на 5 секций. Затем с помощью снятого с корабля кабестана со шпилем их по одной выта­щили на берег.

На этом закончилась история военного ко­рабля, блестящего достижения немецкого судо­строения, который, как никто другой, повлиял на политические события в мире. Хотя некоторые предметы с корабля появлялись в Германии, но все же лучшие экспонаты следует осматривать в государственном военном музее в Лондоне, что не делает чести немецкому морскому музею. От­дельные образцы его вооружения находятся в Морском музеев Стамбуле, историческом собра­нии в Фленсбурге и Немецком музее в Мюнхене.