3. Гости Кронштадта
В один из июльских дней 1866 г., в полдень, на виду у заранее оповещенной публики на Большом Кронштадтском рейде показались корабли двух союзных держав, проделавшие совместный путь из Гельсингфорса. Взору ожидавших предстали корабли Северо-Американских Соединенных штатов: "Miantonomoh", один из лучших мониторов флота, и сопровождавший его пароход "Ogasta". Встретившая в Гельсингфорсе эти небольшие корабли русская эскадра под командованием контр-адмирала Лихачева, которая состояла из только что вступившей в строй броненосной батареи "Не тронь меня", броненосного фрегата "Севастополь", двухбашенной лодки "Смерч", четырех мониторов, фрегатов "Дмитрий Донской", "Храбрый", пароходо-фрегата "Владимир" и клипера "Яхонт", выглядела гораздо внушительнее.
Запланированный президентом Джонсоном еще в мае 1866 г. визит американских кораблей под командованием капитана Г. Ф. Фокса - помощника секретаря Морского министра - олицетворял собой не только знак благодарности за демонстрационный визит к побережью САСШ эскадр контр-адмиралов С. С. Лесовского и А. А. Попова во время гражданской войны, но и выполнял дипломатическую миссию - доставил в Россию американское посольство. "Miantonomoh" - эта "некрасивая и толстошкурая черепаха", как в то время во Франции называли все мониторы, благополучно пересек океан, выйдя из Нью-Йорка и побывав в Галифаксе, Шербуре, Копенгагене, Гельсингфорсе, прибыв в Кронштадт, доказал свое право на существование в океане.
Морское министерство серьезно готовилось к встрече заокеанских гостей. Для приема эскадры создали специальную комиссию под председательством адмирала С. С. Лесовского, в состав которой вошли офицеры различных специальностей. Интерес к "Miantonomoh" был неслучайный. В то время в русском флоте находилось несколько мониторов, которые предназначались для защиты Кронштадта.
Посетил "Miantonomoh" и контр-адмирал А. А. Попов, известный уже не только как моряк с большим стажем плавания и командир эскадры, прибывшей к западному побережью САСШ, но и как организатор постройки броненосных кораблей в русском флоте.
Совершив в 1866 г. на "Miantonomoh" переход от Гамбурга до Шербура, А. А. Попов пришел к идее иметь в составе русского флота башенный крейсер мониторного типа необычайной силы, заменивший бы целую эскадру, командование которой он осуществлял в Тихом океане в сложной политической обстановке за три года до этого.
Назвав впоследствии свой корабль большого водоизмещения "монитор-крейсер", он непроизвольно вызвал в морских кругах весьма жаркие споры по этому поводу, так как предполагаемая автономность этого броненосца составляла всего четверо суток. Все моряки и кораблестроители привыкли представлять под словом "крейсер" корабль с большой парусностью и автономностью. Именно в это время -время перехода к железному судостроению, коренной перемены всех взглядов и понятий, когда кораблестроители всех стран искали оптимальные варианты скорее опытным путем, чем теоретическим, и проявился талант А. А. Попова как новатора, имевшего к тому же еще и огромный опыт моряка, годами находившегося в плаваниях.
Коренным образом начало меняться представление о самом крейсере как о типе броненосного корабля. "Мы не вправе требовать от броненосного судна того, чтобы оно было таким же хорошим крейсером, как и обыкновенное. Но если оно может удержать свое место ввиду неприятельского порта, не прибегая к помощи пара, и выдерживать погоды, которые ему могут встретиться, если оборонительная сила его будет равна той, которая может быть поставлена против него в море, и если он носит сильную артиллерию, хорошо поднятую над водой, то мы достигли от броненосца всего, что можно ожидать от него как от крейсера", - так писал английский адмирал Эльвертон после плавания своей броненосной эскадры в 1866 г.
В этот период судостроители всех стран старались разрешить весьма сложную задачу увеличения размеров и водоизмещения кораблей, вызванного утяжелением артиллерийского вооружения, не увеличивая площади его бортов как цели для неприятельских снарядов. Но развитие артиллерии требовало, в свою очередь, увеличения толщины броневых плит, масса которых уже не позволяла защитить ими весь борт, как это делалось на первых броненосцах.
В целом всем этим противоречивым условиям и отвечал проект, предложенный А. А. Поповым Морскому министерству спустя полгода после плавания на "Miantonomoh". 3 декабря 1866 г., обобщив свои наблюдения, он подал управляющему Морским министерством адмиралу Н. К. Краббе докладную записку. Перечислив в ней еще раз уже известные достоинства и недостатки мониторов, автор просил рассмотреть предлагаемый пока еще в общих чертах проект "монитора-крейсера" на заседании Кораблестроительного отделения МТК - последней инстанции и своеобразного законодателя в тогдашнем судостроении.
Параллельно А. А. Попов, используя свое высокое положение члена свиты и генерал-адъютанта, в личной беседе ознакомил "покровителя флота" генерал-адмирала Константина Николаевича с основными идеями проекта океанского монитора. Получив полное одобрение и поддержку великого князя, А. А. Попов получил тем самым в свои руки сильное оружие, "высочайшее понимание", помогавшее успешно бороться с чиновниками огромной бюрократической машины, называемой Морским министерством.
Уже в конце января 1867 г. по указанию генерал-адмирала управляющий Морским министерством вынес на обсуждение МТК вопрос о предлагаемом к постройке океанском мониторе.
Предложение А. А. Попова обобщило в себе весь опыт строительства мониторов применительно к созданию корабля одного с ними типа, предназначенного для крейсерства в океане. "Во время плавания на "Miantonomoh" я убедился, - писал он в докладной записке, - что монитор при ветре и большом волнении обладает устойчивостью и спокойствием в такой степени, которая покажется невероятной для моряков, не плававших на судах этого рода". Но, наряду с этим, другим главным достоинством монитора А. А. Попов считал небольшую площадь надводного борта - весьма малую цель для неприятельских снарядов, а также возможность защитить его броней максимальной толщины, которую только способны изготовлять заводы, и наличие в башнях сильнейших орудий того времени.
Создав "Miontonomoh" и однотипный с ним "Monadnock", американские кораблестроители также не рассчитывали использовать их для длительных переходов, но тем не менее их поход в Европу и Калифорнию еще раз доказал, что они частично могли выполнять и функции крейсеров. Увеличив водоизмещение и добавив некоторые усовершенствования, А. А. Попов доказал в МТК, что кажущиеся трудности океанского плавания мониторов, даже при столь малой высоте борта (в проекте его высота в носу и корме была всего 0,6 м, а у мидель шпангоута с бруствером -1,8 м), вызывавшей опасения у моряков, служивших на рангоутных кораблях, были преувеличены. Кроме того, меньшая, чем у рангоутных броненосцев, плавучесть проектируемого монитора, по мнению А. А. Попова, компенсировалась более сильными водоотливными средствами, а наличие двойного дна и водонепроницаемых переборок делало этот недостаток еще меньшим. Положительным являлось и то, что низкий борт, а следовательно и меньшая амплитуда качки не ослабляла корпусных конструкций (явление, часто присущее высокобортным кораблям) и делала более удобным обслуживание артиллерии.
Для наглядности А. А. Попов взял за основу корпус "башенного крейсера", спроектированного незадолго до этого капитаном Кользом и утвержденного английским Адмиралтейством к постройке в Биркенхеде. Это был печально известный "Captain", в то время претендовавший на звание самого сильного из проектируемых кораблей. На его схематическом чертеже в средней части А. А. Попов разместил забронированный бруствер высотой 1,37 м и длиной 30 м. Бруствер, напоминавший собой, по словам автора, "ящик с закругленными оконечностями", защищался броней, одинаковой с бортом толщины, а сверху - 50,8-мм палубой. Предлагаемый "монитор-крейсер", подобно кораблю Кольза, имел три треногих мачты и развитую парусность, но с условием сохранения центра парусности с таким расчетом, чтобы можно было обходиться без бушприта. Для облегчения управления парусами устраивался обширный мостик, простиравшийся от фок - до бизань-мачты над башнями на достаточной высоте от поверхности воды.
Дымовая труба предлагалась автором увеличенного диаметра, но для предохранения ее от осколков дымовой ход в районе броневой палубы бруствера защищался решеткой из железнодорожных рельсов. Капитанская рубка, являвшаяся одновременно и боевой, помимо своего основного назначения, выполняла также и роль вентиляционной шахты для паровых вентиляторов, расположенных внутри корабля.
Вместо 203-мм брони башен и 177-мм брони борта в проекте Кольза на "мониторе-крейсере" башни, бруствер и борт защищались 280-мм плитами. В сравнении с тактико-техническими элементами проектировавшихся в то время кораблей проект А. А. Попова выглядел, действительно, сильнейшим в мире, хотя до осуществления этой идеи в металл предстояло преодолеть множество сложностей при проектировании, а также разрешить бесчисленные проблемы как экономического, так и технического характера.
Все выводы и решения являлись, говоря современным языком, тактико-техническим заданием на проектирование и составление чертежей броненосца. Предстояло выбрать размерения и форму корпуса, составив теоретический чертеж, спецификацию; тщательно, с точностью до сотни килограммов, рассчитать весовую нагрузку частей корабля. Сделать все это предстояло нашим корабельным инженерам под руководством А. А. Попова. Строительство "монитора-крейсера", проектирование и создание паровых машин и котлов, башен, орудий, прокат броневых плит - это уже лежало на плечах Морского министерства и всей промышленности в целом.
