Wundefwaffe

Заторы на стапеле и в чертежных

 

Новизна крейсера — первый по величине, по конструктивному типу, по составу вооружения—оп­ределяла и новизну и разнообразие технических ре­шений, их многовариантность, сложность выбора оптимальной конструкции, схемы или принципа дей­ствия. А отсюда — сбои и задержки в проектных ре­шениях и контрагентских заказах.

Происходивший в тот период перелом в энер­гетике (водотрубные котлы, электрические и гидрав­лические приводы механизмов), системах, устрой­ствах (новые виды насосов, палубных механизмов, рулевых приводов) и вооружения (скорострельные патронные орудия, принципиально новые виды ору­дийных станков, торпед и систем подачи боепри­пасов) еще более усугублял ситуацию. Переделки и сопутствующие им задержки работ, неповоротли­вость казенной организации судостроения подчас втугую затягивали узлы противоречий. И тогда М.И. Казн, будучи не в силах разрубить их даже вооружив­шись передовым английским опытом (для ознаком­ления с ним он ездил в Англию в начале 1890 г.), брал­ся за перо, чтобы побудить МТК ускорить решение по представленным ему чертежам. Таким же образом разрешился вопрос о "загибе борта" на "Рюрике".

Принять этот "загиб" (внутрь корпуса от ба­тарейной палубы) завод принудили, чтобы умень­шить размеры портов для орудий на поворотных платформах. Но позднее места крепления централь­ных штыров платформ пришлось передвинуть и "загиб" оказался ненужным. Узнав об этом, М.И. Казн 10 января 1891г. предложил вернуться к нормальной конфигурации борта, позволявшей, помимо упроще­ния поверхности борта и резкого уменьшения трудо­емкости, увеличить полезную площадь батарейной палубы, улучшить условия спуска гребных судов и па­ровых катеров, упростить крепление шлюпбалок. Улучшался и внешний вид борта. Но, увы, дело было предрешено тем простым соображением, что чертежи и модель борта с "загибом" были уже представлены государю императору. "Загиб" пришлось делать.

Надолго затянулась борьба мнений в связи с вы­бором конструкции броневой палубы в оконечностях корабля, которую МТК ввиду доказанных преиму­ществ "сплошной палубы перед слойковой" предлагал согласно спецификации выполнить из плит толщиной 60,3 мм, положенных на водонепроницаемую настил­ку толщиной 15,9 мм. Не считаясь с возражением М.И. Казн, что завод по своим технологическим возможно­стям в состоянии выполнить 60-мм броню лишь из двух слоев (как это делалось на "Адмирале Нахимо­ве" и "Памяти Азова"), МТК в журнале № 155 от 3 ноября 1890 г. подтвердил свое решение, сославшись на опыт установки такой сплошной брони на броне­носце "Наварин". Но ему пришлось все-таки согла­ситься с мнением Казн.

В журнале № 69 от 9 февраля 1891г. МТК поста­новил уменьшить толщину броневой палубы до 44.5 мм и соответственно, чтобы сохранить прежней общую толщину (76 мм), утолстить под ней водонепро­ницаемую настилку. Окончательно определили и тол­щины остальных участков броневой палубы с умень­шением к носу от 44,5 до 25,4 мм.

Еще в декабре 1890 г. Н.В. Долгоруков докла­дывал в МТК, что на основе эмпирических данных по английскому броненосцу "Родней" расчетное давле­ние на руль крейсера вместо принятых чисто теоретических 30 т должно составлять 42 т, а это уве­личивает вероятность появления пороков в чрезмерно толстой (до 711 мм вместо первоначальных 508 мм) и сложной бронзовой отливке головы руля. Было бы лучше, считал он, изготовить голову руля из прессо­ванной стали (тогда диаметр уменьшится до 457 мм), от коррозии ее защитить, как это делается с гребными валами, бронзовой облицовкой, а с бронзовой руле­вой рамой соединить, по примеру английского и французского флотов, простыми шпонками и чека­ми. Но МТК, согласившись с необходимостью увели­чения расчетного давления на руль, предложил более простое решение: увеличить вдвое (по опыту крейсе­ров "Память Азова" и "Дмитрий Донской") "проч­ное натяжение" бронзы (с 1,58 до 3,2 кг/мм2) и тем со­хранить, за счет ограничения диаметра головы руля (533 мм), монолитную и избавленную от опасности коррозии конструкцию рулевой рамы из бронзы.

Компоновка рулевого устройства определялась с учетом мнения недавно назначенного (в июле 1890 г.) командиром крейсера капитана 1 ранга Ф.П. Энгельма (ранее командовал крейсером "Минин"), предлагавшего из-за затруднительной передачи уп­равления вообще отказаться от ручного штурвала. Учитывая это, МТК предложил (журнал № 74 от 1 мая 1891 г.), сохранив ручной штурвал, установить его на кормовой платформе и соединить не с главным руле­вым приводом, а с запасным румпелем, штуртрос от которого навивать на барабан, наложенный на зад­ний конец оси ручного штурвала.

К этому времени на стапеле шпангоутные ветви корпуса поднялись до уровня жилой и батарейной па­луб на протяжении от 29-го до 94-го шпангоута; ниж­ний пояс обшивки между этими палубами был поло­жен от 36-го до 66-го шпангоута, по ним и далее крепили бимсы и стрингер батарейной палубы. Уже отлитые в мастерских завода бронзовые рулевую раму весом 14 т и ахтерштевень (13т) передали на ме­ханическую обработку. Форштевень уже был готов для установки.

Однако сборку на стапеле пришлось остано­вить: по проверочному расчету, выполненному 4 мая 1891 г. Долгоруковым, напряжения в верхних связях корпуса составляли 9,65 кг/мм2, отчего коэффициент запаса прочности вместо 5, как рекомендовалось в трудах У.Д.М. Ранкина, составлял лишь 4,2. Этот огромный, по современным понятиям запас, МТК признал недостаточным. Способ подкрепления, пред­ложенный наблюдающим и главным корабельным инженером и грозивший перегрузкой от 120 до 140 т, МТК заменил своим, сводившимся к уменьшению числа изменяемых связей и резкому увеличению (с по­мощью накладок) сечения тех, которые были наибо­лее удалены от нейтральной оси, что снижало пере­грузку до 95 т. Так, толщины настила верхней палубы и ее стрингера (7,9 и 11,1 мм) предлагалось увеличить до 20,6 мм, высоту ширстрека верхнего пояса двух­слойной наружной обшивки — с 381 до 762 мм и т.д.

Вернувшийся к этому времени из заграничной командировки Н.Е. Кутейников добился сопостави­тельной проверки прочности крейсера с прочностью крейсера "Адмирал Нахимов". Его спецификация служила прототипом для спецификации "Рюрика", сам корабль много плавал, был достаточно испытан и мог служить эталоном для оценки прочности "Рю­рика". Расчет, выполненный Н.В. Долгоруковым 14 августа 1891 г., показал, что напряжения в связях кор­пуса "Адмирала Нахимова", определенные по фор­муле DL/30, где D — водоизмещение корабля, a L — длина по ватерлинии в футах, составляли 7,9 кг/мм2.

На этом основании необходимость подкрепле­ния корпуса "Рюрика" сочли доказанной. Способ усиления остался прежним, палубу решили утолстить только до 19,1 мм, отказались (из-за чрезмерных ус­ложнений конструкции) от подпалубных полосных накладок, увеличили угольник по ширстреку и в со­ответствии с замечанием Н.Е. Кутейникова, со­славшегося на практику английского кораблестрое­ния, ослабление борта пушечными портами компенсировали накладками по ширстреку за счет уменьшения толщины верхней палубы. Но и это из­менение, в ожидании которого завод на все лето ос­тановил заказ стали, оказалось не окончательным и не последним. Спустя месяц остановили и работы в погребах: распоряжением управляющего Морским министерством от 31 августа 1891г. предполагавши­еся по проекту 152-мм орудия образца 1877 г. с дли­ной ствола 35 калибров заменялись новыми скорос­трельными 45-калиберными. Первым из кораблей флота "Рюрик" должен был получить принципиально новые скорострельные патронные орудия системы Канэ и тем начать долгий, продолжавшийся еще и в советское время, период применения этих орудий в нашем флоте.

Вопрос о применении в русском флоте "скоро­стрельных пушек, стреляющих готовыми патрона­ми" калибром до 152 мм, возник вследствие появле­ния таких орудий на кораблях иностранных флотов. Комиссия из артиллерийских офицеров, посланная за границу в начале 1891 г., изучила орудия трех воз­можных поставщиков — английской фирмы Армст­ронга и французских Готчкисса и "Форж и Шантье де ля Медитерранне". Рассмотрев отчет комиссии и "признавая необходимым скорейшее введение большекалиберных скорострельных орудий", МТК ос­тановил выбор на орудиях фирмы "Форж и Шантье" конструкции инженера Канэ (журнал по артиллерии № 12 от 7 мая 1891 г.). Для скорейшего освоения производства этих орудий на Обуховском заводе и "приискания" к пушкам отечественного пороха МТК, не соглашаясь с мнением комиссии, считав­шей, что заказывать "образцовые экземпляры ору­дий или станков необходимости не представляется", рекомендовал приобрести две пушки (одну на бор­товом станке, другую на центральном штыре) и 300 патронных гильз.

Но адмирал Н.М. Чихачев решил обойтись без образцов. "Отбились" и от претензий Канэ на получение сверх контрактной стоимости чертежей еще и особой премии за каждое изготовленное ору­дие. В августе 1891 г. приобретение документации за 200 000 франков было "высочайше разрешено", а спустя год по получении всех 150 чертежей эта сумма была уплачена Канэ. Обуховский завод на­чал осваивать производство новых орудий калиб­ром 152, 120, 75 и 47 мм.

Краткость журнала МТК, не содержавшего сравнительного разбора достоинств разных типов орудия, его безапелляционность в признании пушек Канэ "лучшими из ныне существующих", скоропали­тельность выбора, отказ от обстоятельных полигон­ных испытаний и даже от приобретения образцов — все это давало повод для многих размышлений.

Новое решение порождало длинную цепь про­блем: избрать ли унитарный патрон или принять раз­дельное заряжение, разработать и выбрать тип поро­ха, определиться с системой хранения и подачи боеприпасов.

Неясно было также, кому выполнять эти рабо­ты. Сначала попытались натурное макетирование всей системы элеваторов подачи патронов поручить Балтийскому заводу. Но М.И. Казн в ответ на такое предложение со стороны артиллерийского отделения (письмо контр-адмирала С. О. Макарова от 18 декаб­ря 1891 г.) напоминал, что в силу установившейся практики завод разработкой артиллерийских приспо­соблений не занимается. Только в сентябре 1892 г. последовало указание В.П. Верховского передать по одной из изготовленных Балтийским заводом моде­лей 152- и 120-мм патронов на Металлический завод, который принял на себя разработку системы элева­торов. А пока что все работы на "Рюрике", связанные с артиллерийским вооружением, прекратились.

В новом 1892 г. положение не изменилось. Из-за ожидания замены артиллерии и затянувшегося вы­бора типа паровых катеров (командир просил предус­мотренные проектом 15,2-метровые катера заменить 14,3-метровыми) остановились разработка чертежей шлюпбалок и их расположения, рангоута и такелажа вместе с парусным вооружением и заказ самих кате­ров. Потеряв терпение, М.И. Казн в конце января 1892 г. предупреждает МТК, что если в ближайшее время не поступят утвержденные им новые чертежи, то завод будет вынужден возобновить работы по прежним, официально не отменявшимся чертежам. Относительно подкрепления корпуса он напоминал, что все расходы, вызываемые этим изменением, так поздно решенным, будут отнесены на счет дополни­тельной стоимости корпуса.

Но из МТК благодушно отвечали, что так как до начала изменений заказ стали был своевременно ос­тановлен, то затраты завода будут определяться лишь стоимостью заказа новой стали и рабочих рук по пе­ределкам. Иными словами, заводу и впредь, останав­ливая работы при появлении каждой новой проектной проблемы, приходилось безропотно ожидать, пока ре­шение этой проблемы не созреет в МТК.