Wundefwaffe

В эскадре Средиземного моря

 

Средиземное море — древняя морская дорога, свидетель рождения и гибели великих цивилизаций прошлого, многовековая арена ожесточенных сраже­ний — ив конце XIX в. оставалось одной из главных сфер интересов европейских держав. В разных час­тях этого обширного бассейна, омывающего берега трех материков, происходили события, которые зат­рагивали, а иногда и прямо решали судьбы народов Средиземноморья. Противоречия, особенно обо­стрившиеся здесь в последнее десятилетие века, при­вели в 1894-1898 гг. к ближневосточному кризису.

Массовая резня армянского населения в Тур­ции в 1894 и 1896 г. и ответные акции националис­тов, план вторжения флотов шести великих евро­пейских держав в проливы в ноябре 1895 г. и намерение России и Франции помешать этому, вос­стание греческого населения Крита в феврале 1897 г. и последовавшая за высадкой греческого десан­та на остров греко-турецкая война, блокада Крита флотами европейских держав и обеспечение авто­номии острова с 1898 г.— вот лишь краткий пере­чень событий, совершавшихся в этом регионе. Тог­да же произошел фашодский кризис (в июле-октябре 1898 г.), когда, по выражению В.И. Ленина, Франция и Англия были на волосок от войны и когда началась безудержная германская экспансия в Турции, включавшая планы сооруже­ния багдадской железной дороги в 1898 г.

Интересы- держав представляли плававшие в Средиземном море их флоты и эскадры. Основную силу русской эскадры в Средиземном море составля­ли корабли, высылавшиеся из Балтики: обычно бро­неносец, крейсер и канонерская лодка. К ним могли присоединиться находившиеся в распоряжении по­сланников в Пирсе и Стамбуле две ежегодно сменяв­шиеся канонерские лодки Черноморского флота. Наконец, состав эскадры мог быть усилен за счет кораблей, шедших на Дальний Восток или возвра­щавшихся оттуда в европейскую часть России.

Базированию эскадры в греческих водах (в Пирейской гавани) благоприятствовали династические связи русской и греческой монархий, установившие­ся с 1867 г., когда дочь генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича Ольга вышла замуж за короля Георга I. Королева эллинов с подчеркну­тым вниманием встречала приходившие с родины корабли, почти всегда посещала их лично, устраива­ла для офицеров приемы при дворе, делала подарки командирам и кают-компаниям кораблей. Русские чувствовали себя в греческих водах почти как дома.

В конце ХIХ-начале XX в. Средиземноморской эскадрой командовали, сменяя один другого, контр-адмиралы С.О. Макаров (1894-1895), П.П. Андреев (1896-1898); Н.И. Скрыдлов (1898-1899), К.Р. Вальронд (1899), А.А. Бирилев (1900-1901), А.Х. Кригер (1901-1903), П.П. Молас (1903).

"При обыкновенных мирных обстоятельствах, - говорилось в инструкции, данной управляющим Морским министерством адмиралом Н.М. Чихачевым С.О. Макарову 22 ноября 1894 г.,— назначение эскадры судов в Средиземном море заключается глав­ным образом в поддержании политического влияния России на Востоке". Одновременно эскадре отводи­лась роль резерва "на случай усиления наших морс­ких сил в Тихом океане". Предусматривалась также возможность участия в крейсерских операциях на путях сообщения противника.

Вместе с систематической боевой учебой кораб­лей в инструкции предлагалось постоянно изучать "морские силы и вообще боевые средства государств, имеющих морские силы в Средиземном море". Ука­зывался обширный перечень сведений о вооружен­ных силах иностранных государств. Эти сведения следовало пополнять. Все вопросы политического характера рекомендовалось решать только через по­сланников и других дипломатических представите­лей России, которым для поддержания их престижа следовало отдавать установленные Морским уставом почести, причем в возможно "изысканной и внуши­тельной для посторонних форме"; всеми "зависящи­ми" средствами предлагалось также налаживать с дипломатическими представителями такие контакты, чтобы отношения с ними всегда были доверительны­ми и чтобы они всегда "охотно делились сведения­ми, которыми располагают". Хорошие отношения следовало поддерживать и с населением прибрежных государств, а также с турецкими властями и со всеми представителями иностранных флотов; было указа­но также "не отдавать предпочтения одним перед другими... быть крайне осторожным в действиях и еще более в политических разговорах".

При подготовке офицеров, указывалось в ин­струкции, необходимо помогать им в овладении спе­циализацией, штурманским и артиллерийским делом, заботиться об их подготовке к занятию самостоятель­ных должностей. Нижние чины предлагалось обучать по программам, разработанным ГМШ в 1889 г., уде­ляя особое внимание учебе подручных по всем спе­циальностям и систематическим занятиям по повы­шению грамотности, "облегчающей нижним чинам приобретение специальных знаний". Практические стрельбы приказано было проводить всегда за пре­делами территориальных вод, минные учения -вблизи малонаселенных островов архипелага, напри­мер, у о-вов Порос и Парос. Предметы снабжения кораблей рекомендовалось доставлять преимуще­ственно с черноморского берега. Практические пла­вания кораблей ограничивались лишь задачами обучения машинной команды и нормой ежегодного расхода угля для каждого корабля. Иными слова­ми, кораблям приходилось большую часть времени стоять на якорях.

Инструкция предостерегала адмирала и от грозивших убытками навигационных аварий: боль­шие и дорогостоящие корабли по мелководным фар­ватерам и в малообследованные местности посылать запрещалось.

Такие наставления, противоречившие учебным и политическим задачам, стоявшим перед эскадрой, не могли удовлетворить С.О. Макарова, и он уже в декабре 1894 г. ставит вопрос о проведении (по при­меру английской и французской эскадр) системати­ческих обходов различных районов Средиземного моря. В западной части моря адмирал собирался пла­вать с января по март, в районе архипелага — с ап­реля по июль, в Адриатическом море — с августа по ноябрь. Чтобы не вызвать возражения начальства чрезмерными расходами, С.О. Макаров умышленно отказался от посещения Корсики, Сардинии, Балеарских о-вов, Гибралтара и Танжера, хотя с этими пунктами для возможного в будущем рандеву флота также следовало ознакомиться.

Доводы адмирала подействовали: был разре­шен первый обход, пока что до Крита, Корфу, Патраса и Ионических о-вов. Далеко отлучаться из рай­она архипелага и восточной части Средиземного моря было признано небезопасным: англичане, пи­сал в своей резолюции Н.М. Чихачев, "с некоторых пор держат беспрерывно эскадру у входа в Дарда­неллы, как бы находясь наготове для противодей­ствия нам на Черном море". Поэтому для обхода дальних портов рекомендовалось использовать корабли, которые шли из Балтики для обновления состава эскадры или возвраща­лись обратно. Эту же роль, понят­но, должны были выполнять и корабли, шедшие на Восток.

Именно так в начале 1895 г. прошли совершавшие поход дву­мя группами канонерские лодки "Гремящий" и "Отважный" с при­писанными к ним парами мино­носцев "Котка" - "Свеаборг" и "Борго" - "Ревель". Собственно эскадру, стоявшую в Пирейской гавани, составляли пришедшие из Балтики броненосец "Император Николай I", крейсер "Владимир Мономах", императорская яхта "Полярная звезда" и канонерская лодка "Кубанец" из Черного моря. Но уже в январе вся эскад­ра, кроме яхты и канонерской лод­ки, под командованием С.О. Ма­карова спешно ушла на Дальний Восток для присоединения к Тихоокеанской эскадре.

Лишь в конце года место Средиземноморской эскадры ненадолго занял отдельный отряд судов под командованием недавнего черноморца контр-адми­рала Л.К. Кологераса. Отряд составляли шедшие на Дальний Восток новые корабли: крейсер "Рюрик", канонерская лодка "Грозящий", крейсер "Дмитрий Донской", возвращавшийся в состав Тихоокеанской эскадры после модернизации в Кронштадте, а также шедшие на ремонт в Россию крейсера "Рында" и "Раз­бойник". Черноморский флот тогда в Средиземном море представляла канонерская лодка "Черноморец". В конце ноября 1895 г. "Рюрик" и "Дмитрий Донской" пришли в традиционно первый на их пути средиземноморский порт Алжир, откуда после шес­тидневной стоянки, минуя все европейские и афри­канские порты, продолжили курс на Смирну (ныне Измир). Это малоазиатский порт, вблизи Чесменс­кой бухты, место знаменитой морской победы рус­ского флота в 1770 г., занимал центральное положе­ние в Архипелаге, откуда корабли при необходимости могли быть переброшены в его бли­жайшие "горячие точки".

Оснований для опасений было достаточно. Хо­дили слухи о намерении Англии захватить бухту Суда на о. Крит, говорили о намерениях английского фло­та войти в Дарданеллы. Эксцессы могли вспыхнуть в любое время, и присутствие русских кораблей при­давало уверенность христианскому населению в бе­зопасности.

С разрешения управляющего Морским мини­стерством "Дмитрия Донского", для проведения учебных стрельб, отпустили на несколько дней к о. Парос, "Рюрик", под контр-адмиральским флагом, оставался на рейде Смирны, занима­ясь общекорабельными учениями. 15 января 1896 г. отряд получил приказ следовать в Александретту — турецкий порт, расположен­ный на берегу залива Искендерун, глубоко вдающегося в материк на границе Сирии и Малой Азии. Совершив 650-мильный пере­ход, застали на рейде внушительную англий­скую эскадру из броненосцев "Трафальгар", "Родней", "Коллингвуд", "Кампердаун" и крейсера "Аретуза". Англичане, как сообщил командир "Рюрика", встретили наших моря­ков с полным радушием и изысканной вежли­востью. Приветливо принимали русских и представители обеих общин города — турец­кой (6000 человек) и греческой (4000 человек).

Исполняя приказ из Петербурга, отряд стоял в Александретте до 24 января 1896 г. Ос­тавив на рейде канонерскую лодку "Черномо­рец", 26 января корабли пришли в Пирей.

"Рюрик" отдал якорь в Саламинской бухте, месте знаменитого морского боя древ­ности, а остальные корабли вошли в Пирейскую гавань. Здесь адмирал Л.К. Кологерас, с декабря почувствовавший недомогание, полу­чил разрешение спустить свой флаг и передать командование отрядом командиру "Рюрика" капитану 1 ранга А.Х. Кригеру. Вместо контр-адмиральского флага на крейсере 31 января подняли брейд-вымпел начальника отряда. Болезнь адмирала прогрессировала, и 9 февраля в отеле близ Афин он скончался, по определению вра­чей, от "миллиарного туберкулеза" - болезни, как отмечал А.Х. Кригер в своем рапорте, не поддающей­ся излечению.

Уже на следующий день после прибытия коман­диры "Рюрика", "Дмитрия Донского", "Рынды" в сопровождении флаг-офицера начальника отряда были приняты королем и королевой эллинов. Коро­левская чета в сопровождении королевича Георгия и королевны Марии 1 февраля посетила "Рюрик" и в течение почти двух часов знакомилась с устройством корабля; 4 февраля королева присутствовала на бо­гослужении на крейсере, а во время очередного визи­та вместе с офицерами, свитой и гостями завтракала в кают-компании. 3 февраля из ГМШ получили при­каз: "Рюрику" и "Дмитрию Донскому" быть гото­выми к совместному походу в Тихий океан.

Корабли принимали полные запасы "горючих и смазочных материалов" (такой термин уже суще­ствовал), завершали дела на берегу, продолжали уче­ния. Пользуясь отсутствием иностранных кораблей, провели артиллерийские стрельбы из скорострельных орудий с гребных судов "Рюрика", минную — с ко­рабельных паровых катеров, учение посадки в шлюпки корабельного десанта. Поход, приказание о кото­ром было получено 6 февраля, отложили для прове­дения похорон скончавшегося Л.К. Кологераса. Ве­чером 14 февраля после проводов посетивших крейсер королевы и короля со всею их августейшей семьей "Рюрик" покинул Саламинскую бухту. В пути вместе с крейсером "Дмитрий Донской" провели пер­вую подготовительную стрельбу по плавучему щиту из учебных стволов 203-, 152- и 120-мм орудий чу­гунными снарядами, а из 47- и 37-мм скорострель­ных пушек — боевыми гранатами.

Каждый выстрел из орудия усиливал выгора­ние канала ствола под действием "взрывающих" его изнутри пороховых газов и очень скоро (через не­сколько десятков выстрелов) начинал сказываться на меткости, а затем и дальности стрельбы. Пушку или ствол приходилось менять. Чтобы отдалить срок из­носа дорогого орудия и уменьшить расходы столь же дорогостоящих боеприпасов, для обучения комендо­ров придумали стволиковые стрельбы, при которых выполнялись все манипуляции по обслуживанию орудия (заряжание, наводка, выстрел), но стреляло не само орудие, а вставленный внутрь его канала ствол 37-47-мм пушки. Еще большую экономию да­вали вспомогательные стрельбы, когда вставленный в канал орудия учебный ствол заряжали не его штат­ным боевым, а специальным пустотелым "вспомо­гательным патроном", по оси которого шел ствол 10,67-мм винтовки Бердана (применяли затем и ство­лы трехлинейной 7,62-мм винтовки Мосина), из него и производился выстрел. При том же практически эффекте обучения учебная стрельба вместо многих тысяч рублей (152-мм выстрел стоил по ценам того времени 172руб. 36коп.,а203-мм — 405руб. 71 коп.) обходилась ничтожными расходами на винтовочные патроны. В наше время стволиковые стрельбы упро­стились — учебный ствол устанавливают не внутри, а снаружи орудия.

Ежегодно корабль выполнял следующие виды учебных стрельб: вспомогательные (стволиковые), подготовительные (первую и вторую), боевую ("при­мерно-боевую"), контргалсовую (контркурсовую), со шлюпок и катеров. Вспомогательные (стволиковые) стрельбы служили для выработки и поддержания на­выков наведения и прицеливания из орудий. Из круп­нокалиберных орудий стреляли малокалиберными снарядами (5 патронов на стрельбу) из учебных ство­лов, из остальных орудий — пулями, из стволов вин­товок Бердана (10 патронов на стрельбу). Расстоя­ние при стрельбе (по щиту в виде броненосца размерами 4,5x1,8 м) пулями— 1-4 кб., снарядами— 4-10 кб. С этих стрельб (три дневных и одна ночная) начинали ежегодный курс боевой подготовки, они были обязательны для всех артиллеристов, начиная от командиров плутонгов и кончая прислугой мало­калиберной артиллерии, их рекомендовалось повто­рять возможно чаще на протяжении всего года.

Подготовительные стрельбы выполнялись: первая для орудий большого и среднего калибров - из учебных стволов, вторая — неснаряженными снарядами ("ядрами"). "Примерно-боевая" стрель­ба по плавающему щиту (размерами 5x3 м) выполнялась боевыми зарядами и снарядами. Контргалсовые стрельбы (по щитам, буксируемым каждым кораблем при расхождении их двух колонн) выпол­няли из учебных стволов. Со шлюпок и катеров стре­ляли штатными боеприпасами из устанавливавших­ся на шлюпках 37-, 47- и 64-мм (десантных) пушек и пулеметов.

Для повышения интереса к стрельбам с 1903 г. начали проводить состязательные стволиковые стрельбы, выполнявшиеся поочередно каждым ко­раблем по окончании всех названных стрельб.

17 февраля корабли прибыли в Порт-Саид. За время четырехдневной стоянки по каналу прошло 11 транспортов с направлявшимися в Абиссинию ита­льянскими войсками (более 8000 солдат). Страна, не­давно освободившаяся от иностранного владычества, спешила встать на путь колониальных захватов и теперь бесславно увязала в позорной эфиопской аван­тюре. В Суэце отряд догнал шедший из Одессы па­роход Добровольного флота "Саратов".

1 марта пришли в Аден и, пополнив запасы угля, 3 марта взяли курс на Коломбо. С 12 марта, когда корабли, пройдя от Адена 2131 милю, вошли в гавань Коломбо, они по заведенному в ГМШ поряд­ку уже считались входящими в состав эскадры Тихо­го океана. Знакомый командиру "Рюрика" путь на Дальний Восток (2 года назад он уже прошел его, командуя "Рындой") занял еще около трех недель. 9 апреля все той же неразлучной парой "Рюрик" и "Дмитрий Донской" отдали якоря в Нагасаки, где по-прежнему, несмотря на натянутые отношения с Япо­нией, приходилось главным образом базироваться Тихоокеанской эскадре. Как и все ее корабли, при­бывшие крейсера включились в службу стационеров в портах Китая, Японии и Кореи. В апреле они уже побывали в Чифу (Яньтай), Чемульпо, (Инчхон), на лето собрались во Владивостоке.