Wundefwaffe

В походах и боях

 

27 января 1902 года крейсер покинул Кильскую бухту и через два дня вошел в аванпорт порта Императора Александ­ра III (Либаву), где простоял до 1 мая, а затем присоединился к отряду кораблей под командованием контр-адмирала Г.П.Чухнина, шедшему с Дальнего Вос­тока в Кронштадт. В течение лета на «Аскольде» провели прогрессивные испыта­ния, отстрел минных аппаратов, устано­вили ряд механизмов, приборов и уст­ройств, в том числе станцию беспрово­лочного телеграфа.

Приняв полный боекомплект и запасы, 3 сентября «Аскольд» навсегда покинул Кронштадт и направился на Дальний Вос­ток для усиления эскадры Тихого океа­на. На переходе исследовались манев­ренные и ходовые качества крейсера, определялся оптимальный режим рабо­ты котлов и главных механизмов. В на­чале перехода на борту корабля для ис­следования деформаций конструкции корпуса на океанских волнах находился знаменитый кораблестроитель, будущий академик А.Крылов.

Попутно выполнив ряд дипломатичес­ких миссий в портах Персидского зали­ва, «Аскольд» 13 февраля 1903 года встал на якорь на рейде Порт-Артура. Трудный переход по морям трех океанов завершился блестяще.

Благодаря удачной конструкции, высо­кому качеству изготовления и грамотной эксплуатации машины крейсера работа­ли превосходно. Сразу после похода на контрольном выходе с обросшей в тро­пических морях подводной частью «Ас­кольд» легко развил контактную мощ­ность и на крупной волне показал ско­рость свыше 20 узлов. Хорошо зареко­мендовали себя и 9 двойных котлов конструкции Т.Шульца. Они оказались на­дежнее и экономичнее большинства кот­лов других систем, установленных на крейсерах русского флота.

В соответствии с программой плава­ния судов эскадры «Аскольду» в 1903 году надлежало стоять в вооруженном резерве пять месяцев и зимовать во Вла­дивостоке. Но обстановка на Дальнем Востоке накалялась, подготовка Японии к войне становилась все более очевид­ной, как и превосходство ее флота.

Пока в Морском министерстве пытались ускорить достройку и отправку на Восток кораблей программы 1898 года, русский МИД предпринимал попытки ослабить напряженность дипломатичес­кими усилиями. По просьбе министерст­ва в распоряжение посланника в Японии А.П.Извольского был выделен «Аскольд».

В рамках этой «дипломатической» экс­педиции крейсер побывал в Нагасаки, Иокогаме, Кобе, посетил китайский порт Таку, английскую колонию на территории Китая — Вейхайвей и германскую — Цин­дао и 30 апреля 1903 года вернулся в Порт-Артур.

Но уже 3 мая «Аскольд» вместе с крей­сером «Новик» снова вышел в море. Их путь лежал во Владивосток — для встре­чи военного министра, генерала от ин­фантерии А.Н.Куропаткина. С «Аскольда» министр осмотрел бухты Приморья и 28 мая прибыл в японский порт Симоносеки, откуда вместе со свитой на поезде уехал в Токио, а «Аскольд» и «Новик» перешли в Кобе. С прибытием туда дип­ломатической миссии поход продолжил­ся. Посетив Нагасаки, крейсера напра­вились в Порт-Артур, куда благополучно прибыли 17 июня под гром салютов и звуки оркестра.

В Порт-Артуре Куропаткин осмотрел укрепления крепости, войска гарнизона, побывал на кораблях эскадры и провел ряд совещаний с местным командовани­ем по вопросам обороны Порт-Артура и Дальнего Востока. По возвращении в Петербург он поблагодарил управляюще­го Морским ведомством вице-адмирала Ф.К.Авелана за предоставленные крей­сера, причем добавил: «Считаю приятным долгом засвидетельствовать о той сердечной заботливости, которой я и мои спутники были окружены во время пла­вания».

В Порт-Артуре экипаж наконец-то по­лучил отдых после напряженного, осо­бенно для машинной команды, плавания. Во время «дипломатических» походов «Аскольд» подтвердил репутацию лучше­го крейсера эскадры: машины и котлы работали безупречно. Напряженная служба корабля явилась серьезной про­веркой всех механизмов и частей, пока­зала хорошее качество проектирования и постройки, высокий уровень эксплуа­тационного обслуживания.

Месяц крейсер находился в вооружен­ном резерве, но 31 июля снова вступил в кампанию. Наместнику на Дальнем Вос­токе вице-адмиралу Е.И.Алексееву пона­добилось срочно следовать во Владивос­ток для решения вопросов подготовки Приморского края к обороне. Переход прошел превосходно. Вице-адмирал Алексеев, поблагодарив команду за от­личную службу, съехал на берег. На «Аскольде» же усиленно занялись боевой подготовкой.

19 августа в заливе Петра Великого крейсер выполнил учебную стрельбу по щиту на скорости 18 узлов при ветре 3 — 4 балла. Хотя видимость была неважной (временами щит скрывался в тумане), ко­мендоры «Аскольда» показали хорошие результаты: из 36 выпущенных 152-мм снарядов в цель попали 7, из 36 75-мм — 12 и из 40 47-мм — 5. Любопытно срав­нить эти цифры с результатами анало­гичной стрельбы «Варяга», выполненной им 16 декабря 1903 года (последние уче­ния перед его знаменитым боем). Хотя «Варяг» вел огонь, идя с меньшей ско­ростью (12,5 узла), из тех же 36 выпу­щенных 152-мм снарядов, 33 75-мм, 56 47-мм и 20 37-мм в щит попало всего три: один 75-мм и два 47-мм.

23 августа в составе отряда под коман­дованием контр-адмирала Э.А.Штакельберга «Аскольд» вместе с крейсерами «Россия», «Громобой», «Богатырь» снял­ся с якоря и отправился в поход по Япон­скому морю с посещением порта Хако­дате на о.Хоккайдо. После возвращения и недельной стоянки во Владивостоке «Аскольд» 10 сентября снова вышел в море, на этот раз в составе эскадры из 6 броненосцев и 5 крейсеров. Переход до Порт-Артура был совмещен с маневра­ми, в которых приняли участие сухопут­ные войска Квантунского полуострова и крепости Порт-Артур.

Последним важным для «Аскольда» событием мирного времени стала сме­на командира. 17 января 1904 года на­значенный начальником отряда крейсе­ров Н.К.Рейценштейн (вместо заболев­шего Э.А.Штакельберга) сдал корабль капитану 1 ранга К.А.Грамматчикову, бывшему командующему 2-го отряда миноносцев.

Между тем отношения России с вос­точным соседом с каждым днем обостря­лись все больше. И развязка не заста­вила себя ждать...

Вечером 26 января 1904 года японские миноносцы без объявления войны ата­ковали русскую эскадру на внешнем рей­де Порт-Артура. По миноносцам тут же открыли ответный огонь, но три торпеды все же поразили эскадренные броненос­цы «Цесаревич» и «Ретвизан» и крейсер «Паллада».

«Аскольд» стоял в первой линии и по своему местоположению находился бли­же всех к опасности. Но благодаря чет­ким действиям личного состава ему уда­лось избежать попаданий. Сильный от­ветный огонь помешал противнику как следует прицелиться, хотя две торпеды прошли в опасной близости от кормы крейсера.

Утром 27 января главные силы япон­ского флота под флагом командующего адмирала Х.Того подошли к Порт-Артуру и вступили в бой со стоявшими на рейде кораблями и береговыми батареями кре­пости. Русские крейсера находились бли­же к противнику, чем броненосцы. Пер­вый 12-дюймовый снаряд упал между «Аскольдом» и «Баяном», подняв огром­ный столб воды. «Баян», «Аскольд» и «Новик» оказались между колоннами броненосцев, но не уклонились от боя, а смело пошли в атаку.

Вперед вырвался самый быстроходный «Новик», пытаясь приблизиться на дис­танцию торпедного выстрела, за ним уст­ремились «Баян» и «Аскольд», непрерыв­но стреляя из всех орудий. Японцы пере­несли свой огонь на эти три крейсера. Чтобы избежать попаданий, «Аскольд» стал идти зигзагом, но все же несколько вражеских снарядов и множество оскол­ков достигли цели.

На «Аскольде» разобрали сигнал флаг­мана: «Крейсерам не мешать броненос­цам», — и капитан 1 ранга Грамматчиков приказал повернуть назад. Крейсера вышли из-под огня. Однако их рискован­ная атака сыграла важную роль. Они от­влекли на себя противника в момент, когда наши броненосцы еще не постро­ились в боевую линию. Вместе с огнем береговых батарей и броненосцев их активность заставила адмирала Того пре­кратить артиллерийскую дуэль и покинуть район Порт-Артура.

В «Аскольд» в течение 40 минут боя попало шесть снарядов и большое коли­чество осколков от близких разрывов. Четыре комендора погибли, 10 моряков получили ранения.

Самое тяжелое повреждение нанес крупный снаряд, попавший в левый борту ватерлинии в районе 53-го шпангоута и разорвавшийся в коффердаме. Осколка­ми пробило внутреннюю продольную пере­борку, вода стала поступать в находившую­ся за ней угольную яму. К счастью, яма была полностью заполнена углем, а гор­ловина задраена, так что корабль даже не получил крена. Кроме того, взрывом перебило два шпангоута, образовалась пробоина в наружной обшивке площадью 0,9 кв.м. Осколки этого же снаряда по­вредили 75-мм орудие и пробили заряд­ное отделение мины Уайтхеда, находив­шейся в аппарате и окончательно приго­товленной к выстрелу. Раскаленные ос­колки прошли вблизи капсюля с гремучей ртутью, не вызвав, к счастью, детонации или возгорания взрывчатого вещества. После этого случая команда уверовала в то, что «Аскольд» — счастливый корабль. Как только крейсер вышел из-под обстре­ла, за борт к надводным аппаратам спус­тили минера, который вывинтил из торпед ударники.

Другой снаряд оторвал ствол у 152-мм орудия на правом борту. Еще один, боль­шого калибра, попал в пятую дымовую трубу и разорвался, серьезно повредив ее. Четвертый разрушил штурманскую рубку, пятый сбил грот-стеньгу, шестой пробил борт и повредил кают-компанию и каюты.

Броненосцы после боя укрылись в га­вани, «Аскольд» же вместе с другими крейсерами нес дозорную службу на рей­де. Трое суток его котлы были под пара­ми, а команда находилась в постоянном напряжении. И лишь затем корабль по­ставили к стенке Морского завода для исправления повреждений.

По приказу наместника Алексеева 24 «нижних чина» «Аскольда» были награж­дены знаками отличия военного ордена Св. Георгия.

После завершения ремонта «Аскольд» 5 и 9 февраля выходил на разведку при­легающего к крепости района, а 11 вмес­те с крейсерами «Баян» и «Новик» уча­ствовал в перестрелке с четырьмя япон­скими крейсерами.

Утром 12 февраля главные силы япон­ского флота вновь подошли к Порт-Ар­туру. «Баян», «Аскольд» и «Новик» нахо­дились на внешнем рейде, прикрывая возвращавшиеся с моря миноносцы.

Шесть броненосцев и шесть броненос­ных крейсеров японцев открыли огонь. Наши крейсера тотчас ответили. «Ас­кольд» в этот момент был ближе всех к противнику. Предоставим слово очевид­цу: «Они осыпали нас снарядами, вода кипела... то здесь, то там поднимались большие столбы воды, снаряды рвались, осыпая кругом осколками. Вот один за другим 2 снаряда падают у нас за кор­мой, причем один так близко, что обли­вает водой палубу на юте. В это время раздается выстрел кормовой пушки, как бы в ответ на прилетевший гостинец. Циферблаты поминутно звонят, показы­вая расстояние: 45, 45 1/4, 43... 35; сна­ряды ложатся все ближе и ближе, но мы даем ход, и наша машина, всегда нас выручавшая, выносит нас из опасности... снаряды ложатся то за кормой, с бортов или рикошетируют в берег... Мы стреля­ли непрерывно, носясь по рейду полным ходом». После первого же выстрела на «Аскольде» разорвало ствол 152-мм орудия, осколки посыпались на палубу. Расстояние между нашими и японскими кораблями уменьшилось до 32 кабель­товых. Только большой ход спас «Ас­кольд» от смертельных для него попада­ний тяжелых снарядов. Уникальный бой трех крейсеров против 12 броненосных кораблей продолжался около 30 минут. «Аскольд» выпустил по врагу 257 снаря­дов, не получив при этом серьезных по­вреждений.

24 февраля в Порт-Артур приехал но­вый командующий — вице-адмирал С.О.Макаров, и деятельность нашего флота заметно активизировалась. «Ас­кольд» в составе эскадры выходил в море 27 февраля, 9 и 13 марта, причем 9 мар­та—под флагом Макарова. По возвра­щении из последнего похода на крейсер снова прибыл капитан 1 ранга Рейценштейн — на сей раз в качестве начальника отряда крейсеров. С тех пор его брейд-вымпел с «Аскольда» практически не спу­скался. 30 марта крейсер вышел в море за появившейся на горизонте китайской джонкой и привел ее в Порт-Артур. Ве­чером на «Аскольд» прибыл Макаров.

Никто не подозревал, что проведенная на крейсере ночь станет для адмирала последней. Утром 31 мар­та Степан Осипович пере­шел на эскадренный бро­неносец «Петропавловск». В тот роковой для русско­го флота день адмирал погиб вместе со своим флагманским кораблем, подорвавшимся на вра­жеской мине...

В апреле «Аскольд» в море не выходил, личный состав участвовал в воору­жении береговых батарей, аскольдовцы установили пародинамомашину, котел и прожектор для освещения фронта сухопутной оборо­ны крепости. На редуте № 1 ими были установлены четыре 75-мм орудия и ока­зана помощь в установке двух 75-мм орудий с «По­беды» на укрепление № 2 и двух 75-мм «Цесаревича» на Курганскую батарею. На «Аскольде» вычистили и выщелочили кот­лы, перебрали отдельные механизмы. Ми­неры под руководством лейтенанта Киткина взорвали мачты затопленных бран­деров, проверили все мины Уайтхеда. По распоряжению наместника с кораблей эс­кадры сняли 16 пулеметов; ими вооружи­ли вновь образованную морскую пулемет­ную батарею. Два пулемета сдал и «Ас­кольд». Взамен заказали пулеметы в Пе­тербурге, но до конца войны их так и не получили.

5 мая «Аскольд» вышел в море, при­крывая минный транспорт «Амур». При возвращении на рейд из-за слепивших лучей солнца с крейсера не заметили буйки крепостного минного заграждения. Корабль прошел по минному полю и, по-видимому, повредил 2 — 3 мины. Хотя на время прохода кораблей минеры кре­постной роты отключали ток, плавание по минам нельзя признать безопасным. Но судьба и здесь благосклонно отнеслась к «Аскольду».

Во время ожесточенного боя на Кинджоуском (Цзиньчжоуском) перешейке русские войска с фланга поддерживались паровыми катерами с броненосцев «Ретвизан», «Севастополь» и крейсера «Ас­кольд». Катера имели на вооружении малокалиберные пушки и пулеметы. Аскольдовским командовал мичман Ф.Ф.Геркен, 13 мая он успешно вел огонь по японским войскам из 47-мм орудия. После отступления русских войск катер взорвали, а его команда пешком пришла в Порт-Артур.

После того как был оставлен Кинджоу, с «Аскольда» свезли на берег два взвода десанта, а через два дня Грамматчиков получил приказание снять 152-мм орудия № 5 и 6 и передать их на броненосец «Ретвизан», а также принять меры к увеличе­нию угла обстрела орудий № 7 и 8.

10 июня эскадра вышла в море для прорыва во Владивосток, но, встретив превосходящие силы японского флота, повернула назад. Русские корабли подо­шли к рейду, когда уже стемнело. И тут наши крейсера, шедшие в конце кильва­терной колонны, атаковали вражеские миноносцы. На «Аскольде» их заметили первыми и открыли огонь. Атаки эти про­должались до 4 часов утра.

Когда рассвело, то с кораблей увиде­ли, что на рейде плавает около дюжины мин Уайтхеда. По докладам с наших крейсеров следовало, что несколько ми­ноносцев были потоплены, однако япон­цы эти данные не подтверждают, призна­вая лишь тяжелое повреждение минонос­ца «Чидори». «По донесению начальни­ка отряда крейсеров на долю крейсеров «Аскольд» и «Новик» выпало наибольшее число нападений, все они были отражены выдержанным прицельным огнем... По засвидетельствованию командиров весь личный состав с полным хладнокровием и усердием исполнял свой долг»,— говори­лось в документе того времени.

23 и 24 июня дежуривший в проходе на внутренний рейд «Аскольд» открывал огонь по приближавшимся японским ко­раблям. По донесению адмирала Того, это был 6-й отряд миноносцев. Снаря­дами с «Аскольда» на миноносцах № 53 и 59 были тяжело ранены два унтер-офи­цера.

В течение последующих двух недель «Аскольд» неоднократно выходил в море, обстреливал японские сухопутные пози­ции, вел дуэль на больших дистанциях с вражескими кораблями.

14 июля русские корабли снова откры­ли огонь по наступающим японцам. Око­ло 13 часов дня приблизились минонос­цы противника, но были своевременно обнаружены сигнальщиками «Аскольда». Семи шестидюймовых снарядов крейсе­ра оказалось достаточно, чтобы минонос­цы убрались, но им на смену пришли броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» и открыли огонь из своих орудий, превосходящих по дальнобойности ар­тиллерию «Аскольда». Осколки от близ­ко разорвавшегося японского снаряда незначительно повредили дымовую тру­бу. В 15 часов за кормой «Аскольда» об­наружили японскую мину и расстреляли ее. Шедший следом «Баян» подорвался на другой мине. Единственный броненос­ный крейсер эскадры, флагман отряда крейсеров надолго вышел из строя. Его место занял «Аскольд».

28 июля 1904 года порт-артурская эпо­пея приблизилась к своей кульминации.

Эскадра вышла в море для прорыва во Владивосток. «Аскольд» под флагом контр-адмирала Рейценштейна возглавлял отряд крейсеров, шедший в кильватерной колонне за броненосцами. В 12.30 начался бой. В 13.09 12-дюймовый снаряд (пред­положительно с броненос­ца «Сикисима») разорвал­ся у основания первой тру­бы. Несмотря на то, что нижняя часть кожуха была сплющена, она чудом ос­талась стоять на месте. Осколки вывели из строя первый котел. Взрывом уничтожило рубку беспро­волочного телеграфа, тра­пы на носовую надстройку и верхний мостик, смертельно ранило стоявших у носового дальномера мичмана Рклицкого и гальванера Ждановича, убило ми­нера Шестерова.

В ответ «Аскольд» открыл огонь из 152-мм орудий правого борта, но дис­танция до броненосцев была слишком большой, поэтому сделали только че­тыре выстрела.

В 13.12 второй крупный снаряд попал в кормовую часть и разорвался в каюте стар­шего штурмана. Возникший пожар был бы­стро потушен. Через три минуты «Аскольд» отвернул влево. За ним вышли из-под об­стрела остальные крейсера: «Новик», «Паллада», «Диана». Зайдя за броненос­цы, они составили вторую колонну, «Ас­кольд» пошел на левом траверзе флагман­ского броненосца «Цесаревич». Эскадры разошлись на контркурсах, и корабли по­лучили небольшую передышку. В 16.05 был получен семафор командующего эс­кадрой: «В случае боя начальнику отряда крейсеров действовать по усмотрению». В 16.50 японские корабли догнали эскад­ру контр-адмирала В.К. Витгефта, и бой возобновился с новой силой.

После полуторачасового сражения ко­мандующий русской эскадрой В.К.Витгефт был убит. У флагманского «Цесаревича» заклинило руль, и он стал со­вершать циркуляцию влево. Строй наших броненосцев нарушился, их положение стало угрожающим.

Отряд крейсеров, следуя направлению движения флагманского броненосца, пос­ледовательно начал поворот влево. Когда в боевой рубке «Аскольда» поняли, что «Цесаревич» поврежден, снова поверну­ли вправо и легли на курс, параллельный линии броненосцев. В это время японский 1-й боевой отряд обошел голову русской колонны, и наши крейсера оказались в зоне досягаемости орудий головных япон­ских броненосцев. С запада подошли бли­же 5-й боевой отряд («Чин-Йен», «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате»), 6-й («Сума», «Акаси», «Акицусима», «Идзуми»), броненосный крейсер «Асама» и ми­ноносцы. Общее число кораблей против­ника, наблюдаемых в седьмом часу вече­ра, в вахтенном журнале записано циф­рой 45.

Русские броненосцы повернули в сто­рону Порт-Артура. «Аскольд», а за ним все крейсера и миноносцы поначалу последо­вали их примеру, но вскоре Рейценштейн принимает решение, поддержанное нахо­дившимися рядом в боевой рубке коман­диром и офицерами,— идти на прорыв, принимая на себя огонь врага, не оста­навливаясь перед риском погибнуть.

На фок-мачте «Аскольда» взвились вверх флаги сигнала: «Крейсерам сле­довать за мной». Из четырех неповреж­денных труб крейсера повалили густые клубы дыма, острый форштевень вспе­нил воду. Остальные крейсера также уве­личили ход.

В 18.50 «Аскольд» открыл огонь и на­правился прямо на броненосный крей­сер «Асама», шедший отдельно. Вскоре на «Асаме» вспыхнул пожар, вследствие чего японский крейсер «увеличил ход и стал удаляться» — так записано в вахтен­ном журнале «Аскольда».

Оценивая позицию врага, Рейценш­тейн посчитал наиболее слабым ее мес­том юго-западное направление, где на­ходились крейсера 3-го боевого отряда. Обойдя с правого борта русские броне­носцы, строй которых к этому времени стал похож на двойной фронт, «Аскольд» круто повернул влево, пересекая их курс. Пропустить свои броненосцы и пройти у них за кормой было невозможно — крей­сера подставили бы себя под орудия основного отряда адмирала Того.

«Аскольд» развил полный ход и, разой­дясь с броненосцами, взял курс на юг. За ним последовали крейсера отряда, но «Диана» и «Паллада» сразу отстали, и лишь «Новик» держался в кильватере. Броненосцы же по-прежнему шли в на­правлении Порт-Артура и вскоре исчез­ли из виду.

После некоторого замешательства не­приятель бросился наперехват. «Японцы, видимо, не ожидали такого маневра, и он сразу отвлек порядочную часть огня от броненосцев на «Аскольд»,— писал впоследствии Рейценштейн.

Броненосный крейсер «Якумо» устре­мился к «Аскольду», ведя по нему огонь из 203-мм и 152-мм орудий. За ним сверкали вспышками выстрелов крей­сера 6-го отряда, также преграждавшие путь нашим кораблям. Слева и сзади в погоню пустились крейсера 3-го отряда контр-адмирала Дева. Концевой корабль 1-го боевого отряда «Ниссин» и корабли 5-го отряда также перенесли огонь на «Аскольд». Осыпаемый со всех сторон снарядами, крейсер отвечал, ведя бой на оба борта, по носу и по корме. Десятки снарядов падали вокруг крейсера, взды­мая высокие столбы воды и обдавая его градом осколков. Высокая скорость, ма­невренность и меткость ответного огня объясняют тот факт, что крейсер уцелел в чудовищном урагане огня. Но время от времени корпус его вздрагивал от попа­дания снарядов. Сотрясение при этом было так велико, что у манометров от­скакивали стрелки, лопались электричес­кие лампочки. В боевую рубку доложи­ли, что поступает вода в левую кормо­вую машинную кладовую и в правую угольную яму второй кочегарки. Внизу шла борьба с водой, а наверху комендоры развили максимальный темп стрель­бы. Вспышки и грохот своих выстрелов сливались с разрывами чужих снарядов. То там, то здесь возникали пожары. Ко­мендоры кидались их тушить, а матросы пожарного дивизиона заменяли павших у орудий товарищей. Все чаще на верх­нюю палубу требовали носилки и сани­таров. Раненых с большим трудом спу­скали в перевязочный пункт под броне­вой палубой в помещение подводных минных аппаратов. В условиях страшной жары и тесноты врачи Чернышев и Глад­кий делали все возможное, чтобы облег­чить страдания людей.

В критический момент, когда броне­носный крейсер врага преграждал путь и несколько японских крейсеров сосре­доточили огонь на «Аскольде», машины корабля дали 132 оборота, то есть боль­ше, чем на приемных испытаниях.

Броненосный крейсер «Якумо» был ближе других и представлял собой наи­большую опасность. Рейценштейн при­казал держать курс прямо на него. На «Аскольде» еще с утра приготовили под­водные минные аппараты, а у надводных боевые зарядные отделения присоеди­нили к минам, не вставив лишь ударни­ки и запальные патроны. Старший мин­ный офицер Киткин получил приказание готовить аппараты к выстрелу. Но стре­лять минами не пришлось.

Беглый огонь «Аскольда» нанес по­вреждения крейсеру типа «Такасаго», а на «Якумо» вспыхнул пожар, и тот по­спешил ретироваться. «Аскольд» и «Но­вик» пронеслись буквально за его кор­мой. Четыре японских миноносца вы­шли в атаку на русские крейсера спра­ва, с носовых курсовых углов. С «Ас­кольда» видели пуск четырех торпед, которые, к счастью, прошли мимо. На миноносцы врага перенесли огонь ору­дия правого борта, и японцы отверну­ли. Наблюдалось удачное попадание 152-мм снаряда в миноносец, который, по свидетельству аскольдовцев, зато­нул. В вахтенном журнале в 19.00 за­писано: «Потопили неприятельский ми­ноносец, продолжая усиленный огонь по крейсерам, бывшим по носу и на левом крамболе». (Правда, впос­ледствии выяснилось, что потерь ко­раблей в бою 28 июля не было.)

У некоторых 152-мм орудий после вы­стрелов на больших углах возвышения выходили из строя дуги механизмов вертикального наведения, выкрашивались зубья. При откате орудия проседали больше нормального, и их с большим трудом накатывали вручную. Подача сна­рядов действовала безостановочно, не­смотря на то, что у 152-мм элеваторов осколками перебило тросы подъемной рамы. В этих погребах боеприпасы по­давали вручную, но задержек и пропус­ков выстрелов из-за недостатка снаря­дов не было.

Несмотря на потери в людях, орудия не прекращали стрельбы. Раненых и уби­тых заменяли «без различия чинов» — чи­новники, содержатели, словом, все до вольнонаемного повара. Священник отец Порфирий «геройски ходил по верхней палубе с крестом, благословляя воинов».

Люди в погребах работали в тесных замкнутых пространствах, не зная, что делалось наверху. Еще в худших усло­виях находились машинисты и кочега­ры. Когда крупный снаряд попал в верх­нюю часть пятой трубы, в пятой коче­гарке из поддувал полыхнуло пламя и отделение заполнилось дымом. Но бла­годаря избыточному давлению тяга бы­стро восстановилась. У котла № 8 ос­колками, пролетевшими через броне­вую решетку, пробило кожух и несколь­ко водогрейных трубок, которые дава­ли незначительное парение. Пробоина в кожухе котла была небольшой, и, что­бы не снижать скорость хода в крити­ческий момент боя, котел оставили в действии. Из боевой рубки все время требовали держать больше ход. Форсиро­вание котлов пустили максимальное. Давле­ние воздуха в кочегар­ках достигало 80 мм во­дяного столба.

Боевая вахта машин­ной команды не имела смены. Некоторые ма­шинисты работали без перерыва больше 16 ча­сов. «Машинистов при­ходилось под конец ока­чивать через каждые 15 минут холодной водой. Многие ходили ощупью — так разъедало потом глаза. С некоторыми от усталости делались судороги — приходилось окачи­вать их струей из шланга и таким обра­зом приводить в чувство», — свидетель­ствовал старший механик.

После боя Рейценштейн писал в доне­сении в Главный морской штаб о коман­дах «Аскольда» и «Новика»: «Чистосердечно не могу указать отличившихся обо­их этих крейсеров: командиры, офице­ры, механики, доктора, нижние чины вели себя стойко, браво, хладнокровно, без суеты, громя неприятеля, исполняли свой долг».

Дорогу в открытое море преграждали теперь только крейсера 6-го отряда. «Аскольд» резко повернул и «бросился» на крейсер «Сума». Тот, как и предыду­щие, полным ходом отошел в сторону, освободив дорогу. Корабли противника заметно отстали, но еще некоторое вре­мя продолжали огонь. В 19.40 в вахтен­ном журнале появилась запись: «Прорва­лись сквозь неприятельские крейсера». В наступившей темноте стало труд­нее наводить орудия, интенсивность огня снизилась, японские корабли постепен­но отставали. В 20.20 «прекратили огонь, так как неприятель скрывался во мраке. «Новик», «Паллада», «Диана» не видны за темнотой»,— записано в вахтенном журнале «Аскольда». «Новик» следовал за своим флагманом до 01.30, затем от­стал из-за неисправностей в механизмах.

На рассвете 29 июля выяснилось, что японские крейсера «Акаси», «Идзуми», «Акицусима» продолжают преследовать «Аскольд». Но, не выдержав единобор­ства с машинами русского крейсера, они через пару часов скрылись за горизон­том. Наконец у аскольдовцев появилась возможность осмотреться и подсчитать потери. Оказалось, что при прорыве крейсер получил более тяжелые повреж­дения, чем предполагали ночью. В бою погибли один офицер, десять матросов, ранено четверо офицеров и 44 матроса. Орудия выпустили по врагу 226 фугас­ных 152-мм, 155 стальных 75-мм, 65 чу­гунных 75-мм и 160 47-мм снарядов. Сразу после прорыва в строю оставались четыре 152-мм орудия, за ночь удалось восстановить еще одно. Орудие № 10, полностью исправное, не могло стрелять из-за того, что разорвавшийся под ним снаряд разбил подкрепления и палубу.

В батарейной палубе в офицерском отделении от попадания осколков взо­рвались лежащие в беседках на элева­торных рельсах 75-мм патроны. Крейсер лишился обеих дальномерных станций, во многих местах оказались перебиты электрические провода, разбиты 10 бое­вых циферблатов — то есть выведены из строя приборы управления артиллерий­ской стрельбой.

В правом борту «Аскольд» имел четыре малых подводных пробоины у 7 — 10-го шпангоутов, через которые поступала вода в помещение шкиперской кладовой. Меж­ду 83 — 84-м шпангоутами пробоины на­ходились выше ватерлинии, но в резуль­тате деформаций разошлись швы обшив­ки, и вода поступала в угольную яму. Меж­ду 28-м и 29-м шпангоутами снаряд про­бил наружный борт в трех метрах выше ватерлинии, разрушил каюту и повредил крепление под 152-мм орудием.

В левом борту имелось две подводные пробоины на 32 — 33-м и 46 — 47-м шпан­гоутах. В этих местах, кроме повреждения обшивки площадью по 0,75 кв.м, были перебиты сами шпангоуты, расшатаны бимсы. В отделение подводных аппаратов через деформированные заклепки посту­пало около 3 т воды в сутки. Эта пробоина была особенно опасной, так как оказалась всего в трех с небольшим метрах от про­боины, полученной 27 января и лишь вре­менно заделанной без восстановления перебитых шпангоутов. Всего крейсер принял 100 т воды, что, однако, внешне не было заметно — отсутствовали крен и дифферент. Броневая палуба осталась не­поврежденной.

Печальную картину представляли со­бой трубы крейсера. 1-я перебита и сплющена у самого основания, все труб-бакштаги оборваны, так что держалась она чудом. Осколки нанесли множество мелких повреждений. 2-я, 3-я, 4-я трубы во многих местах были пробиты крупны­ми осколками и, как оспинами, испещ­рены мелкими. 5-я труба стала короче на одну треть. Существенной потерей для команды было полное уничтожение обе­их камбузных плит. Катера и шлюпки выглядели словно решето.

И все же крейсер мог развивать ход до 15 узлов. Приняв доклады о состоя­нии корабля, Рейценштейн убедился, что «Аскольд» не в состоянии вести бой, про­рываясь через Корейский пролив. Опас­но было и просто плавание в свежую погоду в океане. Поэтому приняли реше­ние зайти в Шанхай, исправить наибо­лее существенные повреждения, попол­нить запасы и затем попытаться про­рваться во Владивосток вокруг Японии.

В полдень 30 июля 1904 года «Ас­кольд» встал на якорь в устье реки Вузунг. А через несколько дней Рейценш­тейн получил приказ из Петербурга ра­зоружить корабль. Собственно говоря, выбора не было: ремонт еще только бли­зился к завершению, а у Шанхая уже по­явилась эскадра контр-адмирала Урпу в составе броненосного крейсера «Токива», двух бронепалубных крейсеров и двух миноносцев. 11 августа «Аскольд» и пришедший вскоре за ним миноносец «Грозовой» спустили флаги. Замки ору­дий, боевые отделения мин Уайтхеда, винтовки и некоторые детали машин сняли и сдали в китайский арсенал. 28 ав­густа крейсер вывели из дока и постави­ли у пристани русского общества КВЖД вместе с «Грозовым» и интернированной в самом начале войны канонеркой «Манджур».

Перекрашенные в белый мирный цвет корабли простояли здесь больше года. Только 2 октября 1905 года в Шанхае получили уведомление о ратификации мирного договора между Россией и Япо­нией. 11 октября на «Аскольде» вновь подняли Андреевский флаг, а 1 ноября под командованием нового командира капитана 2 ранга К.В.Стеценко крейсер вышел во Владивосток.

Из-за революционных событий во Вла­дивостоке «Аскольд» задержали в зали­ве Славянском до 15 ноября. А сразу же по приходу в порт началось увольнение матросов, выслуживших положенные сроки. За две недели крейсер покинуло около 400 человек. 9 декабря «Аскольд» зачислили в состав Отдельного отряда судов для охраны Уссурийского края.

24 мая следующего года крейсер, со­стоявший со времени постройки в Бал­тийском флоте, был переведен в Сибир­скую флотилию, а его команда — в Си­бирский флотский экипаж. Летом «Ас­кольд» несколько раз выходил в Амур­ский залив на практические стрельбы, обходил ближайшие к Владивостоку бух­ты, а половину осени провел в доке.

В полдень 1 февраля 1907 года «Ас­кольд» во главе с новым командиром — ка­питаном 2 ранга С.А.Глизяном — вышел в первый послевоенный дальний поход. Пос­ле захода в Шанхай направился к берегам Индокитая. Здесь 15 марта, следуя в Сай­гон под проводкой лоцмана, «Аскольд» сел на мель, не обозначенную на карте. По­пытки сойти с нее, работая машинами на­зад, сначала результата не давали, но при­мерно через час прилив освободил крей­сер. Впоследствии при доковании между горизонтальным и боковым килем право­го борта обнаружили вмятину длиной око­ло 40 м. Посчитали, что влияние на прочность корпуса и ходовые качества она не оказывает, поэтому решили не исправлять. На обратном пути «Аскольд» посетил Гон­конг, Амой, Шанхай и Циндао и 30 апреля салютовал, входя в бухту Золотой Рог.

Кредиты на плавание в текущем году крейсер израсходовал, поэтому с 1 июня заступил в вооруженный резерв. Часть команды списали в экипаж, оставшиеся же вместе с рабочими порта занимались ре­монтом машин и заменой 152-мм орудий.

17 октября часть экипажа приняла учас­тие в восстании во Владивостоке. Не­сколько нижних чинов арестовали и пре­дали суду. Семерых приговорили к рас­стрелу, многие получили различные сро­ки каторги.

Командир крейсера, обвинявшийся в непринятии решительных действий «по прекращению беспорядков», подлежал суду. 25 января 1908 года капитан 1 ран­га С.А.Глизян застрелился в командир­ской каюте.

В течение 1908 года «Аскольд» девять месяцев простоял в вооруженном резе­рве и лишь в течение трех — с 20 августа по 20 ноября — числился в «плавании». Теперь крейсеру была уготована роль флагмана, поскольку после ухода на Бал­тику уцелевших после русско-японской войны кораблей он оставался самой крупной и сильной боевой единицей рус­ского флота в водах Дальнего Востока.

В навигации 1908—1910 годов «Ас­кольд» несколько раз выходил в море на пробы машин, боевую подготовку и ос­мотр бухты Приморского края. Текущие ремонты выполнялись силами личного состава с привлечением рабочих порта. Однако техническое состояние механиз­мов с каждым годом ухудшалось. Поэто­му 1 января 1911 года крейсер встал на капитальный ремонт.

К сентябрю 1912-го в нем произвели замену трубок в котлах, изготовили и установили новые дымовые трубы, пере­брали главные и вспомогательные меха­низмы, сняли бортовые надводные мин­ные аппараты и два 47-мм орудия с но­сового мостика, оборудовали систему выравнивания крена, отремонтировали в доке забортную арматуру, руль, устано­вили новые сальники и заменили бокаут в дейдвудных трубах. К окончанию ре­монта экипаж достиг полного штата, при­чем в его состав назначали лучших мат­росов с других кораблей флотилии в на­граду за хорошую службу. 22 сентября «Аскольд» вышел в море на испытание механизмов. Однако, несмотря на про­должительность ремонта, при увеличе­нии оборотов свыше 80 начинали греть­ся мотылевые подшипники, и удалось достичь скорости только в 17,46 узла.

9 ноября 1912 года «Аскольд» вышел в практическое плавание с учениками унтер-офицерами по маршруту: Влади­восток — Шанхай — Гонконг — Сайгон — Сингапур — Батавия — Сабанг — Мани­ла — Циндао — Владивосток. За 3 меся­ца и 21 день крейсер прошел 11 038,5 мили, не имея ни одной серьезной по­ломки в механизмах и котлах. Состояние машин к концу плавания оказалось зна­чительно лучше, чем при выходе из ка­питального ремонта. В октябре 1913 года крейсер выходил на испытание механиз­мов и развил скорость 20,11 узла.

Третье учебное заграничное плавание «Аскольда» продолжалось по маршруту Владивосток — Гензан — Гонконг — Сай­гон — Паданг — Батавия — Сурабая — Ма­нила — Владивосток четыре месяца: с 1 ноября 1913-го по 28 февраля 1914 года. В свой последний мирный учебный по­ход «Аскольд» прошел 10711 миль. Все­го за 1913 год крейсер имел 1686 ходо­вых часов и прошел 17 226 миль.

По возвращении во Владивосток 1 мар­та крейсер встал в текущий ремонт, но уже 17 апреля снова вышел в море для боевой подготовки, приняв на борт мо­лодых матросов. 28 апреля в результате столкновения с минным заградителем «Монгугай» «Аскольд» получил повреж­дения и был поставлен в док.

На зиму 1914/15 года планировалось очередное учебное плавание, но начав­шаяся первая мировая война внесла кор­рективы в эти планы. 12 августа крейсе­ра «Аскольд», «Жемчуг» и пароход Добровольного флота «Полтава» вышли из Владивостока для совместных дейст­вий с силами союзников против герман­ских крейсеров на просторах Тихого океана. Незадолго до похода в командо­вание «Аскольдом» вступил капитан 1 ранга С.А.Иванов. Пополнив в Гонконге запасы угля, крейсера вышли в самосто­ятельные крейсерства для поиска паро­ходов-угольщиков, снабжавших герман­скую эскадру адмирала Шпее. «Аскольд» в районе восточнее Филиппинских ост­ровов за весь поход встретил лишь один американский каботажный пароход. По возвращении в Гонконг Иванов получил предписание следовать в Сингапур, кон­воируя транспорты с войсками и воен­ными грузами. В сентябре—ноябре «Ас­кольд» несколько раз в составе конвоев пересек Индийский океан, затем по про­сьбе союзного командования перешел в Средиземное море для действий у бе­регов Сирии и Палестины с целью унич­тожения судов противника и обстрела прибрежных пунктов, имевших военное значение. 1 декабря 1914 года сигналь­щики крейсера заметили на рейде порта Хайфа стоявший на якоре пароход. Опа­саясь мин, Иванов приказал спустить катера и протралить подход к рейду. «Ас­кольд» стал на якорь в 55 кабельтовых от берега, а к пароходу был послан ка­тер № 1 под командой мичмана С.К.Кор­нилова с досмотровой группой.

Под прикрытием наведенных на берег орудий крейсера катер подошел к борту парохода, оказавшегося германским, под названием «Хайфа» (водоизмещение 1917 т). Судно арестовали и увели в Порт-Саид.

На следующий день на рейде Бейрута катер № 1 под командой мичмана В.Штаера досмотрел и пустил ко дну взрывами двух подрывных патронов небольшой ту­рецкий пароход. Другой пароход — «Си­рия» — крейсер взял на буксир и вывел в открытое море. В это же самое время мич­ман С.Булашевич на катере № 2 наносил визиты вежливости на стоявшие на рейде американский крейсер «Норт Кэролайн» и итальянский «Калабрия».

Развести пары на «Сирии» не удалось из-за повреждений котла. Поэтому пос­ле снятия призовой команды пароход несколькими выстрелами пустили ко дну.

Не раз катера крейсера обстрелива­лись с берега турецкими войсками. В ответ орудия «Аскольда» подвергали бомбардировкам военные объекты и войска противника. 2 января огнем глав­ного калибра был разрушен железнодо­рожный мост в устье реки Эль-Берид у Триполи. В январе 1915 года на персид­ском пароходе «Персеполис» аскольдовцы задержали десять турецких военно­служащих и доставили их в Александрию.

Совместно с кораблями союзников «Аскольд» вел разведку, нес дозорную службу у турецкого побережья, высажи­вал диверсионные группы, вступая в по­единки с береговыми батареями, борол­ся с военной контрабандой, досматри­вая торговые суда у берегов Болгарии (в то время эта страна имела выход к Эгей­скому морю), Греции.

Но самым примечательным событием в карьере крейсера стало участие в Дар­данелльской операции.«Аскольд» вошел в 6-ю эскадру союзного флота под ко­мандованием французского контр-адми­рала Гепратта, представляя среди 200 кораблей и судов стран Антанты воору­женные силы России.

12 апреля плавсредства русского крей­сера были отправлены для высадки де­санта у Кум-Кале, а сам корабль занял назначенную точку для ведения артилле­рийского огня.

Шлюпки с «Аскольда» первыми подо­шли к берегу. Первая волна десанта ри­нулась в атаку, но тут заговорили турец­кие батареи. Аскольдовский баркас был потоплен прямым попаданием снаряда. Продвижению подразделений десанта на берегу мешал также пулемет, установ­ленный на мельнице. Но русский крей­сер первым же удачным залпом разру­шил ее, и пулемет замолк.

Никогда в своей истории он столько не стрелял: за 12 апреля было израсходо­вано 748 152-мм и 1503 75-мм снаряда. На турецкие позиции в течение дня обрушивался ураганный огонь. Находясь среди кораблей 6-й эскадры, «Аскольд» подтвердил свою хорошую репутацию, вызывая удивление союзников точностью своих залпов.

На следующий день стрельба по бере­гу продолжалась, причем в результате огня «Аскольда» и вспомогательного крейсера «Савойя» около 500 турецких солдат сдались в плен.

Об успешных действиях крейсера со­вместно с союзниками морской министр доложил царю. Николай II на докладе собственноручно написал: «Объявить командиру, офицерам и команде крей­сера «Аскольд» мою горячую благодар­ность за боевую службу».

До конца апреля «Аскольд» продолжал действовать у Дарданелл. Несколько раз он входил в пролив и вел огонь по бата­реям турок на азиатском берегу, прикры­вая союзные войска на Галлиполийском полуострове. Судьба в очередной раз благоприятствовала кораблю, уцелевше­му среди плывущих по течению мин и разрывов десятков снарядов. Рабочие команды до 70 человек матросов-аскольдовцев отправлялись в самое пекло — на Галлиполийский полуостров. Потери же экипажа русского крейсера оказались невелики: за всю Дарданелльскую опе­рацию было убито 4 и ранено 9 человек.

В мае «Аскольд» крейсировал у Бол­гарского побережья, затем совершил поход в Тулон, где был выполнен неболь­шой ремонт, и вернулся в восточную часть Средиземного моря, выполняя многочисленные поручения союзного командования.

К этому времени на Средиземноморье активизировали свою деятельность гер­манские подводные лодки. U-21 под ко­мандованием знаменитого подводника Херзинга имела возможность атаковать «Аскольд». Но командир не хотел рань­ше времени открывать свое присутствие в данном районе и стал искать более крупную цель. Его жертвами стали анг­лийские линейные корабли «Триумф» и «Маджестик». Когда же он решил, что пришла очередь пятитрубного крейсера, найти «Аскольд» ему не удалось.

20 июля в Порт-Саиде с пришедшего с Дальнего Востока минного заградите­ля «Уссури» «Аскольд» принял боезапас.

В сентябре в очередной раз он про­шел Средиземное море, доставив из Салоник в Тулон и обратно министра финансов П.Л.Барка. Во время похода министр вручил командиру и офицерам награды за блестящие действия вверен­ного им корабля.

В начале октября крейсер принял учас­тие в операции союзного флота у побе­режья Болгарии, вступившей в войну на стороне блока центральноевропейских держав.

15 января 1916 года 21 человек с «Аскольда» участвовали в союзном десан­те, занявшем греческие форты на мысах Кара-Бурну и Тузла, 20 января они вер­нулись на корабль, но для охраны русского консульства на форт Тузла был от­правлен отряд из двух офицеров и 40 матросов. Предполагалось в случае ре­шения союзников занять Халкедонский полуостров использовать отряд для на­блюдения за побережьем и охраны рус­ских православных монастырей.

Кончился самый напряженный год службы крейсера. В течение года 294 дня крейсер находился в состоянии боевой тревоги, имея орудия готовыми к дейст­вию и смены команды на боевых постах. За 1915 год из его орудий было выпуще­но в два раза больше снарядов, чем за всю предыдущую службу крейсера, вклю­чая русско-японскую войну! Причем все стрельбы выполнены без серьезных по­ломок материальной части.

Несмотря на тяжелые условия боевых походов крейсера, находящегося вдали от Родины, благодаря усилиям медицинской службы, за 1,5 года ни один член экипажа не умер от болезней. В то же самое время на английских и французских кораблях не раз приходилось приспускать флаг, и на кладбище острова Лемнос появлялись все новые и новые могилы. С «Аскольда» по болезни списали лишь четырех человек, больных туберкулезом. Если раньше в ко­рабельном лазарете в среднем в год ле­жало 150—190 больных, то за 1915-й — всего 23.

К концу 1915 года главным машинам и вспомогательным механизмам крейсера требовался капитальный ремонт. Поэто­му 21 января «Аскольд» покинул Сало­ники и 26 прибыл в Тулон. После реше­ния организационных вопросов в марте начался ремонт на заводе «Форж и Шантье». Команда крейсера выполняла боль­шой объем работ по разборке, выгрузке и последующей сборке частей трех глав­ных машин, рамовых подшипников и многочисленных вспомогательных меха­низмов. С помощью специалистов Тулонского арсенала были перебраны меха­низмы наведения 152-мм орудий, заме­нены все десять 75-мм орудий, установ­лены новые прицелы Петроградского Металлического завода образца 1913 года. На корабле появилось зенитное вооружение: на крыльях мостика смон­тировали две 57-мм английские и две 47-мм французские противоаэропланные пушки. Для этого пришлось подкре­пить конструкцию мостиков и перемес­тить прожекторы. Крейсер получил но­вые французские приборы для обуче­ния наводчиков 152-мм и 75-мм орудий, устройство для отработки скорости за­ряжания 75-мм пушек. Ремонт же ма­шин и механизмов задерживался недо­статком квалифицированной рабочей силы и дефицитом материалов в усло­виях военного времени.

После тяжелой и опасной службы в 1914— 1915 годах длительная стоянка в тыловом порту обострила обстановку на борту. Если общая опасность в боевых походах сближала офицеров и нижних чинов, то в условиях относительного по­коя и затишья было над чем призадумать­ся. Это и разница в материальном и со­циальном положении, и то обстоятель­ство, что матросы продолжали жить на разоренном ремонтом корабле, а мно­гие офицеры и сам командир жили на берегу, посещали Париж, курорты фран­цузской Ривьеры, к некоторым из них приехали близкие из России. Ослабла дисциплина, снизилась организация службы. Нижние чины видели существен­ную разницу в положении матросов в русском и союзном флотах, наблюдали жизнь демократической страны, встре­чались с революционно настроенными эмигрантами из России. Хроническая болезнь Российского Императорского флота, приведшая к событиям на «По­темкине», «Памяти Азова», «Очакове» и других русских кораблях, обострилась летом 1916 года и на «Аскольде».

Командование крейсера из разных ис­точников стало получать информацию о готовящемся на корабле восстании. При обысках в личных вещах матросов нахо­дили нелегальную литературу, оружие. 9 августа 28 человек, подозреваемых в общении с политэмигрантами и в хране­нии нелегальной литературы, списали с корабля и отправили в Россию.

19 августа около 3 часов утра в кор­мовом 75-мм погребе, где находилось 828 снарядов и около 100 000 ружей­ных патронов, произошел взрыв. С по­мощью бикфордова шнура неизвестным злоумышленником через отверстие вы­вернутой ударной трубки был подожжен порох в гильзе одного из унитарных пат­ронов. Гильза разлетелась, но снаряд не взорвался. Всего был повреждено 9 унитарных патронов.

Утром после взрыва арестовали 28 человек, позже еще 49. Следственная комиссия обвинила в причастности к взрыву 8 человек. 10—12 сентября со­стоялся суд, приговоривший к смерт­ной казни четырех человек. Приговор был утвержден новым командиром крейсера капитаном 1 ранга К.Ф.Кет­линским. 15 сентября в форте Мальбуск были расстреляны Д.Т.Захаров, Ф.И.Бешенцев, Е.Г.Шестаков и А.А.Би­рюков. 113 человек в тот же день от­правили через Брест в Россию. Никто из осужденных свою вину не признал, и прямых улик против них не было.

10 ноября успешно испытали машины на бочках, а 18 «Аскольд» вышел на хо­довые испытания и развил 15-узловую скорость. На третьем выходе 10 декабря скорость достигла 21 узла при 120 обо­ротах машин, правда, при этом грелись подшипники, но в пределах 19 узлов ма­шины работали нормально.

5 декабря «Аскольд» зачислили в со­став Флотилии Северного Ледовитого океана, а 27 декабря он вышел из Ту­лона в Англию с заходом в Гибралтар. В Атлантическом океане крейсер попал в сильный шторм. Огромные волны за­хлестывали носовую часть корабля, кло­чья пены и брызги летели выше труб. Одной особенно сильной волной де­формировало носовую надстройку. Ког­да 20 января 1917 года прибыли в Пли­мут, в угольных ямах оставалось толь­ко 70 т угля. На следующий день «Ас­кольд» перешел в Девонпорт, где были исправлены повреждения, полученные во время шторма. Адмиралтейские яко­ря со штоками и кат-балками заменили на английские, системы Смита, убираю­щиеся в клюзы, как предлагалось гер­манскими инженерами в первоначаль­ном проекте крейсера.

О революции в Петрограде и отрече­нии Николая II аскольдовцы узнали из английских газет, и лишь после полу­чения официальных телеграмм Морско­го министерства Кетлинский приказал построить команду на баке и с носово­го мостика объявил о последних собы­тиях в России, призвав всех продолжать исполнять свой долг перед Родиной. Командир приложил много усилий, что­бы не допустить на корабле стихийных выступлений против офицеров. По тре­бованию команды некоторых из них списали с крейсера. После этого на «Аскольде» приняли присягу Временно­му правительству.

23 мая корабль перешел в Гринок, от­куда выходил в залив для испытания параванов. В расположенном непода­леку Глазго проживало несколько ты­сяч эмигрантов из России. Они вместе с рабочими города восторженно при­ветствовали аскольдовцев. В городском театре устроили митинг, а поезд, на котором приехали моряки, был украшен цветами. Рабочие Глазго преподнесли в подарок аскольдовцам самовар (сей­час он хранится в Центральном воен­но-морском музее в Санкт-Петербурге) с дарственной надписью: «Подарено рабочими и соц. орг-ми Глазго нашим русским товарищам с «Аскольда» в па­мять их пребывания в Глазго. Шотлан­дия. Май 1917».

4 июня «Аскольд» перешел в залив Холи-Лох, где провел ряд учений, а за­тем покинул воды Англии. 17 июня он вошел в Кольский залив и встал на якорь в Мурманске. Почти три года про­должалась его одиссея. Уйдя в 1914 году с дальневосточной окраины Рос­сийской империи и пройдя тысячи миль, посетив десятки иностранных портов, аскольдовцы ступили на землю Россий­ской республики, а их заслуженный ко­рабль вошел в состав Отдельного от­ряда судов Кольского залива Флотилии Северного Ледовитого океана. Кетлин­ский убыл в отпуск, а в командование крейсером вступил капитан 1 ранга А.И.Шейковский.

Флотилия нуждалась в артиллерий­ских орудиях для береговых батарей и вооружения торговых судов для отпора германским подводным лодкам. Поэтому с «Аскольда» планировалось снять десять 75-мм орудий и четыре зенит­ных заменить на два 47-мм.

Для снижения опасности детонации боезапаса в погребах при получении бое­вых повреждений приняли решение уб­рать снаряды, заряды и патроны, распо­лагавшиеся ближе 1,5 м к наружному борту. При этом боекомплект главного калибра сократился до 1500 выстрелов.

По механической части требовалась замена котельных трубок, срок службы которых истекал в 1918 году, и смена некоторых вкладышей рамовых и голов­ных подшипников. На эти работы тре­бовалось не менее двух месяцев.

О победе вооруженного восстания в Петрограде на «Аскольде» стало из­вестно 26 октября. Аскольдовцы при­няли участие в собрании общественных организаций Мурманска, где была при­нята резолюция о полной поддержке новой власти.

После заключения перемирия с Герма­нией в декабре 1917 года началась час­тичная демобилизация флота. Увольнялись моряки старших возрастов, при­званные в 1907—1910 годах. Недостаток личного состава вызывал необходимость вывести из боевого состава крупные ко­рабли флотилии. С 5 февраля 1918-го «Аскольд» был поставлен на отопление (то есть подключен к внешней паровой магистрали) до апреля.

7 мая Коллегия народного комиссариа­та по морским делам приняла решение о реорганизации Флотилии Северного Ледовитого океана. «Аскольд» вместе с «Чесмой» (бывшей порт-артурской «Пол­тавой») планировалось передать в Архан­гельск и содержать в состоянии долго­временного хранения. Но сделать это не удалось из-за интервенции бывших со­юзников. 14 июля крейсер был захвачен десантом английских, американских и французских моряков.

После сдачи Архангельска «Аскольд» под Андреевским флагом, но с англий­ской командой, перешел туда. Через несколько дней на нем был поднят анг­лийский военно-морской флаг. Некото­рое время крейсер, переименованный в «Глори IV», служил плавучей казар­мой для части славяно-британского ле­гиона. Эвакуируя свои войска с севе­ра, интервенты увели «Аскольд» в Анг­лию, где он использовался как блокшив в Грелохе (Шотландия).

Белогвардейское командование пы­талось вернуть крейсер. 5 ноября 1919 года военно-морской атташе в Лондо­не Н.А.Волков сообщал в секретной те­леграмме генералу Миллеру: «Адми­ралтейство согласно вернуть «Ас­кольд», но снабдить снарядами не мо­жет, так как этот тип орудий в Англии не изготовляется. Адмиралтейство от­казывается дать экипаж для доставле­ния «Аскольда» на север».

Готовясь к кампании 1920 года, ко­мандующий морскими силами белых контр-адмирал Иванов планировал по­лучить из Англии орудия «Аскольда», «Варяга» и миноносцев с тем, чтобы установить пять 152-мм на баржи и че­тыре — на острове на Онежском озере. Увы, белое движение на Севере потер­пело крах быстрее, чем эти планы мог­ли быть выполнены.

В 1921 году Англия предложила совет­скому правительству вернуть «Аскольд» и миноносцы «Грозный» и «Властный» при условии оплаты их содержания (ох­раны). Командование морских сил рес­публики считало возвращение кораблей желательным, чтобы в дальнейшем ис­пользовать их на Черном море для вспо­могательной службы в качестве учебных. Советский полпред в Англии Л.Б.Красин сообщил, что миноносцы без серьезно­го ремонта совершить переход в Россию не смогут, «Аскольд» же способен идти самостоятельно.

В ноябре полпредство обратилось к авторитетному кораблестроителю и уче­ному А. Н.Крылову, находившемуся в ко­мандировке в Англии, с просьбой осмот­реть крейсер и дать заключение, стоит ли его ремонтировать для дальнейшей службы или продать на слом. Крылов в составе комиссии посетил корабль и до­ложил результаты в Москву. «Аскольд» выслужил положенный 20-летний срок и как боевая единица уже устарел. Ремонт его требовал значительных затрат. Поэ­тому было принято решение выкупить крейсер у англичан и затем продать на металлолом в Германию. О последних днях корабля Алексей Николаевич напи­сал в воспоминаниях: «В Гамбурге, бу­дучи на испытаниях рулей Флетнера, я видел, как мимо нас совсем близко про­вели «Аскольд» на его кладбище. Таким образом мне пришлось быть при первом плавании корабля и при последнем его переходе...».

Так в последний раз крейсер сослужил службу России: валюта, вырученная от его продажи, была использована для закупки паровозов, необходимых для восстанов­ления народного хозяйства страны.