Общая оценка проекта
Суммируя вышесказанное, следует выделить такие достоинства эсминцев проекта 7, как мощное артиллерийское вооружение, совершенные приборы управления огнем (ЦАС-2), неплохие торпеды и, в общем-то, приличная скорость хода. Энергетическая установка при всех своих минусах зарекомендовала себя более надежной, чем у германских эсминцев. Но главная заслуга наших конструкторов и кораблестроителей в том, что столь крупная серия кораблей все же была построена, и построена своевременно. Именно «семерки» обновили надводный флот и вывели советский ВМФ на качественно новый уровень.
Что же касается недостатков, то наиболее серьезными из них были неудовлетворительная прочность корпуса, малая дальность плавания, слабое зенитное вооружение, отсутствие МПУАЗО. К этому можно добавить и неважные бытовые условия экипажа: при штате рядового состава в 231 человек постоянных мест (вместе с подвесными койками) было всего 161, что вынуждало краснофлотцев спать на столах, на палубе или вдвоем на одной койке.
Интересные выводы можно сделать из анализа боевого опыта. Из 28 «семерок», вошедших в строй в 1938—1942 годах (не считая погибшего при буксировке «Решительного»), тихоокеанские корабли, кроме «Разумного» и «Разъяренного», в войне практически не участвовали. Таким образом, непосредственно сражались с врагом 18 эсминцев. 10 из них погибли (включая «Стерегущий», позже поднятый и восстановленный). Если сюда приплюсовать эсминцы проекта 7У, то получится, что из 36 воевавших кораблей погибли 18 — ровно половина.
Распределение затонувших «семерок» и «семерок-У» по причинам гибели: на минах — 9 единиц, от авиабомб — 8, от навигационных аварий — 1 («Сокрушительный»). Еще 11 эсминцев получили тяжелые повреждения, в том числе с потерей носовой или кормовой части корпуса.
Больше всего «семерки» пострадали от мин. Однако значительные потери вовсе не свидетельствуют о их низкой живучести. Дело в том, что на 9 «смертельных» подрывов на минах приходится еще 9, когда корабль удалось спасти (или для гибели понадобилась еще одна мина — как в случае с «Гордым» и «Сметливым»). Кроме того, два корабля получили по одному торпедному попаданию: «Сторожевой» с торпедных катеров, «Разъяренный» — с подводной лодки. В обоих случаях эсминцы несли тяжелые потери (у первого оторвало носовую часть, у второго — корму), но оставались на плаву и позже восстанавливались. Таким образом, на 20 минно-торпедных подрывов приходится 9 погибших эсминцев, что составляет 45%. То есть по данному показателю «семерки» оказались куда более живучими, чем все их зарубежные собратья по классу периода второй мировой войны. Правда, ни одному из наших эсминцев не довелось выдержать одновременного удара двух мин или торпед, хотя в английском и американском флотах такие примеры были.
Если попытаться сопоставить потери среди «семерок» с ущербом, нанесенным ими неприятелю, то картина получится весьма безрадостная. Подтвержденные потери противника включают одну подводную лодку (U-585, потоплена «Гремящим» 29.3.1942) и не более 40 самолетов. Разумеется, сравнивать чисто механически эти цифры нельзя. У черноморских, да и балтийских, «семерок» просто не было достойного противника на море, и задачи, которые пришлось им выполнять, не предусматривались никакими предвоенными планами. К примеру, эвакуация войск из осажденного Севастополя или Ханко — для этих целей эсминцы были далеко не лучшим средством.
