Wundefwaffe

Служба крейсеров типа «Адмирал Макаров»

 

14 мая 1908 года «Адмирал Макаров» с третью команды и неполным составом офицеров вышел из Тулона, а 29 мая прибыл в Ревель, где в тот же день со­стоялся императорский смотр. 11 июля крейсер с Морским министром на борту сопровождал яхту «Штандарт», на кото­рой Николай II следовал в Ревель для встречи президента Франции. 14 июля государь с наследником-цесаревичем посетили корабль и обошли фронт команды. С 27 июля по 8 августа «Адми­рал Макаров» принял участие в манев­рах.  12 августа под флагом Морского министра вице-адмирала И.М. Дикова вышел из Кронштадта в Копенгаген, а затем в Христианию (Осло), сопровож­дая яхту «Полярная звезда» с императ­рицей Марией Федоровной. 28 августа Николай II назначил шефом команды крейсера королеву эллинов Ольгу Кон­стантиновну.

25 октября крейсер ушел в загранич­ное плавание в Средиземное море и 19 ноября в Бизерте присоединился к от­ряду кораблей, совершавшему плавание с гардемаринами на борту.

15  декабря отряд, находившийся в Сицилийском порту Аугуста, получил из­вестие о разрушительном землетрясении в Мессине. Моряки крейсеров «Адмирал Макаров», «Богатырь», линейных кораб­лей «Слава» и «Цесаревич» немедленно отправились на помощь жителям лежа­щего в руинах города. Многие потеряв­шие надежду люди были откопаны из-под обломков зданий, получили первую ме­дицинскую помощь, воду и пищу. Русские моряки рисковали жизнью, работая на развалинах во время продолжавшихся подземных толчков. «Адмирал Макаров» принял на борт 400 тяжелораненых и доставил их в Неаполь. Перевязочный пункт действовал всю ночь, но несмотря на все усилия, на борту умерло 8 чело­век из пострадавших.

Затем крейсер возвратился в Месси­ну с грузом продовольствия, медикамен­тов и перевязочных материалов. За учас­тие в спасательных работах корабль на­градили серебряной медалью и дипло­мом итальянского правительства, а от городского управления Мессины присла­ли благодарственный адрес.

В 1909 году «Адмирал Макаров» учас­твовал в международном параде на Спитхедском рейде, после чего возвратился на Балтику. Зимовал он в Ревеле, а 20 февраля 1910 года перешел в порт Им­ператора Александра III, где планирова­лось стать в докование для замены че­тырех кингстонов. 27 февраля начальник ГМШ вице-адмирал Н.М. Яковлев подпи­сал секретный приказ: «Ввиду событий, происходящих на Ближнем Востоке, крейсер должен безотлагательно следо­вать в Средиземное море с расчетом в кратчайший срок прибыть в Пирей». В связи со срочностью похода Морской министр распорядился смену кингстонов перенести на осень.

Вечером 15 марта корабль отправил­ся в поход, имея на борту учеников шко­лы строевых унтер-офицеров. Посетив Плимут и Алжир, 7 апреля он встал на якорь на рейде г.Фалеро (Греция). Ко­мандир крейсера капитан 1 ранга А.П. Курош стал старшим отряда из канонерских лодок «Уралец» и «Терец» Черно­морского флота и «Хивинец» Балтийско­го флота.

По просьбе королевы эллинов «Ад­мирал Макаров» прибыл в Корфу. 22 ап­реля великая княгиня Ольга Константи­новна посетила крейсер.

В июне — июле 1910 года в связи с осложнением внутриполитической ситу­ации в Греции и на Кипре «Адмирал Ма­каров» действовал в составе междуна­родной эскадры из итальянского броне­носного крейсера «Веттор Пизани», ан­глийского крейсера «Минерва» и фран­цузского «Адмирал Шарнье».

2 августа итальянский посол в Петер­бурге по поручению своего правитель­ства передал благодарность командиру крейсера «Адмирал Макаров» за содей­ствие, оказанное им бывшему начальни­ку международной эскадры на Крите ко­мандиру итальянского броненосного крейсера «Веттор Пизани»..

Близ Корфу «Адмирал Макаров» при­соединился к Балтийскому отряду в со­ставе линейного корабля «Слава», крей­серов «Рюрик» и «Богатырь» под коман­дованием контр-адмирала Н.С.Маньковского; отряд прибыл 19 августа в черно­горский порт Антивари (ныне Бар) с ве­ликим князем Николаем Николаевичем для участия в торжестве по поводу пяти­десятилетия короля Черногории Нико­лая I. От экипажа крейсера «Адмирал Ма­каров» в г.Цетинье поехали командир, восемь офицеров и три кондуктора. Они были награждены королем Николаем I орденами и медалями Черногории, а вся команда — юбилейными медалями.

В составе отряда «Адмирал Макаров» вернулся в бухту Суда на Крит.

Командир крейсера неоднократно поднимал вопрос о возвращении кораб­ля для выполнения работ с кингстонами и планировавшейся на осень настилки верхней палубы деревом и установки но­вых башенных прибойников. Но управля­ющий делами Министерства иностранных дел С.Д.Сазонов писал в секретном пись­ме Морскому министру: «По политичес­ким соображениям я признавал бы совер­шенно невозможным отзывать ныне с Крита крейсер «Адмирал Макаров», хотя бы на самое короткое время». Затем все же вопрос о замене крейсера канонер­ской лодкой «Хивинец» был решен.

Вместе с Балтийским отрядом крей­сер совершил переход до Тулона, а да­лее, 24 сентября, пошел в Россию само­стоятельно. Атлантический океан встретил корабль штормом, в Бискайском за­ливе ветер достиг силы 7 — 8 баллов, но крейсер держался на волне хорошо.

30 сентября «Адмирал Макаров» во­шел на рейд Шербура. Внезапно ветер стих — в 16.30 установился полный штиль. Но через двадцать минут, во вре­мя постановки на бочку внезапно нале­тел шквал. Заведенный на бочку перлинь лопнул, срочно был отдан правый якорь. Штормовой ветер достиг 11 — 12 баллов, якорь не держал, крейсер развернуло лагом к ветру, он сильно дрейфовал. Положение стало катастрофическим, по­этому пришлось расклепать якорь-цепь, бросить якорь и выйти в море. Шквал налетел так быстро, что спущенный с крейсера катер и французские шлюпки, доставившие на борт русского консула и пять поставщиков из Шербура, едва ус­пели укрыться в порту. Гости остались на корабле и вынужденно приняли учас­тие в походе в разбушевавшемся море. На рассвете ветер ослаб до 8 — 9 бал­лов, открылся английский берег. Так как запас угля был на исходе, пришлось зай­ти в Портсмут. 5 октября «Адмирал Ма­каров» вернулся в Шербур за якорем и катером, высадил консула и французов, затем направился в Кронштадт, куда при­был 11 октября.

В следующем году «Адмирал Мака­ров», «Баян» и «Паллада» вошли в со­став бригады крейсеров эскадры Балтий­ского моря и занимались боевой подго­товкой.

28 июля 1911 года «Адмирал Мака­ров» под флагом адмирала Н.О.Эссена стоял на Неве у Английской набережной во время торжественного освящения хра­ма-памятника в честь моряков, погибших в русско-японскую войну 1904—1905 годов. С 26 по 28 августа он находился на Неве и салютовал спуску линейного корабля «Петропавловск».

В сентябре все три крейсера в соста­ве эскадры Балтийского моря соверши­ли плавание в Копенгаген.

По возвращении домой в октябре 1911 года на «Адмирале Макарове» вместо одной мачты установили две, как на первом «Баяне» и двух однотипных крейсерах.

25 октября офицерам «Адмирала Ма­карова» был передан на хранение Геор­гиевский флаг бывшего 12-го Ее Вели­чества королевы эллинов экипажа. Им 12-й экипаж наградили за участие в Наваринском сражении на корабле «Азов» в 1827 году.

С 8 по 20 сентября 1912 года крей­сера участвовали вместе с линейными кораблями «Павел I», «Андрей Перво­званный», «Слава», «Цесаревич», крей­серами «Рюрик», «Громобой» и 4 эсмин­цами в походе по маршруту Ревель — Портленд — Брест — Станвангер — Ревель, а в следующем году — в походе за границу в составе бригады крейсеров.

В декабре 1913-го командующий флотом адмирал Н.О.Эссен предложил вооружить крейсера флота гидросамоле­тами. 30 декабря Адмиралтейский завод начал разработку проекта для крейсера «Паллада».

С началом первой мировой войны «Адмирал Макаров», «Паллада» и «Баян», входившие в состав 1-й брига­ды крейсеров, активно включились в бо­евую деятельность.

13 августа 1914 года «Паллада» и «Богатырь» открыли огонь по севшему в тумане на камни германскому крейсеру «Магдебург» и стоявшему у его борта миноносцу V-26. Один из снарядов по­пал в корму миноносца, и он сразу ото­шел от «Магдебурга», дал полный ход и скрылся в тумане. Огнем русских крей­серов на атакованных кораблях было уби­то 35 и ранено 17 человек. Позже водо­лазы нашли у борта «Магдебурга» выбро­шенные за борт сигнальные книги и шиф­ры, которые вместе с другими обнару­женными на корабле секретными доку­ментами позволили изучить систему ко­дирования германского флота и расшиф­ровать радиопереговоры противника.

14 августа германский крейсер «Аугсбург» обстрелял русские тральщики в устье Финского залива. Находившиеся в дозоре «Адмирал Макаров» и «Баян» от­ветили с дистанции около 60 кбт и нача­ли преследование. «Аугсбург» пытался навести наши крейсера на позицию под­водной лодки U-3, но после короткой перестрелки они вернулись на линию своего дозора.

6 сентября «Паллада» и «Баян» на меридиане Дагерорта обнаружили при­ближающиеся кайзеровские корабли. Нашим пришлось отойти к центральной минно-артиллерийской позиции под ог­нем германского броненосного крейсе­ра «Блюхер».

С 27 по 29 сентября «Паллада» со­провождала броненосный крейсер «Рю­рик», на котором Н.О.Эссен произво­дил глубокую разведку. В этом походе, не встретив кораблей противника, ко­мандующий флотом обнаружил, что не­мецкий флот не имеет постоянных до­зоров в центральной части Балтийско­го моря.

В свою очередь, германское коман­дование, определив места дозора рус­ских крейсеров в устье Финского зали­ва, решило демонстративными действи­ями своих легких сил навести их на по­зиции подводных лодок U-23 и U-26. Пос­ледняя утром 27 сентября выпустила по «Адмиралу Макарову» с расстояния 1200 м две торпеды — к счастью, безрезуль­татно, хотя первая из них прошла перед самым носом корабля. Эта атака не на­сторожила русское командование, и пар­ные дозоры крейсера продолжали нести как и прежде. На следующее утро U-26 обнаружила выходящие в море крейсе­ра «Россия» и «Аврора» в сопровождении нескольких миноносцев. Через не­которое время сменившиеся с дозора «Паллада» и «Баян» направились прямо через позицию лодки. Миноносцев охра­нения, помешавших атаковать первые два крейсера, на этот раз не было. В 11.30 (по берлинскому времени) U-26 выпустила торпеду в головной крейсер с расстояния 500 м. Торпеда с 200-кг за­рядом попала в среднюю часть «Паллады». Вслед за первым последовало сра­зу еще два или три взрыва. Крейсер пол­ностью закрыло огромным облаком дыма, водяной пыли и пара — по всей видимости, сдетонировал боезапас средних артиллерийских погребов. Ког­да через полторы — две минуты облако рассеялось, поверхность моря оказалась чиста. Из 29 офицеров, 4 кондукторов и 561 нижнего чина, находившихся на бор­ту «Паллады», не спасся никто (место гибели корабля 59° 36' 30" северной ши­роты и 22° 49' восточной долготы). Ору­дия «Баяна» открыли по лодке огонь ны­ряющими снарядами и этим помешали ей выйти в повторную атаку.

Гибель броненосного крейсера со всем экипажем произвела тяжелое впе­чатление на моряков флота. Командова­ние приняло ряд мер по противолодоч­ной обороне. Несмотря на минную угро­зу, опасность от подводных лодок и воз­можное появление превосходящих сил германского флота Открытого моря, рус­ские корабли продолжали активные бо­евые действия. 1 декабря 1914 года «Ад­мирал Макаров» вместе с «Рюриком» произвели постановку мин на подступах к Данцигской бухте. Первый выставил 63 мины. «Баян» тоже должен был участво­вать в операции, но из-за поломки в ма­шине его возвратили в базу.

31 декабря «Рюрик», «Адмирал Ма­каров», «Баян» прикрывали постановку мин с крейсеров «Олег» и «Богатырь» у о. Борнхольм, а на следующий день — с крейсера «Россия» к северу от мая­ка Аркона.

Через месяц «Адмирал Макаров», имея на борту 100 мин, вышел вместе с «Рюриком», «Олегом» и «Богатырем» для постановки заграждения на подходах к Данцигской бухте. Из-за плохой види­мости «Рюрик» ударился днищем о прибрежные подводные камни о.Готланд, получил серьезные повреждения; опера­ция была отменена. Отряд 5-узловым ходом в густом тумане вернулся ко вхо­ду в Финский залив и вечером 2 февра­ля пришел в Ревель.

В ночь на 24 апреля «Адмирал Мака­ров» и «Баян» с крейсерами «Олег» и «Богатырь» прикрывали миноносцы, ста­вившие мины у Либавы. В течение полу­часа отряд вел артиллерийский бой на дальних дистанциях с крейсером «Мюн­хен» и пятью эскадренными миноносца­ми. Благодаря превосходству в скорос­ти противник отошел. Германское коман­дование, получив донесение об обнару­жении русских крейсеров, направило на их перехват четыре линейных корабля типа «Веттин», но было слишком позд­но — участвовавшие в операции корабли благополучно вернулись в базы.

19 июня 1915 года 1-я бригада крей­серов вышла в море для бомбардиров­ки Мемеля. Начальник бригады контр-адмирал М.К.Бахирев держал свой флаг на «Адмирале Макарове». По радио из штаба флота поступило сообщение, что в море находится группа германских ко­раблей. Обстрел Мемеля отменили, и крейсера направились на поиск против­ника по данным пеленгования герман­ских работающих радиостанций, пере­даваемым штабом флота. В 7.30 впере­ди по курсу были обнаружены дымы крейсера «Аугсбург», минного загради­теля «Альбатрос» и трех эскадренных миноносцев. Через несколько минут рус­ские крейсера открыли огонь с рассто­яния 44 кбт. «Аугсбург» попытался пос­тавить дымовую завесу. Оба германских корабля увеличили ход и стали выпол­нять противоартиллерийский зигзаг. Эс­кадренные миноносцы дали торпедный залп, но промахнулись: торпеды прошли между «Макаровым» и «Баяном». Поль­зуясь преимуществом в скорости, «Ауг­сбург» и эсминцы прорвались на юг и скрылись в дымке. «Альбатрос» напра­вился к острову Готланд, чтобы укрыть­ся в шведских территориальных водах. Русские крейсера сосредоточили по нему огонь, но множество всплесков ме­шало корректировать стрельбу. От разрывов фугасных снарядов мостик, верх­няя палуба и борт в носу и в корме мин­ного заградителя получили значитель­ные повреждения. В 8.30 сбило фок-мачту, командира ранило, и в командо­вание вступил старший офицер. В 8.43 вышло из строя рулевое управление, и корабль стал описывать циркуляции. В 8.45 он вошел в территориальные воды Швеции. Тем не менее еще 22 минуты русские крейсера продолжали вести огонь. В 9.12 «Альбатрос» выбросился на берег. В него попало 6 203-мм и 20 152-мм снарядов. Из 237 человек лич­ного состава 27 человек убило и 55 ранило. По германским сообщениям огонь 8 88-мм орудий «Альбатроса» нанес пов­реждения крейсеру «Адмирал Макаров». Фактически ни одного прямого попада­ния не было, осколками ранило одного матроса, оказались разбиты стекла и слегка поврежден прожектор.

Русские крейсера направились в Финский залив, на них шла приборка: драились палубы, убирались стреляные гильзы. Около 10 часов были обнаружены броненосный крейсер «Роон», крей­сер «Любек» и 4 эсминца, вызванные по радио «Аугсбургом». В 10.05 «Баян», на­ходившийся ближе к противнику, открыл огонь по «Роону» из двух 203-мм орудий.

Началась артиллерийская дуэль. Од­ним из первых залпов с «Баяна» на «Рооне» повредило антенну, и германский крейсер на 30 минут лишился радиосвя­зи. Наблюдались также попадания в но­совой и кормовой частях. «Роон» имел очевидное преимущество в артиллерии: у него на борт могли стрелять 4 210-мм башенных орудия и 5 150-мм казематных против 2 203-мм и 4 152-мм нашего крей­сера. «Германец» сделал 18 — 19 четырехорудийных залпов главным калиб­ром — в цель попал лишь один снаряд.

Он пробил борт правого шкафута меж­ду 61-м и 65-м шпангоутами и разорвал­ся, повредив осколками вторую дымовую трубу, командный камбуз, тумбу 75-мм орудия № 3. Двух человек легко ранило. Газы от взрыва проникли в кочегарку, чет­веро матросов получили острое отравле­ние, но продолжали работу.

Бой шел на параллельных курсах. «Адмирал Макаров» и «Богатырь» нахо­дились вне дальности действительного огня, «Олег» сражался с «Любеком». Контр-адмирал Бахирев вызвал по радио броненосный крейсер «Рюрик», а затем и линейные корабли «Слава» и «Цесаре­вич». Вероятно, командир «Роона» пред­положил, что русские крейсера пытают­ся навести его на превосходящие силы, и неожиданно в 10.30 повернул на об­ратный курс. Начальник русской брига­ды крейсеров считал, что на его крейсе­рах недостаточно боезапаса (на «Адми­рале Макарове» оставалось 90 203-мм и около половины боекомплекта 152-мм снарядов), и не преследовал противни­ка. «Роон» вступил в бой с «Рюриком» и уцелел лишь благодаря тому, что на рус­ском крейсере обнаружили перископ подводной лодки и прекратили огонь во время маневра уклонения от торпеды. Шедшие на помощь германские броне­носные крейсера «Принц Адальберт» и «Принц Генрих» атаковала английская подводная лодка Е-9, и первый из них получил попадание торпеды.

Вторая половина 1915 года для «Ад­мирала Макарова» и «Баяна» выдалась не столь жаркой, но все равно скучать их командам не приходилось. 18 июля оба корабля в составе 1-й бригады крейсе­ров вместе с «Рюриком» и дивизионом миноносцев обеспечивали переход линкора «Слава» в Рижский залив через Ирбенский пролив. 16 октября «Адмирал Макаров», «Баян», «Богатырь» и «Олег» в сопровождении миноносцев вышли в Ботнический залив для поиска герман­ских пароходов, вывозивших железную руду из Швеции. В результате был за­хвачен и приведен в Раума германский пароход «Фраскатти». 29 октября крей­сера участвовали в постановке минного заграждения из 560 мин на путях герман­ского флота и военных перевозок к югу от острова Готланд. В прикрытии находились линкоры «Гангут» и «Петропав­ловск». Для усиления этого заграждения крейсера 1-й бригады 22 — 24 ноября 1915 года выставили еще 700 мин юго-восточнее Готланда. Их снова прикрыва­ли два линкора...

В июле 1916 года «Баян» и «Адмирал Макаров» вместе с линкором «Цесаревич» и крейсерами «Аврора» и «Диана» по уг­лубленному Моонзунду перешли в Рижский залив. В ноябре «Баян» сопровождал лин­кор «Андрей Первозванный» и крейсер «Рюрик» из Гельсингфорса в Кронштадт.

Еще в начале войны адмирал Н.О.Эс­сен снова поднимал вопрос об усилении артиллерийского вооружения крейсеров. Опыт боя у о.Готланд заставил вернуть­ся к этой проблеме. На первом же засе­дании специально созданной комиссии 16 сентября 1915 года были рассмотре­ны два варианта перевооружения крей­серов типа «Баян»: с установкой 3-го 203-мм орудия или четырех 152-мм ору­дий. Комиссия решила, что лучше сде­лать то и другое. Действительно, расче­ты показали, что осадка увеличилась все­го на 56, а дифферент на корму— на 16 мм. Метацентрическая высота уменьша­лась на 50 мм. Перегрузку и снижение остойчивости признали допустимыми. 22 июня 1916 года Ревельский завод общес­тва «Беккер и К"» получил наряд на пе­ревооружение «Адмирала Макарова». Аналогичную работу на «Баяне» поручи­ли Русско-Балтийскому судостроитель­ному заводу.

Перевооружение произвели зимой 1916/17 года. На верхней палубе между машинным световым люком и грот-мач­той на 106-м шпангоуте по диаметраль­ной плоскости установили 203-мм ору­дие со щитом. Фундаментом служил спе­циальный барабан, опиравшийся на бро­невую палубу и продольную переборку между машинными отделениями. Углы обстрела составили по 100° на борт, крылья кормового мостика были умень­шены.

На 50 — 51-м и 77 —78-м шпангоу­тах установили по два 152-мм орудия с углами обстрела по 130° на борт. Углы возвышения всех 152-мм орудий увели­чили до 25°, и дальность стрельбы воз­росла до 86 кбт. Порты снятых 75-мм ору­дий заделали, а погреба использовались для размещения боезапаса новых орудий. Элеваторные лебедки взяли с учебного судна «Петр Великий», а 152-мм лебедки и беседки — с крейсера «Олег». Погреба и пути подачи снарядов на обоих крейсе­рах переделывались в соответствии с рекомендациями личного состава.

Осенью 1916 года специалисты Крон­штадтского порта установили на кораб­лях приборы звукоподводной связи.

В новом, 1917 году команды крейсе­ров приняли участие в бурных революци­онных событиях на Балтийском флоте. Количество выходов в море сократилось, зато возрастал накал митингов. В соеди­нениях и частях, непосредственно участво­вавших в боевых действиях, дольше со­хранялась дисциплина, поддерживалась боеспособность. На «Адмирале Макарове» 21 июня команда приняла «оборонческую» резолюцию и объявила крейсер «кораб­лем смерти». А спустя два месяца его су­довой комитет присоединился к общему требованию экипажей кораблей о созыве II Всероссийского съезда Советов.

Но война продолжалась, и крейсерам пришлось еще участвовать в боях. Осенью германское командование начало операцию по захвату Моонзундских островов. В развернувшемся сражении приняли учас­тие оба крейсера. «Адмирал Макаров», находившийся в Лапвике, прибыл в Моонзунд к 18.00 1 октября. В следующие два дня он вместе с канонерской лодкой «Хи­винец» и линейным кораблем «Слава» вел огонь по германским миноносцам, пытав­шимся прорваться на Кассарский плес. Для увеличения дальности стрельбы 203-мм орудий крейсер был накренен на 5°, что позволило вести стрельбу на расстоя­ние 102 кбт. Миноносец В-98 при уклоне­нии от огня русских кораблей подорвался на мине. Зенитные орудия неоднократно открывали огонь, отражая налеты авиации противника.

4 октября в северную часть Рижского залива подошли германские линкоры «Кениг» и «Кронпринц» и открыли огонь по русским линейным кораблям «Слава», «Гражданин» и крейсеру «Баян». На пос­леднем находился начальник минной обороны, руководивший действиями рус­ских кораблей, обстреливавших герман­ские тральщики, пытавшиеся тралить минные заграждения. Первый залп из трех снарядов упал за кормой крейсера в нескольких метрах, так что ему при­шлось отойти на 3 кбт, чтобы выйти из зоны обстрела. Вскоре германские лин­коры снова перенесли огонь на «Баян». В течение 13 минут по нему было выпу­щено восемь трехорудийных залпов из 305-мм орудий. Наблюдалось два пере­лета, остальные легли у борта.

Один снаряд попал под носовой мос­тик, пробил верхнюю палубу в правом ко­мандном гальюне, прошел через малярную, пробил броневую палубу около бар­бета носовой 203-мм башни и разорвался в тросовом отделении при ударе о бухту стального троса. Погибли два матроса. Взрывом разрушило переборки, помеще­ния шкиперской и провизионной кладовых, повредило восемь шпангоутов и внутрен­нюю обшивку двойного борта, сдвинуло две 90-мм броневые плиты. В тросовом отделении и шкиперской возник пожар. Командир приказал затопить находящие­ся рядом носовые погреба 203-мм и 152-мм орудий и погреба зенитной артилле­рии. Около 12.50 противник прекратил огонь. Пожар стал стихать, но вскоре раз­горелся с новой силой. Из-за сильного задымления подойти к его очагам было невозможно, поэтому горевшие помеще­ния попытались загерметизировать. Но сделать это из-за многочисленных оско­лочных пробоин в переборках не удава­лось. По инициативе одного из механиков в нескольких местах над шкиперской про­сверлили палубу, и в отверстия шлангами подавалась вода. Несмотря на энергичные действия экипажа, потушить пожар уда­лось только через сутки.

В результате затопления носовых пог­ребов осадка носом увеличилась до 7,9 м, глубина же канала составила чуть боль­ше 8 м. С юга корабль блокировали пре­восходящие силы германского флота, поэтому другого пути отхода, кроме как по узкому фарватеру, обозначенному ред­кими вехами, не было. Клубы черного удушливого дыма окутывали мостик, ме­шали управлению. Тем не менее старший штурманский офицер К.С.Ухов и рулевой старшина Попелюшенко проявили высо­кое мастерство, и «Баян» первым из ко­раблей медленно, иногда задевая носом грунт, прошел канал без буксиров.

«Адмирал Макаров» прикрывал эва­куацию гарнизона о. Моон. Корабли Бал­тийского флота покинули Моонзундские острова, затопив на фарватере линкор «Слава». «Баян» ушел в Гельсингфорс, «Адмирал Макаров» — в Ревель. 25 ок­тября с «Баяна» в распоряжение Центробалта направили отряд из 45 вооружен­ных человек. После Октябрьского пере­ворота в Петрограде личный состав крей­сера «Адмирал Макаров» принимал ак­тивное участие в пресечении контррево­люционных выступлений в Ревеле и бли­жайших уездах. Бригада крейсеров на­ходилась в полной боевой готовности, а отряды матросов выделялись для несе­ния патрульной службы в Ревеле и охра­ны важнейших объектов.

Зиму 1917/18 года «Адмирал Мака­ров» и «Баян» провели в Ревеле. 18 фев­раля германские войска начали наступ­ление на фронте. В этот же день Центробалт объявил боевую готовность — на­чалась подготовка к переходу в Гельсинг­форс. В ночь на 24 февраля германские войска и отряды белоэстонцев попыта­лись захватить батареи на о. Нарген и Вульф. В этот же день была перерезана железная дорога на Петроград и занят вокзал. В городе начались грабежи, пов­сюду слышалась стрельба. Моряки крей­сера «Адмирал Макаров» очистили от мародеров и белоэстонцев территорию Ревельского порта.

В 8.00 24 февраля был собран весь личный состав 1-й бригады крейсеров. Представители Центробалта и местных комитетов заслушали приказ, где предпи­сывалось «во что бы то ни стало вывести все корабли в Гельсингфорс. К 18.00 «Рю­рик», «Баян», «Олег», «Богатырь» вышли на рейд. «Адмирал Макаров» остался в гавани, готовый прикрыть огнем уходящие корабли и транспорты. На борту находи­лось 15 офицеров и 305 матросов. Кроме того, на крейсер перешли члены исполко­ма Эстляндского и Ревельского советов, флотский комитет Ревельской базы, осу­ществлявший непосредственное руковод­ство операцией по переводу кораблей из Ревеля в Гельсингфорс.

25 февраля в 10.00 на «Адмирале Макарове» по распоряжению флотского комитета объявили боевую тревогу. Че­рез час над гаванью и рейдом пролетел немецкий самолет-разведчик, на кораб­лях была сыграна «противоаэропланная» тревога. С «Рюрика» и «Баяна» по нему открыли огонь. Вслед за разведчиком появился другой аэроплан, который сбросил шесть бомб. Две из них упали за кормой «Баяна».

К 12.00 немецкие войска вошли в го­род, а мотоциклисты заняли порт. «Ад­мирал Макаров» выходил из гавани, ког­да на ее стенках уже находились герман­ские солдаты и белоэстонцы. По выхо­дившим перед крейсером вспомогатель­ным судам было сделано несколько вин­товочных выстрелов. Транспорт «Жулан» пытался проскочить перед крейсером и навалился ему на корму. По бронирован­ному кораблю, ощетинившемуся ствола­ми орудий, стрелять не решились, и вскоре «Адмирал Макаров» присоединился к находившейся на рейде эскадре.

На кораблях разместили около четы­рех тысяч жителей Ревеля: семьи моря­ков, эстонских красногвардейцев. Палубы были загружены вывезенным из портовых складов имуществом, боезапасом, обмун­дированием, продовольствием и автомо­билями. Через некоторое время к борту «Адмирала Макарова» подошел буксир с представителем германского командова­ния, предъявившим ультиматум, что если с кораблей не возвратят имущество, при­надлежащее гражданам Эстонии, то по ним будет открыт огонь. Начальник 1-й бригады крейсеров (до января 1918 года — командир крейсера) А.Н.Сполатбог отве­тил, что взято только казенное имущест­во, если обнаружится что-либо принадле­жащее частным лицам — будет возвраще­но, а при открытии огня эскадра немед­ленно ответит: «Первыми по городу стре­лять не будем, но в случае каких-либо по­мех уходу поручиться за все корабли не­льзя, так как настроение команд очень враждебно по отношению к немцам за бомбардировку с аэропланов».

Около 15.00 25 февраля корабли и суда начали движение за ледоколом «Ер­мак». «Адмирал Макаров» шел под одной правой машиной. Левая была разобрана, так как требовала большого ремонта. Че­рез 4 часа колонна обогнала малые суда, покинувшие Ревель на сутки раньше. «Ер­мак» остался с ними, а крейсера продол­жали путь самостоятельно. Зима стояла очень суровая, и ледяной покров был тол­ще, чем обычно. Сначала во главе колон­ны шел, ломая лед, «Баян», затем его сменил «Рюрик». В 23.45 корабли попали в мощное ледовое поле и остановились в ожидании ледокола. В 2.00 26 февраля подошел «Ермак», проделал во льду ка­нал и вернулся к отставшим. К утру 26 февраля в результате подвижки льда ка­нал затянуло. «Баян» получил приказ про­бить его, но, преодолев всего несколько кабельтовых, был затерт. Учебный ко­рабль «Петр Великий» сделал попытку обойти «Баян», однако движущийся торо­систый лед прижал его к борту крейсера. Так и пришлось им вместе ждать «Ерма­ка». Ледокол взял на буксир сначала «Пет­ра Великого», провел его вперед, затем вернулся за остальными. В 12.00 из Гель­сингфорса на помощь пришел ледокол «Волынец». Крейсера продолжали мед­ленно пробиваться к Гельсингфорсу. По мере продвижения к северному берегу залива толщина льда увеличивалась, воз­растало количество торосов. С неимовер­ными трудностями «Баян» и «Адмирал Ма­каров» 27 февраля прибыли на рейд глав­ной базы флота.

3 марта в Брест-Литовске состоялось подписание мирного договора между Гер­манией и Советской Россией. По его ус­ловиям все русские военные корабли до­лжны были быть выведены из портов Фин­ляндии или интернированы. В связи с этим главные силы Балтийского флота готови­лись к переходу в Кронштадт. «Адмирала Макарова» включили в состав первого от­ряда кораблей, и 12 марта он вышел в море вместе с линейными кораблями 1-й бригады, крейсерами «Рюрик» и «Бога­тырь» под проводкой ледоколов «Ермак» и «Волынец». Отряд продвигался только в светлое время суток. Между островами Гогланд и Сескар лед оказался особенно прочным. 15 марта встретили торосистый лед, который было тяжело преодолевать даже «Ермаку». Во второй половине дня 17 марта корабли 1-го отряда без повреж­дений и поломок прибыли в Кронштадт. «Адмирал Макаров» вместе с крейсером «Богатырь» в сопровождении «Ермака» вошел в Неву. Его зачислили в состав мор­ских сил Петрограда.

В 23.00 31 марта «Баян» с ледокола­ми «Силач» и «Город Ревель» отправил­ся навстречу «Ермаку», возвращавшему­ся из Кронштадта, для его охраны. Но пробиться сквозь льды с помощью не­достаточно мощных ледоколов не уда­лось, и в 5 часов утра 1 апреля крейсер вернулся в Гельсингфорс.

3 апреля германские войска высади­лись в Ганга и начали продвижение к Гельсингфорсу. Вскоре кайзеровское правительство потребовало до 12 апре­ля разоружить все корабли, находящие­ся в портах Финляндии.

5  апреля «Баян» вышел из Гельсинг­форса в составе 2-го отряда вместе с линкорами «Андрей Первозванный», «Республика», крейсером «Олег», под­водными лодками «Рысь», «Тур» и «Тигр» за ледоколами «Силач» и «Город Ревель».

Подводные лодки сначала следова­ли самостоятельно, затем их пришлось взять на буксир. «Баян» буксировал «Рысь». Движение отряда проходило в сложнейших условиях — в первый день удалось преодолеть всего шесть миль. Подводная лодка «Рысь» получила пов­реждение и вынуждена была вернуться в Гельсингфорс.

6 апреля на «Баяне» вышел из строя рулевой мотор, и крейсер стоял два часа, пока не устранили неисправность. Вмес­то ледокола дорогу пробивал «Андрей Первозванный». Но и его затирало во льду. К исходу третьих суток за кормой осталось лишь 60 миль.

Утром 8 апреля из Кронштадта при­был «Ермак» под охраной крейсера «Рюрик». Ледокол обколол корабли и повел отряд за собой. То и дело он вынужден был возвращаться и выручать затертые во льду корабли.

В 12.00 дня 10 апреля 2-й отряд встал на якорь на Большом Кронштадтском рейде. Затем «Баян» вместе с «Олегом» самостоятельно перешли в Петроград. В соответствии с Временным расписани­ем флота Балтийского моря от 16 мая 1918 года крейсера «Адмирал Макаров» и «Баян» были поставлены в резерв в Петрограде. Первый 7 августа сдали в порт на долговременное хранение.

В 1919 году во время наступления войск генерала Юденича на Петроград орудия «Баяна», стоявшего на Неве, под­готовили к стрельбе по южным подсту­пам к городу. 8 152-мм орудий крейсера были демонтированы и отправлены на Онежскую военную флотилию, где их ус­тановили на плавбатареях. Летом 1921 года «Адмирал Макаров» использовался как штабной корабль старшего морско­го начальника в Петрограде. 1 июля 1922 года «Баян», а 15 августа и «Адмирал Макаров» были проданы советско-гер­манскому акционерному обществу «Деруметалл» на слом и осенью отбуксиро­ваны в Германию. Из списков РККФ их исключили лишь 25 ноября 1925 года.