Wundefwaffe

«Эски» в Советско-Финляндской войне

 

К началу боевых действий против Финлян­дии КБФ располагал шестью подводными лодками IX и IX-бис серии, сведенными в два дивизиона. 13-й ДПЛ, включавший С-1 — С-3, базировался на Таллин, в составе 16-го находились С-4 - С-6, вступившие в строй лишь 30 октября 1939 года. Последние бази­ровались в Ленинграде, но в первый же день войны перешли в незамерзающую Либаву (Лиепаю).

 

С-1

 

Служба С-1 (командир — капитан-лейте­нант А.В. Трипольский) оказалась весьма ин­тенсивной. Вечером 28 ноября 1939 года она покинула Таллин и вскоре заняла дозорную позицию в устье Финского залива. На следу­ющий день был получен сигнал «Факел» (вой­на началась, разрешено применять оружие), однако его смысла никто не понял — по не­доразумению у подводников не оказалось таблицы условных сигналов. О начале войны на борту С-1 узнали лишь 1 декабря из опе­ративной сводки штаба КБФ. Спустя несколь­ко часов «эску», находившуюся в надводном положении, обнаружили сигнальщики крейсе­ра «Киров», прибывшего для бомбардировки финской батареи на острове Руссарэ. Задерж­ка с передачей ответного опознавательного сигнала чуть было не стоила подводникам жизни — крейсер уже приготовился расстре­лять С-1. Поскольку с началом войны в устье залива было установлено патрулирование эсминцев и разведывательной авиации, даль­нейшее нахождении лодки на позиции утра­тило смысл, и вечером 2 декабря ее отозва­ли в Таллин. Утром она прибыла в порт, но уже через несколько часов покинула его: субмарину направили на подходы к порту Раума в Ботническом заливе. 5 декабря С-1 прибы­ла на новую позицию.

Несмотря на слабость финской ПЛО Три­польский держался на довольно большом уда­лении от берега — он выполнял приказ, пред­писывавший не покидать пределы позиции (имевшей размеры всего 10 на 10 миль). В течение первых пяти дней сигнальщики об­наружили, как минимум, восемь пароходов и один парусник, однако все они, как назло, проходили слишком далеко от лодки. Нако­нец, 10 декабря В 15.24 в поле зрения ее перископов появился одиночный транспорт, шедший под германским флагом. Трипольского смутило то обстоятельство, что назва­ния на его носу и корме были закрашены. Полтора часа лодка маневрировала, и лишь затем произвела атаку из подводного поло­жения одной торпедой. Трипольский видел, как снаряд прошел под корпусом судна, но взрыва не последовало.

Командир принял решение всплыть и рас­стрелять пароход артиллерией. На пятом вы­стреле 100-мм орудие вышло из строя — в ка­зеннике застряла гильза. Тогда Трипольский повторно применил торпеды. Но первая из них проскочила перед носом, вторая вновь про­шла под днищем. На маневрирование лодки вокруг цели ушло около полутора часов. Что все это время делала команда нейтрального судна — немецкого «Больхайма» (3324 брт) — непонятно. В трюмах парохода находилась финская целлюлоза, и бояться досмотра ему не приходилось. Так или иначе, но лодка и не пыталась досмотреть или даже захватить судно, а в 18.17 открыла по нему артиллерийс­кий огонь из «сорокопятки». Пораженный большинством из 35 выпущенных снарядов транспорт пошел на дно. Три человека из его команды (в том числе капитан) были убиты, остальным 29 удалось спастись. Поскольку в тот момент конфликт с СССР был Германии ни к чему, случай не имел дипломатических последствий. Получив данные о местонахож­дении русской субмарины, финны изменили маршруты. Больше встреч с неприятелем не произошло, и 16 декабря «эска» вернулась в Либаву.

К концу декабря стало ясно, что основ­ной объем перевозок противник осуществ­ляет не через центральную часть Балтийс­кого моря, а использует короткие коммуни­кации Ботнического залива. Действовать там могли только средние подлодки. 22 декабря С-1 снова пришлось выйти в поход. 24-го числа при пересечении под перископом про­лива Южный Кваркен «эска» вылетела на мель близ острова Меркет. Ее сразу же за­метила патрулировавшая неподалеку финс­кая канонерка и устремилась на таран. В последний момент «эске» удалось соскочить с мели и уклониться от удара. Плавание на позиции близ порта Кристина проходило в условиях постоянно ухудшавшихся ледовых условий суровейшей зимы 1939/40 года. За 22 дня С-1 обнаружила на большом рассто­янии лишь два транспорта, догнать которые она не смогла. 16 января поступил приказ возвращаться в базу, но выполнение его за­держалось на три дня из-за повреждения вертикального руля. Дойдя до маяка Грундкаллен, лодка попала в сплошной лед. Ос­тавался единственный выход — продолжить прорыв в подводном положении. Лодке, пробывшей под водой около четырех часов, уда­лось всплыть с большим трудом. При пер­вых попытках пробить 20-см лед на ней был погнут зенитный перископ. Остававшиеся до чистой воды 75 - 80 миль предстояло прой­ти, лавируя между льдинами. В этот момент субмарину атаковали два финских гидроса­молета «Юнкере» К-43. Артиллеристам С-1 удалось сбить одну машину из «сорокапятки», вторая поспешила улететь.

Но на этом опасности не закончились. Вре­мя от времени льдины сдавливали корпус «эски». Были сорваны семь листов обшивки, все леера и антенны. Когда лодка вышла на сравнительно чистую воду (здесь ее встре­тил лидер «Минск»), на Балтике свирепство­вал шторм. Волной сорвало ограждение руб­ки. Из-за задержки на позиции и тяжелых ус­ловий плаванья топливо оказалось на исхо­де. 20 января С-1 ошвартовалась в Либаве, на ней оставалось всего 300 кг соляра.

За боевые успехи и проявленное экипажем мужество подлодку наградили орденом Крас­ного Знамени, а капитан-лейтенанта Трипольского удостоили звания Героя Советского Со­юза. Почти сразу после окончания «зимней» войны он был назначен командиром 1-го ди­визиона ПЛ.

 

С-2

 

С утра 28 ноября лодка (командир - ка­питан 3 ранга И.А. Мороз) вышла на позицию у северной оконечности острова Готланд. План действий КБФ предусматривал быстрое уничтожение главных сил финского флота, но возможная реакция Швеции на вторжение СССР в Финляндию вызывала беспокойство. Это и объясняло посылку субмарины в столь удаленный район. За несколько дней патру­лирования С-2 удалось обнаружить только германские транспорты. 6 декабря она вер­нулась в Либаву.

После небольшого ремонта и смены ко­мандира (лодку принял капитан-лейтенант И.А.Соколов) С-2 1 января 1940 года снова отправилась в Ботнический залив. Вечером следующего дня она достигла Аландских ос­тровов и получила разрешение на форсиро­вание Южного Кваркена. Пришедшая в ответ в 4.20 3 января квитанция стала последним известием от субмарины — единственного боевого корабля, потерянного советским флотом в «зимней» войне. Скорее всего, лодка погибла на минном заграждении, выстав­ленном финским минзагом «Лоухи» в несколь­ких кабельтовых западнее фарватера, кото­рым пользовались наши подлодки. Из-за от­сутствия у наших моряков лоций пролива, информации о его течениях и даже точных карт, сделать такое предположение вполне закономерно, хотя существует и другая, ма­ловероятная, но теоретически возможная вер­сия развития событий.

Дело в том, что 14 января находившаяся в Либаве плавбаза подлодок «Смольный» триж­ды приняла слабые радиосообщения на вол­не субмарин 1-и БПЛ. Отчетливо разбирались лишь позывные и знак окончания работы, сам же текст разобрать было невозможно. Если предположить, что коротковолновый передат­чик «эски» вышел из строя и пришлось пользоваться маломощным длинноволновым, все как будто становится на свои места. 18 января на С-2 был передан приказ оставить позицию и вернуться в базу. И хотя ответа не последовало, уже упомянутый лидер «Минск», находясь южнее Ханко, 21 января в 2.41 донес: «ПЛ С-2 слышу, связи не имею». Попыт­ки наладить связь с «эской», продолжавшие­ся еще двое суток, не дали результата. Вече­ром того же дня командование КБФ запро­сило из штаба бригады поименный список экипажа С-2. Среди 50 погибших подводни­ков был и командир 13-го дивизиона капитан 3 ранга Г.Н. Тутышкин.

Что же могло произойти с лодкой, если все-таки допустить, что сигналы в эфире были чем-то большим, чем простыми атмосферны­ми помехами? Поскольку финны не признают свою причастность к уничтожению корабля, напрашиваются две версии: либо лодка по­гибла на минах, но уже при возвращении, либо стала жертвой льдов, что могло произой­ти как при надводном, так и при подводном плавании. В любом случае тайна гибели С-2 будет раскрыта лишь после того, как лодку удастся найти и обследовать водолазами.

 

С-3

 

По плану действий КБФ С-3 (капитан-лей­тенант К.И. Малофеев; в дальнейшем — ко­мандир знаменитой К-3) с началом военных действий следовало занять позицию у южно­го входа в пролив Кальмарзунд. Первое крей­серство оказалось безрезультатным, и 8 де­кабря лодка вернулась в Либаву.

После короткого отдыха субмарина вновь вышла в море. На этот раз ей отводилась по­зиция юго-западнее Аландских островов, ко­торая и была занята 14-го числа. Не обнару­жив целей в зоне блокады (С-3 имела лишь несколько встреч с финскими канонерками и самолетами), Малофеев приступил к атакам вне ее. 17 декабря он обстрелял германские пароходы «Гильхаузен» и «Пиннас». Первый до остановки был легко поврежден осколка­ми 45-мм снарядов, во второй из 48 выпу­щенных снарядов не попал ни один (огонь из 100-мм пушки вести не удалось из-за ржав­чины, разъевшей спусковой механизм). Не до­бившись никаких результатов, 22 декабря «эска» вернулась в порт. Действия ее экипа­жа (в первую очередь, комендоров) Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов охарактеризовал как «по­зорные», но наказывать никого не стал.

 

С-4, С-5, С-6

 

Заключительные походы в «зимней» вой­не пришлись на долю новейших С-4 (капитан-лейтенант Д.С. Абросимов), С-5 (капитан-лей­тенант А.А. Бащенко) и С-6 (капитан-лейте­нант В.Ф. Кульбакин). В течение января они поочередно несли дозор у Либавы. Посколь­ку «эски» считались наиболее подходящими подлодками для действий в зимних услови­ях, 30 января С-4 послали к берегам Швеции, а С-5 — в устье Финского залива для наблю­дения за шведскими и финскими кораблями. Однако субмаринам не удалось дойти до пози­ций — невиданное распро­странение льда сделало продолжение похода не­возможным. Обе лодки по­пали в ледовый плен и были вызволены канонер­кой «Красное Знамя». В Либаву они возвратились G февраля. Наиболее тяже­лые повреждения получи­ла С-5: у нее оказалась деформирована верхняя па­луба, сильно помяты легкий корпус и балластные цис­терны, искривлены оба гребных вала. Выходы в море были отменены.