Щ-317

 

К началу войны Щ-317 (командир — капи­тан 3 ранга А.Г.Андронов) находилась в Тал­лине на среднем ремонте. Заканчивать его пришлось уже в Кронштадте, поэтому готов­ность лодки отодвинулась на осень. В сентяб­ре—октябре (28.9 — 16.10.1941) субмарина осуществляла патрулирование в восточной части Финского залива, но как только выяс­нилось, что германский флот не планирует выходов в этот весьма миноопасный район, командование КБФ приняло решение развер­нуть подводные силы в открытой части Бал­тики.

Вечером 2 ноября Щ-317 вышла на пози­цию в районе о. Эланд. По плану она должна была форсировать Финский залив за трала­ми направлявшегося на Ханко конвоя. Мес­том рандеву определили остров Гогланд, куда подлодка прибыла на несколько часов рань­ше судов. Андронов принял решение дожи­даться конвоя лежа на грунте, что и предоп­ределило дальнейшее развитие событий. Услышав шумы винтов, «щука» всплыла и тут же была обстреляна малыми охотниками эс­корта. До того, как командиры разобрались в ситуации, один из 45-мм снарядов пробил прочный корпус подлодки в районе 28—29 шпангоутов. В довершение всего, при входе в бухту Суркюля из-за возникшего замыкания в цепи освещения выключились батарейные автоматы. Перепутав в темноте задний ход с передним, дизелисты загнали субмарину на камни... После всего этого «щуке» пришлось вернуться в Ленинград для ремонта, который в условиях блокадной зимы затянулся до на­чала 1942 года. За это время на лодке сме­нилось командование. Андронов перешел на крейсерскую К-51, а его место занял капитан-лейтенант Н.К.Мохов, командовавший ранее расформированным дивизионом «малюток». К весне лодка была полностью готова к выхо­ду на коммуникации противника и включена в состав 1-го эшелона. Единственной пробле­мой оставалась подготовка нового команди­ра, ранее не служившего на «щуках». Обес­печивать его действия предстояло опытному подводнику комдиву В.А.Егорову. В ночь на 6 июня субмарина перешла в Кронштадт, а ве­чером 11-го покинула бухту Норра-Каппельлах (о. Лавенсари), начав поход в район швед­ского порта Карлскрона. В ночь на 16 июня Мохов сообщил о выходе в открытое море. Сразу же после этого поступило донесение о первой победе — потоплении в районе о. Богшер финского транспорта «Арго» (2513 брт). 14 членов его экипажа, уцелевшие после ата­ки, пересели в спасательные плотики, кото­рые вскоре обнаружил и взял на буксир швед­ский пароход «Улла». Продолжая движение на позицию, вечером 18 июня Мохов торпе­дировал одиночное датское судно «Орион» (2405 брт). Хотя сразу после взрыва экипаж в панике покинул транспорт, «Орион» не зато­нул, а был отбуксирован шведами в Висбю, где при обследовании обнаружились детали торпеды советского производства. Весть о том, что русская подлодка действует в откры­той части Балтики, мгновенно разнеслась по скандинавским информационным агентствам и стала неприятным сюрпризом для немец­кого командования. Пока нейтралы и против­ник разрабатывали комплекс необходимых мер, в полдень 22 июня Щ-317 потопила у восточного побережья Эланда шведский па­роход «Ада Гортон» (2399 брт). Возможно, на судне отсутствовали марки нейтралитета, поскольку оно шло в Германию с грузом во­енной контрабанды — железной руды. Напа­дение произошло в шведских территориаль­ных водах, на глазах у артиллеристов бере­говой батареи, видевших торпедный след и показавшуюся из воды рубку подлодки. Пос­ле этого случая командование шведского фло­та отдало приказ, разрешавший атаки любых обнаруженных подводных лодок как в терри­ториальных водах страны, так и за ее преде­лами, если они угрожают шведским судам. Еще до выхода этого распоряжения, 1 июля «щука» успела неудачно атаковать у Эланда швед­ский транспорт «Галеон». Продежурив у южно­го входа в пролив Кальмарзунд еще несколь­ко дней и не добившись новых побед, Мохов перешел к Карлскроне, где в течение 8 июля безрезультатно атаковал еще одно шведское судно, а затем потопил германский пароход «Отто Корде» (966 брт). По всей вероятности, данный успех был достигнут последней имевшейся на лодке торпедой. Словно дога­дываясь об этом, командование бригады от­правило радиограмму с требованием немед­ленно доложить обстановку. Последнее сооб­щение Мохова гласило: «Утопил 5 транспор­тов противника водоизмещением 46 тыс.тонн. Торпед не имею. Прошу сообщить позицию С-4». Ответная передача с разрешением на­чать возвращение «домой» ушла в ночь на 11-е, после чего связь с лодкой прервалась. Сказать, где и как погибла Щ-317, очень слож­но. Наиболее вероятной принято считать вер­сию, согласно которой прорывавшаяся через Финский залив подлодка была обнаружена финским самолетом по следу вытекавшего соляра и уничтожена бомбами. По сообще­ниям немецких летчиков, они также бомбили некую подводную лодку. Наконец, нужно учи­тывать и многочисленные мины. Впрочем, нет никакой уверенности и в том, что «щука» по­гибла в Финском заливе — о начале его фор­сирования она так и не донесла. Периодичес­ки возникающие слухи о том, что Щ-317 най­дена, не имели ни одного официального под­тверждения, а это означает, что место гибели лодки, совершившей один из наиболее ярких и результативных подводных рейдов на Бал­тике, остается неизвестным.