Щ-408
Щ-408 (с августа 1941 года ею командовал ст.лейтенант Н.В.Дьяков) закончила испытания 22 сентября в Кронштадте. Спустя четверо суток при переходе в Ленинград она столкнулась с сетевым заградителем «Онега». Повреждения — пробоина в прочном корпусе, деформация тумбы зенитного перископа — оказались весьма существенными. В наказание Дьякова перевели помощником командира на С-9, а занимавшего эту должность капитан-лейтенанта П.С.Кузьмина назначили командиром Щ-408. Отремонтированная подлодка находилась в ковше Адмиралтейского завода, когда 22 июня 1942 года в нее попало два снаряда, выпущенных осадной батареей. Один из них попал в надстройку, где хранилась краска, и вызвал пожар, второй пробил борт ниже ватерлинии в 5-м отсеке. Несмотря на принятые меры, пластырь завести не удалось, и командир БЧ-5 капитан-лейтенант Моисеев был вынужден отдать приказ об оставлении отсека. Вскоре лодка уперлась в грунт кормой, имея крен на правый борт в 21°. На следующий день эпроновцы смогли откачать воду и завести пластырь, после чего субмарина встала в док. К октябрю она была готова к походу и перешла в Кронштадт. Когда экипаж уже завершил окончательные приготовления, при очередном артобстреле на пирсе в полутора метрах от корабля взорвался тяжелый снаряд. Шквал осколков осыпал надстройку, ограждение рубки и були, а два из них даже пробили прочный корпус. Естественно, ни о каком походе уже не могло быть и речи — подлодку поставили на ремонт на Кронштадтском морзаводе.
11 мая 1943 года Щ-408 перешла к Лавенсари. В ночь на 12-е в поход ушла травкинская Щ-303, от которой в течение почти двух недель не поступало никаких донесений. Сочтя лодку пропавшей, командование в ночь на 19-е отправило в поход «щуку» Кузьмина. По плановой таблице похода получалось, что в те же сутки субмарина форсировала южный фланг заграждения «Зееигель» и оказалась в районе острова Вайндло, где ей следовало зарядить аккумуляторную батарею. И тут по пятну соляра 408-я была обнаружена с воздуха. Корабли вызванной в район финской поисково-ударной группы, очевидно, решили взять нашу лодку измором. Данная тактика оправдала себя. Не располагая энергоресурсами, Кузьмин не мог уйти из района, а оставаясь в нем, он не мог зарядить батарею. Кульминация противостояния пришлась на утро 22 мая, когда приемный центр БПЛ получил донесение: «Атакован силами ПЛО, имею повреждения. Противник не дает заряжаться. Прошу выслать авиацию. Мое место Вайндло». Выполнить последнюю просьбу Кузьмина наше командование оказалось не в состоянии — вылетевшие с Лавенсари восемь «ишачков» и «чаек» были перехвачены «фокке-вульфами» и потеряли две машины из своего состава. Тем временем финский минзаг «Руотсинсалми» и сторожевой катер VMV-6 бомбардировали погрузившуюся подлодку и нанесли ей новые повреждения. Кузьмин несколько раз пытался оторваться, но безуспешно. В финале, 24 мая, сменивший «Руотсинсалми» однотипный «Риилахти» нанес лодке смертельный удар, после чего на поверхности появились пузыри воздуха, большое количество соляра и масла, куски дерева. Продолжавшееся в течение еще нескольких суток прослушивание района подтвердило, что Балтийский флот лишился еще одной подводной лодки.
