Щ-215

 

К началу войны самая прославленная в будущем «щука» Черноморского флота (капи­тан-лейтенант В.Я.Власов, с 20.7.1941 —ка­питан-лейтенант Г.П.Апостолов) заканчивала текущий ремонт в Николаеве. После него по­следовал выход на дозорную позицию (4 — 25.8.1941), затем — крейсерство у м. Эмине (5 — 22.10.1941). Последнее по времени со­впало с миннозаградительной операцией ру­мынских ВМС у берегов Болгарии. К сожале­нию, во всех пяти встречах с румынскими ко­раблями командир и экипаж «щуки» проде­монстрировали крайне низкую боевую выуч­ку и не успевали занять выгодную позицию для атаки. Лишь днем 9 октября удалось до­вести дело до залпа, но единственная выпу­щенная торпеда прошла мимо румынской канлодки, осуществлявшей траление впереди заградителей.

Затем субмарина ходила к м.Зейтин-Бурну на коммуникацию Босфор — Бургас (13.11 —2.12.1941). Единственная торпедная атака 18 ноября прошла без срывов, но оди­ночный транспорт «без марок нейтралитета и с плохо различимым флагом» на поверку оказался турецким «Енидже» (428 брт). Суд­но, следовавшее в балласте, быстро затону­ло, унеся на дно 12 членов экипажа. В янва­ре (9 — 27.1.1942) подлодка патрулировала у м.Олинька, но, кроме многочисленных плава­ющих мин, ничего не обнаружила. В начале следующего месяца, после назначения Апостолова на подводный минзаг Л-24, команди­ром Щ-215 стал служивший ранее на ней по­мощником капитан-лейтенант В.А.Коршунов. Под его началом субмарина совершила похо­ды к мысам Эмине (23.3 — 11.4.1942) и Олинька (6 — 23.6.1942). Насыщенным событиями оказалось лишь второе патрулирование, по­скольку именно через этот район пролегала интенсивно использовавшаяся врагом комму­никация Констанца — Одесса. Коршунов осто­рожно держался вдали от берега, но и там не­сколько раз обнаруживал «быстроходные бое­вые корабли противника», идентифицирован­ные им как румынские эсминцы. Вечером 20 июня «щука» все-таки смогла выйти в атаку, но ее залп оказался замечен, и противник увер­нулся от торпед. Согласно зарубежным дан­ным, объектом нападения на самом деле ока­зался один из германских речных тральщиков (FR-1 или FR-11), уступавших эсминцам по водоизмещению примерно в 100 раз!

По возвращении Щ-215 отправили с гру­зом в осажденный Севастополь (28.6 — 3.7.1942). Субмарина прибыла в подходную точку фарватера вечером 30 июня, но из-за обстрела и бомбежки (меньше, чем за сутки вблизи корабля было зафиксировано около 1000 взрывов) Коршунов растерялся и в 16.15 следующего дня без приказа ушел в Новорос­сийск. Последний поход под его командова­нием состоялся в начале августа (31.7 — 19.8.1942) в район Босфора. На протяжении всего крейсерства субмарина держалась на расстоянии от 10 до 40 миль от берега и лишь один раз наблюдала вражеский конвой, ата­ковать который не удалось из-за большой дистанции. По прибытии последовал текущий ремонт со сменой батареи, а 24 ноября на лодку был назначен новый командир — капи­тан-лейтенант М.В.Грешилов, прекрасно за­рекомендовавший себя на М-35.

Уже в первом походе (10 — 30.1.1943 в район м. Тарханкут) новый командир проде­монстрировал свой знаменитый почерк — ак­тивный поиск противника и упорство в дости­жении поставленной цели. Оно ярко прояви­лось в ночном бою 24 января, когда лодка дважды безуспешно выпустила торпеды по двум БДБ, шедшим в составе небольшого кон­воя. Не желая смириться с неудачей, Грешилов вступил в артиллерийский бой, в ходе которого, по-видимому, добился двух снаряд­ных попаданий в десантную баржу F-125. Ог­невое превосходство БДБ над «щукой» вы­явилось на второй минуте схватки, после того, как в заднюю часть ограждения рубки попал 88-мм снаряд. Узнав, что трое краснофлот­цев ранены осколками, а противник взял под­лодку в «вилку», командир счел за лучшее погрузиться. В течение весны «щука» совер­шила еще два похода в Каламитский залив (25.2 — 17.3.1943 и 14.5 — 1.6.1943). Пять раз (8, 13.3 и 16, 24, 29.5) Грешилов выходил в торпедные атаки, но все они закончились не­удачами — очевидно, из-за неисправностей новых неконтактных взрывателей торпед. Единственным результатом стали легкие по­вреждения тральщика R-164 от взрыва, про­изошедшего в 40 м от его борта. В очередной поход (23.8 —17.9.1943) подлодка вышла к Босфору для перехвата перевозившего хро­мовую руду транспорта «Тисбе» (1782 брт). Грешилов отлично справился с задачей, по­топив судно на виду у двух румынских эсмин­цев днем 30 августа. Обозленные неудачей немцы выставили в начале сентября у про­лива противолодочное минное поле, но «щука» счастливо избежала встречи с «рога­той смертью». В октябре — ноябре (22.10 — 19.11.1943)она совершила продолжительный поход в район м. Тарханкут. Усиление актив­ности нашей авиации, действовавшей теперь с аэродромов Северной Таврии, предопреде­лило то, что большинство встреч с конвоями противника происходило ночью. Разумеется, добиться попаданий в таких условиях было трудно. Грешилов экономил боезапас, стре­ляя двухторпедными залпами. Лишь четвер­тая атака в ночь на 15 ноября принесла ре­зультат: торпеда отправила на дно БДБ F-592. После возвращения «щука» прошла текущий ремонт, затянувшийся до начала марта. Впро­чем, из-за отсутствия необходимых запчастей корабль можно было считать отремонтиро­ванным лишь с большой долей условности. В марте — апреле (20.3 — 23.4.1944) Гре­шилов совершил продолжительный поход на коммуникацию м. Тарханкут — м. Олинька. Лодка не имела перископной антенны ВАНПЗ, потому вся информация авиаразведки посту­пала на нее лишь ночью, как правило, с боль­шим опозданием. Встречи с конвоями против­ника в открытом море без предварительного наведения могли происходить только по воле случая, и потому командиру представилось всего две возможности для атаки — 27 марта и 16 апреля. К сожалению, обе они закончи­лись неудачно. В первом случае торпеды взорвались, не дойдя до транспорта «Тотила», во втором — судно «Лола» смогло укло­ниться от залпа, произведенного с полуторамильной дистанции. Немецкие контратаки не причинили лодке ущерба, но ее техническое состояние было таковым, что, даже несмот­ря на начало операции по освобождению Кры­ма, командованию пришлось отослать Щ-215 в док. 18 мая М.В.Грешилов, удостоенный за два дня до того звания Героя Советского Со­юза, получил назначение в штаб ЧФ, а вскоре на его место пришел капитан 3 ранга А.И.Стрижак. Этот командир за годы войны был коман­диром трех подлодок (в том числе и Щ-201), пока не оказался на гвардейской Щ-215 (звание при­своено 22 июля 1944 года). В последнем по­ходе (30.7 — 31.8.1944) первоначальной по­зицией субмарины являлись подходы к Бос­фору, затем ее перенаправили к Варне. Сле­дуя в ночь на 5 августа вдоль побережья на широте болгаро-турецкой границы, Стрижак обнаружил небольшое судно, на котором, по его наблюдениям, находилось около 200 во­оруженных людей. Не пытаясь выяснить его принадлежности, командир приказал открыть огонь. В результате сорокаминутного обстре­ла шхуна (а ею оказалась турецкая «Мефкуре», 53 брт) затонула. По зарубежным дан­ным, на ее борту находилось 306 евреев-пе­реселенцев, бежавших из Европы в Палести­ну. Лишь пятерым из них удалось продержать­ся на воде до рассвета, когда их подобрало проходившее мимо судно. Хотя некоторые историки пытаются истолковать уничтожение двух судов с беженцами (первое — «Стру­ма»— было потоплено Щ-213 еще в февра­ле 1942 г.) как советский «холокост», нет ни­каких документальных подтверждений, свиде­тельствующих, что подобные действия осу­ществлялись преднамеренно. Истинной при­чиной этих и других нарушений законов вой­ны на море стали неудовлетворительная ра­бота нашей разведки и отсутствие какой-либо подготовки командиров в международно-пра­вовом плане. 24 августа Стрижаку удалось торпедировать болгарскую парусно-моторную шхуну «Вита» (240 брт). Это судно стало по­следней победой черноморских подводников в Великой Отечественной войне и пятой по счету у самой результативной из уцелевших «щук» ЧФ.