Щ-403

 

К началу войны Щ-403 (капитан-лейтенант С.И.Коваленко) заканчивала текущий ремонт в Полярном, а затем вместе с Щ-404 была переведена в Иокангскую ВМБ и провела три патрулирования у горла Белого моря (12 — 29.7, 22 — 28.8 и 13 — 18.9.1941), входе ко­торых лишь однажды — 17 сентября — встре­тила германскую U-566. Закончив месячный ремонт в Архангельске, 12 ноября Щ-403 пе­решла в Полярное, где вновь вошла в состав своего дивизиона. Первый выход на комму­никации противника (25 — 30.11.1941) оказал­ся безрезультатным. Встреча с противником состоялась лишь в следующем походе (16.12.1941—4.1.1942) в район м.Нордкап. 18 декабря командир попытался, прицеливаясь «на глаз» из надводного положения, поразить с дистанции 15 кбт корабли германского кон­воя, но все содержимое носовых и кормовых аппаратов ушло «в молоко». Спустя четыре дня в условиях плохой видимости Коваленко в упор выпустил две торпеды по другому кон­вою, но единственное, чего он добился, ока­залось повреждение здания наблюдательно­го поста на мысе Сверхольт-Клуббен. 12 фев­раля «щука» снова вышла в море. На этот раз помимо обычных действий на коммуникаци­ях ей предстояло высадить разведгруппу. Из-за сильного волнения попытка осуществить эту операцию в ночь на 15-е закончились не­удачей, впрочем, как и несколько последую­щих. Сумевшие выбраться на берег из пере­вернутых шлюпок трое разведчиков погибли, а двое матросов — членов экипажа Щ-403 — попали в плен. Последующие события не­однократно, но недостаточно точно описыва­лись в нашей литературе. Речь идет о про­изошедшем 19 февраля бое между Щ-403 и отрядом германских кораблей во главе с минзагом «Бруммер». В ту ночь в условиях пло­хой видимости и небольшого волнения под­лодка производила зарядку аккумуляторов, находясь в северной части Порсангер-фьорда. Внезапно в 300—400 м от ПЛ были обна­ружены идущие параллельным курсом два вражеских «сторожевика», оказавшихся на деле «Бруммером» и мобилизованным траль­щиком М-1503 (входивший в состав отряда сторожевик «Нордлихт» из-за плохой видимо­сти не обнаружил «щуку» и в бою не участво­вал). Противоборствующие стороны замети­ли друг друга одновременно, после чего сто­явший вахтенным минер «щуки» лейтенант Шилинский повернул влево, в то время как оба немецких корабля устремились на таран. Командир минзага конветтен-капитан Эрих Тобиас неправильно оценил курс Щ-403 и про­скочил у нее за кормой. Поднявшийся к тому моменту на мостик Коваленко приказал дать залп из кормовых аппаратов, но подготовить их в 7-м отсеке не успели. Также попытавший­ся таранить «щуку» тральщик чуть было не врезался в «Бруммер», но, пройдя у него за кормой, лег на параллельный с подлодкой курс и открыл огонь из 37-мм полуавтомати­ческой пушки. Один из первых выпущенных снарядов пробил прочный корпус в 3-м отсе­ке на уровне ватерлинии, остальные попали в надстройку. Гораздо больший ущерб нанес­ли «эрликоны» минзага. Тяжелое ранение в ногу получил Коваленко, легкие — штурман Беляев и боцман Кузькин. Управление лод­кой взял на себя штурман и приказал срочно погружаться. Вероятно, Коваленко в тот мо­мент не мог ни передвигаться, ни говорить — и рубочный люк был задраен без него (Раненый Коваленко ухватился за бросательный конец с тральщика М-1503 и был спасен немцами. После ам­путации ноги его перевезли в Германию, где долго доп­рашивали и, по некоторым данным, в 1944 году расстре­ляли). Тем не менее, «щука» оставалась в надводном положении еще минуту. Дело в том, что в нарушение всех инструкций кингстоны цис­терн главного балласта ока­зались закрытыми, и, когда поступила команда их от­крыть (напомним — на «щу­ках» все они открывались вручную из соответствующих отсеков), в 3-м отсеке ее не выполнили, поскольку личный состав отсека был занят за­делкой пробоины и из-за шума распоряжения не услышал. Тем временем лодка продол­жала медленно описывать циркуляцию, представляя иде­альную мишень для тарана. На этот раз свой шанс попытался использовать М-1503, но пока он выполнял соответствующий маневр, «щука», наконец-то, стала погружаться. Когда Щ-403 достигла восьмиметровой глубины, ее потряс страшный удар, нанесенный в верхнюю часть ограждения рубки и тумбу перископов. Почти невероятно, но ни от удара, ни от взор­вавшейся спустя несколько секунд под лодкой глубинной бомбы прочный корпус не постра­дал. 21 февраля вступивший в командование помощник командира ст.лейтенант П.В.Шипин привел лодку в базу. Повреждения легкого кор­пуса и мостика (обширная пробоина цистер­ны № 2, смятое ограждение рубки, тумба и сами перископы) потребовали длительного ре­монта.

Новым командиром Щ-403 стал уже упо­минавшийся нами К.М.Шуйский. В ноябре 1941 года, благодаря ходатайству командова­ния БПЛ и СФ, он был освобожден из-под стражи и в следующем месяце назначен по­мощником на К-3. Первый поход на «403-й» в роли командира (2 — 11.6.1942) сразу принес Шуйскому славу, хотя, если верить данным противника, реальных успехов в нем достиг­нуто не было. Из двух «победных» атак (8 и 11.6), проведенных с дистанций 8—12 кбт, вторую немцы даже не заметили. Затем (28.6 — 8.7.1942) «щука» выходила на прикры­тие каравана PQ-17, причем 7 июля Шуйскому удалось уклониться от торпедного залпа вра­жеского «у-бота». Далее последовал новый по­ход в Варангер-фьорд (29.7— 12.8.1942), в ходе которого субмарина дважды избежала ги­бели: первый раз — на новом противолодоч­ном минном поле, второй — когда после без­успешной торпедной атаки 11 августа «щука» подверглась трехчасовому преследованию охотников, сбросивших на нее 118 глубинных бомб. В сентябре (11 —23.9.1942) лодка при­крывала переход PQ-18 и вновь едва не по­пала под торпеды немецкой субмарины. Пос­ле небольшого ремонта Щ-403 действовала в Варангер-фьорде (22.10 — 7.11.1942), где совершила безуспешную атаку (28.10), а спу­стя пять дней снова подверглась длительно­му преследованию противолодочных сил. Две точно сброшенные бомбы подорвали клапа­ны вентиляции лодки и кингстоны нескольких цистерн, вывели из строя освещение. Но в це­лом «щуке» везло: она благополучно пришла в базу, а при многократном пересечении мин­ного поля ни разу не коснулась минрепа.

В следующем походе (2 — 19.12.1942) ко­мандир атаковал вражеский конвой, но единственным результатом стал самопроизволь­ный взрыв собственной торпеды на неболь­шом удалении от субмарины — ив этот раз обошлось без повреждений. Затем последо­вал затянувшийся до середины апреля ремонт, в ходе которого на лодке сменили аккумуля­торную батарею и установили стабилизатор глубины «Спрут». В мае — июне «403-я» дваж­ды выходила на позицию в район м.Нордкин (3—12.5 и 25.5 —10.6.1943), но встреч с ко­раблями противника не имела. Казалось, не­плохие результаты были достигнуты в июль­ском походе (12 — 23.7.1943) в район Конгс-фьорда. Лодка дважды выходила в торпед­ные атаки (17 и 20.7) и претендовала на по­топление тральщика и транспорта. На самом же деле в первом случае торпеды были вы­пущены с дистанции 12 кбт по охотнику из внешней линии охранения крупного конвоя, причем сам конвой Шуйский так и не обнару­жил. Основанием для победного рапорта ста­ли взрывы глубинных бомб, сброшенных гер­манским гидросамолетом на замеченные тор­педы. Во второй раз, стреляя с дистанции 9 кбт, командир промахнулся, но услышанный спустя 10 минут (!) взрыв торпеды при ударе о береговую скалу все равно стал основанием для победного доклада. Уже на следующий день после возвращения из похода экипаж «щуки» праздновал награждение корабля орденом Красного Знамени.

К этому времени уже сильно проявился износ корпуса субмарины. В частности, об­шивка топливных цистерн внутри прочного корпуса постоянно протекала. После усилен­ного навигационного ремонта вечером 2 ок­тября Щ-403 вышла к Конгс-фьорду и пропа­ла без вести. Скорее всего, она погибла на минных полях «Коффер Гепакт» или «Конрад Бегрюсст», выставленных минным заградите­лем «Роланд». Дело в том, что, в отличие от остальных немецких полей, эти находились на расстоянии менее 5 миль от берега, то есть там, где, по мнению составителей боевой ин­струкции, мины отсутствовали и лодки долж­ны были осуществлять поиск конвоев на пе­рископной глубине. Особенно обидно, что еще 18 августа патрулировавшая в этом районе подлодка Л-15 обнаружила с помощью «Дра­кона» несколько минных банок, но в штабе БПЛ этому не придали особого значения.