Описание конструкции

 

Корпус легких крейсеров типа «Киров» был клепаным, с полубаком и транцевой кормой. Он имел полубак, две палубы — верхнюю и нижнюю (броневую) и две платформы. Сис­тема набора — смешанная: в средней части (61—219 шп.) преимущественно продольная, с длиной шпации 750 мм; в оконечностях — поперечная, со шпацией 500 мм.

На протяжении 61—224-го шпангоутов кор­пус имел двойное дно. Высота борта на ми­деле и в корме составляла 10,1 м, в носу — 13,38 м, осадка средняя — 5,27 м. Начальная метацентрическая высота по техническому проекту при нормальном водоизмещении до­стигала 1 м. Погибь верхней палубы — 0,4 м. Впервые в практике советского судостроения нижняя часть полубалансирного руля и кром­ки гребных винтов выступали за основную линию на 1200 мм, в результате чего манев­ренность крейсера улучшилась.

Корабль на практике имел небольшой дифферент на нос, колебавшийся в пределах 0,5—1,5 м в зависимости от наличия запасов (по мере расхода топлива он увеличивался).

Для корпуса была применена сталь двух марок: для связей, обеспечивающих общую прочность (в наружной обшивке и во втором дне, в главных переборках, в верхней палубе и ее наборе и других конструкциях — марган­цовистая сталь, для оконечностей и второсте­пенных конструкций — обыкновенная углеро­дистая (сталь 3).

Непотопляемость обеспечивалась наличи­ем 19 главных водонепроницаемых отсеков и отсутствием дверей или каких-либо лазов в главных водонепроницаемых переборках под нижней (броневой) палубой. Корабль держал­ся на плаву при затоплении трех любых отсе­ков.

Мореходность крейсера «Киров» проверя­лась во время испытаний в Финском заливе в декабре 1937 года при плавании в 8-балль­ный шторм. В дальнейшем она подтверди­лась и во время похода «Кирова» из Таллина в Лиепаю 1 сентября 1940 года, в 10-балль­ный шторм, 24-узловым ходом против волны, а также при выходе «Ворошилова» 20 фев­раля 1942 года в 8-балльный шторм (сопро­вождающие его эсминцы получили тяжелые повреждения), во время тайфуна в Охотском море, в который в сентябре 1958 года попал «Петропавловск» (бывший «Лазарь Кагано­вич»).

Броневая защита корабля состояла из бор­тового броневого пояса гомогенной брони толщиной 50 мм, шириной 3,4 м (с погруже­нием в воду на 1,3 м). Вместе с броневыми траверзами на 61-м и 219-м шп. и броневой (нижней) палубой также толщиной 50 мм этот пояс образовывал 121-м цитадель (64,5% длины корпуса). Под ее защитой находились главные механизмы, агрегаты и центральные посты управления артиллерией, энергоуста­новкой, штурманский пост, погреба боезапа­са. Броней 50—150 мм защищалась также боевая рубка, башни главного калибра, руле­вое и румпельное отделения (20 мм), а также посты наводки торпедных аппаратов (14 мм), КДП главного калибра (8 мм), стабилизиро­ванные посты наводки и щиты 100-мм орудий (7 мм).

Конструктивная противоминная защита проектом не предусматривалась, хотя каким-то ее подобием можно считать двойное дно на протяжении 61—224-го шп., а также про­дольные переборки, образующие коридоры электропроводов в районе машинно-котель­ных отделений и другие бортовые отсеки ниже ватерлинии.

Артиллерия главного калибра состояла из девяти 180-мм орудий Б-1-П в трех трехорудийных башенных установках МК-3-180. Ору­дие Б-1-П было спроектировано в КБ завода «Большевик» и запущено в производство в 1932 году. Первоначально оно имело скреп­ленный ствол и клиновой замок. В 1933-м на заводе «Большевик» была смонтирована установка для производства лейнеров, кото­рую в соответствии с договором поставила фирма «Ансальдо». В 1934-м первое лейнированное орудие испытали на полигоне.

Орудие Б-1-П обеспечивало начальную ско­рость снаряда массой 97,5 кг 920 м/с и макси­мальную дальность стрельбы 37,5 км. Ствол длиной 57 калибров был лейнированным с возможностью замены лейнеров в условиях корабля без выема качающейся части из баш­ни. Затвор — поршневой, двухступенчатый, с грузовым уравновешиванием, открывающий­ся вверх.

Первые орудия, установленные на «Киро­ве», к 1941 году пришлось заменить новыми, с более глубокой нарезкой. Это обеспечило доведение живучести ствола до 320 боевых выстрелов против прежних 50—70.

При проектировании трехорудийных ба­шен в основу были положены двухорудийные башни, разработанные в КБ Ленинградского металлического завода имени И.В.Сталина (ЛМЗ) с помощью итальянцев. Все три ство­ла башни находились в одной люльке, то есть с одним приводом вертикального наведения. При такой компоновке одно удачное попада­ние неприятельского снаряда могло вывести всю башню из строя, в то время как анало­гичное попадание в башню с индивидуальной системой вертикального наведения для каж­дого орудия вывело бы из строя только одно орудие. Расчет был прост: поскольку двухорудийный вариант все равно предусматривал размещение орудий в одной люльке, а веро­ятность попадания в двухорудийную и трехорудийную башни практически равна, то при выводе из строя одной башни в первом вари­анте корабль останется с четырьмя орудия­ми, а во втором — с шестью. К тому же, как показали расчеты, трехорудийная башня (без учета массы самих орудий) оказалась всего на 30 т тяжелее двухорудийной. Так родилась идея 180-мм трехорудийной башенной уста­новки МК-3-180. КБ завода приступило к вы­пуску рабочих чертежей, минуя этап разработ­ки и утверждения технического проекта. Эта работа велась под руководством А.А.Флорен­ского и была закончена в IV квартале 1935 года.

Проектирование трехорудийной 180-мм качающейся части, получившей обозначение Б-27, проводило КБ завода «Большевик» под руководством Д.Ф.Устинова и А.Г.Гаврилова. Противооткатные устройства помещались в теле люльки. Тормоз отката — гидравлический, веретенного типа. Накатники — гидро­пневматические. Каждый ствол имел один тормоз отката и два накатника. Люлька — не­разъемная, изготовленная из одной поковки. Противооткатные устройства располагались в ее нижней части.

Досылка снарядов и полузарядов броскового типа осуществлялась пневматическим досылателем. Боезапас подавался из пере­грузочного отделения в боевое при помощи тросовых элеваторов с толкачом, имеющим электромеханический и ручной приводы. Бое­запас для каждого орудия подавался своим элеватором, толкач элеватора оборудовался тремя клапанами — одним для снарядов и двумя для полузарядов. Из тросового элева­тора боезапас подавался непосредственно в качающийся лоток, расположенный в боевом отделении. При открывании затвора лоток оп­рокидывался с линии загрузки на угол заря­жания, а после заряжания занимал прежнее положение для принятия боезапаса на сле­дующий выстрел. Угол заряжания составлял +6,5°. Орудия после выстрела продувались сжатым воздухом.

Размещение орудий в одной люльке, ко­роткий откат при выстреле, а также поршневые затворы, открывающиеся вверх, позво­лили создать небольшую по габаритам и мас­се установку.

Заводские испытания на НИМАПе 22—28 ноября 1936 года выявили неудовлетвори­тельную работу противооткатных устройств. Повторные испытания были проведены с 30 декабря 1936-го по 3 января 1937 года. Пос­ле доработок, в феврале — мае 1937 года прошли контрольные испытания.

Монтаж башен на «Кирове» закончили ле­том того же года, а первые стрельбы на крей­сере провели 15—17 сентября. Они вызвали массу замечаний. Окончательные корабель­ные испытания МК-3-180 состоялись в пери­од с 4 июля по 23 августа 1938 года. Заключе­ние комиссии гласило: «МК-3-180 подлежит пе­редаче в эксплуатацию личному составу и на войсковое испытание». Установку сдали ко­раблю со скорострельностью два выстр./мин вместо шести по проекту. К плановой боевой подготовке при исправно работающей матери­альной части артиллеристы «Кирова» смогли приступить только в 1940 году.

Боекомплект состоял из 900 (по 100 на ору­дие) бронебойных, полубронебойных, оско­лочно-фугасных, практических снарядов и дистанционных гранат в комплекте с усиленно-боевыми, боевыми, пониженно-боевыми и уменьшенными зарядами. В перегруз можно было принять 942 выстрела главного калиб­ра. Кроме этого, на корабле имелись согрева­тельные выстрелы, как обычные, так и беспла­менные (для применения ночью). Погреба артиллерийского боезапаса оборудовались системой аэрорефрижерации, вентилировав­шей их охлажденным в специальных термо­танках воздухом температурой не выше 25 °С. В случае опасности возгорания или при пожа­ре полагалось включать систему орошения и затопления погребов.

Первые три башни для «Кирова» изгото­вил Ленинградский металлический завод. Затем производство их было передано на Николаевский судостроительный завод № 198 имени Марти, который по чертежам ЛМЗ вы­пускал установки МК-3-180 для последующих пяти крейсеров.

Крейсера проекта 26 оснащались систе­мой приборов управления стрельбой (ПУС) главного калибра «Молния», созданной на заводе № 212 («Электроприбор»). Основу ПУС составлял центральный автомат стрель­бы ЦАС-2 (он имел также схему выработки торпедного треугольника и мог применяться в качестве торпедного автомата стрельбы). В ПУС «Молния», помимо ЦАС-2, входил це­лый ряд дающих и принимающих приборов целеуказания, сигналов команд и докладов обратного контроля положения оружия, по­стов, приборов и механизмов, а также опти­ческие визиры и дальномеры. Основная часть всех приборов располагалась в центральном артиллерийском посту (ЦАП), командно-дальномерном посту (КДП), боевой рубке и артил­лерийских башнях. При задействовании всей схемы ПУС при обнаружении цели из боевой рубки визиром ВЦУ целеуказание выдавалось в КДПЗ-6 (заводской индекс Б-20) управляю­щему огнем. Тот брал ее на сопровождение своим визиром центральной наводки ВМЦ-2 и наводил на нее шестиметровые стереодальномеры ДМ-6. Всего в КДП имелось три дальномера: один предназначался для изме­рения дистанции до цели, другой — для из­мерения дистанции до всплесков своих сна­рядов, третий мог дублировать любой из пер­вых двух. КДП располагался на фок-мачте на высоте 26 м над водой. ЦАП находился на 2-й платформе в районе 83—88 шп, под носовой надстройкой и ГКП. Таким образом, на ЦАС поступали курсовой угол цели и все необхо­димые для расчетов дистанции от дальноме­ров, а уж тот вырабатывал данные для цент­ральной наводки. Кроме того, каждая из ар­тиллерийских башен имела свой автомат стрельбы, что в сочетании с собственными дальномерами ДМ-6 позволяло им самосто­ятельно вести огонь без использования дан­ных из ЦАП.

Ведение огня по внезапно появившейся цели ночью или в условиях плохой видимос­ти обеспечивали два поста ночной централь­ной наводки, оснащенные ночными визира­ми 1-Н. Они представляли собой простейшие счетно-решающие приборы, позволявшие не только выдать целеуказание любой из башен, но и вводить коррективы по результатам пер­вых залпов. Система ПУС «Молния» позво­ляла разделять огонь по нескольким целям. Например, носовые башни могли управлять­ся по нормальной схеме из ЦАП, а кормовая башня вести огонь на самоуправлении, или первая башня могла вести огонь по данным ЦАП, вторая башня —управляться от прибо­ра 1-Н левого борта, а третья башня — от при­бора 1-Н правого борта и т.д. Для освещения цели в ночное время крейсера имели по че­тыре 90-см боевых прожектора (на «Киро­ве»— итальянские OG-90, а на «Ворошило­ве» — отечественные типа МРЭ-39,0-2 с ди­станционным управлением) и по четыре поста с манипуляционными колонками для управ­ления ими. В 1944 году на крейсерах устано­вили радиолокационные станции управления огнем.

Зенитная артиллерия дальнего боя включала шесть 100-мм универсальных уста­новок Б-34, расположенных на кормовой над­стройке, по три на борт (две батареи).

Установка Б-34 была создана на заводе «Большевик» в 1936 году. Она имела ствол длиной 56 калибров, начальную скорость сна­ряда 900 м/с, максимальный угол возвыше­ния 85° и дальность стрельбы 22 км, потолок 15 км. Ствол состоял из свободной трубы, кожуха и казенника. Затвор — горизонталь­ный клиновой, механизм полуавтоматики пер­воначально пневматического действия, впо­следствии замененный на пружинный.

Боезапас — унитарные патроны — досы­лался принудительно до конечного положе­ния пневматическим досылателем на всех углах возвышения. Скорострельность при механической досылке — 15 выстр./мин.

Механизмы вертикальной и горизонталь­ной наводки обеспечивали скорость наведе­ния до 12 град./с. Масса установки — 12,5 т, живучесть стволов (с флегматизаторами) до­стигала 1500 выстрелов. Б-34 имела щит из противопульной брони и оригинальной кон­струкции подвижной щит, закрывающий амб­разуру.

Для каждого орудия предусматривалось по 300 патронов со снарядами массой 15,8 кг (фугасным, ныряющим, осветительным беспа­рашютным или дистанционной гранатой). Погреба 100-мм патронов находились на 1-й платформе по бортам (от кормового машин­ного отделения) между 191-м и 201-м шп. Каж­дое орудие имело свой элеватор.

Опытный образец артустановки Б-34 был изготовлен на заводе «Большевик» в середи­не 1937 года и в августе начат его отстрел на НИМАПе. Но, согласно акту от 21 сентября 1937 года, этот образец был возвращен за­воду на доработку. Еще дважды — в декабре 1938-го и в 1939-м — полигонные испытания завершались с тем же результатом. Первые АУ установили на «Кирове» вообще без элек­тродвигателей системы синхронной силовой передачи (СССП), под которую они проекти­ровались, и имели только ручные приводы. Отслеживание вручную скоростных воздуш­ных целей столь тяжелым орудием было прак­тически невозможно, и оставалось вести огонь завесами по сигнальной дальности. Лишь к 1940 году Б-34 были окончательно доведены и приняты на вооружение.

Управление стрельбой 100-мм орудий осу­ществлялось системой морских приборов управления артиллерийским зенитным огнем (МПУАЗО) «Горизонт», состоящей из двух ста­билизированных по углу крена постов навод­ки (СПН) с трехметровыми дальномерами типа ДМ-3, зенитным автоматом стрельбы (ЗАС) и СССП. Они располагались побортно на 3-м ярусе носовой надстройки. В СПН на­ходились посты командиров батарей 100-мм орудий. Центральные посты МПУАЗО с авто­матами стрельбы размещались на 1-й плат­форме побортно (у погреба 3-й башни) меж­ду 207-м и 212-м шп.

Крейсера проекта 26 оборудовались МПУАЗО «Горизонт-1» с ЗАС СО-26 и гиро­вертикалью «Газон», но разными стабилизи­рованными постами наводки: на «Кирове» — СПН-100, а на «Ворошилове» — СПН-200. СПН-100 отличался от СПН-200 отсутствием стабилизации на рыскание и циркуляцию ко­рабля, а также не имел вспомогательного по­ста стабилизации. Последний на СПН-200 располагался в барбете и служил для ручной стабилизации СПН (помимо гировертикали). ЗАС СО-26 обеспечивал только прицельную наводку (угол прицеливания и целик) с выра­боткой значений установки дистанционной трубки. Гировертикаль использовалась лишь применительно к стабилизации самого СПН. Впрочем, за всю войну черноморские, а тем более балтийские крейсера ни разу не при­менили свою 100-мм артиллерию против воз­душных целей в условиях качки, так что объективно оценить эффективность ПУС ЗК сточки зрения стабилизации практически не­возможно.

МПУАЗО для крейсеров создавались на заводе «Электроприбор», руководил разра­боткой С.А.Изенбек. В 1948 году ЦКБ-34 внес­ло ряд изменений в конструкцию Б-34-У с целью его сопряжения с ПУС «Зенит-42» и применения новой СССП типа МИСС-42. Та­ким образом, был получен образец Б-34-УСМ; эту систему установили на «Кирове» во вре­мя капитального ремонта и модернизации.

Зенитная артиллерия ближнего боя со­стояла из шести 45-мм универсальных по­луавтоматических орудий 21-К и четырех 12,7-мм пулеметов ДШК. Специальной сис­темы управления она не имела, целеуказа­ние осуществлялось командирами батарей. Дистанция до цели измерялась дальномера­ми ДМ-1,5. Пушки размещались на носовой и кормовой надстройках — две батареи по три орудия, а пулеметы — на носовой надстрой­ке. Боезапас: для установок 21-К — по 600 патронов на ствол, в перегруз — 650 патро­нов; для пулеметов — по 12 500 патронов.

За неимением в 1930-х годах других мор­ских зенитных орудий, пушками 21-К воору­жались все классы кораблей — от катеров до линкоров. Однако как противовоздушное средство эта установка была малоэффектив­на из-за низкой скорострельности (25 выстр./ мин), отсутствия дистанционного взрывателя у снаряда, а также примитивного прицела.

В 1940 году была принята на вооружение 37-мм морская автоматическая установка 70-К. Во время войны автоматы 70-К (боеза­пас — по 3000 патронов на ствол) устанавли­вали на крейсерах, заменяя «сорокапятки» 21-К. Причем они ставились не только на мес­те 45-мм пушек, но и на крышах башен, на месте снятых катапульт и т.п.

Во время капитального ремонта и модер­низации 1949—1953 годов на «Киров» были установлены 37-мм спаренные зенитные ав­томаты В-11, принятые на вооружение в 1946 году. Качающаяся часть В-11 представляла собой два автомата с баллистикой 70-К, сов­мещенных в одной люльке. В этой установке, в отличие от 70-К, была применена водяная система охлаждения — вода принудительно циркулировала в кожухе ствола.

В годы войны каждый из крейсеров оснас­тили двумя 12,7-мм счетверенными пулеме­тами «Виккерс» (Vickers Mk.lll), поставлявши­мися по ленд-лизу из Великобритании.

 

Характеристики артиллерийских систем крейсеров типа «Киров»

Характеристики

МК-3-180

Б-34

90-К

21-К

70-К

В-11

ДШК

Количество стволов

3

1

1

1

1

2

1

Калибр, мм/ длина ствола, клб

180/57

100/56

85/52

45/46

37/67,5

37/67,5

12,7/79

Тип ствола

лейнированный

свободная труба

свободная труба

свободная труба

моноблок

моноблок

моноблок

Полная длина ствола/ длина лейнера (свободной трубы), мм

10345/10160

5795/5350

4405/4146

2072,5/1975

2510

2510

1622

Число нарезов

40

40

24

16

16

16

8

Глубина нарезов, мм

3,6

1.5

0,85

0,5

0,45

0.45

0,17

Объем каморы, дм"

52,3

7,985

3,94

0,5

0.267

0,267

 

Макс.давление, кг/см2

3200

3000

2535

2650

2800

2800

3200

Дульная энергия, тм

4200

644

300

41

30

30

1,9

Живучесть ствола при боевом заряде, выстрелов

320

800

1600

4000

1500

2000

10000

Тип затвора

поршневой открывающийся вверх

клиновой горизонтальный

клиновой вертикальный

клиновой вертикальный

клиновой вертикальный

клиновой вертикальный

цилиндрический

Выстрел

снаряд + два картуза

унитарный

унитарный

унитарный

 

 

 

Масса снаряда (пули)/патрона, кг

97,5/37,5 (усил.-боев. заряд)

15,8/30

9,54/16,0

1,41/2,32

0,732/1,496

0,732/1 ,496

0,052/0,135

Подача

элеватор

ручная

ручная

ручная

ручная (обойма на 5 патронов)

ручная (обойма на 5 патронов)

ручная (лента на 50 патронов)

Углы возвышения, градусов

-4... +50

-5... +85

-5... +85

-5... +85

-10. ..+85

-15. ..+90

-34... +85

Досылка

досылатель пневматический

досылатель пневматический

ручная

ручная

досылатель пружинный

досылатель пружинный

 

Начальная скорость снаряда, м/с

920

900

800

760

880

880

840

Дальность стрельбы, кбт/км

200

118.8

•/15,5

•/9,5

•/8.4

•/8,4

•/3,5

Досягаемость по высоте, м

10000

10500

6000

5000

5000

2400

Техническая скорострельность, выстр./мин

5,5

15

15 — 18

25 — 30

150

150x2

250

Масса, кг: качающейся части/общая

86000 (три ствола) 247 400

4010 12500

2100 5300

203 507

555 1350

810 2721

40 195

Расчет, чел.

50

9

7

3

5

8

1

 

Минно-торпедное вооружение. На крейсе­ра устанавливались два 533-мм торпедных аппарата 39-Ю (пороховая стрельба), разра­ботанные в 1935—1936 годах. Они имели три трубы и возможность растворения крайних труб на 7°. Масса аппарата 11 600 кг, габари­ты 9160 х 3500 мм. Масса порохового заря­да — 900 г. Управление электрическим приво­дом горизонтального наведения находилось на посту наводчика (на средней трубе аппарата), а ручной привод — на боковой правой площад­ке. Наводчик, установщик, а также приборы управления стрельбой размещались на сред­ней трубе аппарата и прикрывались противопульным щитом толщиной 14 мм. Боекомплект составлял 6 торпед только в аппаратах, за­пасных не было.

Торпедные аппараты снабжались прибо­рами центральной полуавтоматической на­водки, входящими в состав систем приборов управления торпедной стрельбой (ПУТС) «Молния».

В перегруз крейсер принимал на верхнюю палубу мины заграждения: 164 мины обр. 1912г. или 100 мин КБ-1. Для приемки мин на верх­ней палубе предусматривались рельсы про­тяженностью 270 м. Сбрасывание мин в воду осуществлялось по двум кормовым скатам.

Противоминное вооружение. Защита ко­рабля от якорных мин обеспечивалась четырьмя параванами-охранителями К-1, раз­мещавшимися на тележках у барбета 2-й баш­ни главного калибра. Спуск и подъем пара­ванов осуществлялись двумя параванбалка­ми, установленными побортно в районе 86-го шп. у боевой рубки. Буксирный трос парава­нов пропускался через серьгу, приваренную к форштевню, и кипы на полубаке, а затем заводился на правый и левый носовые шпи­ли, с помощью которых регулировались дли­на тралящей части троса и выборка парава­нов на борт. Угол отвода параванов от диаметрали составлял 30°. При длине буксирного троса около 51 м ширина протраленной по­лосы составляла 62 м. Параваны К-1 были эффективны на скоростях 14—22 узла. При­менение их в реальных условиях показало, что они не гарантировали безопасности крей­серов от подрыва на якорных минах.

В связи с появлением в предвоенные годы мин с неконтактными взрывателями, начались работы по созданию средств для защиты от них. В феврале 1941 года группа ЛФТИ под руководством А.П.Александрова провела ис­следования магнитного поля крейсера «Во­рошилов». Подобные работы проводились и на кораблях других классов.

Но устанавливать размагничивающие устройства пришлось уже во время войны. 26 июня 1941 года представители ЛФТИ смон­тировали на «Кирове» временное защитное устройство, а в сентябре — октябре на кораб­ле уложили штатные обмотки. К осени 1941 года был закончен монтаж размагничиваю­щих устройств на «Ворошилове».

Об эффективности системы можно судить по двум эпизодам боевой службы крейсера «Киров». Имея временное размагничиваю­щее устройство, крейсер в июне 1941 года благополучно перешел из Моонзунда в Тал­лин, хотя в этом районе на донных минах по­гибло несколько кораблей. Уже после войны в октябре 1945-го крейсер вышел из Крон­штадта в район Красной горки. Корабль дви­гался по протраленному фарватеру, и на нем было отключено размагничивающее устрой­ство. В результате взрыва магнитной мины он получил тяжелейшие повреждения.

Противолодочное вооружение состояло из больших (ББ-1) и малых (БМ-1) глубинных бомб, двух кормовых бомбосбрасывателей и двух — четырех бомбометов БМБ-1. Масса ББ-1 равнялась 165 кг, масса заряда взрывча­того вещества — 135 кг. Масса БМ-1 —41 кг, масса заряда взрывчатого вещества — 25 кг. Скорость погружения бомб 2,5 м/с. В 1940 году на бомбах обоих типов был применен новый взрыватель К-3, который обеспечивал взрыв бомбы на глубинах от 10 до 210 м и отличался высокой надежностью действия. По проекту крейсера имели 20 ББ-1 и 30 БМ-1, но во время войны они принимали до 30 еди­ниц больших и до 60 малых.

Располагая солидным запасом глубинных бомб, крейсер не имел надежных средств обнаружения ПЛ — шумопеленгаторной или гидроакустической аппаратуры. Станция ЗПС «Арктур» не позволяла определить дистан­цию до подводных лодок и имела малую даль­ность действия.

Радиоэлектронное вооружение проектом не предусматривалось, поскольку работы по созданию радиолокационных станций в СССР начались позже других стран. До начала вой­ны на флот поступила только одна опытная корабельная РЛС «Редут-К» (установлена на крейсере «Молотов»).

В 1944 году крейсера оснастили англий­скими радиолокационными станциями обнару­жения воздушных и надводных целей (типов 281 и 291), управления огнем главного калиб­ра (типов 284 и 285) и управления зенитным огнем (типа 282).

Средства наблюдения и связи. Для крей­серов типа «Киров» Научно-исследователь­ским морским институтом связи (НИМИС) в 1937 году была разработана система радио­вооружения «Блокада-2». Она состояла из передатчиков, приемников и радиостанций. Крейсера имели длинноволновые радиопере­датчики «Ураган», «Шквал», длинноволновый радиофонный передатчик «Бриз», коротко­волновый радиопередатчик «Бухта», радио­приемники «Дозор», «Пурга», «Вихрь», «Ме­тель». Для оперативной связи служила УКВ приемопередающая радиостанция «Рейд», для берегового корректировочного поста или десанта предназначалась переносная радио­станция РБ-38. Основной радиопередатчик обеспечивал дальность связи на длинных волнах до 1200 миль, а на коротких — до 7000 миль.

Аппаратура системы была смонтирована в приемном и передающем радиоцентрах, рас­положенных на 1-й платформе между 87-м и 91-м шп. под РКП и по левому борту между 162-м и 169-м шп. В первом ярусе носовой надстройки находился боевой радиопост (ра­диорубка дальней связи). Под боевой руб­кой располагались командный пост связи и шифрпост, а над ней, рядом с оперативной рубкой — пост УКВ связи, на 5-м ярусе над­стройки.

Уже в ходе первых боевых операций как недостаток средств связи было отмечено на­личие всего одной УКВ радиостанции, при плавании в составе соединения приходилось использовать передатчики дальней связи. Поэтому на крейсера установили второй комплект «Рейд». Со временем устаревшая ап­паратура заменялась более современной, сокращался ее типоразмер.

Крейсер «Ворошилов»» в 1943 году имел передатчики «Ураган», «Шквал-М», «Скат», «Окунь» (по одному комплекту); приемники «Дозор» (6 комплектов), «Метель» (6), 45-ПК-1 (1), УКВ «Рейд» (2).

Для светосигнальной и визуальной связи служили пять 45-см прожекторов, фонари системы Семенова, фонари типа «Ратьер», стереотрубы, бинокли, сигнальные флаги, сигнальные ракеты.

Для связи со своими подводными лодка­ми имелась станция звукоподводной связи «Арктур». Дальность ее действия на ходу до 18 узлов в телеграфном режиме составляла от 20 кбт (летом) до 70 кбт (зимой); в теле­фонном режиме — до 10 кбт. Выдвижная ан­тенна (мечевое устройство) станции распола­галась в выгородке между 57-м и 61-м шп.

Химическое вооружение. Противохимичес­кая защита состояла из восьми фильтровентиляционных установок (производительнос­тью по 300 м3 очищенного воздуха в час). Они обслуживали боевую рубку, ПЭЖ, ЦАП, гиропост, штурманский пост, посты радиосвязи, КДП, медицинский блок. Личный состав имел индивидуальные противогазы.

Маскировку обеспечивали комплекты ап­паратуры ДА-1, ДА-2 и запас дымовых шашек МДШ. Дымаппаратура ДА-1 — паронефтяная с выхлопом через дымовые трубы. Она слу­жила для постановки дымзавес как белой (паронефтяной), так и черной (нефтяной). Аппа­ратура ДА-2 — химическая (кислотная), род дымвещества — смесь С-4, которая с помо­щью сжатого воздуха подавалась к форсун­кам и распылялась в атмосферу. Аппаратура ДА-2 устанавливалась в кормовом (химичес­ком) отсеке.

Штурманское вооружение состояло из двух комплектов гирокомпасов; на «Киро­ве»— оба системы «Аншютц», на «Вороши­лове — один «Аншютц» и один «Курс-2». «Во­рошилов» в начале 1941 года в дополнение к двум штатным получил опытный образец апе­риодического гирокомпаса «Полюс». Крейсе­ра имели по два комплекта одографа «Сперри-Вилье» и курсографа «Курс»; кроме того, до 20 комплектов репитеров, четыре — пять 127-мм (5-дюймовых) магнитных компасов (2 главных и 2—3 путевых), два комплекта вертушечного (гидродинамического) лага «ГО марка III» 1-й модели, один комплект магнитострикционного эхолота типа ЗМИ с одной парой вибраторов. На кораблях устанавли­вался радиопеленгатор «Градус-К», его ан­тенна размещалась на фок-мачте. Централь­ный штурманский пост находился в трюме между 88-м и 93-м шп. Рядом располагался носовой гиропост с агрегатами. В корме на 2-й платформе между 201-м и 204-м шп. — вто­рой гиропост.

Авиационное вооружение состояло из ка­тапульты и двух самолетов, которые предна­значались для разведки и корректировки огня артиллерии главного калибра. Катапульта размещалась в средней части корабля меж­ду трубами. Взлет осуществлялся при разво­роте катапульты на угол в пределах 60—120°. Самолеты стояли на специальных площад­ках у первой трубы.

Однопоплавковый корабельный развед­чик-корректировщик КОР-1 на летных испы­таниях в 1937 году показал неплохие летные характеристики, но низкие мореходные качества и фактически не прошел госприемку. Однако из-за отсутствия альтернативы был принят на вооружение. КОР-1 (Бе-2) имел взлетную массу 2486 кг, мощность двигателя 700 л.с., максимальную скорость (на высоте 2000 м) — 277 км/ч, потолок — 6600 м и про­должительность полета — 3 часа. Для удобства хранения его крылья складывались назад.

Катапульты для первых двух крейсеров («Кирова» и «Ворошилова») пришлось зака­зать в Германии — разработка отечественных затянулась. Пневматические катапульты К-12 (фирмы «Хейнкель») имели длину 24 м, мас­су 21 т и обеспечивали взлетную скорость са­молетов 125 км/ч.

Авиационное топливо на кораблях храни­лось в цистерне, расположенной на 2-й плат­форме между 24-м и 37-м шп., на удалении от жизненно важных центров корабля. Запас авиационного бензина составлял 7900 кг.

На государственных испытаниях крейсера «Ворошилов», закончившихся в мае 1940-го, выявились существенные недостатки по авиа­вооружению. Отсутствовали передвижные площадки, трапы, другие приспособления для стыковки и расстыковки крыльев, осмотра и производства регламентных работ; кроме того, не предусматривались подвески для бомб, трап для посадки экипажа, погреба хра­нения авиабомб; вылет стрелы самолетно-барказного крана оказался недостаточным. Комиссия рекомендовала ограничить возмож­ность старта самолета скоростью корабля до 24 узлов при встречной скорости ветра не бо­лее 15 м/с и давлении в пусковом баллоне не менее 30 атм. На крейсере «Киров» потребо­валось дополнительное утепление катапуль­ты в зимнее время.

В боевых условиях самолеты на крейсе­рах проекта 26 не применялись и в начале войны были сняты с кораблей, хотя по-преж­нему числились в составе их вооружения. В ходе ремонта в 1942 году на «Кирове» де­монтировали катапульту, чтобы на ее месте установить дополнительные зенитные орудия.

С появлением на крейсерах радиолокаци­онных станций, а затем и вертолетов, кора­бельные самолеты-разведчики утратили свое значение. В октябре 1947-го катапульты были демонтированы на всех крейсерах.

Энергоустановка. Крейсера типа «Киров» имели котлотурбинную двухвальную главную энергетическую установку эшелонного разме­щения. Вся энергетическая установка распо­лагалась в восьми смежных отсеках в сред­ней части корпуса корабля и компоновалась в два автономных эшелона по следующей схеме: котельные отделения №1,2, 3, носо­вое машинное отделение, затем котельные отделения № 4, 5, 6 и кормовое машинное от­деление.

Два главных турбозубчатых агрегата (ГТЗА) номинальной проектной мощностью 55 000 л.с. каждый размещались автономно в носовом (126—147 шп.) и кормовом (180— 201 шп.) машинных отделениях. Каждый ГТЗА с тремя турбинами переднего и двумя турби­нами заднего хода состоял из трех корпусов турбин высокого, среднего и низкого давле­ния со ступенями крейсерского и экономичес­кого ходов. Турбины имели лопатки только ак­тивного типа, что обеспечивало высокую на­дежность работы при некотором проигрыше в экономичности. Частота вращения турбин была сравнительно невысокой — ТВД и ТСД 2290 об/мин, ТНД — 1760 об/мин. В резуль­тате габариты агрегата оказались достаточ­но большими — так, например, длина его со­ставила 4,83 м.

Главная зубчатая одноступенчатая пере­дача суммировала и передавала крутящий момент от трех турбин на валопровод. Дуб­лированные вспомогательные механизмы ГТЗА (циркуляционные, конденсатные и мас­ляные насосы) приводились в движение от турбинных приводов. Основные трубопрово­ды также дублировались, что обеспечивало гибкость эксплуатации и высокую живучесть машинно-котельной установки.

Носовой ГТЗА работал на гребной вал пра­вого борта, а кормовой — на вал левого. Бронзовые трехлопастные винты имели диа­метр 4,7 м.

Котлы находились в автономных водоне­проницаемых отделениях и обеспечивались двойным комплектом вспомогательных турбо-механизмов (питательных и нефтяных насо­сов, котельных вентиляторов) и теплообменных аппаратов. Запас питательной воды (око­ло 220 т) пополнялся из испарителей, установленных в котельных отделениях № 3 и №6.

Котел — водотрубный, шатрового типа имел габариты: длина 6 м, ширина 8,2 м и вы­сота 5,7 м. Поверхность нагрева общей пло­щадью 1250 м2 образовывали 4005 водогрей­ных трубок длиной 3,5 м каждая, соединявших паровой коллектор диаметром 1,5 м с тремя водяными. Петлевой вертикальный паропе­регреватель с поверхностью нагрева 250 м2 располагался с одной стороны котла внутри водогрейного пучка. При таком расположении пароперегревателя температура пара на эко­номическом ходу падала только на 25—30 °С. Паропроизводительность котла — 106 т/ч перегретого пара с давлением — 25 кг/см2 и температурой — 325 °С; КПД котла — 72%; удельный расход топлива на полном ходу — 0,455 кг/л.с. в час, на экономическом — 0,722. Фактически при испытаниях крейсеров были получены расходы топлива на экономическом ходу: у «Кирова» — 0,800 кг/л.с в час. У «Ка­линина» в 1942 году — 0,623 кг/л.с. в час. Из этого следует, что отечественные ГТЗА были более экономичными, чем итальянские. Две­надцать форсунок подавали в топку котла до 9 т подогретого до 85°—90°С, тщательно про­фильтрованного и тонко распыленного мазу­та. Турбовентиляторы нагнетали в гермети­чески закрытое котельное отделение более 200 000 м3 воздуха в час, создавая напор до 260 мм водяного столба. Поэтому вход в ко­тельное отделение был возможен только че­рез своего рода шлюзовую камеру (двойные двери со специальной сигнализацией). Кро­ме топлива и воздуха, в котел подавалась пи­тательная вода, предварительно подогретая до температуры свыше 100 °С. Для этого ис­пользовали отработавший пар от вспомога­тельных механизмов — нефтяных и питатель­ных насосов, турбовентиляторов, имевших­ся в двойном комплекте (резерв требовался для повышения живучести установки).

Отработавший пар направлялся в охлаж­даемый забортной водой главный конденсатор. Там он превращался в воду (конденсат), которая по трубопроводам шла вновь в кот­лы — так осуществлялся цикл «пар — кон­денсат» котлотурбинной установки. На эконо­мическом и крейсерском режимах действова­ло по одному котлу в каждом эшелоне, на остальных — все шесть.

Для обеспечения паром системы отопле­ния, бытовых нужд и работы механизмов на стоянке (при выведенных главных котлах) имелись два вспомогательных котла, выраба­тывавших по 6,5 т/ч насыщенного пара дав­лением 25 кг/см2. Они располагались в кор­мовой надстройке, дымоходы от них выводи­лись во вторую трубу вместе с дымоходами главных котлов кормового эшелона.

Управление энергоустановкой и судовыми системами корабля осуществлялось из поста энергетики и живучести (ПЭЖ), находящего­ся на 2-й платформе между 88,5-м и 93-м шп.

На крейсере «Киров» была смонтирова­на энергоустановка (ГТЗА и вспомогатель­ные механизмы) фирмы «Ансальдо», достав­ленная из Италии и первоначально предна­значавшаяся для крейсера «Эудженио ди Савойя». Котлы по итальянским чертежам изготовил завод-строитель. Для остальных кораблей все элементы котлотурбинной уста­новки изготавливались на советских заво­дах по лицензии фирмы «Ансальдо». Ис­ключение составляли лишь клапаны боль­шого проходного сечения на главном паро­проводе.

ГТЗА под индексом ТВ-7 для серийных кораблей поставлял Харьковский электроме­ханический и турбогенераторный завод. По сравнению с итальянскими, в их конструкцию внесли ряд усовершенствований — так, при изготовлении лопаток вместо латуни исполь­зовалась хромистая сталь.

Когда после ходовых испытаний «Кирова» осенью 1937 года вскрыли главные турбины, то при осмотре зубчатой передачи обнару­жился сильный питтинг (выкрашивание ме­талла зубьев шестерен). Выяснилось, что фирма «Ансальдо» без видимой необходимо­сти приняла завышенную высоту зубьев; это затрудняло равномерную смазку, в результа­те чего на них появилась «бахрома» из мел­ких частиц металла. Специалисты Балтий­ского завода (№ 189) устранили дефект, вы­полнив фланкировку шестерен, причем зубчатые колеса с корабля даже не снима­лись— вся операция проводилась на мес­те— в машинном отделении и завершилась всего за три недели. На остальных кораблях, с отечественными ГТЗА подобного явления не наблюдалось.

Главные и вспомогательные котлы изготав­ливали заводы — строители кораблей (Бал­тийский и Николаевский имени А.Марти).

Основной запас топлива (флотский мазут марки «Ф») размещался в междудонном про­странстве, расходные цистерны находились в бортовых отсеках. Нормальный запас топ­лива составлял 610 т, полный — 1290 т; дополнительный принимался в креновые отсе­ки № 3—6 и запасную цистерну в 1-м котель­ном отделении.

Фактический расход топлива предопреде­лил некоторое сокращение дальности плава­ния максимальным ходом, но показатели для экономической скорости оказались даже не­сколько выше расчетных (3750 миль вместо 2680). На официальных ходовых испытаниях перегруженный «Киров» (при водоизмещении около 8900 т) при максимальной мощности турбин на валах 113,5 тыс.л.с. не развил за­данной в проекте скорости, показав лишь 35,94 узла. Проба крейсера «Ворошилов» была более удачной и в целом подтвердила расчеты 36,72 узла при 122,5 тыс.л.с.

Главные турбозубчатые агрегаты крейсе­ров показали себя надежными в работе. Даже при взрывах мин и серьезных повреждениях крейсеров ГТЗА сохраняли работоспособ­ность. ГТЗА ТВ-7 с небольшими доработка­ми устанавливались на последующих артил­лерийских крейсерах проектов 68К и 68-бис.

Однако применение перегретого пара дав­лением 21—27 кгс/см2 на крейсерах привело к резкому усилению кислородной коррозии котлов и лопаток турбин, обострило пробле­му эксплуатации котлов (особенно паропере­гревателей) при длительном бездействии. Так, на крейсере «Киров», сравнительно мало пла­вавшем в годы войны, водогрейные трубки пришлось менять. Слабым местом была кир­пичная кладка.

Электрооборудование корабля, работав­шее на постоянном токе (230 В), обеспечива­лось электроэнергией от четырех турбогене­раторов типа ПСТ-44/23 мощнос­тью по 165 кВт каждый (по два в машинном отделении) и двух дизель-генераторов ПГ-2 (дизели 8Л-Ч) той же мощности (в специаль­ных выгородках на 1-й платформе по бортам в районе 212—219-го шп.). На стоянке (при выведенных главных котлах) турбогенераторы могли работать на насыщенном паре от вспомогательных котлов. Отработавший пар при этом при­нимали вспомогательные конден­саторы (по одному в машинном отделении). Магистральный прин­цип распределения электроэнер­гии сохранялся только для сети освещения (127 В). Питание же силовых потребителей осуществ­лялось по фидерно-групповой си­стеме, в связи с чем габариты ГРЩ оказались достаточно боль­шими. Кроме него, имелись еще генераторные щиты, расположен­ные в одних помещениях с гене­раторами.

Судовые системы и вспомо­гательное оборудование. Пожар­ная система обеспечивала пода­чу забортной воды под давлени­ем 17 кг/см2 четырьмя пожарными турбонасосами производительнос­тью по 100 м3/ч и тремя пожарны­ми электронасосами (по 100 м3/ч) к 74 пожарным рожкам, водоотлив­ным и осушительным эжекторам и гидротурбинам, к системам оро­шения, затопления погребов бое­запаса и другим потребителям. Для тушения пожаров в МКО пре­дусматривались системы пено- и углекислотного тушения, а также паротушение. Имелись 15 пеногенераторов и огнету­шители. Водоотливная система состояла из девяти гидротурбин производительностью по 300 т/ч, двух эжекторов по 300 т/ч, стационар­ных и переносных эжекторов по 50 и 30 т/ч, трех переносных мотопомп.

Креновая система состояла из десяти ос­новных креновых отсеков (по 5 с борта) и шести дополнительных (служебные помеще­ния). Дифферентная система имела два от­сека в носу (на 70 т) и два в корме (на 125 т).

Корабли были оснащены тремя рефриже­раторными машинами. Якорное устройство включало два становых якоря Холла массой по 3500 кг и один запасной (2500 кг), носовые и кормовой шпили с электроприводом. Экс­плуатация крейсеров в боевых условиях пока­зала недостаточную мощность последних, что сказывалось на времени съемки с якоря. Ру­левое устройство состояло из электрогидрав­лической рулевой машины (изготовитель — зеленодольский завод № 340 имени А.М.Горь­кого), полубалансирного руля и пяти постов управления. Рулевая машина размещалась в румпельном отделении и работала от двух электрогидравлических насосов, установлен­ных в румпельном и рулевом отделениях.

8 рулевом отделении находился штурвал руч­ной перекладки руля, при отключенной руле­вой машине.

Крейсера проекта 26 имели два моторных катера КС-26 (водоизмещение 8 т, скорость 9 узлов), два 16-весельных моторных барказа (водоизмещение 3 т, скорость 8 узлов), три шестивесельных яла и один четырехвесельный. Катера размещались на кильблоках на площадке кормовой надстройки, а барказы, «шестерка» и «четверка» — на верхней палу­бе и полубаке. Две «шестерки» располагались побортно на поворотных шлюпбалках в кор­мовой части верхней палубы. Состав плав­средств мог изменяться. Например, «Киров» в 1941 году имел два катера КС-26, один ка­тер-лимузин, один барказ, 10-весельный ка­тер, две «шестерки» и «четверку». Для спус­ка и подъема барказов и шлюпок использо­вались два самолетно-барказных крана, а для моторных катеров — грузовая стрела.

Внутренние помещения. В носовой над­стройке крейсера находились жилые помеще­ния высшего и старшего начсостава: флагма­на, начальников штаба и политотдела соеди­нения, командира корабля и военкома. Каюты среднего начсостава располагались на верх­ней (под полубаком) и нижней палубах в но­совой части корабля. Каюты младших коман­диров находились в кормовой надстройке и на нижней палубе в кормовой части корабля. Старшины и матросы размещались в 14 куб­риках на верхней, нижней палубах и 1-й плат­форме, в которых имелись 506 стационарных двухъярусных коек и предусматривались ме­ста для 67 запасных подвесных коек.

Для приготовления пищи имелись три камбуза: старшего и среднего командного со­става, младшего начсостава и команды, а также хлебопекарня. Командиры (офицеры) питались в столовых, а старшины и рядо­вые — в кубриках по бачковой системе. За­пас пресной воды для бытовых нужд состав­лял около 200 т.

На крейсере были оборудова­ны салоны среднего и младшего начсостава, клуб с киноустанов­кой, библиотека-читальня, типо­графия и каюта-фотолаборатория. Имелись также бани, душевые, механическая прачечная, гла­дильная, парикмахерские, умы­вальные и гальюны. Медицинский блок состоял из лазарета на 12 коек и изолятора на 4 койки, ам­булатории с рентгеновским и зу­боврачебным кабинетами, опера­ционной каюты и аптеки. О таких условиях на других кораблях на­шего флота 1930-х годах можно было только мечтать.

Экипаж по штату мирного вре­мени, согласно техническому про­екту, состоял из 44 человек стар­ших и средних командиров (офи­церов), 124 (старшин) и 566 краснофлотцев — всего 734 чело­века. При вступлении в строй эки­паж «Кирова» насчитывал 692 че­ловека.

Правда, в военное время, осо­бенно при наличии на борту шта­ба соединения, всем категориям личного состава, кроме команди­ра корабля, приходилось уплот­няться, что вызывало определен­ные неудобства. По мере установ­ки на крейсерах дополнительного вооружения, особенно в годы вой­ны (зенитная артиллерия, радиолокационные станции и т.д.), численность их экипажей значительно возрастала. К 1944 году экипаж «Кирова» составлял 872 челове­ка, «Ворошилова» — 881. Двухъярусные кой­ки в кубриках пришлось заменять на трехъ­ярусные. И тем не менее, условия размеще­ния командного и рядового состава все равно оставались на уровне лучших достижений того времени.