Описание конструкции
Корпус легких крейсеров типа «Киров» был клепаным, с полубаком и транцевой кормой. Он имел полубак, две палубы — верхнюю и нижнюю (броневую) и две платформы. Система набора — смешанная: в средней части (61—219 шп.) преимущественно продольная, с длиной шпации 750 мм; в оконечностях — поперечная, со шпацией 500 мм.
На протяжении 61—224-го шпангоутов корпус имел двойное дно. Высота борта на миделе и в корме составляла 10,1 м, в носу — 13,38 м, осадка средняя — 5,27 м. Начальная метацентрическая высота по техническому проекту при нормальном водоизмещении достигала 1 м. Погибь верхней палубы — 0,4 м. Впервые в практике советского судостроения нижняя часть полубалансирного руля и кромки гребных винтов выступали за основную линию на 1200 мм, в результате чего маневренность крейсера улучшилась.
Корабль на практике имел небольшой дифферент на нос, колебавшийся в пределах 0,5—1,5 м в зависимости от наличия запасов (по мере расхода топлива он увеличивался).
Для корпуса была применена сталь двух марок: для связей, обеспечивающих общую прочность (в наружной обшивке и во втором дне, в главных переборках, в верхней палубе и ее наборе и других конструкциях — марганцовистая сталь, для оконечностей и второстепенных конструкций — обыкновенная углеродистая (сталь 3).
Непотопляемость обеспечивалась наличием 19 главных водонепроницаемых отсеков и отсутствием дверей или каких-либо лазов в главных водонепроницаемых переборках под нижней (броневой) палубой. Корабль держался на плаву при затоплении трех любых отсеков.
Мореходность крейсера «Киров» проверялась во время испытаний в Финском заливе в декабре 1937 года при плавании в 8-балльный шторм. В дальнейшем она подтвердилась и во время похода «Кирова» из Таллина в Лиепаю 1 сентября 1940 года, в 10-балльный шторм, 24-узловым ходом против волны, а также при выходе «Ворошилова» 20 февраля 1942 года в 8-балльный шторм (сопровождающие его эсминцы получили тяжелые повреждения), во время тайфуна в Охотском море, в который в сентябре 1958 года попал «Петропавловск» (бывший «Лазарь Каганович»).
Броневая защита корабля состояла из бортового броневого пояса гомогенной брони толщиной 50 мм, шириной 3,4 м (с погружением в воду на 1,3 м). Вместе с броневыми траверзами на 61-м и 219-м шп. и броневой (нижней) палубой также толщиной 50 мм этот пояс образовывал 121-м цитадель (64,5% длины корпуса). Под ее защитой находились главные механизмы, агрегаты и центральные посты управления артиллерией, энергоустановкой, штурманский пост, погреба боезапаса. Броней 50—150 мм защищалась также боевая рубка, башни главного калибра, рулевое и румпельное отделения (20 мм), а также посты наводки торпедных аппаратов (14 мм), КДП главного калибра (8 мм), стабилизированные посты наводки и щиты 100-мм орудий (7 мм).
Конструктивная противоминная защита проектом не предусматривалась, хотя каким-то ее подобием можно считать двойное дно на протяжении 61—224-го шп., а также продольные переборки, образующие коридоры электропроводов в районе машинно-котельных отделений и другие бортовые отсеки ниже ватерлинии.
Артиллерия главного калибра состояла из девяти 180-мм орудий Б-1-П в трех трехорудийных башенных установках МК-3-180. Орудие Б-1-П было спроектировано в КБ завода «Большевик» и запущено в производство в 1932 году. Первоначально оно имело скрепленный ствол и клиновой замок. В 1933-м на заводе «Большевик» была смонтирована установка для производства лейнеров, которую в соответствии с договором поставила фирма «Ансальдо». В 1934-м первое лейнированное орудие испытали на полигоне.
Орудие Б-1-П обеспечивало начальную скорость снаряда массой 97,5 кг 920 м/с и максимальную дальность стрельбы 37,5 км. Ствол длиной 57 калибров был лейнированным с возможностью замены лейнеров в условиях корабля без выема качающейся части из башни. Затвор — поршневой, двухступенчатый, с грузовым уравновешиванием, открывающийся вверх.
Первые орудия, установленные на «Кирове», к 1941 году пришлось заменить новыми, с более глубокой нарезкой. Это обеспечило доведение живучести ствола до 320 боевых выстрелов против прежних 50—70.
При проектировании трехорудийных башен в основу были положены двухорудийные башни, разработанные в КБ Ленинградского металлического завода имени И.В.Сталина (ЛМЗ) с помощью итальянцев. Все три ствола башни находились в одной люльке, то есть с одним приводом вертикального наведения. При такой компоновке одно удачное попадание неприятельского снаряда могло вывести всю башню из строя, в то время как аналогичное попадание в башню с индивидуальной системой вертикального наведения для каждого орудия вывело бы из строя только одно орудие. Расчет был прост: поскольку двухорудийный вариант все равно предусматривал размещение орудий в одной люльке, а вероятность попадания в двухорудийную и трехорудийную башни практически равна, то при выводе из строя одной башни в первом варианте корабль останется с четырьмя орудиями, а во втором — с шестью. К тому же, как показали расчеты, трехорудийная башня (без учета массы самих орудий) оказалась всего на 30 т тяжелее двухорудийной. Так родилась идея 180-мм трехорудийной башенной установки МК-3-180. КБ завода приступило к выпуску рабочих чертежей, минуя этап разработки и утверждения технического проекта. Эта работа велась под руководством А.А.Флоренского и была закончена в IV квартале 1935 года.
Проектирование трехорудийной 180-мм качающейся части, получившей обозначение Б-27, проводило КБ завода «Большевик» под руководством Д.Ф.Устинова и А.Г.Гаврилова. Противооткатные устройства помещались в теле люльки. Тормоз отката — гидравлический, веретенного типа. Накатники — гидропневматические. Каждый ствол имел один тормоз отката и два накатника. Люлька — неразъемная, изготовленная из одной поковки. Противооткатные устройства располагались в ее нижней части.
Досылка снарядов и полузарядов броскового типа осуществлялась пневматическим досылателем. Боезапас подавался из перегрузочного отделения в боевое при помощи тросовых элеваторов с толкачом, имеющим электромеханический и ручной приводы. Боезапас для каждого орудия подавался своим элеватором, толкач элеватора оборудовался тремя клапанами — одним для снарядов и двумя для полузарядов. Из тросового элеватора боезапас подавался непосредственно в качающийся лоток, расположенный в боевом отделении. При открывании затвора лоток опрокидывался с линии загрузки на угол заряжания, а после заряжания занимал прежнее положение для принятия боезапаса на следующий выстрел. Угол заряжания составлял +6,5°. Орудия после выстрела продувались сжатым воздухом.
Размещение орудий в одной люльке, короткий откат при выстреле, а также поршневые затворы, открывающиеся вверх, позволили создать небольшую по габаритам и массе установку.
Заводские испытания на НИМАПе 22—28 ноября 1936 года выявили неудовлетворительную работу противооткатных устройств. Повторные испытания были проведены с 30 декабря 1936-го по 3 января 1937 года. После доработок, в феврале — мае 1937 года прошли контрольные испытания.
Монтаж башен на «Кирове» закончили летом того же года, а первые стрельбы на крейсере провели 15—17 сентября. Они вызвали массу замечаний. Окончательные корабельные испытания МК-3-180 состоялись в период с 4 июля по 23 августа 1938 года. Заключение комиссии гласило: «МК-3-180 подлежит передаче в эксплуатацию личному составу и на войсковое испытание». Установку сдали кораблю со скорострельностью два выстр./мин вместо шести по проекту. К плановой боевой подготовке при исправно работающей материальной части артиллеристы «Кирова» смогли приступить только в 1940 году.
Боекомплект состоял из 900 (по 100 на орудие) бронебойных, полубронебойных, осколочно-фугасных, практических снарядов и дистанционных гранат в комплекте с усиленно-боевыми, боевыми, пониженно-боевыми и уменьшенными зарядами. В перегруз можно было принять 942 выстрела главного калибра. Кроме этого, на корабле имелись согревательные выстрелы, как обычные, так и беспламенные (для применения ночью). Погреба артиллерийского боезапаса оборудовались системой аэрорефрижерации, вентилировавшей их охлажденным в специальных термотанках воздухом температурой не выше 25 °С. В случае опасности возгорания или при пожаре полагалось включать систему орошения и затопления погребов.
Первые три башни для «Кирова» изготовил Ленинградский металлический завод. Затем производство их было передано на Николаевский судостроительный завод № 198 имени Марти, который по чертежам ЛМЗ выпускал установки МК-3-180 для последующих пяти крейсеров.
Крейсера проекта 26 оснащались системой приборов управления стрельбой (ПУС) главного калибра «Молния», созданной на заводе № 212 («Электроприбор»). Основу ПУС составлял центральный автомат стрельбы ЦАС-2 (он имел также схему выработки торпедного треугольника и мог применяться в качестве торпедного автомата стрельбы). В ПУС «Молния», помимо ЦАС-2, входил целый ряд дающих и принимающих приборов целеуказания, сигналов команд и докладов обратного контроля положения оружия, постов, приборов и механизмов, а также оптические визиры и дальномеры. Основная часть всех приборов располагалась в центральном артиллерийском посту (ЦАП), командно-дальномерном посту (КДП), боевой рубке и артиллерийских башнях. При задействовании всей схемы ПУС при обнаружении цели из боевой рубки визиром ВЦУ целеуказание выдавалось в КДПЗ-6 (заводской индекс Б-20) управляющему огнем. Тот брал ее на сопровождение своим визиром центральной наводки ВМЦ-2 и наводил на нее шестиметровые стереодальномеры ДМ-6. Всего в КДП имелось три дальномера: один предназначался для измерения дистанции до цели, другой — для измерения дистанции до всплесков своих снарядов, третий мог дублировать любой из первых двух. КДП располагался на фок-мачте на высоте 26 м над водой. ЦАП находился на 2-й платформе в районе 83—88 шп, под носовой надстройкой и ГКП. Таким образом, на ЦАС поступали курсовой угол цели и все необходимые для расчетов дистанции от дальномеров, а уж тот вырабатывал данные для центральной наводки. Кроме того, каждая из артиллерийских башен имела свой автомат стрельбы, что в сочетании с собственными дальномерами ДМ-6 позволяло им самостоятельно вести огонь без использования данных из ЦАП.
Ведение огня по внезапно появившейся цели ночью или в условиях плохой видимости обеспечивали два поста ночной центральной наводки, оснащенные ночными визирами 1-Н. Они представляли собой простейшие счетно-решающие приборы, позволявшие не только выдать целеуказание любой из башен, но и вводить коррективы по результатам первых залпов. Система ПУС «Молния» позволяла разделять огонь по нескольким целям. Например, носовые башни могли управляться по нормальной схеме из ЦАП, а кормовая башня вести огонь на самоуправлении, или первая башня могла вести огонь по данным ЦАП, вторая башня —управляться от прибора 1-Н левого борта, а третья башня — от прибора 1-Н правого борта и т.д. Для освещения цели в ночное время крейсера имели по четыре 90-см боевых прожектора (на «Кирове»— итальянские OG-90, а на «Ворошилове» — отечественные типа МРЭ-39,0-2 с дистанционным управлением) и по четыре поста с манипуляционными колонками для управления ими. В 1944 году на крейсерах установили радиолокационные станции управления огнем.
Зенитная артиллерия дальнего боя включала шесть 100-мм универсальных установок Б-34, расположенных на кормовой надстройке, по три на борт (две батареи).
Установка Б-34 была создана на заводе «Большевик» в 1936 году. Она имела ствол длиной 56 калибров, начальную скорость снаряда 900 м/с, максимальный угол возвышения 85° и дальность стрельбы 22 км, потолок 15 км. Ствол состоял из свободной трубы, кожуха и казенника. Затвор — горизонтальный клиновой, механизм полуавтоматики первоначально пневматического действия, впоследствии замененный на пружинный.
Боезапас — унитарные патроны — досылался принудительно до конечного положения пневматическим досылателем на всех углах возвышения. Скорострельность при механической досылке — 15 выстр./мин.
Механизмы вертикальной и горизонтальной наводки обеспечивали скорость наведения до 12 град./с. Масса установки — 12,5 т, живучесть стволов (с флегматизаторами) достигала 1500 выстрелов. Б-34 имела щит из противопульной брони и оригинальной конструкции подвижной щит, закрывающий амбразуру.
Для каждого орудия предусматривалось по 300 патронов со снарядами массой 15,8 кг (фугасным, ныряющим, осветительным беспарашютным или дистанционной гранатой). Погреба 100-мм патронов находились на 1-й платформе по бортам (от кормового машинного отделения) между 191-м и 201-м шп. Каждое орудие имело свой элеватор.
Опытный образец артустановки Б-34 был изготовлен на заводе «Большевик» в середине 1937 года и в августе начат его отстрел на НИМАПе. Но, согласно акту от 21 сентября 1937 года, этот образец был возвращен заводу на доработку. Еще дважды — в декабре 1938-го и в 1939-м — полигонные испытания завершались с тем же результатом. Первые АУ установили на «Кирове» вообще без электродвигателей системы синхронной силовой передачи (СССП), под которую они проектировались, и имели только ручные приводы. Отслеживание вручную скоростных воздушных целей столь тяжелым орудием было практически невозможно, и оставалось вести огонь завесами по сигнальной дальности. Лишь к 1940 году Б-34 были окончательно доведены и приняты на вооружение.
Управление стрельбой 100-мм орудий осуществлялось системой морских приборов управления артиллерийским зенитным огнем (МПУАЗО) «Горизонт», состоящей из двух стабилизированных по углу крена постов наводки (СПН) с трехметровыми дальномерами типа ДМ-3, зенитным автоматом стрельбы (ЗАС) и СССП. Они располагались побортно на 3-м ярусе носовой надстройки. В СПН находились посты командиров батарей 100-мм орудий. Центральные посты МПУАЗО с автоматами стрельбы размещались на 1-й платформе побортно (у погреба 3-й башни) между 207-м и 212-м шп.
Крейсера проекта 26 оборудовались МПУАЗО «Горизонт-1» с ЗАС СО-26 и гировертикалью «Газон», но разными стабилизированными постами наводки: на «Кирове» — СПН-100, а на «Ворошилове» — СПН-200. СПН-100 отличался от СПН-200 отсутствием стабилизации на рыскание и циркуляцию корабля, а также не имел вспомогательного поста стабилизации. Последний на СПН-200 располагался в барбете и служил для ручной стабилизации СПН (помимо гировертикали). ЗАС СО-26 обеспечивал только прицельную наводку (угол прицеливания и целик) с выработкой значений установки дистанционной трубки. Гировертикаль использовалась лишь применительно к стабилизации самого СПН. Впрочем, за всю войну черноморские, а тем более балтийские крейсера ни разу не применили свою 100-мм артиллерию против воздушных целей в условиях качки, так что объективно оценить эффективность ПУС ЗК сточки зрения стабилизации практически невозможно.
МПУАЗО для крейсеров создавались на заводе «Электроприбор», руководил разработкой С.А.Изенбек. В 1948 году ЦКБ-34 внесло ряд изменений в конструкцию Б-34-У с целью его сопряжения с ПУС «Зенит-42» и применения новой СССП типа МИСС-42. Таким образом, был получен образец Б-34-УСМ; эту систему установили на «Кирове» во время капитального ремонта и модернизации.
Зенитная артиллерия ближнего боя состояла из шести 45-мм универсальных полуавтоматических орудий 21-К и четырех 12,7-мм пулеметов ДШК. Специальной системы управления она не имела, целеуказание осуществлялось командирами батарей. Дистанция до цели измерялась дальномерами ДМ-1,5. Пушки размещались на носовой и кормовой надстройках — две батареи по три орудия, а пулеметы — на носовой надстройке. Боезапас: для установок 21-К — по 600 патронов на ствол, в перегруз — 650 патронов; для пулеметов — по 12 500 патронов.
За неимением в 1930-х годах других морских зенитных орудий, пушками 21-К вооружались все классы кораблей — от катеров до линкоров. Однако как противовоздушное средство эта установка была малоэффективна из-за низкой скорострельности (25 выстр./ мин), отсутствия дистанционного взрывателя у снаряда, а также примитивного прицела.
В 1940 году была принята на вооружение 37-мм морская автоматическая установка 70-К. Во время войны автоматы 70-К (боезапас — по 3000 патронов на ствол) устанавливали на крейсерах, заменяя «сорокапятки» 21-К. Причем они ставились не только на месте 45-мм пушек, но и на крышах башен, на месте снятых катапульт и т.п.
Во время капитального ремонта и модернизации 1949—1953 годов на «Киров» были установлены 37-мм спаренные зенитные автоматы В-11, принятые на вооружение в 1946 году. Качающаяся часть В-11 представляла собой два автомата с баллистикой 70-К, совмещенных в одной люльке. В этой установке, в отличие от 70-К, была применена водяная система охлаждения — вода принудительно циркулировала в кожухе ствола.
В годы войны каждый из крейсеров оснастили двумя 12,7-мм счетверенными пулеметами «Виккерс» (Vickers Mk.lll), поставлявшимися по ленд-лизу из Великобритании.
Характеристики артиллерийских систем крейсеров типа «Киров»
Характеристики |
МК-3-180 |
Б-34 |
90-К |
21-К |
70-К |
В-11 |
ДШК |
Количество стволов |
3 |
1 |
1 |
1 |
1 |
2 |
1 |
Калибр, мм/ длина ствола, клб |
180/57 |
100/56 |
85/52 |
45/46 |
37/67,5 |
37/67,5 |
12,7/79 |
Тип ствола |
лейнированный |
свободная труба |
свободная труба |
свободная труба |
моноблок |
моноблок |
моноблок |
Полная длина ствола/ длина лейнера (свободной трубы), мм |
10345/10160 |
5795/5350 |
4405/4146 |
2072,5/1975 |
2510 |
2510 |
1622 |
Число нарезов |
40 |
40 |
24 |
16 |
16 |
16 |
8 |
Глубина нарезов, мм |
3,6 |
1.5 |
0,85 |
0,5 |
0,45 |
0.45 |
0,17 |
Объем каморы, дм" |
52,3 |
7,985 |
3,94 |
0,5 |
0.267 |
0,267 |
|
Макс.давление, кг/см2 |
3200 |
3000 |
2535 |
2650 |
2800 |
2800 |
3200 |
Дульная энергия, тм |
4200 |
644 |
300 |
41 |
30 |
30 |
1,9 |
Живучесть ствола при боевом заряде, выстрелов |
320 |
800 |
1600 |
4000 |
1500 |
2000 |
10000 |
Тип затвора |
поршневой открывающийся вверх |
клиновой горизонтальный |
клиновой вертикальный |
клиновой вертикальный |
клиновой вертикальный |
клиновой вертикальный |
цилиндрический |
Выстрел |
снаряд + два картуза |
унитарный |
унитарный |
унитарный |
|
|
|
Масса снаряда (пули)/патрона, кг |
97,5/37,5 (усил.-боев. заряд) |
15,8/30 |
9,54/16,0 |
1,41/2,32 |
0,732/1,496 |
0,732/1 ,496 |
0,052/0,135 |
Подача |
элеватор |
ручная |
ручная |
ручная |
ручная (обойма на 5 патронов) |
ручная (обойма на 5 патронов) |
ручная (лента на 50 патронов) |
Углы возвышения, градусов |
-4... +50 |
-5... +85 |
-5... +85 |
-5... +85 |
-10. ..+85 |
-15. ..+90 |
-34... +85 |
Досылка |
досылатель пневматический |
досылатель пневматический |
ручная |
ручная |
досылатель пружинный |
досылатель пружинный |
|
Начальная скорость снаряда, м/с |
920 |
900 |
800 |
760 |
880 |
880 |
840 |
Дальность стрельбы, кбт/км |
200 |
118.8 |
•/15,5 |
•/9,5 |
•/8.4 |
•/8,4 |
•/3,5 |
Досягаемость по высоте, м |
— |
10000 |
10500 |
6000 |
5000 |
5000 |
2400 |
Техническая скорострельность, выстр./мин |
5,5 |
15 |
15 — 18 |
25 — 30 |
150 |
150x2 |
250 |
Масса, кг: качающейся части/общая |
86000 (три ствола) 247 400 |
4010 12500 |
2100 5300 |
203 507 |
555 1350 |
810 2721 |
40 195 |
Расчет, чел. |
50 |
9 |
7 |
3 |
5 |
8 |
1 |
Минно-торпедное вооружение. На крейсера устанавливались два 533-мм торпедных аппарата 39-Ю (пороховая стрельба), разработанные в 1935—1936 годах. Они имели три трубы и возможность растворения крайних труб на 7°. Масса аппарата 11 600 кг, габариты 9160 х 3500 мм. Масса порохового заряда — 900 г. Управление электрическим приводом горизонтального наведения находилось на посту наводчика (на средней трубе аппарата), а ручной привод — на боковой правой площадке. Наводчик, установщик, а также приборы управления стрельбой размещались на средней трубе аппарата и прикрывались противопульным щитом толщиной 14 мм. Боекомплект составлял 6 торпед только в аппаратах, запасных не было.
Торпедные аппараты снабжались приборами центральной полуавтоматической наводки, входящими в состав систем приборов управления торпедной стрельбой (ПУТС) «Молния».
В перегруз крейсер принимал на верхнюю палубу мины заграждения: 164 мины обр. 1912г. или 100 мин КБ-1. Для приемки мин на верхней палубе предусматривались рельсы протяженностью 270 м. Сбрасывание мин в воду осуществлялось по двум кормовым скатам.
Противоминное вооружение. Защита корабля от якорных мин обеспечивалась четырьмя параванами-охранителями К-1, размещавшимися на тележках у барбета 2-й башни главного калибра. Спуск и подъем параванов осуществлялись двумя параванбалками, установленными побортно в районе 86-го шп. у боевой рубки. Буксирный трос параванов пропускался через серьгу, приваренную к форштевню, и кипы на полубаке, а затем заводился на правый и левый носовые шпили, с помощью которых регулировались длина тралящей части троса и выборка параванов на борт. Угол отвода параванов от диаметрали составлял 30°. При длине буксирного троса около 51 м ширина протраленной полосы составляла 62 м. Параваны К-1 были эффективны на скоростях 14—22 узла. Применение их в реальных условиях показало, что они не гарантировали безопасности крейсеров от подрыва на якорных минах.
В связи с появлением в предвоенные годы мин с неконтактными взрывателями, начались работы по созданию средств для защиты от них. В феврале 1941 года группа ЛФТИ под руководством А.П.Александрова провела исследования магнитного поля крейсера «Ворошилов». Подобные работы проводились и на кораблях других классов.
Но устанавливать размагничивающие устройства пришлось уже во время войны. 26 июня 1941 года представители ЛФТИ смонтировали на «Кирове» временное защитное устройство, а в сентябре — октябре на корабле уложили штатные обмотки. К осени 1941 года был закончен монтаж размагничивающих устройств на «Ворошилове».
Об эффективности системы можно судить по двум эпизодам боевой службы крейсера «Киров». Имея временное размагничивающее устройство, крейсер в июне 1941 года благополучно перешел из Моонзунда в Таллин, хотя в этом районе на донных минах погибло несколько кораблей. Уже после войны в октябре 1945-го крейсер вышел из Кронштадта в район Красной горки. Корабль двигался по протраленному фарватеру, и на нем было отключено размагничивающее устройство. В результате взрыва магнитной мины он получил тяжелейшие повреждения.
Противолодочное вооружение состояло из больших (ББ-1) и малых (БМ-1) глубинных бомб, двух кормовых бомбосбрасывателей и двух — четырех бомбометов БМБ-1. Масса ББ-1 равнялась 165 кг, масса заряда взрывчатого вещества — 135 кг. Масса БМ-1 —41 кг, масса заряда взрывчатого вещества — 25 кг. Скорость погружения бомб 2,5 м/с. В 1940 году на бомбах обоих типов был применен новый взрыватель К-3, который обеспечивал взрыв бомбы на глубинах от 10 до 210 м и отличался высокой надежностью действия. По проекту крейсера имели 20 ББ-1 и 30 БМ-1, но во время войны они принимали до 30 единиц больших и до 60 малых.
Располагая солидным запасом глубинных бомб, крейсер не имел надежных средств обнаружения ПЛ — шумопеленгаторной или гидроакустической аппаратуры. Станция ЗПС «Арктур» не позволяла определить дистанцию до подводных лодок и имела малую дальность действия.
Радиоэлектронное вооружение проектом не предусматривалось, поскольку работы по созданию радиолокационных станций в СССР начались позже других стран. До начала войны на флот поступила только одна опытная корабельная РЛС «Редут-К» (установлена на крейсере «Молотов»).
В 1944 году крейсера оснастили английскими радиолокационными станциями обнаружения воздушных и надводных целей (типов 281 и 291), управления огнем главного калибра (типов 284 и 285) и управления зенитным огнем (типа 282).
Средства наблюдения и связи. Для крейсеров типа «Киров» Научно-исследовательским морским институтом связи (НИМИС) в 1937 году была разработана система радиовооружения «Блокада-2». Она состояла из передатчиков, приемников и радиостанций. Крейсера имели длинноволновые радиопередатчики «Ураган», «Шквал», длинноволновый радиофонный передатчик «Бриз», коротковолновый радиопередатчик «Бухта», радиоприемники «Дозор», «Пурга», «Вихрь», «Метель». Для оперативной связи служила УКВ приемопередающая радиостанция «Рейд», для берегового корректировочного поста или десанта предназначалась переносная радиостанция РБ-38. Основной радиопередатчик обеспечивал дальность связи на длинных волнах до 1200 миль, а на коротких — до 7000 миль.
Аппаратура системы была смонтирована в приемном и передающем радиоцентрах, расположенных на 1-й платформе между 87-м и 91-м шп. под РКП и по левому борту между 162-м и 169-м шп. В первом ярусе носовой надстройки находился боевой радиопост (радиорубка дальней связи). Под боевой рубкой располагались командный пост связи и шифрпост, а над ней, рядом с оперативной рубкой — пост УКВ связи, на 5-м ярусе надстройки.
Уже в ходе первых боевых операций как недостаток средств связи было отмечено наличие всего одной УКВ радиостанции, при плавании в составе соединения приходилось использовать передатчики дальней связи. Поэтому на крейсера установили второй комплект «Рейд». Со временем устаревшая аппаратура заменялась более современной, сокращался ее типоразмер.
Крейсер «Ворошилов»» в 1943 году имел передатчики «Ураган», «Шквал-М», «Скат», «Окунь» (по одному комплекту); приемники «Дозор» (6 комплектов), «Метель» (6), 45-ПК-1 (1), УКВ «Рейд» (2).
Для светосигнальной и визуальной связи служили пять 45-см прожекторов, фонари системы Семенова, фонари типа «Ратьер», стереотрубы, бинокли, сигнальные флаги, сигнальные ракеты.
Для связи со своими подводными лодками имелась станция звукоподводной связи «Арктур». Дальность ее действия на ходу до 18 узлов в телеграфном режиме составляла от 20 кбт (летом) до 70 кбт (зимой); в телефонном режиме — до 10 кбт. Выдвижная антенна (мечевое устройство) станции располагалась в выгородке между 57-м и 61-м шп.
Химическое вооружение. Противохимическая защита состояла из восьми фильтровентиляционных установок (производительностью по 300 м3 очищенного воздуха в час). Они обслуживали боевую рубку, ПЭЖ, ЦАП, гиропост, штурманский пост, посты радиосвязи, КДП, медицинский блок. Личный состав имел индивидуальные противогазы.
Маскировку обеспечивали комплекты аппаратуры ДА-1, ДА-2 и запас дымовых шашек МДШ. Дымаппаратура ДА-1 — паронефтяная с выхлопом через дымовые трубы. Она служила для постановки дымзавес как белой (паронефтяной), так и черной (нефтяной). Аппаратура ДА-2 — химическая (кислотная), род дымвещества — смесь С-4, которая с помощью сжатого воздуха подавалась к форсункам и распылялась в атмосферу. Аппаратура ДА-2 устанавливалась в кормовом (химическом) отсеке.
Штурманское вооружение состояло из двух комплектов гирокомпасов; на «Кирове»— оба системы «Аншютц», на «Ворошилове — один «Аншютц» и один «Курс-2». «Ворошилов» в начале 1941 года в дополнение к двум штатным получил опытный образец апериодического гирокомпаса «Полюс». Крейсера имели по два комплекта одографа «Сперри-Вилье» и курсографа «Курс»; кроме того, до 20 комплектов репитеров, четыре — пять 127-мм (5-дюймовых) магнитных компасов (2 главных и 2—3 путевых), два комплекта вертушечного (гидродинамического) лага «ГО марка III» 1-й модели, один комплект магнитострикционного эхолота типа ЗМИ с одной парой вибраторов. На кораблях устанавливался радиопеленгатор «Градус-К», его антенна размещалась на фок-мачте. Центральный штурманский пост находился в трюме между 88-м и 93-м шп. Рядом располагался носовой гиропост с агрегатами. В корме на 2-й платформе между 201-м и 204-м шп. — второй гиропост.
Авиационное вооружение состояло из катапульты и двух самолетов, которые предназначались для разведки и корректировки огня артиллерии главного калибра. Катапульта размещалась в средней части корабля между трубами. Взлет осуществлялся при развороте катапульты на угол в пределах 60—120°. Самолеты стояли на специальных площадках у первой трубы.
Однопоплавковый корабельный разведчик-корректировщик КОР-1 на летных испытаниях в 1937 году показал неплохие летные характеристики, но низкие мореходные качества и фактически не прошел госприемку. Однако из-за отсутствия альтернативы был принят на вооружение. КОР-1 (Бе-2) имел взлетную массу 2486 кг, мощность двигателя 700 л.с., максимальную скорость (на высоте 2000 м) — 277 км/ч, потолок — 6600 м и продолжительность полета — 3 часа. Для удобства хранения его крылья складывались назад.
Катапульты для первых двух крейсеров («Кирова» и «Ворошилова») пришлось заказать в Германии — разработка отечественных затянулась. Пневматические катапульты К-12 (фирмы «Хейнкель») имели длину 24 м, массу 21 т и обеспечивали взлетную скорость самолетов 125 км/ч.
Авиационное топливо на кораблях хранилось в цистерне, расположенной на 2-й платформе между 24-м и 37-м шп., на удалении от жизненно важных центров корабля. Запас авиационного бензина составлял 7900 кг.
На государственных испытаниях крейсера «Ворошилов», закончившихся в мае 1940-го, выявились существенные недостатки по авиавооружению. Отсутствовали передвижные площадки, трапы, другие приспособления для стыковки и расстыковки крыльев, осмотра и производства регламентных работ; кроме того, не предусматривались подвески для бомб, трап для посадки экипажа, погреба хранения авиабомб; вылет стрелы самолетно-барказного крана оказался недостаточным. Комиссия рекомендовала ограничить возможность старта самолета скоростью корабля до 24 узлов при встречной скорости ветра не более 15 м/с и давлении в пусковом баллоне не менее 30 атм. На крейсере «Киров» потребовалось дополнительное утепление катапульты в зимнее время.
В боевых условиях самолеты на крейсерах проекта 26 не применялись и в начале войны были сняты с кораблей, хотя по-прежнему числились в составе их вооружения. В ходе ремонта в 1942 году на «Кирове» демонтировали катапульту, чтобы на ее месте установить дополнительные зенитные орудия.
С появлением на крейсерах радиолокационных станций, а затем и вертолетов, корабельные самолеты-разведчики утратили свое значение. В октябре 1947-го катапульты были демонтированы на всех крейсерах.
Энергоустановка. Крейсера типа «Киров» имели котлотурбинную двухвальную главную энергетическую установку эшелонного размещения. Вся энергетическая установка располагалась в восьми смежных отсеках в средней части корпуса корабля и компоновалась в два автономных эшелона по следующей схеме: котельные отделения №1,2, 3, носовое машинное отделение, затем котельные отделения № 4, 5, 6 и кормовое машинное отделение.
Два главных турбозубчатых агрегата (ГТЗА) номинальной проектной мощностью 55 000 л.с. каждый размещались автономно в носовом (126—147 шп.) и кормовом (180— 201 шп.) машинных отделениях. Каждый ГТЗА с тремя турбинами переднего и двумя турбинами заднего хода состоял из трех корпусов турбин высокого, среднего и низкого давления со ступенями крейсерского и экономического ходов. Турбины имели лопатки только активного типа, что обеспечивало высокую надежность работы при некотором проигрыше в экономичности. Частота вращения турбин была сравнительно невысокой — ТВД и ТСД 2290 об/мин, ТНД — 1760 об/мин. В результате габариты агрегата оказались достаточно большими — так, например, длина его составила 4,83 м.
Главная зубчатая одноступенчатая передача суммировала и передавала крутящий момент от трех турбин на валопровод. Дублированные вспомогательные механизмы ГТЗА (циркуляционные, конденсатные и масляные насосы) приводились в движение от турбинных приводов. Основные трубопроводы также дублировались, что обеспечивало гибкость эксплуатации и высокую живучесть машинно-котельной установки.
Носовой ГТЗА работал на гребной вал правого борта, а кормовой — на вал левого. Бронзовые трехлопастные винты имели диаметр 4,7 м.
Котлы находились в автономных водонепроницаемых отделениях и обеспечивались двойным комплектом вспомогательных турбо-механизмов (питательных и нефтяных насосов, котельных вентиляторов) и теплообменных аппаратов. Запас питательной воды (около 220 т) пополнялся из испарителей, установленных в котельных отделениях № 3 и №6.
Котел — водотрубный, шатрового типа имел габариты: длина 6 м, ширина 8,2 м и высота 5,7 м. Поверхность нагрева общей площадью 1250 м2 образовывали 4005 водогрейных трубок длиной 3,5 м каждая, соединявших паровой коллектор диаметром 1,5 м с тремя водяными. Петлевой вертикальный пароперегреватель с поверхностью нагрева 250 м2 располагался с одной стороны котла внутри водогрейного пучка. При таком расположении пароперегревателя температура пара на экономическом ходу падала только на 25—30 °С. Паропроизводительность котла — 106 т/ч перегретого пара с давлением — 25 кг/см2 и температурой — 325 °С; КПД котла — 72%; удельный расход топлива на полном ходу — 0,455 кг/л.с. в час, на экономическом — 0,722. Фактически при испытаниях крейсеров были получены расходы топлива на экономическом ходу: у «Кирова» — 0,800 кг/л.с в час. У «Калинина» в 1942 году — 0,623 кг/л.с. в час. Из этого следует, что отечественные ГТЗА были более экономичными, чем итальянские. Двенадцать форсунок подавали в топку котла до 9 т подогретого до 85°—90°С, тщательно профильтрованного и тонко распыленного мазута. Турбовентиляторы нагнетали в герметически закрытое котельное отделение более 200 000 м3 воздуха в час, создавая напор до 260 мм водяного столба. Поэтому вход в котельное отделение был возможен только через своего рода шлюзовую камеру (двойные двери со специальной сигнализацией). Кроме топлива и воздуха, в котел подавалась питательная вода, предварительно подогретая до температуры свыше 100 °С. Для этого использовали отработавший пар от вспомогательных механизмов — нефтяных и питательных насосов, турбовентиляторов, имевшихся в двойном комплекте (резерв требовался для повышения живучести установки).
Отработавший пар направлялся в охлаждаемый забортной водой главный конденсатор. Там он превращался в воду (конденсат), которая по трубопроводам шла вновь в котлы — так осуществлялся цикл «пар — конденсат» котлотурбинной установки. На экономическом и крейсерском режимах действовало по одному котлу в каждом эшелоне, на остальных — все шесть.
Для обеспечения паром системы отопления, бытовых нужд и работы механизмов на стоянке (при выведенных главных котлах) имелись два вспомогательных котла, вырабатывавших по 6,5 т/ч насыщенного пара давлением 25 кг/см2. Они располагались в кормовой надстройке, дымоходы от них выводились во вторую трубу вместе с дымоходами главных котлов кормового эшелона.
Управление энергоустановкой и судовыми системами корабля осуществлялось из поста энергетики и живучести (ПЭЖ), находящегося на 2-й платформе между 88,5-м и 93-м шп.
На крейсере «Киров» была смонтирована энергоустановка (ГТЗА и вспомогательные механизмы) фирмы «Ансальдо», доставленная из Италии и первоначально предназначавшаяся для крейсера «Эудженио ди Савойя». Котлы по итальянским чертежам изготовил завод-строитель. Для остальных кораблей все элементы котлотурбинной установки изготавливались на советских заводах по лицензии фирмы «Ансальдо». Исключение составляли лишь клапаны большого проходного сечения на главном паропроводе.
ГТЗА под индексом ТВ-7 для серийных кораблей поставлял Харьковский электромеханический и турбогенераторный завод. По сравнению с итальянскими, в их конструкцию внесли ряд усовершенствований — так, при изготовлении лопаток вместо латуни использовалась хромистая сталь.
Когда после ходовых испытаний «Кирова» осенью 1937 года вскрыли главные турбины, то при осмотре зубчатой передачи обнаружился сильный питтинг (выкрашивание металла зубьев шестерен). Выяснилось, что фирма «Ансальдо» без видимой необходимости приняла завышенную высоту зубьев; это затрудняло равномерную смазку, в результате чего на них появилась «бахрома» из мелких частиц металла. Специалисты Балтийского завода (№ 189) устранили дефект, выполнив фланкировку шестерен, причем зубчатые колеса с корабля даже не снимались— вся операция проводилась на месте— в машинном отделении и завершилась всего за три недели. На остальных кораблях, с отечественными ГТЗА подобного явления не наблюдалось.
Главные и вспомогательные котлы изготавливали заводы — строители кораблей (Балтийский и Николаевский имени А.Марти).
Основной запас топлива (флотский мазут марки «Ф») размещался в междудонном пространстве, расходные цистерны находились в бортовых отсеках. Нормальный запас топлива составлял 610 т, полный — 1290 т; дополнительный принимался в креновые отсеки № 3—6 и запасную цистерну в 1-м котельном отделении.
Фактический расход топлива предопределил некоторое сокращение дальности плавания максимальным ходом, но показатели для экономической скорости оказались даже несколько выше расчетных (3750 миль вместо 2680). На официальных ходовых испытаниях перегруженный «Киров» (при водоизмещении около 8900 т) при максимальной мощности турбин на валах 113,5 тыс.л.с. не развил заданной в проекте скорости, показав лишь 35,94 узла. Проба крейсера «Ворошилов» была более удачной и в целом подтвердила расчеты 36,72 узла при 122,5 тыс.л.с.
Главные турбозубчатые агрегаты крейсеров показали себя надежными в работе. Даже при взрывах мин и серьезных повреждениях крейсеров ГТЗА сохраняли работоспособность. ГТЗА ТВ-7 с небольшими доработками устанавливались на последующих артиллерийских крейсерах проектов 68К и 68-бис.
Однако применение перегретого пара давлением 21—27 кгс/см2 на крейсерах привело к резкому усилению кислородной коррозии котлов и лопаток турбин, обострило проблему эксплуатации котлов (особенно пароперегревателей) при длительном бездействии. Так, на крейсере «Киров», сравнительно мало плававшем в годы войны, водогрейные трубки пришлось менять. Слабым местом была кирпичная кладка.
Электрооборудование корабля, работавшее на постоянном токе (230 В), обеспечивалось электроэнергией от четырех турбогенераторов типа ПСТ-44/23 мощностью по 165 кВт каждый (по два в машинном отделении) и двух дизель-генераторов ПГ-2 (дизели 8Л-Ч) той же мощности (в специальных выгородках на 1-й платформе по бортам в районе 212—219-го шп.). На стоянке (при выведенных главных котлах) турбогенераторы могли работать на насыщенном паре от вспомогательных котлов. Отработавший пар при этом принимали вспомогательные конденсаторы (по одному в машинном отделении). Магистральный принцип распределения электроэнергии сохранялся только для сети освещения (127 В). Питание же силовых потребителей осуществлялось по фидерно-групповой системе, в связи с чем габариты ГРЩ оказались достаточно большими. Кроме него, имелись еще генераторные щиты, расположенные в одних помещениях с генераторами.
Судовые системы и вспомогательное оборудование. Пожарная система обеспечивала подачу забортной воды под давлением 17 кг/см2 четырьмя пожарными турбонасосами производительностью по 100 м3/ч и тремя пожарными электронасосами (по 100 м3/ч) к 74 пожарным рожкам, водоотливным и осушительным эжекторам и гидротурбинам, к системам орошения, затопления погребов боезапаса и другим потребителям. Для тушения пожаров в МКО предусматривались системы пено- и углекислотного тушения, а также паротушение. Имелись 15 пеногенераторов и огнетушители. Водоотливная система состояла из девяти гидротурбин производительностью по 300 т/ч, двух эжекторов по 300 т/ч, стационарных и переносных эжекторов по 50 и 30 т/ч, трех переносных мотопомп.
Креновая система состояла из десяти основных креновых отсеков (по 5 с борта) и шести дополнительных (служебные помещения). Дифферентная система имела два отсека в носу (на 70 т) и два в корме (на 125 т).
Корабли были оснащены тремя рефрижераторными машинами. Якорное устройство включало два становых якоря Холла массой по 3500 кг и один запасной (2500 кг), носовые и кормовой шпили с электроприводом. Эксплуатация крейсеров в боевых условиях показала недостаточную мощность последних, что сказывалось на времени съемки с якоря. Рулевое устройство состояло из электрогидравлической рулевой машины (изготовитель — зеленодольский завод № 340 имени А.М.Горького), полубалансирного руля и пяти постов управления. Рулевая машина размещалась в румпельном отделении и работала от двух электрогидравлических насосов, установленных в румпельном и рулевом отделениях.
8 рулевом отделении находился штурвал ручной перекладки руля, при отключенной рулевой машине.
Крейсера проекта 26 имели два моторных катера КС-26 (водоизмещение 8 т, скорость 9 узлов), два 16-весельных моторных барказа (водоизмещение 3 т, скорость 8 узлов), три шестивесельных яла и один четырехвесельный. Катера размещались на кильблоках на площадке кормовой надстройки, а барказы, «шестерка» и «четверка» — на верхней палубе и полубаке. Две «шестерки» располагались побортно на поворотных шлюпбалках в кормовой части верхней палубы. Состав плавсредств мог изменяться. Например, «Киров» в 1941 году имел два катера КС-26, один катер-лимузин, один барказ, 10-весельный катер, две «шестерки» и «четверку». Для спуска и подъема барказов и шлюпок использовались два самолетно-барказных крана, а для моторных катеров — грузовая стрела.
Внутренние помещения. В носовой надстройке крейсера находились жилые помещения высшего и старшего начсостава: флагмана, начальников штаба и политотдела соединения, командира корабля и военкома. Каюты среднего начсостава располагались на верхней (под полубаком) и нижней палубах в носовой части корабля. Каюты младших командиров находились в кормовой надстройке и на нижней палубе в кормовой части корабля. Старшины и матросы размещались в 14 кубриках на верхней, нижней палубах и 1-й платформе, в которых имелись 506 стационарных двухъярусных коек и предусматривались места для 67 запасных подвесных коек.
Для приготовления пищи имелись три камбуза: старшего и среднего командного состава, младшего начсостава и команды, а также хлебопекарня. Командиры (офицеры) питались в столовых, а старшины и рядовые — в кубриках по бачковой системе. Запас пресной воды для бытовых нужд составлял около 200 т.
На крейсере были оборудованы салоны среднего и младшего начсостава, клуб с киноустановкой, библиотека-читальня, типография и каюта-фотолаборатория. Имелись также бани, душевые, механическая прачечная, гладильная, парикмахерские, умывальные и гальюны. Медицинский блок состоял из лазарета на 12 коек и изолятора на 4 койки, амбулатории с рентгеновским и зубоврачебным кабинетами, операционной каюты и аптеки. О таких условиях на других кораблях нашего флота 1930-х годах можно было только мечтать.
Экипаж по штату мирного времени, согласно техническому проекту, состоял из 44 человек старших и средних командиров (офицеров), 124 (старшин) и 566 краснофлотцев — всего 734 человека. При вступлении в строй экипаж «Кирова» насчитывал 692 человека.
Правда, в военное время, особенно при наличии на борту штаба соединения, всем категориям личного состава, кроме командира корабля, приходилось уплотняться, что вызывало определенные неудобства. По мере установки на крейсерах дополнительного вооружения, особенно в годы войны (зенитная артиллерия, радиолокационные станции и т.д.), численность их экипажей значительно возрастала. К 1944 году экипаж «Кирова» составлял 872 человека, «Ворошилова» — 881. Двухъярусные койки в кубриках пришлось заменять на трехъярусные. И тем не менее, условия размещения командного и рядового состава все равно оставались на уровне лучших достижений того времени.