Wundefwaffe

Крейсер для «Пионеров»

 

После сокрушительного поражения во время войны с США в 1898 году испан­ский морской генштаб с завидным посто­янством представлял на рассмотрение парламентариев одну судостроительную программу за другой. Так, например, в начале 1900 года предлагалось в ответ на каждый потопленный крейсер зало­жить новый, на броненосец — новый броненосец (в испанском флоте погиб­шие крейсера типа «Инфанта Мария Тереса» и «Кристобаль Колон» числи­лись как броненосцы). Но так же регу­лярно кортесы (испанский парламент) накладывали вето на новое судострое­ние. Из крупных кораблей в этот период были достроены лишь крейсер «Рейна Рехенте», заложенный после трагичес­кой гибели в 1895 году одноименного корабля, да крейсера «Эстремадура» и «Рио де Ла Плата», деньги на строитель­ство которых удалось собрать по подпис­ке среди испанских эмигрантов в Латин­ской Америке для замены погибших в том же году крейсеров «Санчес-Баркастеги» и «Колон».

Лишь после того, как к власти пришел кабинет консерваторов во главе с премь­ер-министром Антонио Маурой, про­грамма возрождения флота стала реаль­ностью. Президент и основатель «Мор­ской испанской лиги» А. Маура смог при­влечь к этой своей неполитической орга­низации многих видных испанских дея­телей, выступавших за немедленные меры по укреплению национального флота. И 7 января 1908 года кортесы, наконец, одобрили новый судострои­тельный закон, представленный на рас­смотрение морским министром адмира­лом Феррандисом. В семилетний срок на отпущенные 200 млн песет были по­строены или заложены три броненосца (на деле оказавшиеся миниатюрными дред­ноутами «Эспанья», «Альфонсо XIII» и «Хаиме I»), три эсминца, 24 миноносца и четыре канонерские лодки.

Безусловно, закон Маура-Феррандиса грешил многочисленными недостатками, один из которых — явная направлен­ность на береговую оборону, второй — несбалансированность, поскольку в бу­дущей эскадре были представлены либо крупные корабли, либо мелкие, и при этом — ни одного крейсера. Но этот до­кумент следует рассматривать вкупе с двумя другими законами: от 14 февраля 1907 года — «О защите национальной промышленности» и от 14 июня 1909 года — «О поддержке промышленности и морских перевозок», стимулировавши­ми настоящий судостроительный бум, выведший испанский флот в 1920-х го­дах на четвертое место в Европе и шес­тое в мире. Правда, монополистом в об­ласти военного кораблестроения стало детище Мауры — «Испанское общество военно-морского строительства» (Sociedad Espanola de Construccion Naval — SECN), на деле являвшееся этаким ис­панским филиалом английских фирм Виккерса и Дж. Брауна. Как следствие — испанское судостроение оказалось в полной зависимости от Великобритании, за что тогдашнего премьера сильно кри­тиковали в прессе.

Тем временем, ободренное удачным решением вопроса, морское министер­ство начало прорабатывать новую «линкорную» программу. Но если в первый раз парламентариям удалось провести себя вокруг пальца, то второй раз подоб­ный трюк не прошел. Возникал законный вопрос: а для чего, собственно говоря, нейтральная Испания обзаводится эс­кадрами дредноутов? Против кого будет направлена эта громадная и чрезвычай­но дорогостоящая сила? Конечно, стра­на имела определенные сложности в от­ношениях с Марокко, но для действий в Африке и уже построенных крупных ко­раблей хватало с избытком: для этих за­дач более подходили флотилии мелких канонерок.

25 октября 1913 года кабинет мини­стров графа Романонеса выдвинул на рассмотрение в Кортесы судостроитель­ный закон нового морского министра Амалио Химене. Ссылаясь на ведущие мировые державы, повсеместно начав­шие строительство супердредноутов, последний предлагал выделить ассигно­вания в размере 242 млн песет на де­вять лет для создания трех 21 000-тон­ных дредноутов, двух 5000-тонных крей­серов, девяти эсминцев и трех подвод­ных лодок. Поскольку новые монстры совершенно не вписывались в существу­ющую военно-морскую инфраструктуру страны, общие расходы (с учетом обо­рудования портов под базирование, мо­дернизации доков и т.д.) доходили до 343 млн — огромной по тем временам сум­мы! Фактически же парламент одобрил лишь строительство трех эсминцев («Альседо», «Ласага» и «Веласко») и трех подводных лодок (А-1, А-2 и А-3). На постройку же нового крейсера, в бу­магах уже нареченного «Репной Викто­рией Эугенией», было выделено всего 15 млн песет. Здесь уместно рассказать, откуда взялась эта анекдотическая сумма.

Поскольку с закладкой дредноутов явно не получалось, в морском мини­стерстве во избежание простоя верфи после спуска на воду линкора «Альфонсо XIII» решили построить хотя бы крей­сер. В ходе дебатов в парламенте всплыл вопрос о скаутах — так в те годы в британском флоте именовали легкие крейсера-разведчики. Вследствие не­однозначности этого термина многие парламентарии подумали, что речь идет о строительстве учебного корабля для недавно появившейся в Испании скаут­ской организации. В кулуарах вполне серьезно велись разговоры о корабле, на котором будут постигать азы морского дела мальчишки — будущие знаменитые капитаны и адмиралы! Весьма симво­личным оказалось и имя будущего ко­рабля: королева Виктория Эугения (Эухения), жена царствующего монарха Альфонсо XIII, могла бы стать неплохим августейшим покровителем подобного начинания. Так совершенно неожидан­но для многих 30 июля 1914 года корте­сы одобрили строительство крейсера-скаута за 15 млн песет, в качестве до­полнения к принятому ранее закону ад­мирала Феррандиса.

В итоге «Рейна Виктория Эугения» стала первым испанским крейсером, за­ложенным после испано-американской войны. За основу проекта выбрали наи­более современный и удачный англий­ский крейсер того времени — «Бирмин­гем». Корабли этого типа, заложенные в Великобритании в 1912 году, представ­ляли собой дальнейшее развитие типа британских крейсеров-скаутов.

31 марта 1915 года, через месяц пос­ле спуска на воду корпуса линкора «Аль­фонсо XIII», на освободившемся слипе заложили киль нового крейсера. Из-за шедшей в Европе Первой мировой вой­ны строительство корабля проходило чрезвычайно медленно. Стремясь хоть как-то ускорить этот процесс, Морское министерство пошло на замену части иностранных поставщиков отечествен­ными, поэтому крейсер отличал небыва­ло высокий процент собственно испан­ских комплектующих, качество которых было значительно хуже, а стоимость выше. Кроме того, для производства ряда высокоточного оборудования и бро­невого материала в Испании просто не существовало требуемых мощностей. Все это привело к тому, что торжествен­ный спуск на воду прошел лишь 21 ап­реля 1920 года.

Интересно отметить, что зачисление крейсера в списки флота состоялось декретом от 27 марта 1918-го, то есть за два года до спуска на воду! В дальней­шем достройка шла быстрее, и в июне 1922 года «Рейна Виктория Эугения» вышла на ходовые испытания, завер­шившиеся к октябрю. 15 декабря прошли первые учебные стрельбы. И только 15 января 1923 года, присоединившись к Практической эскадре, крейсер, наконец, вошел в строй.