Общая оценка проекта
В специальной военно-морской и исторической литературе можно встретить весьма противоречивые мнения о боевых качествах «Айовы». Одни авторы называют ее лучшим линкором Второй мировой войны, другие — критикуют за слабую, на их взгляд, броневую защиту и, сравнивая проект с «Саут Дакотой», считают, что истратить дополнительные 10 000 т водоизмещения фактически лишь на 6-узловую прибавку в скорости было крайне нерационально. Попробуем, по возможности, непредвзято разобраться в этом вопросе.
В эпоху брони и артиллерии проект любого «капитального» корабля оценивался по трем главным составляющим — его вооружению, скорости хода и защите. Рассматривая «Айову» с этих позиций, можно констатировать следующее. Вооружение корабля, бесспорно, очень мощное. Оно уступает только японскому «Ямато», да и то немного. А из европейских линкоров по этому показателю тягаться с «Айовой» не может ни один. Скорость — вообще самая высокая в мире: на 1,5 узла больше, чем показал на испытаниях европейский рекордсмен «Витторио Венето», и на 6 узлов больше, чем у «Ямато». Так что тут тоже все в порядке.
Остается броня. Как правило, создавая сильно вооруженный и быстроходный корабль, конструкторы приносят в жертву именно ее. В какой-то мере так же поступили и американцы, но чувство меры при этом им не изменило. Быть может, для 50 000-тонного корабля броневая защита и выглядит скромной, но в целом она вполне «на уровне», ничуть не хуже (и даже лучше), чем у «Шарнхорста» и «Бисмарка». Ну а если к этому добавить мощное зенитное вооружение, отличные приборы управления огнем, лучшие в мире радиолокационные станции, то остается признать: американским кораблестроителям удалось найти «золотую середину», гармоничное сочетание характеристик — по их совокупности «Айовы» справедливо считаются лучшими в своем классе.
Критики последней серии американских линкоров обычно предрекали им быструю гибель в случае внезапной встречи с «Ямато». Однако подобные рассуждения выглядят, мягко говоря, несерьезно. Прежде всего, следует иметь в виду: сверхмощные линкоры японцы создавали не от хорошей жизни — осознавая, насколько их промышленность уступает американской, им не оставалось ничего другого, как стремиться, чтобы их заведомо малочисленные корабли имели хоть какие-то шансы в борьбе против многочисленных неприятельских эскадр. Факт остается фактом: Япония построила всего два современных линкора, а США— 10. И если уже моделировать гипотетический бой линейных сил тихоокеанских противников, то надо рассматривать дуэль не один на один, а 10 кораблей против двух. Излишне говорить, что в этом случае победа, бесспорно, достанется американцам.
Но главное даже не это. В реальности вероятность чисто артиллерийского боя линкоров к моменту вступления «Айовы» в строй была ничтожно мала. Основной ударной силой уже по праву считались авианосцы, и о генеральном сражении линейных эскадр теперь не могло быть и речи. Отныне перед линкорами стояла другая задача — придать устойчивость авианосному соединению. То есть линкоры превращались в хорошо защищенные штабные корабли, способные стать своего рода центром ПВО и радиолокационного дозора. Артиллерия главного калибра должна была решать лишь вспомогательные задачи — обстреливать береговые объекты при поддержке десантных операций, отгонять приближающиеся крейсера и эсминцы. Бой с равноценным противником уже не рассматривался: если бы «Айове» и пришлось стрелять по японским линкорам, то, скорее всего, сильно поврежденным палубной авиацией. Таким образом, доминирующее значение имели не артиллерия и вертикальная броня, а зенитное вооружение, РЛС, горизонтальная защита и — самое главное — скорость. И вот тут американские конструкторы попали в точку! Проектируя «Айову» исходя из весьма сомнительных задач (мифической охоты за линейными крейсерами типа «Конго»), они создали идеальный корабль для своих авианосных оперативных соединений. И если в конце Второй мировой войны и были нужны линкоры, то именно такие, как «Айова». Авианосцы типа «Эссекс», ставшие главной ударной силой флота США, имели скорость 31—32 узла, и линейные корабли последней серии прекрасно вписывались в их компанию.
Беда же «Айов», как и всех линкоров вообще, заключалась в том, что потребность в них как в «элементе устойчивости» соединений быстро отпала. С появлением реактивной авиации и управляемых ракет строить такие корабли (и даже эксплуатировать уже имеющиеся) стало невыгодно — их функции поделили между самими авианосцами и кораблями эскорта. И в конце 1940-х эпоха линкоров ушла окончательно и бесповоротно.
Ну а тот факт, что американцы держали корабли этого класса в составе своего флота еще четыре десятилетия, отнюдь не опровергает сделанный вывод. Просто здесь возобладало вполне понятное желание использовать то, что уже создано и вполне исправно. «Это самый быстрый и дешевый способ увеличить наступательную мощь американского флота, — сказал секретарь (министр) ВМС США Дж.Леман. — Расконсервируя линкор, мы получаем мощный корабль по цене фрегата».
Но министр ошибся. И дело не только в том, что стоимость последней модернизации линкоров намного превзошла планируемую. У «Айовы» и ее систершипов оказались очень высокими эксплуатационные расходы. Малоэкономичные механизмы были чрезмерно прожорливыми, устаревшее оборудование требовало слишком частых ремонтов... Но самое главное — экипаж ракетного линкора даже после всемерного сокращения все равно более чем в восемь раз превышал команду фрегата «Оливер Перри». Принимая во внимание уровень жалованья американских моряков, становится ясно, почему «Висконсин» после дорогостоящей перестройки прослужил менее двух с половиной лет, а адмиралы из Пентагона начали выступать за создание так называемого «корабля-арсенала» — по сути, того же ракетного линкора, но построенного на новой технологической базе и имеющего принципиально иной уровень автоматизации... Вывод напрашивается сам собой: огромные затраты на «реанимацию» линейных кораблей в 1980-е годы вряд ли можно считать оправданными.
