Wundefwaffe

«Альфонсо XIII»/«Эспанья» (II)

 

Торжественная закладка второго корабля в серии «Альфонсо XIII» состоялась в Эль Ферроле 23 февраля 1910 года. В 14.00 7 мая 1913 года корпус будущего линкора спустили на воду. Традиционное крещение корабля выполнила инфанта Исабель. Предполага­лось, что на церемонии будет присутствовать король Альфонсо XIII, но тот был вынужден задержаться по делам в Париже, так что его дочь попутно представляла и монарха.

16 августа 1915 года представители фло­та подписали приемный акт. Тем не менее, из-за шедшей мировой войны все последу­ющие передвижения линкора пришлось ограничить гаванью Эль Ферроля. Чтобы как-то разнообразить будни, под Рождество 1915 года на линкоре была проведена наци­ональная лотерея, победитель получил де­нежный приз в 48 тыс. песет.

Вышедший 27 марта 1918 года королев­ский декрет свел все три линкора в 1-й ди­визион Практической эскадры, но, в отличие от своего близнеца, «Альфонсо XIII» пере­бросили в Северную Африку, где он присту­пил к выполнению обычной рутинной служ­бы того времени: блокадные мероприятия, чередуемые с огневой поддержкой примор­ского фланга армии. Именно в кампании 1919 года орудия линкора, первые из всей серии, открыли огонь по противнику. В авгу­сте того же года «Альфонсо XIII» вместе с «Эспаньей» участвовал в крупных маневрах у побережья Галисии, по окончании которых эскадра прибыла в Ферроль. В январе 1920-го «Альфонсо XIII» возвращается в Кадис, чтобы в случае необходимости быст­ро перейти в Марокко.

Но в интересах международного прести­жа правительство распорядилось иначе. В летнюю кампанию того же года оба линко­ра было решено задействовать для дипло­матических миссий, посвященных 400-ле­тию плавания Эрнандо Магальянеса (так по-испански звучит имя Фернандо Магеллана). Если «Эспанья» отличилась походами по тихоокеанским портам Америки, то «Аль­фонсо XIII» выпала миссия представлять флаг страны на атлантическом побережье Америки. Впервые это делал столь крупный испанский корабль. Визит начался с посе­щения Кубы. Линкор стал первым боевым кораблем Испании, посетившим Гавану пос­ле того, как Куба добилась независимости (если не считать визит 24 июня 1908 года учебного судна «Наутилус»). Его появление в бывшей колонии вызвало волну патрио­тизма у этнических испанцев. В результате возникла идея увековечить память павших в 1898 году моряков. Первые 250 песо были собраны как добровольные пожертвования испанской колонии в Гаване. Спустя три года в Картахене открыли памятник героям Кавите и Сантьяго-де-Куба, на церемонии присутствовал испанский монарх.

В октябре линкор отправился на Пуэрто-Рико, после чего посетил ряд портов атлан­тического побережья США. Весьма примеча­тельное событие произошло в Аннаполисе, где стоял на якоре бывший испанский крей­сер «Рейна Мерседес», захваченный амери­канцами в Сантьяго. Обе стороны обменялись приветственными салютами, при этом на ко­роткое время над «Мерседес» снова взвился испанский флаг. После посещения Нью-Йор­ка линкор возвратился на родину.

В январе следующего года дредноут пер­вым в испанском флоте получил гироскопи­ческий компас системы «Сперри». В апреле корабль вновь перевели в Северную Афри­ку, где он вернулся к обязанностям по бло­каде. После катастрофы у Аннуаля «Альфон­со XIII» стал более активно привлекаться для артиллерийской поддержки сухопутных час­тей, в том числе во время высадки десанта в Тигуише. Всего в течение 1921 года он вы­пустил 515 305-мм и 538 102-мм снарядов.

В 1922 году «Альфонсо XIII» осуществил еще несколько операций по поддержке армии. Тогда же в строй испанского флота вошел гид­роавиатранспорт «Дедало». Практически сра­зу его свели в один отряд с «Альфонсо XIII». Выгоды от такого объединения были налицо: линкор защищает авиатранспорт артиллери­ей, а последний проводит целеуказание и кор­ректировку огня самолетами.

В августе 1923-го линкор принял участие в спасательных работах на «Эспанье», по результатам которых в апреле 1924 года в его экипаж (один из первых в испанском флоте) вводятся штатные водолазы. Но наи­более важным следствием потери линкора стало отстранение крупных единиц от бло­кадных операций. На внешнеполитической арене этого периода испанцы стали активно искать союзника для своих действий в Ма­рокко. Пришедшая к власти Директория — военная диктатура генерала Примо де Ривера — пыталась найти поддержку у другой диктатуры на Средиземноморье — Муссо­лини. Поскольку итальянцы поддерживали идею передачи Танжера в испанскую зону протектората, возникла реальная возмож­ность формирования военно-политической оси Мадрид — Рим. И оба оставшихся ис­панских линкора оказались в центре этих по­литических событий, приняв участие в визи­те короля в Италию. В ноябре 1923 года в Валенсии королевская семья и президент Директории поднялись на борт «Альфонсо XIII». Церемонии сопутствовало «авиашоу», проведенное самолетами «Дедало». Авгус­тейшую делегацию, прибывшую в Специю 15 ноября, эскортировали линкор «Хайме I», крейсер «Рейна Виктория Эугения» (Кстати, названный в честь жены Альфонсо XIII: обы­чай называть корабли в честь здравствующих монар­хов — довольно популярен в западной Европе; отказ России от подобной практики следует искать, скорее все­го, в событиях XVIII века, когда турки едва не захватили линкор, названный в честь Екатерины II. — Прим. авт.), эсминцы «Кадарсо», «Вильямил» и четыре подводные лодки типа «В». Однако уже 18 декабря итальянцы официально отказа­лись поддержать идею передачи Танжера испанцам, что привело к разрушению так и не созданного союза. Главных причин тут две: во-первых, сильная оппозиция Франции, во-вторых, марокканское направление было абсолютно бесперспективно для Италии.

В апреле 1925 года ситуация в Марокко снова дестабилизировалась. На сторону по­встанцев перешел ряд новых племен, что дало им возможность начать широкомасш­табные боевые действия. 20 августа рифы неожиданным ударом захватили принадле­жавший Испании с 1673 года остров Пеньон. Далее лидер мятежников Абд-эль-Керим вознамерился захватить столицу Марокко город Фес, находившийся во французской зоне протектората. В конфликт оказалась втянута Франция, что имело для рифов фа­тальные последствия.

Крупная испано-французская десантная операция у Аксдира началась утром 8 сен­тября. В состав сил прикрытия входили и оба испанских линкора, причем на борту «Аль­фонсо XIII» разместился штаб генерала При­мо де Ривера, осуществлявшего общее руко­водство операцией. «Альфонсо XIII» стал на якорь в 1000 м от отведенного ему участка побережья. В 13.00 после предварительной бомбардировки с крупных кораблей к берегу приткнулась первая из трех десантных барж первой волны К-23, и на берег в районе пля­жа Себадилья сошли три танка «Рено FT». Это случилось впервые в истории операций подобного рода.

Хотя оборонявшиеся уступали испанцам по всем параметрам, они действовали отча­янно. По данным испанской разведки, в рай­оне находилось 14 — 15 полевых орудий противника калибром 75 — 90 мм, и «Аль­фонсо XIII» даже получил попадание их сна­ряда! Правда, оно пришлось в броневой пояс, так что линкор не пострадал.

Всего с 8 по 14 сентября испанцы и французы высадили здесь 12 тыс. человек и 16 танков. В целом операция прошла ус­пешно. К 23 сентября десантники вышли к горному массиву Мальмуси, а к 1 октября расширили плацдарм до рифской столицы Аксдира, захватив господствующие над ней высоты. В результате на следующий день Аксдир сдался практически без боя, и участь независимого Марокканского государства была предрешена. Все это время испанские линкоры своим огнем поддерживали примор­ский фланг союзных войск, сокрушая доста­точно мощные рифские укрепления. Особен­но важное значение эта поддержка имела в период с 14 по 22 сентября, когда погодные условия не позволяли подвозить подкрепле­ния. Следует напомнить незаслуженно забы­тый факт: к началу Второй мировой войны только Испания располагала опытом удач­но проведенной десантной операции столь крупного масштаба, так что по военному со­глашению испанские специалисты даже кон­сультировали своих американских коллег!

В июле 1927 года «Альфонсо XIII» и «Хай­ме I» участвовали в эскортировании королев­ской четы в зону усмиренного протектората. Осенью 1929 года состоялись большие ма­невры эскадры, проходившие в районе меж­ду Картахеной и Балеарскими островами.

Новейшие крейсера «Принсипе Альфонсо» и «Альмиранте Сервера» настолько контраст­но отличались по своим боевым возмож­ностям от линкоров-ветеранов, что морское министерство приняло решение провести ко­ренную модернизацию обоих линкоров.

Однако с провозглашением республики статья бюджетных расходов на флот суще­ственно сократилась (со 100 млн песет в 1931 году до 40 млн в 1936-м), и ни о какой модернизации не могло быть и речи. Един­ственное, что изменилось для «Альфонсо XIII», так это его название. Имя свергнутого монарха было сочтено весьма непатриотич­ным, и 17 апреля 1931 года линкор специ­альным приказом правительства переимено­вали в «Эспанью», так как носивший это на­звание систершип погиб несколько лет на­зад. А 22 апреля последовал популистский приказ правительства 1931 года «Об уволь­нении в запас», вызвавший ликование лич­ного состава. Экипаж «Эспаньи» мгновенно сократился до трети от штатного. Эта ситуа­ция сохранялась на корабле почти четыре месяца, пока не прибыли новые рекруты.

Продолжая реформы флота, 19 августа 1931 года правительство объявило о созда­нии 1-го дивизиона эскадры в составе линко­ров «Эспанья» и «Хайме I», крейсеров «Либертад», «Альмиранте Сервера» и «Мигель де Сервантес». Впрочем, это была скорее насмешка над старым линкором, поскольку в то время он находился в Эль Ферроле с пол­ностью негодными машинами, и любой его выход из гавани в составе дивизиона был возможен разве что на буксире.

Специальным приказом с 15 ноября 1931 года линкор «Эспанья» переводился в так называемое «первое положение», и в течение ближайших 45 дней его предпо­лагалось полностью разоружить. Все по­следующие дискуссии о судьбе корабля фактически сводились к двум вариантам: сдать его на слом либо провести модерни­зацию. Приказы по морскому министерству то продляют, то отменяют «первое поло­жение». В конечном итоге приказом прави­тельства № 271 от 30 ноября 1935 года лин­кор все-таки выводился в резерв. К 1936 году корабль был полностью разукомплектован, большинство из его ценного оборудования, включая системы навигации и коммуника­ции, сдали на склад.

Вместе с тем приказом от 6 сентября 1933 года линкор получает новые радиопозывные. А с 1 января следующего года на кораблях вводятся новые бортовые номера, при этом «Эспанья» получает уникальный в мировой истории номер «00»!

Экипаж корабля однозначно поддержал политику Народного фронта. Делу револю­ционной агитации помогало то, что неболь­шая часть команды, которая оставалась на линкоре, довольно легко общалась с рево­люционно настроенными рабочими. На мо­мент начала гражданской войны линкором командовал капитан 2 ранга Луис Пиньеро Боне, но, поскольку буквально накануне со­бытий его вызывали в Мадрид, командова­ние временно перешло к старшему офице­ру капитану 3 ранга Габриэлю Антону Росасу. После мятежа генералов находящиеся в Ферроле корабли остались верны республи­ке. Но уже 18 июля с уходом крейсеров «Либертад» и «Мигель де Сервантес» ситуация изменилась. По всей Галисии начались вы­ступления фашистов, в знак протеста рабо­чие Ферроля на 20 июля 1936 года объяви­ли политическую стачку.

В это время здесь находились крейсер «Альмиранте Сервера» (в доке), линкор «Эс­панья», два пока еще невооруженных крей­сера «Канариас» и «Балеарес», эсминец «Веласко», сторожевики «Ксайен» и «Яд Мартин», миноносцы № 2 и № 7, а также прибывший из Авилы транспорт «Контрамаэстре Касадо». В различных стадиях до­стройки были также минзаги «Хупитер», «Болкано» и «Нептуно». Хотя наиболее револю­ционно настроенные матросы ушли с экипа­жами крейсеров, но личный состав военно-морской базы (около 3700 человек) контро­лировал порт, арсенал, казармы и военно-морскую школу. Некоторые матросы поддер­живали мятежников, некоторые республи­канцев, но большинство занимало выжида­тельную позицию.

После начала стачки, как только на бере­гу раздалось несколько взрывов, командир линкора Г.Антон приказал сформировать сводную роту для помощи руководству базы, где рабочие пытались взять штурмом зда­ние арсенала. Офицеры «Эспаньи» полага­ли, что экипаж выступит на их стороне, но они просчитались. Судовой комитет потре­бовал у командира ответа о предназначении роты. Антон отвечал в довольно резкой фор­ме, это спровоцировало перестрелку. Лей­тенанты Нуньес де Прадо и дон Карлос Суансес Хауденес погибли, а Антон был ранен.

Пока он пытался доползти до госпиталя, матросы закололи его штыками (судя по уго­ловному делу, это сделал кочегар по прозви­щу Чикито в отместку за то, что командир его несправедливо наказал за пьянку).

Вскоре к восставшим примкнул крейсер «Альмиранте Сервера», вышедший в центр бухты и взявший под прицел ключевые пун­кты арсенала. Судком «Эспаньи» поднял на линкоре республиканский флаг. А часть мат­росов действительно сошла на берег, но те­перь уже для поддержки рабочих.

Однако вскоре инициатива перешла в руки регулярных войск, выступавших на сто­роне мятежников. Большой психологический эффект имела бомбардировка линкора «Эс­панья» и крейсера «Альмиранте Сервера», произведенная около 8 утра 21-го числа с двух гидросамолетов «Савойя-62» (чтобы не нанести тяжелых повреждений кораблям, это были исключительно 10-кг бомбы). Затем в порт прибыли два броневика и подтянулось тяжелое вооружение мятежников. Вечером 21 июля «Альмиранте Сервера» выбросил белый флаг А утром 22-го перед прибывшим на линкор капитаном 1 ранга Франсиско Морено Фернандесом сложили оружие и последние защитники «Эспаньи».

Общие потери во время боев за Ферроль так и остались неизвестны, но газета «Коррео Гальего» от 25 июля сообщала о 30 убитых и 135 раненых. Перед военным трибуналом предстало 72 матроса с «Эс­паньи». К расстрелу были приговорены 28 из них, к пожизненному заключению 34 и 10 амнистировано. Интересно отметить, что морское министерство исключило до­ставшиеся франкистам корабли из списков флота, и, как следствие, им запрещалось нести государственный испанский флаг. А 14 августа 1936 года появляется уникаль­ный приказ, по которому все последующие действия доставшихся мятежникам линко­ра «Эспанья» и эсминца «Веласко» прирав­нивались к пиратству.

Вместе с тем, получив «Эспанью», фран­кисты начали довольно деятельно ее восста­навливать. Новым командиром был назна­чен капитан 2 ранга Луис де Вьерна Беландо. Если республиканский флот испытывал проблемы с офицерским составом, на фран­кистском флоте недоставало рядовых. Они пополнялись за счет добровольцев, морских пехотинцев и солдат с береговых батарей. Но линкор не мог рассчитывать на самые лучшие кадры. В начале войны их отбирали на комплектование экипажей крейсера

«Альмиранте Сервера» и эсминца «Веласко» — самых боеспособных кораблей фло­та, а позже они перешли на крейсера «Канариас» и «Балеарес». Тем не менее, экипаж линкора пополнился 80 учениками военно-морского артиллерийского полигона. Уже 12 августа корабль подготовили к само­стоятельному выходу в море, что опроверга­ло пессимистичные предвоенные расчеты морского министерства насчет его состояния. Хотя из артиллерии главного калибра удалось ввести в строй всего две башни (№ 1 и № 4), а из противоминных орудий лишь 12, но даже в таком составе линкор по силе главного ка­либра уступал только одному кораблю про­тивника — линкору «Хайме I». Впрочем, уже довольно скоро вошло в строй пятое орудие крупного калибра (в башне № 3), но башню № 2 восстановить так и не удалось.

Поскольку противоминная артиллерия с дальностью стрельбы в 600 м могла считать­ся весьма условным оружием, ее постепен­но демонтировали. Шесть орудий пошли на вооружение крейсера «Канариас», четыре в сентябре 1936 года передали на вспомога­тельный крейсер «Домине», а еще несколь­ко — на береговую батарею в Рибадео. Зе­нитная артиллерия «Эспаньи» теперь была представлена всего двумя старыми 76-мм пушками, совершенно не способными бо­роться с современными самолетами.

Таким образом, хотя корабль и признали годным для службы, его техническое состо­яние исключало дальние переходы, и до кон­ца своих дней он оперировал у северного побережья Испании, выполняя задачи вспо­могательного характера. Впрочем, круг таких задач был не мал. Это и охота за подводны­ми лодками, и блокада республиканской Астурии, и защита своего рыболовства, и бомбардировка позиций противника. За пре­клонный возраст среди экипажей феррольской военно-морской базы «Эспанья» получила прозвище «Эль Абуэло» («Дед»).

После провала летнего наступления на Мадрид мятежники основной задачей авгус­та 1936 года поставили выход к морю на се­вере Испании в провинции Гипускоа. Так на­чалась операция по взятию Ируна и Сан-Се­бастьяна, где завязались тяжелые бои. Все это потребовало срочного присутствия в море всех наличных сил для поддержки сухопут­ных войск. «Эспанья» в этом отношении с ее 305-мм орудиями имела особую ценность.

В 7.30 12 августа кое-как укомплектован­ный линкор совершил первый выход в сопро­вождении эсминца «Веласко». Командовал операцией капитан 1 ранга Франсиско Море­но Фернандес, поднявший свой флаг на «Эспанье». Хотя целью операции была бомбар­дировка Хихона и Сан-Себастьяна, Морено рассматривал это задание исключительно как тренировку для экипажа «Эспаньи».

Столь экстренный выход в море объяс­нялся еще и тем, что франкистское руковод­ство решило перехватить возвращавшийся в Испанию трансатлантик «Кристобаль Ко­лон», покинувший Гавану в конце июля. Вы­полнить эту задачу не удалось: лайнер бла­гополучно прибыл в Сантандер. Тем не ме­нее, выйдя в заданный квадрат, линкор об­стрелял Сан-Себастьян и находившиеся ря­дом с городом позиции республиканцев.

15 августа «Эспанья» и «Веласко» на­ходились у Сан-Себастьяна. Пока старый линкор ввязался в безрезультатную пере­стрелку с береговыми батареями у замка Санта Каталина, эсминец занимался поис­ком торговых кораблей, пытавшихся зайти в этот республиканский порт. На следую­щий день под защитой орудий «Эспаньи», ставшей на якорь в заливе Бильбао, «Ве­ласко» вошел в порт Сантурс и огнем сво­их пушек поджег склады топлива.

17 августа к этой небольшой эскадре при­соединился крейсер «Альмиранте Сервера», и усиленное соединение снова вступило в перестрелку с береговыми укреплениями в Сан-Себастьяне, обстреляв форты Сен Мар­кое, Чоротокьета, Гвадалупе и береговую батарею в Монте Ургуль. Операция продол­жилась и на следующий день, но теперь при­бавилась еще одна цель — Гран Куршаль. Однако вскоре крейсер был послан для дей­ствий против Хихона, и «Эспанье» пришлось вступить в перестрелку с фортом Гвадалупе в одиночку. Удивительно, но в этот день франкистские корабли лишь чудом избежа­ли торпедирования с подводной лодки С-6 (командир — капитан 3 ранга Мариано Ромеро Карнеро), несколько раз занимавшей удобные позиции для атаки.

Утром 19-го линкор продолжил дуэль с фортом Гвадалупе, но вскоре поступает при­каз следовать в Ферроль. 21 августа «Эспа­нья» вернулась в базу, благополучно завер­шив свой первый за последние несколько лет боевой поход. В рапорте командира указы­валось, что корабль мог развивать макси­мальную скорость в 13 — 14 уз., но крайне непродолжительное время. Из четырех ба­шен функционировали только три, из орудий противоминной батареи — лишь 12, и то крайне неэффективно. Другие боевые посты и БЧ также действовали неудовлетворитель­но. Будь у противника в этом районе боевые корабли, возвращение линкора могло быть проблематичным.

25 августа «Эспанья» снова продолжает дуэль с береговыми батареями Сан-Себасть­яна, а «Веласко» снова совмещает функ­цию эскортирования линкора с охотой на па­роходы, пытающиеся прорвать блокаду побережья, и траулеры, ведущие свой про­мысел в прибрежных водах. 26 августа фран­кистские корабли смогли отпраздновать пер­вую победу: «Веласко» задержал пароход «Констан» (2700 брт), перевозивший желе­зо из Бильбао в Хихон (на следующий день, после осмотра, судно затопили). По-прежне­му единственной силой, способной противо­стоять франкистам на севере, были респуб­ликанские подводные лодки, но результаты их боевой деятельности выглядели более чем скромно, в частности, из-за дефектов ма­териальной части. Так, в ночь с 31 августа на 1 сентября командир лодки С-5 Ремихио Вердия увидел в перископ «Эспанью», воз­вращавшуюся после очередной бомбарди­ровки форта Гвадалупе. Выпущенная тор­педа удачно попадает в правый борт лин­кора, но... не взрывается. Вероятнее всего, это объяснялось либо неисправностями взрывателя, либо слишком острым углом встречи с целью.

Этот случай показал, как сильно рискует командование националистов, посылая на операции крупные корабли без достойного противолодочного прикрытия. В результате нагрузка на эти единицы флота несколько сни­зилась, хотя их продолжали активно исполь­зовать. Что касается «Эспаньи», то она была вынуждена ночи проводить далеко в море.

1 сентября на траверзе мыса Пеньяс «Эс­панья» принудила к сдаче канонерскую лод­ку «Хуан Мари» (209 т). Канонерку отконвои­ровали в Ферроль, и та вскоре вошла в со­став франкистского флота.

Но пребывание линкора в порту снова было недолгим. После бункеровки он спеш­но переходит к Ируну, где франкисты вели ожесточенные бои. Господствовавшая над Ируном возвышенность Пунца четырежды переходила из рук в руки, но 5 сентября го­род взяли мятежники. Немаловажную роль в этом сыграла поддержка мощных орудий «Эспаньи». Затем линкор бомбардировал ряд целей у Сан-Себастьяна, но из-за непо­ладок вернулся в Ферроль — так что паде­ние Сан-Себастьяна 13 сентября прошло без его содействия.

24 сентября в порты Басконии пришел республиканский флот, и выходы линкора в море пришлось отложить. Генерал Франко попытался выяснить возможность навязыва­ния республиканцам генерального сражения, но морское командование выдало свой неуте­шительный вердикт. Хотя новейшие 203-мм орудия только что введенного в строй крей­сера «Канариас» и превосходили по мощи все корабельные орудия республиканцев, но это была единственная сила, на которую приходилось рассчитывать. Артиллерия «Альмиранте Серверы» была сильно изно­шена, а «Эспанья» фактически представля­ла собой плавучую батарею с 14-узловым ходом, что неизбежно связывало бы всю эс­кадру. Эсминцам республиканцев вообще нечего было противопоставить. Флоту наци­оналистов требовалась реорганизация. «Эс­панья» и «Веласко» составили ядро военно-морских сил Кантабрики, подчинявшихся командиру Феррольского военно-морского округа. Фактически все это время линкор находился на ремонте в Ферроле. А оба тя­желых крейсера перевели на юг, в Кадис, что привело к ликвидации республиканской бло­кады в проливе.

Едва республиканские ВМС покинули Бис­кайский залив, франкистские корабли возоб­новили прерванный режим блокады. Коман­дующий военно-морской базы Ферроля и по совместительству командир франкистских ВМС в Бискайском заливе контр-адмирал Кастро Арискун по­пытался компенси­ровать недостаток в численности кораб­лей большей боевой нагрузкой. Для созда­ния эффективной блокады франкист­ский отряд практически постоянно держался в море, возвращаясь на базу лишь для по­полнения запасов и произведения необходи­мого ремонта. Использование «Эспаньи» в этих действиях вообще-то было нецелесооб­разным. По крайней мере, с теми задачами, которые она выполняла, гораздо лучше спра­вилась бы какая-нибудь канонерская лодка. 14 октября «Эспанья» (капитан 2 ранга Луис де Виерна), вспомогательный крейсер «Домине» (капитан 3 ранга Мендисабаль) и шесть вспомогательных канонерок («Тритония», «Химера», «Сириса», «Галисия», «Ар­гос» и «Сайта Урбана») получили приказ срочно выйти в море для перехвата гречес­кого парохода «Сильвия» (5300 брт), на ко­тором, по данным разведки, находилось до 1900 т военных грузов для республиканцев (40 000 винтовок, 1500 пулеметов, 4 батареи полевых орудий и большое количество про­чего имущества). Меры по перехвату на сей раз оказались более эффективными, чем это произошло в случае с «Кристобалем Коло­ном», и 18-го числа судно было задержано канонерками.

«Эспанья» в этот раз дошла до Песахеса, где встретилась со вспомогательной ка­нонерской лодкой «Вирген дель Кармен», пополнив ее запасы, а потом направилась к Хихону и 24-го возвратилась в базу. Итогом этого похода стало пленение канонерской лодки «Мусель» (165 т).

По возвращении в Ферроль на линкоре ударными темпами установили четыре полученные из Гер­мании 88-мм зенитки и два 20-мм автома­та. Одновременно удалось ввести в дей­ствие пятое орудие главного калибра.

С 29 октября по 2 ноября франкисты про­вели масштабную акцию по пресечению кон­трабанды в восточной части Бискайского залива. 30 октября у мыса Мачичако «Эспа­нья» остановила пароход «Маню» (3300 брт), а немного спустя под прикрытием ее орудий вспомогательные канонерские лодки задер­жали «Арате Менди» (2700 брт). И снова линкор подвергся торпедной атаке с лодки С-5 (капитан 3 ранга Хосе Лара) — опять-таки безрезультатной.

В ноябре — декабре 1936 года «Эспа­нья», «Веласко», «Домине» и «Сьюдад де Валенсия» выходили в море с единственной целью — поддержать блокадные действия вспомогательных канонерских лодок. Сами они предпочитали держаться вне видимос­ти берегов, чтобы не провоцировать против­ника на новые атаки. Из этих операций сле­дует отметить лишь бомбардировку 27 де­кабря порта Мусель — здесь находились эсминец «Хосе Луис Диес» и подводные лод­ки С-2 и С-5. А несколько дней спустя, 30 декабря, пока эсминец «Веласко» задер­живал пароход «Виктор Чаварри» (4950 брт), «Эспанья» артиллерийской дуэлью связала береговую батарею на мысе Кабо Майор.

В новом 1937 году уже 6 января «Эспа­нья» вместе с другими единицами флота берет курс на Бильбао. На следующий день сигнальщики линкора разглядели на гори­зонте дым и взрывы — это республикан­ский эсминец «Хосе Луис Диес» вступил в бой со вспомогательной канонеркой «Галерна». Участь франкистского корабля, каза­лось, была предрешена: четырем 120-мм орудиям канонерка могла противопоставить лишь два 102-мм, но появление «Эспаньи» предотвратило ее гибель. Опасаясь мощ­ных орудий линкора, эсминец поспешил ре­тироваться.

В ночь с 8 на 9 января эсминец «Велас­ко» и вспомогательный минзаг «Хеновева Фьерро» осуществили минную постановку у Бильбао. Роль «Эспаньи» в этой опера­ции свелась к их прикрытию с моря. 12 ян­варя началась еще одна акция подобного рода, на сей раз эскадра во главе с «Эспаньей» направилась к Авиле и Хихону. Здесь линкор впервые атаковала республикан­ская авиация, впрочем безрезультатно (По рапортам советских советников, она ошибочно да­тируется декабрем; при этом сообщается, что авиана­лет «заставил отказаться от обстрела берега и уйти».); еще один налет, опять-таки по сведениям рес­публиканцев, состоялся 9 января на тра­верзе Сан-Себастьяна, но если он и имел место, то франкисты его, похоже, не заме­тили. Позже «Эспанья» направилась к Песахесу и дальше к Вильяно (Бискайя), где в ночь с 16-го на 17-е линкор вступил в пе­рестрелку с местными батареями, прикры­вая очередную минную постановку. Респуб­ликанцы сообщают о накрытии линкора бе­реговыми батареями, но документы фран­кистов говорят, что «несколько снарядов упали в кильватерной струе». Однако пос­ле этого боя линкор спешно вернулся в Ферроль. Поскольку сведений об устране­нии боевых повреждений нет, можно пред­положить, что в результате гидравлическо­го удара от близких разрывов разошлась обшивка корпуса, и именно для устране­ния течи линкор вернулся в базу.

20 января «Эспанью» в море вывел ее новый командир капитан 1 ранга Хоакин Лопес Кортихо. Через два дня высадившаяся с линкора десантная партия захватила паро­ход «Карьер», и дредноут отконвоировал его в Ферроль. 25 января линкор снова в море, на сей раз его жертвой стал пароход «Алехандро». Три дня спустя «Эспанью» снова атаковали два республиканских самолета. По рапортам летчиков, одна бомба с «Бреге-19» попала в линкор, но эта информация опять не подтверждается франкистами. Тем не менее, в этот же день дредноут, конвои­руя захваченное контрабандистское судно, вернулся в Ферроль.

В течение февраля и марта «Эспанья» пять раз выходила в море, осуществляя бло­кадную миссию. За это время были задер­жаны пароходы «Map Балтике» и «Ачюри»; несколько раз довелось вести огонь по бе­реговым позициям. 25 февраля линкор от­личился тем, что вмешался в бой эсминца «Веласко» с канонерскими лодками против­ника «Бискайя» и «Гипускоа», заставив по­следние ретироваться в Хихон.

В марте поступила информация, что бло­каду попытается прорвать республиканский эсминец «Хосе Луис Диес», закончивший ремонт в Бордо. Из-за задержки, связанной с тем, что с него дезертировал командир, эсминец вышел в море только 30-го числа. По дороге он встретился с франкистским вспомогательным крейсером «Сьюдад де Пальма», незамедлительно вызвавшим «Эс­панью». Линкор тут же направился в указан­ный район и вскоре на удалении 15 миль обнаружил республиканца. В 6.30 с дистан­ции 108 кбт линкор открыл огонь из башен № 1 и 2. «Диес», развив полную скорость, вышел из зоны обстрела. Немного позже уже в районе Сантандера сигнальщики линкора якобы вновь заметили его, но вскоре обна­руженный корабль удалось идентифициро­вать как британский эсминец «Брисфьют» (Так говорится в вахтенном журнале линкора, но посколь­ку в английском флоте такого корабля не было, наиболее вероятно, что речь идет об эсминце «Бриллиант»).

На следующий день «Эспанья» снова от­крыла огонь по двум подозрительным силу­этам, при этом сама подверглась налету рес­публиканской авиации и обстрелу с берега. В течение этих же суток линкору удалось арестовать пароход «Мария» с грузом кон­трабанды и отправить его в Ферроль.

1 апреля «Эспанья» осуществляла бом­бардировку позиций республиканцев между Кастро Урдиалес и Сантона. В тот же день был задержан пароход «Нуэстра сеньора дель Кармен», а затем линкор отправился на обстрел позиций у Сантандера. 3 апреля линкор «Эспанья» и канонерка «Лаурия» участвовали в бомбардировке района к вос­току от Лекейто. И только 4 апреля, с ухуд­шением погодных условий, линкор возвра­тился в Ферроль. К этому времени наступ­ление франкистов на севере выдохлось, и у Бильбао наступило позиционное затишье.

6 апреля франкисты объявили, что от­ныне они будут перехватывать все корабли с продовольствием, направляющиеся в пор­ты северной Испании. Это сообщение по­ставило британское правительство в труд­ное положение. В соответствии с нормами международного права блокаду в военном конфликте позволялось вводить по отноше­нию к воюющим сторонам, а британское правительство до сих пор отказывалось признавать таковыми республиканцев и франкистов. Подобная юридическая лазей­ка исключала саму возможность остановки и досмотра английских торговых судов вне пределов трехмильных территориальных вод, что способствовало некоторому увели­чению товарооборота, осуществлявшегося пароходами английских компаний, а значит, и возрастанию прибылей судовладельцев.

Но 18 апреля «Эспанья» задержала бри­танский пароход «Торпехолл», который за день до того был остановлен крейсером «Альмиранте Сервера» и едва не стал при­чиной международного скандала. Впрочем, и на этот раз подошедший английский эсми­нец после недолгой дискуссии убедил ко­мандира «Эспаньи» отпустить «Торпехолл». 21 апреля «Эспанья» и «Веласко» у Сантандера пытались задержать английский пароход «Уордхэм», но тот также ушел под защиту британского эсминца.

После возвращения в Ферроль в коман­дование «Эспаньей» вновь вступил капитан 1 ранга Хоакин Лопес Кортихо. 23 апреля он вывел линкор в море в сопровождении вспо­могательного крейсера «Сьюдад де Пальма». А на следующий день произошел очередной инцидент с британцами. На сей раз захвату «Эспаньей» пароходов «Дженни» и «Оукгрейв» воспрепятствовал крейсер «Шроп­шир», а 26-го у Бильбао эсминец «Форестер» и линкор «Ройял Оук» не дали линкору задержать пароход «Коссэ».

Пока франкисты обменивались взаимны­ми протестами с британцами и французами, один из английских министров даже заявил, что впервые с 1588 года англичане боятся ис­панского флота. В итоге, чтобы не обострять отношения с Лондоном и Парижем, мятежни­ки приняли решение провести массированную минную постановку в территориальных водах республиканцев. Таким образом можно было воздействовать непосредственно на судовла­дельцев и капитанов судов, в обход их прави­тельств. Британское Адмиралтейство заяви­ло, что английские торговые суда могут рас­считывать на поддержку флота только вне пределов территориальных вод.

В ночь с 29 на 30 апреля «Эспанья» при­крывала эсминец «Веласко», который установил 70 мин заграждения. После это­го оба корабля отправились к Сантандеру. В 7.20, при попытке перехватить пароход «Нитсли», в трех милях от Сантандера лин­кор наскочил на мину, установленную здесь накануне минзагом «Хупитер».

Хотя от взрыва погибло лишь пять чело­век из машинного отделения, корпус старого линкора получил такие повреждения, что ка­кая-либо борьба за живучесть стала просто невозможной. Рискуя также налететь на мины или повредить корпус в результате удара волн, эсминец «Веласко» принял на борт 820 человек экипажа «Эспаньи». Хотя республи­канские газеты сообщали, что эсминец спас лишь офицеров, а около 600 человек выло­вили местные рыбаки и оказавшийся побли­зости пароход «Сьюдад де Пальма», эти све­дения выглядят малоправдоподобными.

Пока проходила спасательная операция, с аэродрома в Сантандере стартовал рес­публиканский самолет «Гурду-Лезье» под управлением Мигеля Самбудио. Его макси­мальная бомбовая нагрузка состояла всего из двух 50-кг бомб (Заявления ряда отечественных и зарубежных исто­риков о том, что «во время налета одна бомба пробила палубу и вызвала многочисленные внутренние повреж­дения, ставшие фатальными для линкора», не следует рассматривать серьезно). Три раза Самбудио пы­тался атаковать линкор, но, исчерпав бое­запас, вынужден был удалиться. «Эспанья» продержалась на плаву около 40 минут, пос­ле чего затонула. Во франкистской прессе ходила версия о том, что течение стало от­носить линкор к республиканскому берегу, и, чтобы он не достался врагу, командир отдал приказ затопить корабль. Но, скорее всего, настоящие причины столь быстрой гибели дредноута-ветерана следует искать в его плачевном техническом состоянии.

Непонятно почему, но республиканская авиация не пыталась атаковать «Веласко», ведь, перегруженный спасенными моряками, он вряд ли сумел бы оказать должное со­противление. За этот подвиг командир эс­минца капитан 3 ранга Франсиско Нуньес Родригес был удостоен медали. Потеря лин­кора, безусловно, несколько снизила боевой дух франкистов, но режим блокады на севе­ре по-прежнему сохранялся. А перевод на театр крейсера «Альмиранте Сервера» вновь восстановил превосходство над рес­публиканскими силами.

Впервые после гибели линкора на его палубу люди ступили лишь 17 мая 1984 года. Это были водолазы ВМФ Испании со спаса­тельного судна «Посейдон». Они нашли ко­рабль в трех милях от берега пляжа Сардинеро, по иронии судьбы, на траверзе летней резиденции короля Альфонсо XIII, чье имя долгое время носил линкор. «Эспанья» ле­жит на глубине от 57 до 63 м вверх килем в белом песке, частично под слоем донных отложений. Огромная пробоина в левом бор­ту однозначно указывает на причину гибели корабля.