Лагань предложил два способа ремонта. Первый, так называемый примитивный, - заделать изнутри все щели замазкой и зацементировать шайбы броневых болтов. Все работы выполнить на плаву, предварительно разгрузив судно, а для выхода нижнего шельфа из воды - накренить его. После снятия всех грузов канлодка всплыла явно недостаточно: нос - на 2,93 м, корма- на 3,73 м. При пробном снятии нескольких броневых болтов из отверстий полилась вода, а сами они оказались неправильной формы и значительно больших размеров: в рубашке - 2,5x10 см, а в подкладке на 2 - 3 см больше болтовых трубок, которые оказались короткими и не разжимали резиновые прокладки. Пространство за броней все было заполнено водой. Из каждого болтового отверстия было извлечено от 1,5 до 2,0 фунта пакли. Плоскости шайб и обшивки не совпадали. Между броней и подкладкой обнаружился зазор до 50 мм. Между плитами и шельфами попадались щели, обильно замазанные суриком. Немало подивившись особенностям национального российского судостроения, французы все зафиксировали и приобщили к делу целый альбом фотографий, копии которых были отправлены в Петербург.
На совещании у Лаганя был предложен второй вариант. Снять броню и подкладку, заделать дыры, прочеканить стыки, установить новую подкладку, сделав ее водонепроницаемой, просверлить заново отверстия для броневых болтов. Срок исполнения- четыре месяца. Броневой пояс либо вообще снять, либо укоротить его, либо обрезать плиты сверху на 63 см, что позволяло уменьшить осадку на 11 см.
МТК, рассмотрев полученные из Франции материалы, предложил провести работы, обеспечивающие безопасность плавания в Россию, где и выполнить капитальные исправления. Вице-адмирал Тыртов, памятуя о том, что дело о ремонте "Храброго" находится на контроле у императора, а при этом было не до экономии, дал телеграмму председателю комиссии с разрешением на доковые работы. Предложения по улучшению боевых качеств пока приняты не были.
При последующих осмотрах выявились новые примеры технологической "сообразительности" российских мастеровых. При снятии корпуса иллюминатора оказалось, что отверстие в борту больше потребного на 2 см, оно заполнено серповидной вставкой из свинца, замазано суриком и закрашено. Во множестве были обнаружены заклепки, забитые в одно отверстие по две и даже по три. Переборки доходили до палубы, щели забиты клиньями и суриком. На броневой палубе зазоры между плитами составляли больше 5 мм. Магистральная труба по фланцам давала сильные течи. Все работы на корабле были выполнены крайне небрежно, а в труднодоступных местах и того хуже.
Ознакомившись с материалами из Парижа, управляющий Морским министерством разослал их всем причастным к постройке "Храброго", с постановкой на вид за дурное исполнение работ, вызвавшее необходимость капитального ремонта в иностранном порту. Инженеру Боклевскому поручили вести наблюдение за ними. Одновременно было разрешено снять лишнее дерево. Вице-адмирал Тыртов изыскал крайнего, им объявили старшего судостроителя Н.Михайлова, руководившего достройкой судна при навешивании брони. "Оставление его более на службе" сочли невозможным.
Инженер Боклевский рассмотрел замечания командира. Главная перегрузка за счет корпуса составила до 62% от проекта. И хотя детали набора соответствовали спецификации, все внутренние устройства и предметы вооружения оказались непропорционально велики, особенно леерные стойки и непроницаемые двери - они были как на 12 000-тонном броненосце. Зарываемость на волне проверялась расчетом по крыловской теории качки, она показала, что конструктивно плавность всхождения на волну обеспечена. Главную причину судостроитель усматривал в сильно развитом таране, который при широком корпусе и большом заглублении гонит перед собой большую массу воды, что видно из снимков корабля на ходу. Плохая поворотливость объясняется переуглублением судна на 61 см: соотношение площадей руля и погруженной диаметральной плоскости признали ниже нормы (0,019 - 0,020). Для увеличения же площади руля возможности не было - он стал бы выступать за линию кормы. Зато можно было увеличить на 3° угол его отклонения на каждый борт. "Нельзя говорить о неудачности конструкции, кроме большой высоты метацентра, а следовательно речь идет о недостатках постройки".
В начале января 1900 г. "Храбрый" с разрешения морского министра Франции был введен в док тулонского арсенала и после очистки днища осмотрен представителями завода и наблюдающим инженером. К большой радости младшего судостроителя, вся подводная часть оказалась в полном порядке и была выполнена на уровне мировых стандартов. Далее К.П.Боклевский, то ли имея на то указания начальства, то ли по личной инициативе, на основании знакомства со всеми "прелестями" казенного судостроения, ссылаясь на осведомленность императора, взял на себя смелость изложить свое видение причин неудачной работы; недостаток хороших мастеровых и низкая квалификация имеющихся, из-за чего работы выполняются небрежно и часто теоретически неправильно; отсутствие контроля со стороны чертежной; некачественность материалов; отсутствие у строителя самостоятельности и избыток канцелярской работы. Далее наблюдающий инженер произвел сравнение отечественного опыта с заграничным и выдал заключение: "У нас все зависит от случайного подбора специалистов, строителя и воли капитана над портом. Я не порицаю существующий строй, а как обязанный к тому долгом службы".
Через месяц сняли все плиты, кроме четырех в корме, начали исправление поперечных переборок, провели перенастилку верхней палубы и перестановку иллюминаторов, исправили рулевое управление. А очередные недостатки при этом продолжали всплывать. В подводной части подкладка за броней вся была пропитана водой и частично сгнила, рубашка оказалась покрыта толстым слоем ржавчины.
В это же время все причастные к постройке "Храброго" сочиняли объяснительные записки по поводу обнаруженных дефектов. Отмечалось, что недостатки по отверстиям под броневые болты были замечены помощником судостроителя Киприановичем, но их не устранили. Послание это сопровождается замечаниями вице-адмирала Тыртова, отпечатанными на отдельных листочках. Он сетует: "... Почему судовое начальство доложило Государю и продолжило плавание для показа дыр иностранцам - очень хотелось побыстрее уйти в плавание". На это указывал и Н.А.Субботин: "... Лодку стремились быстрее отправить в плавание". МТК больше упирал на отсутствие самостоятельности: "... Где нет полной самостоятельности, не может быть и полной ответственности". И как вывод: "Виновата сама система судостроительного дела в казенном строении".
В конце марта, после установки подкладки из смолистой сосны (предлагаемый тик был отвергнут - перегрузка в 10 т) и заделки шайбами отверстий в рубашке, просверлили новые отверстия, и началась установка носовых плит. После подкрепления переборок их испытали наливом воды, при этом в 6-дюймовом погребе обнаружился очередной пример "смекалистости" российского рабочего - изготовленный из дерева корпус иллюминатора, для достоверности покрытый латунным листом.
Командир рапортовал начальству, что все работы французами выполнены аккуратно и тщательно - между броней и подкладкой нельзя просунуть даже иголку (вспомним, 50 мм -до ремонта).
Подкладку под броню установили на густой слой свинцовых белил и закрепили сквозными болтами к рубашке, предварительно окрашенной в три слоя. Так же монтировались и плиты. Болты укомплектовали новыми трубками и резиновыми шайбами. Изготовили новые опускные двери с управлением с броневой палубы. Заново прочеканенная верхняя палуба была покрыта деревом, под орудиями установлен тик. Отверстия под иллюминаторы исправлены листами. Заменены редукторы валиковой передачи, добавлена разобщительная муфта, введено гидравлическое управление золотником руля, продублированное электромотором, отремонтирована крышка минного отделения. Приведены в порядок обшивка и мебель в каютах. Отремонтирован паровой катер. Перенесены в корму запасной якорь и верп. Сняты лишнее дерево и водонепроницаемые двери. Ликвидирована сходная рубка на полубаке. Из кают-компании убран один диван, мешавший ручной подаче боеприпасов. Исправили не точно нанесенные марки углубления - осадка носом оказалась на 76 мм меньше, а кормой - на 25 мм больше расчетной.
23 мая, после тщательной окраски подводной части судно вышло из дока и направилось на испытания. Было сделано по шесть выстрелов из 8- и 6-дюймовых орудий в продольном направлении и по траверзу, на максимальных углах возвышения и снижения. От сотрясения при движении на полном ходу и испытания артиллерии обнаружились небольшие течи, тут же устраненные заводом.
После исправления всех замеченных недостатков был подписан приемо-сдаточный акт. Так, благодаря словоохотливости капитана 2 ранга Воеводского, "Храбрый" был подвергнут качественному "евроремонту", что обошлось российской казне в 447 601 франков 43 сантима (172 239 руб.), то есть больше четверти стоимости постройки корпуса. Но на состоянии казенного российского судостроения это никак не отразилось, понадобилось поражение в войне.
