Wundefwaffe

«Тип крейсера "Новик" представляет собою огромный миноносец...»

 

Как же был устроен корабль? Описание конст­рукции корпуса, помещенное в "Отчете по Морско­му ведомству в 1897—1900 года», весьма образ­но: «Тип крейсера II ранга "Новик" представляет со­бою огромный миноносец в 3000 тонн с 25-узло-вым ходом. Нижняя часть крейсера представ­ляет собою сигароподобное сооружение, по верти­кальному направлению несколько сплюснутое, сверху прикрытое броневою палубою, а снизу со­стоящее из двойного дна, постепенно сходящегося с наружною обшивкою и приблизительно на поло­вине расстояния от киля до ватерлинии переходя­щего в систему бортовых угольных ям, снизу и сверху броневой палубы. Над сплюснутою сверху подводною "сигарою" стоит надстройка, в большей своей части надводная, образующая одно межпалубное пространство».

Длина корпуса между перпендикулярами со­ставляла 106, максимальная ширина 12,2 м {без учета толщины обшивки), высота от киля до верх­ней палубы — 7,7 м. Основным материалом слу­жила мягкая сименс-мартеновская сталь. Шпация составляла 610 мм.

На момент испытаний нормальное водоизмеще­ние со всеми предусмотренными контрактом запаса­ми (в том числе 360 т угля) составляло всего 2720 т, то есть почти на 300 т меньше проектного: такой ре­зультат можно приписать лишь максимальному об­легчению корпуса и машин.

Краткие данные о нагрузке крейсера "Новик» фирма «Ф.Шихау» сообщила Морскому министер­ству в январе 1906 года.

Очевидно, что пропущенные в германских дан­ных сведения о броне включены в массу корпуса.

Если предположить, что броня «Новика» весила столько же, сколько у строившихся по его проекту на Невском заводе "Изумруда» и «Жемчуга» (345 т), то масса корпуса должна составить 875 т — всего 32 % от водоизмещения.

В материалах вице-адмирала С.О.Макарова имеются несколько иные данные, однако их слож­но сравнивать из-за разного способа группировки.

Согласно им, на корпус со снабжением приходилось 42,3, на броню — 10,43, на артиллерию с боезапа­сом — 4,73, на минное вооружение — 3,36, на ме­ханизмы, котлы и запас воды к ним — 26,7 % от во­доизмещения. Там же есть сведения, что броневая палуба «Новика» имела массу 294 т. Если эта ин­формация верна, то на корпус приходилось 34 % от водоизмещения. Жесткая экономия всех статей на­грузки привела к замене обычного для кораблей русского флота деревянного покрытия верхней па­лубы линолеумом (толщиной 6—7 мм).

 

Нагрузка масс крейсера II ранга «Новик»
Статьи нагрузки	Масса, т	% от нормального водоизмещения
Корпус	1219,858	44,86
Различное оборудование	97,786	3,60
Машины и котлы	790,417	29,07
Артиллерия	83,301	3,06
Боезапас	67,760	2,49
Уголь	360,000	13,24
Команда с вещами	49.500	1,82
Провиант на шесть недель	38.500	1,42
Пресная вода на восемь дней	12,000	0,44
Итого нормальное водоизмещение	2719,125	100,00

 

О максимальной облегченности всех возмож­ных конструкций говорит хотя бы тот факт, что уже зимой 1901/02 года пришлось заменить трапы в котельном отделении, ибо прежние не выдержали даже годичной эксплуатации. Во время инспекторского смотра 1903 года неприятное впечатление произвела и необычная узость трапов и всех вхо­дов и выходов крейсера.

Непотопляемость корабля должны были обес­печить 17 водонепроницаемых переборок ниже и девять — выше броневой палубы, двойное дно в районе машинных и котельных отделений (от 40 до 137 шп.). Отличительной особенностью проекта являлось продольное деление трюма на большое число отсеков; МТК еще более развил начинание фирмы, добившись, например, доведения попереч­ных переборок, проходивших под дымовыми выхо­дами котлов, до следующей палубы. Заводу при­шлось изготовить криволинейно возвышающиеся переборки и обеспечить водонепроницаемость ды­мовых выходов.

Управление крейсером могло осуществляться из боевой или рулевой (ходовой) рубок либо с мос­тика. Во всех трех указанных пунктах имелись ком­пасы, механические штурвалы, системы электричес­кого управления рулем, машинный телеграф, звон­ки в машину. Наличие рулевой рубки первоначаль­но (как, скажем, и на крейсере «Аскольд») не пла­нировалось: предполагалось лишь наличие щита, прикрывавшего от непогоды. На представленных в МТК чертежах отсутствовап и ходовой мостик, но его создание оговаривалось в контракте. Это выз­вало некоторые сложности — фирма, утомленная бесконечным согласованием чертежей, эту конст­рукцию выполнила по собственному разумению, и к весне 1901 года, когда встали на свои места ды­мовые кожухи труб, шлюпбалки, катера и гребные суда, выяснилось, что мостик слишком низок, его крылья коротки, а потому не только корма крейсе­ра, но и его борта оказались вне поля зрения судоводителей. После некоторых пререканий фирма признала ошибку и заменила мостик новым, впол­не удовлетворявшим запросам П.Ф.Гаврилова.

Наиболее существенную защиту крейсера со­ставляла броневая палуба, располагавшаяся на ос­новном протяжении корпуса на 0,6 м выше ватер­линии. В носовой части корпуса она, не доходя до тарана 29,5 м, плавно начинала опускаться, упира­ясь в форштевень на глубине 2,1 м. В корме сниже­ние начиналось за 25,5 м до ахтерштевня и доходи­ло до углубления в 0,6 м. В горизонтальной части палуба состояла из двух слоев плит суммарной тол­щиной 30 мм (10+20). На скосах, упиравшихся в борта судна на 1,25 м ниже ватерлинии, общая тол­щина достигала 50 мм (15+35). Над выступавшими выше броневой палубы цилиндрами главных машин был устроен 70-мм гласис.

Устойчивость управления крейсером в бою дол­жны были обеспечить 30-мм боевая рубка из нике­левой стали и соединявшая ее с броневой палубой труба такой же толщины для передачи приказаний.

Дополнительную защиту должны были обеспе­чить угольные ямы, располагавшиеся над броневой палубой на протяжении всей длины машинных и ко­тельных отделений.

Энергетическая установка корабля включала в себя три вертикальные четырехцилиндровые (две низкого и по одной среднего и высокого давления) машины тройного расширения и 12 водотрубных котлов системы «Шихау», являвшихся фактически модификацией котлов Торникрофта; общая нагре­вательная поверхность их составляла 4500 м2, ра­бочее давление достигало 18 атм. Крейсер имел два машинных — носовое с бортовыми машинами и кормовое со средней — и шесть котельных отде­лений, по два котла в каждом. Котельные отделе­ния объединялись в расположенные поперек кор­пуса пары, каждая из которых имела свою трубу. Расположение отделений получилось эшелонным: сначала два котельных, затем машинное, одно ко­тельное и, наконец, еще одно машинное. Этим объясняется неравное расстояние между трубами.

Первоначально гребные винты боковых валов немногим отличались от среднего: первые имели диаметр 4 м, а последний — 3,9 м. После аварии 11 мая 1901 года, когда на испытаниях сломался золотник цилиндра среднего давления левой маши­ны, установили новые, несколько уменьшенные — 3,9 и 3,76 м соответственно. Сильная вибрация корпуса заставила в октябре того же года поменять вин­ты еще раз. В окончательном варианте боковые трех­лопастные винты имели диаметр 3.9 м и шаг 5.34 м, а средний четырехлопастный — 3,56 и 5,25 м.

На итоговых испытаниях 23 апреля 1902 года «Новик» за пять пробегов на мерной миле развил среднюю скорость 25,08 уз при 163,7 об/мин, Сум­марная мощность машин составила 17 789 л.с. Сле­дует отметить, что контрактом предусматривалось достижение 25-узловой скорости на шестичасовом испытании, поэтому можно считать, что проектную скорость развить не удалось, несмотря на превышение мощности машины почти на 800 л.с. Впрочем, и этот результат надо признать замечательным, ибо его ранее не достигал ни один крейсер мира.

Во время испытаний осадка форштевнем состав­ляла 4,65м, ахтерштевнем —4,73м.Конечно,втаких идеальных условиях корабль никогда более не находил­ся: так, при переходе на Дальний Восток осадка носом колебалась от 5 до 5,15 м, кормой — от 4,8 до 4,9 м, в период же осады Порт-Артура она обычно составляла 5,3 и 4,95 м соответственно, то есть крейсер постоянно «сидел свиньей», имея дифферент на нос 0,2—0,35 м. Недаром 23 апреля 1903 года -Новик» развил только 23,6 уз, хотя машины давали 160 об/мин — лишь чуть менее, чем на приемных испытаниях.

Полный запас угля составлял 509 т, что должно было обеспечить 5000-мильную дальность плавания при эко­номическом 10-узловом ходе. Опыт эксплуатации крей­сера показал, что предварительные расчеты оказались ошибочными: фактическая дальность плавания при ука­занной скорости не превышала 3200 миль, Одной из главных причин такого перерасхода топлива явилось отсутствие разобщительных муфт на гребных валах, из-за чего винты неработающих машин не могли свободно вращаться и создавали дополнительное сопротивление. При экономическом ходе, когда средняя машина могла бы не действовать, прихо­дилось направлять в нее часть пара (и, соответствен­но, выделять людей на обслуживание) для хотя бы небольшого вращения винта, в противном случае потеря скорости доходила до 2 уз. МТК, рассмот­рев данный вопрос, счел установку разобщитель­ной муфты невозможной из-за крайней тесноты по­мещения.

Главное вооружение корабля составляли шесть 120-мм орудий системы Канэ на центральных стан­ках с длиной ствола 45 калибров. При максималь­ном угле возвышения 15" дальность стрельбы сна­рядами массой 20,5 кг составляла 48 кб.

В бортовом залпе участвовали четыре орудия, прямо по носу и корме могли действовать по три пушки, однако при стрельбе по курсовому углу О" из бортовых орудий № 1 и 2 (расположенных ря­дом со второй трубой) требовалось убирать прислу­гу 47-мм пушек № 1 и 2 (по сторонам боевой рубки).

Так как, из-за стремления к максимальному об­легчению корпуса, высота надводного борта была сравнительно небольшой, орудия помещались доста­точно низко: орудие на полубаке — на высоте 6,4 м, два шкафутных — 4,57 м, два шканечных — 4,3 м, ютовое — 4,8 м над ватерлинией. На строившемся одновременно в Дании крейсере II ранга "Боярин», путем увеличения полубака и устройства отсутствовавшего на «Новике» полуюта, была за счет уменьшения скорости улучшена мореходность. Там по­лубаковое 120-мм орудие возвышалось на 7,35 м, шка­нечные и шкафутные — на 4,57 м, а полуютовое — на 7 м над ватерлинией.

Точных данных о максимальной вместимости погребов главного калибра обнаружить не удалось, но из рапортов И.О.фон Эссена известно, что при переходе на Тихий океан на борту имелось 295 фу­гасных, 255 бронебойных, 257 чугунных и 250 сег­ментных снарядов, снаряженных бездымным поро­хом. Подача осуществлялась с помощью электри­ческих элеваторов.

Шесть 47-мм одноствольных пушек Гочкиса на установках А.П.Меллера с ртутными компрессора­ми предназначались для отражения атак минонос­цев, однако не имели реального боевого значения. Четыре пушки на прямых конических тумбах уста­новили на верхней палубе, а две на наклонных ко­нических — на полубаке у рубки. Дальность стрель­бы при угле возвышения 10,5° достигала 25 кб.

Все орудия имели броневые щиты, но ввиду того, что щит погонного 120-мм орудия мешал на­блюдению из ходовой и боевой рубок, его пришлось снять еще летом 1902 года.

На крыльях кормового мостика размещались две 37-мм одноствольные пушки Гочкиса на кони­ческих тумбах. Дальность их стрельбы равнялась 15 кб. Два 7,62-мм пулемета Максима находились на марсе. Десантное 63,5-мм орудие Барановского не имело судовой установки. При необходимости оно помещалось на судовом барказе, 37-мм пушками вооружались паровые катера, а одним из пулеме­тов — моторный катер.

Приборов управления огнем на крейсере не имелось: приказы к орудиям передавались посред­ством горна, барабана или через ординарцев. Ар­тиллерия корабля делилась на два плутонга — но­совой и кормовой, каждым из которых управлял офицер. Погонное 120-мм орудие получало прика­зы непосредственно с мостика от командира или управляющего огнем. Первоначально для опреде­ления дальности служили два микрометра Люжоля-Мякишева. эффективные лишь на дистанциях до 20 кб, однако во время Русско-японской войны на корабле имелся дальномер Барра и Струда.

Во время перехода крейсера на Дальний Вос­ток было организовано восемь общих учений, 10 ар­тиллерийских стрельб различным калибром, большое количество разнообразных тренировок, основ­ная часть которых прошла на ходу, с имитацией бо­евой обстановки.

Минное вооружение по первоначальному проек­ту состояло из шести надводных торпедных аппара­тов для 381-мм самодвижущихся мин Уайтхеда об­разца 1898 года (по две на аппарат} и 25 якорных мин. На каждом из двух паровых катеров предполагалось иметь по метательному минному аппарату.

Корректировка проекта началась еще до того, как приступили к постройке. Из-за исключительной тесноты носовых помещений, явившейся следствием небывало острых обводов, МТК 23 марта 1899 года принял решение минный аппарат в форштевне не устанавливать, а уже заказанный передать на стро­ившийся эскадренный броненосец "Бородино».

Более года продолжалась борьба за удаление с корабля мин заграждения. Дело в том, что приспо­собления для их постановки отсутствовали, а имев­шиеся два паровых катера были слишком малы и слабы для устройства из них минного плота. 8 ре­зультате 22 июня 1899 года управляющий Морским министерством вице-адмирал П.П.Тыртов санкци­онировал уменьшение числа мин до 15 «ввиду не­достатка помещений», а 26 июля 1900 года разре­шил вообще отказаться от них, а заодно — и от метательных мин для катеров. В сумме это дало вы­игрыш массы в 32,5 т.

Кормовой торпедный аппарат был неподвиж­ным, бортовые располагались на яблочных шарни­рах. Передняя пара помещалась на высоте 1,65 м от ватерлинии (правый на 151—152 шп., левый на 148—149 шп.) и имела обстрел 65° по носу и 5° по корме от траверза. Задняя пара находилась между 66 и 62 шп. на высоте 1,5 м и могла наводиться на 45° в нос и 35° в корму.

К минному вооружению в то время относились также все приборы, связанные с электричеством, Ток силой 320 А вырабатывался четырьмя динамо-машинами, из которых две стояли в жилой палубе на 76—79 шп., еще две — под броневой палубой в кормовом минном отделении (40—54 шп. по пра­вому борту).

Боевое освещение обеспечивалось тремя про­жекторами диаметром 75 см, два из которых нахо­дились на баке и юте на возвышенных тумбах эле­ваторов (носовой — на высоте 7,6, кормовой — 6,4 м над ватерлинией}, а третий — на специаль­ной площадке на мачте (9,5 м), Последний, благодаря рельсам, мог перемещаться вокруг мачты и обладал практически круговым действием.

Внутренние помещения и палуба судна освеща­лись 462 электролампами. Для судовой связи слу­жили 15 телефонов Сименса, а для подачи трево­ги — 22 колокола громкого боя.

В феврале 1903 года по опыту ночных учений командир крейсера капитан 2 ранга И.О.фон Эссен ввиду недостаточности трех прожекторов для по­стоянного кругового освещения предложил устано­вить на прожекторной площадке еще один, однако управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф.К.Авелан отверг это пожелание. В ноябре того же года Эссен вновь возбудил данный вопрос, за­ручившись поддержкой начальника эскадры Тихо­го океана вице-адмирала О.В.Старка, На сей раз пос­ледовало положительное решение, причем не только для «Новика», но и для строившихся на Невском заводе однотипных крейсеров «Изумруд» и «Жем­чуг». Ввиду того, что заказ на изготовление про­жектора выдали только 23 марта 1904 года, готов он был уже после гибели крейсера.

Имевшийся на корабле аппарат беспроволочно­го телеграфирования, изготовленный в Кронштадт­ской мастерской по системе А.С.Попова, обладал весьма скромными характеристиками и имел даль­ность действия не более 15—17 миль. Командую­щий флотом Тихого океана вице-адмирал С.О.Ма­каров в рапорте наместнику императора на Даль­нем Востоке адмиралу Е.И.Алексееву от 27 февра­ля 1904 года отмечал, что «беспроволочный телеграф на "Новике" во время хода совсем не действу­ет». О том же говорилось и в телеграмме контр-ад­мирала В.К.Витгефта главному инспектору минно­го дела вице-адмиралу К.С.Остелецкому от 13 ап­реля 1904 года.

На крейсере имелись офицерский и два стан­дартных (длиной по 8,5 м) стальных паровых кате­ра, а также «спиртомоторный катер» берлинской фирмы «Мариенфельдз». Последний, при разме­рах 12-весельного гребного катера, принимал на борт до 30 человек, развивал скорость 8 уз, мог ходить под парусом, весил всего 3 т и, наконец, мог быть готов к действию через 1,5 мин после получе­ния приказа. Паровые катера и деревянные шлюп­ки (капитанский и спасательный вельботы и шес­терку) изготовил завод Швеерса, находившийся не­далеко от Бремена.

Благодаря усилиям первого командира крей­сера капитана 2 ранга П.Ф.Гаврилова, офицерские каюты были отделаны весьма хорошо; в инспектор­ском отчете за 1903 год отмечены их просторность и удобство. О том же, в каких условиях помещалась команда, дает наглядное представление цитата из рапорта Н.О.фон Эссена; «Сильное нагревание па­лубы вредно отзывается на людях, которые за не­имением места для подвешивания [коек] должны спать прямо на палубе, имея под собою в несколь­ко раз сложенные брезенты и койку; такое расположение людей способствует легкому приобретению простуды и не дает должного отдыха».

Впоследствии опыт длительного плавания про­демонстрировал неудобство покрытия верхней па­лубы линолеумом; при дожде или сильном волнении пройти по мокрой и скользкой палубе было весь­ма и весьма затруднительно, что уж говорить о дей­ствии прислуги при орудиях!

Солнце, соленая вода, нагревание палубы от близко расположенных котлов и машин, а также по­стоянные угольные погрузки привели к быстрому разрушению материала. В октябре 1903 года остат­ки прежнего покрытия заменили новым, однако в Артуре нашелся только трехмиллиметровый, к моменту гибели крейсера также превратившийся в лох­мотья. В декабре 1903 года управляющий Морским министерством приказал для предотвращения нагре­вания линолеума подложить под него асбестовые ли­сты, однако сделать это до начала войны не успели.