Wundefwaffe

Переход на Тихий океан

 

В октябре 1902 года руководство Морского ве­домства, обратившее свое внимание на важность эскадренного взаимодействия боевых кораблей, формировало на Балтике новый отряд. Целью ему ставилось не только осуществить очередной пере­ход на Дальний Восток только что вступивших в строй кораблей, но и за время похода провести обу­чение их экипажей навыкам эскадренного плавания. По этим соображениям поход намечалось совер­шить в условиях, максимально приближенных к ус­ловиям военного времени: соблюдение строя на сокращенных дистанциях, вплоть до 1 кб между кораблями; организация дозорной и разведыва­тельной службы с оповещением эскадры о заме­ченных судах; постоянные эволюции; артиллерий­ские и минные учения.

Если раньше корабли Балтийского флота направ­лялись на Тихий океан в одиночку или небольшими группами, то в этот раз планировалось создать вну­шительное соединение в следующем составе: эскад­ренные броненосцы «Ретвизан» и «Победа», крей­серы «Баян», «Богатырь», «Боярин», «Диана» и «Паллада». В Средиземном море к ним должны были присоединиться пять миноносцев француз­ской постройки — «Властный», «Внимательный», «Внушительный», «Выносливый», «Грозовой» и два отечественной — «Бурный» м «Бойкий» (оба типа «Буйный»); в Индийском океане планирова­лось нагнать вышедшие ранее крейсеры «Аскольд» и «Новик». Командовать отрядом назначили контр­адмирала Э.А.Штакельберга, который по прибытии на место становился вторым младшим флагманом Тихоокеанской эскадры.

Но уже изначально собрать отряд в таком со­ставе не удалось, Не вошел в него "Баян», а также уже ушедшие далеко вперед «Аскольд» и «Новик»; не удалось также присоединились к нему третий ми­ноносец типа «Буйный», миноносцы №212, №213. № 221 и № 222. Главной причиной этого стала мучив­шая отряд все время его существования низкая на­дежность кораблей отечественной постройки.

Прибывший в Кронштадт 8 октября 1902 года «Боярин» сразу же осмотрела комиссия МТК. Она информировала Главный морской штаб, что крейсер не нуждается ни в каких дополнительных испы­таниях как по кораблестроительной, так и по меха­нической и артиллерийской частям. Требовалось лишь произвести по два выстрела из каждого тор­педного аппарата да проверить действие колоколов громкого боя, причем в случае неисправности пос­ледних их предлагалось снять, а замену выслать в Порт-Артур позднее.

27 октября последние корабли отряда покида­ли Кронштадт. И если «Победа» и «Богатырь» на­правились в Либаву, где их уже несколько дней под­жидали «Ретвизан», «Паллада» и «Диана», то «Боярин», с 14 офицерами и 314 матросами на борту, в 12 часов дня, имея пар в шести котлах, пройдя вход­ные бочки Большого Кронштадтского рейда и отса­лютовав крепости семью выстрелами, взял курс на Копенгаген — на заводе планировалось выполнить мелкие ремонтные работы.

«К вечеру ветер SW, который был при выходе совершенно незначительным, понемногу начал све­жеть и дошел к ночи до 3—4 баллов. Состояние моря было тоже 3 —4 балла, и 28 октября между Дагерорпортом и Ротландом сила ветра и волнения достигла своего masimuma [максимума] и доходи­ла до 5 баллов; крейсер имел полный ход и дер­жался против волны отлично; изредка на полубак попадали всплески и гребни волн срывались около шлюпбалок, мусорного рукава и выстрелов; на по­лубаке было очень мало воды. Всходил крейсер на волну отлично и перебоев [в работе] винтов не было, только изредка верхняя часть пера руля оголялась». Пройдя от Кронштадта 697 миль за 51 ч 30 мин со средней скоростью 13,5 уз, «Боярин» 29 октября прибыл на завод.

Догнал крейсер «свои» корабли через три не­дели, 19 ноября, в английском порту Портленд. Но здесь стало известно, что экипажу «Боярина» по­ручено при выходе из Красного моря в Индийский океан отделиться от отряда адмирала Э.А.Штакельберга и посетить важнейшие порты Персидского за­лива с целью очередной демонстрации политичес­ких интересов России в этом регионе.

24 ноября 1902 года, через несколько часов после выхода отряда из Портленда, на борту «Боя­рина» застрелился старший механик корабля И.Ф.Блюменталь — о том, что случилось, теперь остается только догадываться. По приказу адмира­ла крейсер отделился от отряда и ушел вперед, в испанский город Виго, где без воинских почестей, но в присутствии офицеров и матросов экипажа тело предали земле,

В Средиземном море к отряду стали присоеди­няться миноносцы: в Алжире в начале декабря — «Бурный» и «Бойкий»; в греческом Пирее в конце того же месяца — пять миноносцев французской постройки.

Встретив новый 1903 год, корабли отдельными группами направились в Суду и далее в Порт-Саид.

Уже в Порт-Саиде уходит вперед «Боярин»; из-за постоянных поломок отстает, и уже окончательно, -Победа»; «Богатырь» буксирует неисправный ми­ноносец "Бойкий»; вскоре разделились и осталь­ные корабли—отряд контр-адмирала Э.А.Штакельберга, как организованное соединение, перестал существовать.

Пройдя Суэцкий канал и Красное море, «Боя­рин» направился в Персидский залив — этот многонациональный регион с влиянием различных ре­лигиозных течений и уже два века являвшийся сфе­рой интересов Великобритании. Здесь имелись тер­ритории, принадлежащие этой крупнейшей колони­альной державе; внутренняя и внешняя политика части государств диктовалась из Лондона; здесь постоянно присутствовали английские корабли-стационеры. При таком ничем не ограниченном могу­ществе англичане, несомненно, опасались «внедре­ния» в этот регион других европейских стран, что к описываемому времени удалось сделать Франции, «закрепившейся» в городе Маскате.

Россия в таких условиях могла демонстрировать свои политические интересы лишь созданием в 1901 году русских консульств в Бушире и Басре да эпизодическими заходами отдельных, из числа на­правлявшихся в Порт-Артур, боевых кораблей. Пер­вым таким кораблем, посетившим Персидский за­лив в феврале 1900 года, стала канонерская лодка «Гиляк», старшим офицером которой был в тот пе­риод лейтенант В.Ф.Сарычев. На ее борту находи­лись и лейтенанты М.К.Бахирев и М.А.Беренс — будущие адмиралы российского флота. Позднее в залив заходили крейсеры «Аскольд» и «Варяг».

Наибольшая сложность для наших кораблей заключалась в отсутствии собственных угольных баз. Так, командиру канонерской лодки «Гиляк» ка­питану 2 ранга И.Б.Индрениусу пришлось в Бендер-Аббасе три дня убеждать английского губернатора продать ему у голь—столько, сколько корабль смо­жет принять на борт, В ямы тогда загрузили 156 т угля и еще 129 т — на верхнюю палубу, что в сумме для этого корабля в четыре раза превышало вели­чину нормальных запасов.

К приходу «Боярина» в залив отношения с Ве­ликобританией, союзницей Японии, значительно осложнились, и «просить» уголь у англичан уже не представлялось возможным. По этой причине российское Министерство иностранных дел достигло договоренности о том, что «Боярин» будет обеспечи­ваться водой и топливом французскими властями, В ответ Франция выставила требование о совмест­ном плавании «Боярина» с французским кораблем-стационером — крейсером III ранга «Internet», чем пыталась, с одной стороны, принизить политичес­кое значение посещения залива российскими суда­ми, а с другой — продемонстрировать поддержку своего союзника, России, в деле укрепления фран­цузского влияния в этом регионе.

30 января 1903 года «Боярин» прибыл в Джибу­ти, где его поджидал французский крейсер, и откуда, собственно, и начался обход Персидского залива.

В этом порту основательно почистили котлы и погрузили 228 т угля и 155 т воды, заполнив все, что можно было заполнить, в том числе и коридоры между угольными ямами. Только зная по собствен­ному опыту, что в это время года в заливе не ожи­дается сильных ветров, Сарычев пошел на риск пе­регрузки корабля: на борту к моменту выхода нахо­дилось 628 т топлива и 165 т воды в междудонном пространстве. Но только таким образом выяснилось наличие крайне неудачной проектной центровки крейсера — он сел «свиньей» с дифферентом в 0,5 м, что, несомненно, затрудняло управление, и в первую очередь при попутном ветре. Поскольку перемещать топливо не позволяло отсутствие со­общения между угольными ямами, а по выходе из Джибути машинная команда, в целях равномерной эксплуатации котлов, вынужденно задействовала их кормовую группу, то к приходу в Маскат крейсер просел на нос еще значительнее.

10 февраля в Маскате В.Ф.Сарычев нанес офи­циальный визит местному султану. «Разговор кос­нулся посещения "Варяга" и "Аскольда", которые, очевидно, оставили глубокое впечатление и дали яркое представление о силе России».

На следующий день корабли направились в Бушир, но из-за северо-северо-западного ветра, усилившегося до 8—9 баллов, французский крей­сер снизил скорость до 7 уз, вынуждая то же сде­лать и "Боярина». Ветер стих, но лег густой туман, и пришлось идти по счислению.

Корабли, подошедшие к Буширу 14 февраля, под проводкой лоцмана встали на рейде. «Боярин» отсалютовал 21 выстрелом, «на что получил ответ равным числом с парохода "Пересполис" с подъе­мом русского флага, который... был дан на "Пере­сполис" еще командиром лодки "Гиляк" и сохранял­ся с тех пор с почтением»,

Командиры посетили губернатора персидской провинции, а на следующий день провели для него показательные артиллерийские учения с двумя вы­стрелами из 120-мм орудий ''Боярина». В Бушире со специально пришедшего сюда парохода «Гулистан» экипаж «Боярина» погрузил 200 т угля, что да­вало теперь возможность «обойти порта залива и дойти до Карачи». Вечером 19 февраля на «Боя­рин» прибыл управляющий генеральным консуль­ством в Бушире Г.В.Овсеенко; вскоре корабли сня­лись с якорей и направились в Кувейт.

Г.В.Овсеенко—опытный дипломат, великолеп­но знавшим местные языки и обычаи, — поставил дело так. что отныне, при приходе в очередной порт, главы местной власти вначале посещали "Боярин», нанося официальный визит ему, генеральному кон­сулу России, и лишь затем наносились ответные ви­зиты местным властям. В таких условиях, при от­сутствии на борту дипломатического представите­ля своей страны, французский крейсер III ранга «Internet», фактически являвшийся канонерской лодкой, вынужден был довольствоваться исполне­нием роли почетного эскорта при следовавшем на "Боярине» российском консуле. Тем самым Г.В.Ов­сеенко свел на нет попытки французской диплома­тии принизить значение визита нашего корабля.

Немаловажным было и то обстоятельство, что командовал «Боярином» именно В.Ф.Сарычев, встречавшийся ранее с местными шейхами, султа­нами и губернаторами. Таким "Знакомым» оказал­ся шейх Кувейта Мубарек, который «мало изменил­ся за время 3-х лет». В Линге Сарычев встретил двоих: местного губернатора, который был «знаком еще со времени прихода в залив лодки "Гиляк"», и командира стоящего на рейде английского крейсе­ра III ранга «Perseus»; английский офицер, как и Сарычев, в июне 1900 года принимал участие в бою за китайские форты Таку.

Уже в Маскате этот же крейсер «Perseus» в мо­мент посещения султаном "Боярина» начал полным ходом маневрировать на рейде, проводя при этом артиллерийские учения. Такое демонстративное не­приятие англичанами факта прибытия султана на российский корабль вызвало «только насмешки и остроты; говорилось, что крейсер "Perseus", види­мо, заболел с досады и поэтому [теперь] бегает взад и вперед». Тем временем на борту -Боярина» сул­тана знакомили с устройством пулеметов системы Максим.

Здесь, в Маскате, и закончилась дипломатичес­кая миссия «Боярина» — Г.В.Овсеенко покинул крейсер с тем, чтобы на попутном пароходе вернуть­ся в Бушир. В своем отчете об этом плавании В.Ф.Сарычев писал: «Лучшее разрешение вопроса о плавании в Персидском заливе наших судов и о показе Русского флага... было бы учреждение спе­циального станционера, для залива, который нахо­дился бы в распоряжении консульства либо в Бушире, либо в Басре». Аналогичную мысль в своем рапорте высказывал ранее и командир крейсера «Варяг» В.И.Бэр.

 

Расход угля крейсером «Боярин» при плавании от Суды до Коломбо в 1903 году

Маршрут	Даты переходов	Расстояние, миль	Время перехода, ч	Средняя скорость, уз	Общий расход угля, т	Расход угля за 1 ч, кг	Расход угля на 1 Милю, кг
Суда — Порт-Саид	19—21 января              507		46,50	10,9	62,9	1352	124,0
Суэцкий канал (Порт-Саид — Суэц)	24—25 января	89	17,00	5,2	21,6	1265	242,7
Суэц — Джибути	25 — 30 января	1298	113,00	11,5	182,8	1619	140,8
Джибути — Маскат	4 — 10 февраля	1367	132,00	10,4	201,7	1534	147,5
Маскат — Бушир	11— 14 февраля	651	70,50	9,2	99,8	1410	153,3
Бушир — Кувейт	19— 20 февраля	165	15,50	10,6	24,6	1582	149,3
Кувейт — Линга	23—25 февраля	439	43,50	10,1	69,5	1600	158,4
Линга — Бендер-Аббас	26—27 февраля	120	12,75	9,4	18,2	1429	152,0
Бендер-Аббас — Маскат	1—2 марта	243	24,00	10,1	35,5	1476	146,1
Маскат — Карачи	4—6 марта	446	39,00	11,4	63,2	1616	141,8
Карачи — Коломбо	10—15 марта	11335	131,00	10,2	185,4	1417	138,9
Всего	19 января — 15 марта	6660	644,75	10,3	963,2	1489	144,6

 

Именно таким судном и задумывалась спроек­тированная в том же 1903 году канонерская лодка «Хивинец». Но к моменту окончания ее постройки ситуация изменилась, и «Хивинец» направили ста­ционаром в Средиземное море — туда, где ранее, до Русско-японской войны, Балтийский флот тра­диционно держал полноценную эскадру.

4 марта в 8 ч утра, обменявшись прощальны­ми салютами с французским крейсером, "Боярин» взял курс на Карачи. Приняв в этом порту 300 т угля, корабль направился в Коломбо, где 15 марта стал на рейде перед крейсером «Богатырь».

После почти трехнедельного отдыха команды, ремонта машин и механизмов, чистки котлов, пополнения запасов, «Боярин» 3 апреля направился в Сабанг и далее в Сингапур.

22 апреля адмирал Э.А.Штакельберг из всего состава своего отряда привел в Порт-Артур лишь два корабля — «Ретвизан» и «Палладу». «Диа­на», не дошедшая до Порт-Артура одного перехо­да, по приказу командования на четыре дня задер­жалась в Нагасаки, «Боярин» в эти дни направлял­ся в Шанхай, «Богатырь» с миноносцами «Бурный» и «Бойкий» находился в Гонконге, а остальные ми­ноносцы — в Амоэ. Больше всех отстал держав­ший курс на Коломбо броненосец «Победа».

«Боярин», покинув Шанхай 8 мая 1903 года, через пять дней бросил якорь на рейде Порт-Артура.