Wundefwaffe

Линкоры возвращаются в строй

 

Из четырех числившихся в составе флота ли­нейных кораблей в наилучшем состоянии находил­ся «Марат», который хотя и получил повреждения от обстрела форта «Красная горка» при подавле­нии Кронштадтского восстания в марте 1921 года, но сохранил ход и с 21 апреля того же года стал флагманским кораблем МСБМ. Начиная с летней кампании 1922 года «Марат» участвовал во всех маневрах и дальних (в пределах Балтийского теат­ра) походах кораблей МСБМ.

Линкор «Парижская коммуна» имел более се­рьезные повреждения, полученные не только в мар­те 1921 года, но и ранее, летом 1919 года, при об­стреле Кронштадта мятежным фортом «Красная горка», и стоял на приколе.

С весны 1921 года линейный корабль «Париж­ская коммуна» приводился в порядок силами по­степенно комплектовавшейся команды и в 1922 году вошел в состав Учебного отряда МСБМ и даже участвовал в следующем году в маневрах, находясь на Большом Кронштадтском рейде, — обеспечивал связь штаба МСБМ с кораблями в море.

17 сентября 1924 года линкор «Парижская ком­муна» «...после ремонта судовыми средствами ус­пешно сдал пробу механизмов и вступил в строй». 5 ноября того же года корабль был приведен в Ле­нинград к стенке Балтийского завода для ремонта, а по его окончании 4 апреля 1925 года вернулся в Кронштадт и был зачислен в состав полубригады линкоров.

20—27 июня 1925 года линейные корабли «Па­рижская коммуна» и «Марат» (под флагом пред­седателя Реввоенсовета СССР и наркомвоенмора М.В.Фрунзе) совместно с шестью эсминцами со­вершили так называемый «Большой поход» до Кильской бухты, а 20— 23 сентября участвовали в маневрах МСБМ в Финском заливе и у Моонзундских островов.

Линейный корабль «Октябрьская революция» (до 7 июля 1925 года носивший имя «Гангут») 18 ап­реля 1925 года был зачислен в состав Учебного от­ряда МСБМ, а в конце апреля отбуксирован в Крон­штадт для восстановительного ремонта на Пароход­ном заводе. 15 мая на корабле подняли флаг и гюйс, в июле—августе он стоял в сухом доке, а с 1 янва­ря 1926 года вошел в состав вооруженного резерва МСБМ. 28 июня «Октябрьская революция» совер­шила первый выход в море для опробования меха­низмов с зачислением в состав бригады линкоров и 23 июля 1926 года вступила в кампанию.

Восстановление четвертого линкора — «Пол­тава» — из-за значительных повреждений, полу­ченных при пожаре 24 ноября 1919 года (самым се­рьезным было полное выгорание центрального ар­тиллерийского поста), в условиях разрухи начала 1920-х годов командование Морских сил (МС) РККА сочло нецелесообразным. Корабль решили разору­жить и передать в веденье Морского научно -техни­ческого комитета (НТКМ), а механизмы, оборудо­вание, трубопроводы, кабель и прочее использовать для восстановления и ремонта трех других линко­ров. По постановлению Совета Труда и Обороны (СТО) от 2 сентября 1924 года с корабля снимались остатки артиллерийского вооружения.

Учитывая состояние линкора, Оперативное уп­равление штаба МС РККА предложило, по примеру других стран, переоборудовать «Полтаву», как и недостроенный линейный крейсер «Измаил», в авианосец, однако состояние экономики и промыш­ленности страны не позволило реализовать эту про­грессивную идею.

Весной 1925 года при подготовке первых совет­ских программ военного судостроения вновь встал вопрос о вводе в строй всех четырех линейных ко­раблей, а в июне во время «Большого похода» МСБМ М.В.Фрунзе санкционировал восстановле­ние «Полтавы». Работы начались: за полгода до се­редины февраля 1926 года Балтийский завод осво­ил до 300 тыс. руб., а затем кредит иссяк.

В соответствии с утвержденной СТО 26 ноября 1926 года шестилетней «Программой строительства Морских сил РККА» восстановление «Полтавы» (с 1 января 1926 года переименованной во «Фрунзе») переносилось на 1927/28—1931/32 операционные годы, а модернизацию «Марата» планировалось начать в 1928 году. Следующей предполагалось мо­дернизировать «Октябрьскую революцию», а затем и «Парижскую коммуну» (в служебной переписке тех лет эти корабли часто именовались сокращен­но: «ОР» и «ПК»).

Три балтийских линкора, благодаря которым флот СССР занимал шестое место в мире, вели во второй половине 1920-х годов интенсивную боевую подготовку в период летних кампаний с мая по но­ябрь («Парижская коммуна», например, в 1926, 1927 и 1928 годах прошла соответственно 2300, 3883 и 3718 миль за 219, 292 и 310 ходовых часов), а в зимнее время ремонтировались с проведением ог­раниченных модернизационных работ (так, на той же «Парижской коммуне» для снижения задымливания фок-мачты верх носовой дымовой трубы был зимой 1927/28 года «отогнут» в сторону кормы).

Из примечательных событий в службе бригады линкоров конца 1920-х—начала 1930-х годов сле­дует отметить аварийные происшествия с линкором «Октябрьская революция»: получение им пробои­ны в районе 70 —75 шп. от удара тараном крейсе­ра «Аврора» на Большом Кронштадтском рейде ле­том 1928 года и потерю большого руля вместе с об­ломком его баллера (во время циркуляции на полном ходу при полной перекладке руля) на Гогландском плесе в июне 1929 года. Устранение этих повреж­дений проводилось в сухом доке, причем новый руль был снят с линкора «Фрунзе». Кроме того, в июле 1929 года во время учебной стрельбы от преждевременного открытия замка 120-мм орудия №16 после затяжного выстрела в каземате загоре­лись полузаряды, что повлекло человеческие жер­твы, а в 1931 году линкор коснулся днищем грунта, повредив наружную обшивку в районе от 1-й башни до турбинного отделения; устранение поврежде­ния в доке заняло 15 сут.

Что касается Черноморского театра, то надеж­ды на возвращение уведенного белыми в Бизерту линкора «Генерал Алексеев» (до октября 1919 года «Воля», до 29 апреля 1917 года «Император Алек­сандр III») и на достройку в Николаеве спущенного на воду корпуса линкора «Демократия» (до 29 апреля 1917 года — «Император Николай I») с ис­пользованием «оборудования от судоподъема», то есть с линкоров «Императрица Мария» и «Свобод­ная Россия» (до 29 апреля 1917 года — «Императ­рица Екатерина Великая»), оказались несбыточны­ми. Поэтому военно-политическое руководство страны приняло решение о переводе на Черное море одного из балтийских линкоров, поскольку в 1930 году ожидалось окончание капитального ре­монта турецкого линейного крейсера «Yawuz», а это могло привести к нежелательному для нас изме­нению баланса сил на театре. Выбор пал на линей­ный корабль «Парижская коммуна», который на­чали готовить к походу.

Как известно, спроектированные под сильным влиянием артиллерийских специалистов Морского генерального штаба наши линкоры отличались срав­нительно низким надводным бортом (высота менее 3% длины корабля), практически не имели седловатости и развала шпангоутов в носовой части и, кроме того, обладали построечным дифферентом на нос. Поэтому на большом ходу, особенно в све­жую погоду, на бак попадали значительные массы воды, причем брызги долетали даже до рубок. Для улучшения мореходности кораблей Научно-техни­ческий комитет морской (НТКМ) в августе 1927 года предложил «осуществить развал верхней части бор­та (с помощью наделок) и, может быть, продолжить борт в носу до высоты леерных стоек», для чего потребовалось проведение модельных испытаний в Опытовом судостроительном бассейне (ОСЬ).

Наделка проектировалась техническим бюро Балтийского завода под руководством НТКМ сна­чала применительно к линкору «Марат», который должен был проходить модернизацию первым, а с сентября 1928 года разработку переориентировали на идущую в дальний поход «Парижскую комму­ну», «дабы иметь опыт ко времени подобных пере­делок и на других линкорах».

Для реализации был выбран VI вариант надел­ки, испытанный в ОСБ. Работы выполнялись Бал­тийским заводом с октября 1928 по май 1929 года. Испытания корабля с наделкой проходили в мае 1929 года в Финском заливе при скоростях хода до 23,5 уз. При ветре в бейдевинд 4—5 баллов и та­ком же состоянии моря наделка «оправдала себя в смысле меньшего попадания воды на бак, башню и мостик».

22 ноября 1929 г. линейный корабль «Париж­ская коммуна» (флаг начальника бригады линко­ров МСБМ Л.М.Галлера, командир корабля К.И.Са­мойлов) и крейсер «Профинтерн» покинули Крон­штадт. В Бискайском заливе корабли попали в сильный шторм и были вынуждены зайти во фран­цузский порт Брест для устранения повреждений на крейсере. Через двое суток, 7 декабря, отряд вновь вышел в море, но вскоре попал в еще более жестокий шторм. Скорость ветра достигала 50 — 55 м/с, высота волн — 10 м, а их длина доходила до 120— 150 м. Линкор сильно заливало, он зарывался в волну носом, а наделка играла роль гигантского чер­пака, подхватывающего громадные массы воды, не получавшие стока и разливавшиеся по всей палу­бе. Это привело к образованию 1,5-см прогиба па­лубы бака, деформации 16 пиллерсов, разрыву бимca и почти полному разрушению самой наделки. Через поврежденные вентиляционные трубы, шах­ты, а также другие образовавшиеся отверстия и не­плотности значительные массы воды попадали внутрь корпуса. Вследствие частичного затопления ряда помещений (погреба полузарядов носовой башни, погреба 76,2-мм боезапаса, части кочегарок, двух коридоров электропроводов и других) вышли из строя: один котел, 1-я и 2-я башни, вся каземат­ная артиллерия, часть водоотливных средств, два гирокомпаса из трех. Кроме того корабль оказался на грани обесточивания. Из-за критического поло­жения линкора отряд 10 декабря вернулся в Брест, где остатки фальшборта были сняты. Устранив по­вреждения, отряд 26 декабря 1929 года покинул Брест, проследовал в Средиземное море, 1 января 1930 года стал на якорь у острова Сардиния, затем посетил Неаполь и 18 января прибыл в Севастополь. Вскоре и линкор и крейсер стали на ремонт на Севастопольском морском заводе. Следует отметить, что необходимый для введения в строй Се­верного сухого дока этого завода дизель-генератор сняли с линкора «Фрунзе».

В 1930 году на «Парижской коммуне» появи­лось авиационное вооружение: на 3-й башне уста­новили закупленную в Германии для двух прини­маемых на борт гидросамолетов-разведчиков «Heinkel HD-55» (КР-1) пневматическую катапульту 3-КР той же фирмы; корабль оснастили также средства­ми для подъема гидросамолетов с воды.