Wundefwaffe

Глава 6

 

В начале августа 1941 года «У-557» уходила в свой вто­рой боевой поход. В 14.00 мы отдали швартовы. Сыграл обязательный по такому случаю марш духовой оркестр, громовое «ура» прокричали с пирса командующий флоти­лией, офицеры и матросы. На дальнем краю пирса стояла другая толпа провожающих, в которой находились девушки, со слезами на глазах прощавшиеся со своими возлюблен­ными. Война свела их вместе, война же разлучила их снова.

«У-557» вышла из Лорьяна на электромоторах. Когда она оставила слева от себя Порт-Луи, запущенные дизе­ли начали свой старый, хорошо знакомый, глухой рокот. Половина команды лодки стояла либо на палубе, либо, прислонившись к ограждению, дымя сигаретами, перего­варивалась, наслаждаясь последним часом пребывания на свежем воздухе под солнцем. Живописный Лорьян и по­бережье Бретани медленно исчезали за горизонтом. Как только корабль сопровождения покинул нас, командир подлодки высказал через мегафон напутствие: «Приятно­го путешествия и хорошей охоты!»

Членам экипажа, находившимся наверху, было прика­зано спуститься вниз. На палубе остались вахтенные и капитан вместе с гостем, который прибыл на борт лодки всего лишь за полчаса до нашего отхода в море. Капитан-лейтенант Келблинг, соученик Паульсена, был назначен к нам как лерспективный кандидат в командиры. У него не было специальных обязанностей. В его задачу вхо­дило пополнить свой опыт участием в боевом походе. Позже мы прошли сквозь флотилию рыбацких траулеров, лениво покачивавшихся под ярким солнцем. Их желтые, красные и зеленые углы парусов упирались в темно-си­нее небо, как верхушки разноцветных сахарных головок. После того как мы приблизились к последнему из трау­леров, Паульсен тихо скомандовал:

— Полный вперед. Курс по пеленгу 2—7.

Когда берег исчез, «У-557» совершила свое первое тре­нировочное погружение. Три дня мы не видели ни само­лета противника, ни дымка транспорта. Бискайский за­лив оставался спокойным и пустынным.

После прохождения восьмой западной долготы Пауль-сен вскрыл запечатанный конверт, полученный от адмирала Деница. Нам было приказано охотиться на линиях прохождения конвоев в Северном проливе между Ирлан­дией и Шотландией: штаб предполагал, что в этом райо­не происходит интенсивное движение судов противника. В конверте содержались также сведения о минных полях близ пролива.

«У-557» взяла курс на северо-запад. Дизели лодки выс­тукивали симфонию, которая заставляла наши сердца уча­щенно биться. На следующее утро ровно в 7.00 коман­да была разбужена громкой музыкой по радио. Уже не первый раз песня под фонограмму возвещала наступление нового дня на борту лодки. Необычным было то, что пе­редавалась английская песня. Все узнали знакомую мело­дию и, широко улыбаясь, подпевали: «Мы развесим свое белье на линии Зигфрида...» Англичане, так и не захватив знаменитый оборонительный вал, оставили эту пластинку в Лорьяне вместе с кипами своей военной формы и бое­припасами, когда спасались бегством через Францию на родину от наступающих германских войск в 1940 году.

На шестой день похода мы вошли в опасную зону, в 120 милях к юго-западу от Фастнет-Рок, маяка на южной оконечности Ирландии. Здесь южные маршруты конво­ев сходились в узкую полосу шириной не более 80 миль. Мы, однако, ничего не обнаружили в этом районе и про­должили круговое движение приблизительно в 250 милях от побережья Ирландии, чтобы избежать встречи с бри­танской авиацией. Постепенно мы достигли 58-й парал­лели, резко развернулись правым бортом и пошли курсом на восток к Северному проливу. Через десять дней после разлуки с французским раем мы прибыли в точку, рас­положенную в трех милях на северо-запад от возвышаю­щихся утесов острова Иништрахалл, который находился почти в центре судоходной линии. Мы пытались здесь затаиться, но сильное течение, проходящее через Север­ный пролив, относило нас назад в Атлантику.

Мы патрулировали в этом районе несколько дней, не услышав ни единого звука и не обнаружив ни одного судна. Было очевидно, что англичане изменили марш­рут движения конвоев. Бесплодные поиски начали ска­зываться на настроении команды. Удрученный Пауль-сен связался со штабными лодками, попросив разреше­ния перебраться в более перспективный район охоты за конвоями. В ответ сообщалось, что штаб получил досто­верную разведывательную информацию из Новой Шот­ландии. «Двигайтесь к 69-й долготе. Ожидается конвой из Галифакса общим курсом на восток-северо-восток. Скорость 11 узлов. Слабое охранение. Счастливой охо­ты», — гласила телеграмма.

Три дня мы мчались на запад на большой скорости. Ночью прибыли в указанный район. Черная морская по­верхность едва колыхалась. «У-557» застопорила двига­тели. Акустик начал слушать. Однако в эту ночь мы не обнаружили противника. С первыми лучами утреннего солнца мы продолжили патрулирование и стали пере­секать квадрат, беспорядочно меняя курс. В 15.10 того же дня я прокладывал курс за небольшим столиком в по­мещении центрального поста. В это время вахтенный на мостике закричал:

— По пеленгу 300 градусов вижу дымок! Командир метнулся мимо меня и выскочил наверх. Я слышал, как он сердито отчитывает вахтенного:

— Ты называешь это дымком? Да здесь целый лесной пожар! Все по местам!

Когда я занял свое место на мостике, «У-557» развер­нулась в сторону черных дымов. Мы приблизились. Клу­бы дымов превратились в сплошную завесу. Показались верхушки мачт и дымовые трубы эсминцев, идущих впе­реди охраняемых судов. Через пять минут на горизон­те показался лес мачт. Мы пересекали курс огромного конвоя.

15.35. «Тревога!»

15.45. Конвой пока не просматривается через перис­коп. Паульсен полагается исключительно на донесения акустика. Члены команды тихонько занимают свои места. Торпедисты загрузили торпедные аппараты. Матрос наладил счетное устройство. Я взялся за руль.

16.10. Показались два.сторожевика, идущие перемен­ным курсом.

16.25. Акустические приборы обнаружили два эсмин­ца, их гребные винты вращаются на полных оборотах. Од­нако охотники движутся так, как будто не вполне пред­ставляют себе, в каком направлении искать затаившего­ся противника. Импульсы «асдика» начали барабанить по корпусу подлодки.

16.35. Шум двигателей идущего конвоя нарастает. Гро­хот поршней двигателей, вращающихся винтов множества судов достигает своего предела.

16.45. Визнер рассчитал скорость и курс конвоя. Ос­тальное было за Паульсеном. Он развернул лодку в ата­кующую позицию. Командир постоянно перемещал пе­рископ вверх и вниз в зависимости от высоты волн и старался выхватить отчетливое изображение наиболее крупных целей. Потом решительно скомандовал:

— Подтвердить готовность торпедных аппаратов один-пять.

— Аппараты один—пять к бою готовы, — доложил Керн.

За 25 секунд Паульсен произвел пять пусков торпед. Теперь мы в рубке подсчитывали секунды, за которые торпеды достигнут целей. Между тем командир продол­жал манипуляции с перископом, следя за приближавши­мися транспортами. Они раскачивались на малой волне, которая беззаботно несла их навстречу гибели. В течение минуты этот респектабельный парадный строй качаю­щихся гигантов будет разрушен горящими и тонущими судами. Остальные суда, чьи команды потряс ужас свер­шившейся катастрофы, удалятся на полном ходу.

Последовали один... два... три мощных взрыва. Коман­дир, широко улыбаясь, распорядился:

— Старпом, запиши: торпедирован транспорт тонна­жем пять тысяч тонн, другой — тоже пять тысяч. Попаданием в корму поражен транспорт тоннажем четыре тысячи тонн. Две торпеды прошли мимо. Что случилось с этими чертовыми торпедами?

17.05. Мы все, находившиеся в рубке, получили воз­можность наблюдать катастрофу. Три огромных судна сильно накренились, окутанные столбами дыма и огня. Белые спасательные шлюпки болтались на шлюпбал­ках. К погибающим судам спешили два эсминца. Перед нами предстала страшная картина, расписанная яркими красками.

17.10. Неподалеку разорвались глубинные бомбы. По словам Паульсена, как минимум, на дистанции тысячи метров от нас.

17.20. Эскортные корабли скрылись. Акустическое от­слеживание конвоя значительно ослабло.

18.00. Кок снабдил нас кружками кофе и боевыми бутербродами с большими кусками салями. Вспотевшие торпедисты подняли пять стальных рыбин и начали пе­резаряжать ими торпедные аппараты. Главмех выравни­вал лодку, словно фокусник. Командир сел у периско­па, наблюдая, как конвой удаляется к южной оконеч­ности Ирландии.

21.25. «У-557» всплыла. Только очень тонкая свет­лая линия на западе свидетельствовала о том, что этот день — столь успешный для нас — подошел к концу. Тьма лишила нас видимости. Но конвой не мог уйти далеко — мы следовали за ним по пятам. Оба двигателя работали на полных оборотах. Лодка продолжала гнать­ся за потрепанным конвоем.

22.05. Мы радировали в штаб: «Конвой в сетке квад­рата АМ-71. Курс 1—2—5. Потопили три судна общим тоннажем 14 тысяч тонн. Слабая противолодочная обо­рона».

Полночь. Мы развернулись правым бортом и двину­лись на юг. Конвой не обнаружен.

00.30. Ушли под воду для прослушивания конвоя аку­стическими средствами. Акустик доложил: «Шум винта по пеленгу 3—2, 3—6—1, дистанция около 10 миль». Че­рез 10 минут лодка снова всплыла. В который раз грохот двигателей, шум волн, бьющихся о корпус лодки, слива­лись в гимн, напутствовавший нас на очередное сраже­ние. На востоке взметнулась и погасла сигнальная ракета.

01.15. Эсминец на дистанции три тысячи метров по правому борту. Мы сделали огромную петлю, чтобы обойти эскортный корабль и пристроиться в кильватер конвоя, и, казалось, нырнули в неизвестность. Небо и море совместились в мощную черную стену.

02.20. Два эскортных корабля вынырнули из темноты, от их форштевней расходились пенистые усы.

— Тревога! — заорал Паульсен.— Погружение 170 мет­ров. Максимум лево руля.

Шум от нашего срочного погружения перекрыл гро­хот вращающихся винтов эсминцев, приближавшихся к нам с ужасающей скоростью. Мы хватались за патруб­ки и приборы, чтобы сохранить равновесие, — «У-557» стремительно ушла в глубину. Она опустилась уже на 90 метров, когда эсминцы подошли к самой корме по­грузившейся лодки.

Две глубинные бомбы взорвались у нас за кормой, уда­рив лодку взрывной волной, словно гигантским хлыстом. «У-557» опускалась все ниже и ниже в кромешную тьму. Казалось, наступил конец света. Снова загорелось ава­рийное освещение. Федер выровнял лодку на глубине 200 метров.

02.30. Оба эсминца застопорили ход. Тишина наверху, тишина в укрывшейся под водой лодке. Акустик сообщил о приближении новых судов. Эсминцы вызвали подкреп­ление. Мы приготовились к длительной бомбардировке.

02.45. Один эскорт зашел к нам с левого борта. Мы маневрировали на большой скорости, чтобы он не смог нас накрыть. Затем послышались три всплеска, за ко­торыми последовали три адских взрыва. Они отброси­ли лодку еще ближе ко дну океана. В помещении цен­трального поста заструилась гидравлическая жидкость.

Стальной корпус застонал от перегрузок, отключились реле электромоторов, заклинило горизонтальный и вер­тикальный рули, стали подпрыгивать палубные плиты. Как только взрывы утихли, кто-то снова включил реле. Главмех убавил скорость, стараясь сохранить тишину. Внутри лодки все затихло, только по его корпусу про­должали бить импульсы «асдика». Опытная команда эс­минца вновь застопорила ход, чтобы прощупать лока­торами глубину.

03.18. Возобновилось бомбометание: прозвучали три тяжелых взрыва через короткие интервалы. Затем — но­вая серия. Мы сидели в полутьме при аварийном освеще­нии, задерживая дыхание, как только барабанная дробь импульсов «асдика» становилась нестерпимо громкой. Не­которые из нас лежали на палубе, устремив взгляд кверху. Другие сидели, уставившись неизвестно куда. Не слыш­но было ни слова, ни кашля. Команда не впадала в отча­яние, остались только усталость и напряжение.

Час за часом через разные интервалы возобновлялись бомбардировки. Глубина была нашим главным преиму­ществом и единственной защитой.

12.00. Охотники все еще ведут поиск над нами. Коман­дир приказал раздать фруктовые консервы и бисквиты. Разумное решение. Люди немного приободрились от при­ема пищи.

14.12. Последняя бомбардировка довела серию глубин­ных бомб, сброшенных на нас, до 128. Акустик сообщил, что слышит, как эскорты покидают место бомбардиров­ки. У нас затеплилась надежда.

15.20. Ни единого взрыва за более чем часовой пе­риод времени. Что случилось? «Томми» израсходовали запас глубинных бомб? Решили прекратить операцию? Акустик с нежной заботливостью поворачивал свои вен­тили. Казалось, пространство до самого горизонта сво­бодно от опасных звуков. Но где же третий эскорт?

— Включить донные помпы, — приказал Паульсен. — Посмотрим, клюнут ли они на эту приманку.

Раздражающий скрежет действовал на нас, как дрель дантиста. Хотя он и выдал нашу позицию, сверху на это не последовало никакой реакции. Третий эскорт, очевид­но, тоже ушел.

16.10. «У-557» всплыла через 14 часов. Когда капитан открыл рубочный люк на мостик, меня буквально вытол­кнуло наружу под давлением человеческой массы снизу. Нас приветствовала великолепная погода. Мы благодар­но вдыхали свежий воздух, хотя внезапное его изобилие заставило на мгновение задохнуться. Вентиляторы разно­сили воздух по самым затаенным уголкам корпуса лодки. Нам, находившимся на мостике, солнце никогда не ка­залось таким ярким, а небо - таким голубым. Посколь­ку конвой благополучно ускользнул от нашего преследо­вания, «У-557» направилась на запад в поисках новой до­бычи.

Мы двигались трое суток, покрыв при умеренном вол­нении моря расстояние в 450 миль. На четвертую ночь подлодка, патрулировавшая на крайнем севере Атланти­ки, радировала: «Конвой в сетке квадрата АЮ-35 курсом на восток. Скорость 12 узлов. Атакуйте».

Изменив курс, мы направились в давно знакомый, дальний район охоты. Другие подлодки, дешифровав ра­диограмму, также устремились на перехват. Однако штаб планировал использовать «У-557» иначе. Нам было при­казано следовать в другой район, оставив добычу другим. Команде лодке оставалось ругаться, подобно пиратам, ко­торые пролили бочонок рома.

Как выяснилось позже, конвой стал добычей большой «волчьей стаи». Раз за разом она торпедировала фланги, пока не уничтожила большую часть конвоя. Короткие ра­диограммы, следовали одна за другой, извещая о нашей победе в одной из величайших битв за Атлантику. Эти ра­диограммы, скопившиеся на столе командира, свидетель­ствовали о беспощадности атак немецких подлодок, посылавших на дно суда противника одно за другим. Они были лаконичны и точны, как пуски наших торпед:

«Торпеды израсходованы. Потоплены пять судов тон­нажем 24 тысячи тонн. Отправляемся на базу».

«Потоплено три судна тоннажем 18 тысяч тонн. По­вреждено десять. Продолжаем преследование».

«Потопили четыре судна тоннажем в 21 тысячу тонн. Продолжаем преследование».

Жестокое сражение шло еще двое суток. В эти часы безжалостной расправы с противником радиоаппаратура нашей подлодки была настроена на прием немецких ра­диостанций. Мы слушали специальные бюллетени ново­стей, которые информировали немецкий народ о победах германского подводного флота. Затем «волки» потеряли конвой в северном тумане, усеяв дно обломками 20 круп­нотоннажных транспортов.

Когда одна из победоносных подлодок возвращалась на базу, она наткнулась еще на один конвой и немедленно возобновила охоту. На этот раз «У-557» было приказано принять участие в атаках. По мере нашего приближения к северным широтам волнение моря усиливалось. Во время вахты на мостике меня нещадно хлестали резкие порывы ветра, морские брызги и пена. Видимость резко упала от 16 к четырем милям. Мы снова оказались в суровых кли­матических условиях Северной Атлантики. «У-557» силь­но кренилась под действием продольных волн. Поиск про­должался второй день.

Ровно в 17.30 прозвучало:

— Тревога!

Подлодка быстро ушла под воду. Паульсен, примчав­шийся в помещение центрального поста, крикнул в рубку:

— Старпом, что случилось?

Керн процедил закоченевшими губами:

— Эсминец по пеленгу тридцать, дистанция четыре

тысячи метров.

Как только главмех выровнял лодку, акустик доложил, что вращающиеся на большой скорости винты медленно удаляются. Нас не обнаружили. Но тут же мы получили другую весть:

— Сильный шум впереди по левому борту. Должно быть, конвой.

Мы вышли на правый фланг предполагаемого конвоя. Паульсен приказал команде занять боевые места, а лод­ку погрузить на перископную глубину. Перископ ничего не обнаружил, и тогда командир распорядился поднять лодку на поверхность.

Как только рубка оказалась над водой, мы высыпали на палубу под набегавшие волны. Видимость составляла всего лишь две мили. Плотный слой облаков закрывал небо от бушующего моря. Мы тотчас бросились вдогон­ку за источником шума. Через 40 минут снова появился эскорт, но мы быстрым маневром ушли от него. Морские волны, катившиеся с запада на восток, гнали нас вперед. Лодка следовала все дальше и дальше, преодолевая ги­гантские продольные волны.

Преследуя конвой в фиолетовых сумерках, мы сооб­щил в штаб о своей находке. Вскоре выяснилось, что конвой шел, резко меняя курс. Два часа мы двигались на восток, совершая большие зигзаги, но так конвоя и не нашли. Крайне неохотно Паульсен приказал главме-ху снова уйти под воду и продолжать поиск акустичес­кими средствами. Акустик доложил, что слышит слабый шум по пеленгу 40 с правого борта.

Мы снова всплыли. Сумерки сгустились, и видимость убавилась до мили. Бурное море качало и бросало «У-557». Водяные валы перекатывались через легкий корпус лод­ки, хлестали нам в лицо и жгли глаза. Я пытался укрыть­ся от них, присев на корточки и оперев бинокль на край ограждения мостика. Но свирепые вихри секли мои губы и кожу, насквозь промочили турецкое полотенце, кото­рым я обернул шею, забирались за шиворот и в сапоги. Я трясся от ночного холода, несмотря на тройной слой одежды, зачехленный сверху в водолазный костюм из толстой резины.

«У-557» упорно преследовала противника. Почти в полночь в окулярах моего бинокля показалась движуща­яся тень. Затем их стало две... три... четыре. Паульсен и старпом тоже их увидели. Два эскорта нервно снова­ли в хвосте конвоя с правого борта. Еще один совер­шал зигзагообразные маневры впереди транспортной колонны. Никто не заметил нашего появления. Огром­ные цели — гигантские транспорты — беспечно двига­лись вперед, подставляя свои широкие борта для тор­педной атаки.

«У-557» постепенно вышла на угол атаки. Эскорт на­двинулся на нас сквозь завесу тьмы, однако лодка сно­ва ушла от него, прижавшись к гигантскому транспорту. Паульсен подошел к конвою с хвоста. Ни один вражес­кий наблюдатель не смог бы обнаружить нашу лодку в водовороте воды, закрученном ветром. Когда она неза­метно проскользнула между двумя транспортными колон­нами, гигантские суда показались нам монстрами. Сквозь бушующий шторм раздался голос командира:

— Старпом, побыстрее определяй цели, мы сможем атаковать только один раз!

— Цели определены. Аппараты один—пять для стрель­бы готовы!

— Право руля! — скомандовал Паульсен. — Стар­пом, пли!

Через несколько секунд две торпеды выпрыгнули из аппаратов. Сразу же лодка произвела еще один веерный залп по целям, перекрывающим одна другую. Наконец последняя торпеда понеслась к ближайшему судну. Зата­ив дыхание, мы ожидали результата атаки.

Три мощных взрыва прогрохотали среди ночи. Почти одновременно начали извержение три вулкана. Три мощ­ных толчка покачнули нашу лодку. Десятки сигнальных ракет взвились в небо, и бесчисленное число осветитель­ных патронов повисло на парашютах, освещая хаотичес­кий морской ландшафт со свечением призрачных зеленых и желтых огней.

Мы уже покинули место катастрофы, когда прибыли два эскорта спасать экипажи торпедированных судов. Удар по противнику оказался столь ошеломляющим, а паника в его рядах так велика, что с его стороны не последовало никаких ответных действий. В результа­те мы даже рискнули остаться в надводном положении, чтобы перезарядить торпедные аппараты, и пристрои­лись з кильватере конвоя, тщательно соблюдая дистан­цию до ближайших транспортов. Потрепанный конвой сделал резкий поворот на север, но «волк» еще оставался среди «стада». Пройдя небольшое расстояние, три суд­на потеряли устойчивость и, охваченные пламенем, за­тонули в бушующем море.

Через 40 минут после атаки наши аппараты были пере­заряжены последними двумя торпедами. «У-557» сократи­ла разрыв в расстоянии с удаляющимся конвоем. А еще через несколько минут лодка снова вышла на цели — пря­мо перед собой. Поворот руля — и, описав дугу, мы заня­ли нужную позицию. Две краткие команды, две вспышки — и торпеды выскочили из аппаратов.

Затем послышался голос капитана:

— Господа, это — все, теперь оба двигателя на полные обороты, и вперед. Руль право на борт. Курс 1—8.

«У-557» развернулась и стала удаляться от конвоя на большой скорости. 60 секунд... 70 секунд... Мы все еще следили за конвоем, ожидали и надеялись. Однако обе торпеды прошли мимо.

В эти мгновения между жизнью и смертью я пред­ставил себе моряков погибших судов, летящих вниз с гребней огромных волн, судорожно цеплявшихся за спа­сательные шлюпки и плоты. Мне было жаль этих храб­рецов, которые тонули вместе со своими кораблями. Это был ужасный итог безнадежной борьбы за выжива­ние. Я понимал, почему английские моряки столь упор­ны. Ведь они сражались за само существование своей страны. Однако упрямство капитанов и команд иност­ранных судов возмущало меня. Во имя чего они совершали рейсы для англичан, несмотря на наши торпедные атаки и растущую жестокость сражений? Сколько бы им ни платили англичане, это все равно недостаточно для компенсации риска и потерянных жизней! Я был пора­жен тем, что Адмиралтейству ее величества все еще уда­валось нанимать зарубежные суда.

Через 30 минут после последней атаки мы сообщили в штаб о ночном сражении и предложили оповестить дру­гие подлодки о местонахождении конвоя. Три часа мы оставались в безопасной близости от конвоя, передавая по радиомаяку сигналы, необходимые для продолжения охоты. Затем два взрыва, сопровождавшиеся сполохами огня в авангарде конвоя, показали, что нашими сигнала­ми воспользовалась другая подлодка.

Задание было выполнено. В 5.30 «У-557» нырнула в безопасную глубину. Там капитан приготовил для нас сюрприз. Потопление шести транспортов заслуживало раскупорки части «бутылок с лекарством», которые хра­нились под замком. Каждый член экипажа с кружкой в руке пробирался по центральному проходу и останавли­вался в каюте капитана ровно столько времени, сколь­ко было необходимо, чтобы Паульсен налил ему пор­цию коньяка. Затем мы возвращались на свои места или койки, потягивая крепкий напиток.

Через 20 часов хода в погруженном положении «У-557» совершила всплытие и взяла курс на Бискайский залив.