Общий ход событий на Черном море до боя 5/18 ноября

Чтобы связать имевший место 5/18 ноября 1914 года бой Черноморского флота с "Гебеном" с обстановкой на Черном море к этому моменту и составить суждение об идеях, руководивших деятельностью русского командования, бросим общий взгляд на ход событий на Черном море, предшествовавших этому бою.

После объявления Германией войны России командующему Черноморским флотом были даны инструкции - избегать явно агрессивных мероприятий, которые могли послужить предлогом для Турции к вступлению ее в войну.

При этом министр иностранных дел, согласно с мнением наших союзников, сообщил командующему Черноморским флотом адмиралу Эбергарду, что с политической точки зрения представляется нежелательным, чтобы инициатива разрыва с Турцией исходила от нас. На основании этого командующий Черноморским флотом решил, сосредоточив флот в Севастополе, занять выжидательное положение, имея негласное наблюдение за германо-турецким флотом посредством пароходов, совершающих периодические рейсы между русскими портами и Константинополем.

В середине августа произошло крупнейшее событие, радикально изменившее обстановку: к турецкому флоту присоединились линейный крейсер "Гебен" и легкий крейсер "Бреслау"".

Вследствие этого, принимая во внимание, что уничтожение "Гебена", обеспечивая за нами неоспоримое господство на Черном море, могло бы удержать Турцию от выступления, командующему флотом 18 августа, по соглашению с министром иностранных дел, было разрешено при появлении "Гебена" "действовать по усмотрению" в случае, если обстановка будет благоприятна. Иначе говоря, командующему флотом предоставлялась возможность атаковать "Гебен", если он его встретит в море.

Согласно этому, флот для поисков " Гебена" в сентябре 1914 года дважды выходил в море и крейсировал в западной его части, но оба раза не встретил "Гебена".

В дальнейшем Министерство иностранных дел изменило свое отношение к этим заданиям и, опасаясь дать повод Турции для вступления в войну, настояло, чтобы разрешение командующему Черноморским флотом "действовать по усмотрению" было отменено и взамен него было приказано "не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения".

В силу этого Черноморский флот до начала войны с Турцией при своих выходах в море не удалялся от Севастополя более чем на 60 миль. Неопределенность и неясность задач флота, "выжидательное положение", к которому был принужден последний, имели тяжелые стратегические последствия в виде предоставления туркам инициативы начала войны, чем они и воспользовались.

15 октября, вернувшись из учебного плавания в Севастополь, адмирал Эбергард получил от начальника Морского генерального штаба извещение о начале войны с Турцией.

Предупредив об этом вверенные ему морские силы, командующий флотом приказал минному заградителю "Прут", посланному незадолго перед этим в Ялту, к рассвету 16 октября вернуться в Севастополь.

В этот момент дислокация флота была следующей: за исключением минного заградителя "Прут", находившегося в море, главные силы сосредоточены в Севастополе; в Одессе стояли канонерские лодки "Донец" и "Кубанец" и заградитель "Бештау", а в Батуме заградитель "Дыхтау" и вооруженный пароход "Березань".

В ночь с 15 на 16 октября в 3 ч 30 мин утра три турецких миноносца внезапно атаковали в Одесской гавани канонерскую лодку "Донец" и утопили ее торпедой.

В тот же лень в 6 ч 30 мин утра при легком тумане у Севастополя появился "Гебен", который выпустил несколько залпов по рейду и вступил в перестрелку с береговыми батареями. При этом он прошел через крепостное минное заграждение, оказавшееся незамкнутым, и вскоре скрылся в тумане. Недалеко от Севастополя он встретил возвращающийся "Прут" и открыл по нему огонь. На "Пруте" вспыхнул пожар, после чего он был затоплен открытием кингстонов.

В тот же день на рассвете турецкие крейсера обстреляли Новороссийск и Феодосию.

Это нападение застигло Черноморский флот совершенно врасплох. Он стоял без паров и мог быть готовым к выходу только днем, спустя несколько часов после указанных событий.

Предполагая возможность заграждения входа в Севастополь минами, командование приказало протралить выходной фарватер, поэтому флот вышел лишь около 3 часов дня 16 октября. Пробыв в крейсерстве в течение трех дней, до 19 октября, флот вернулся, конечно, уже не встретив неприятеля. После выхода флота из Севастополя по приказанию командующего флотом адмирала Эбергарда с отряда заградителей было поставлено на подступах к Севастополю минное заграждение, на что была употреблена большая часть минного запаса Черноморского флота. Эти мины предназначались по плану для активных постановок, и, в частности, для минирования Босфора. С израсходованием большей части мин в распоряжении Черноморского флота осталось ничтожное их количество, сравнительно с потребностью для предполагавшихся обширных заградительных операций в Босфоре.

Таким образом, начало войны на Черном море ознаменовалось крупными неудачами русского флота, в значительной мере объяснимыми той неопределенной позицией, которую заняло правительство, стремившееся избегнуть войны с Турцией и дававшее условные директивы адмиралу Эбергарду.

С другой стороны, и командование Черноморским флотом допустило ряд крупных промахов. Получив накануне известие об объявлении войны, адмирал Эбергард должен был ждать внезапной атаки неприятеля, хотя бы по аналогии с опытом нападения японских миноносцев на порт-артурскую эскадру (27 января 1904 года).

Между тем организация охраны рейда в Севастополе была явно неудовлетворительной. В ожидании прихода с моря "Прута" минное заграждение оставалось выключенным. Оно не было замкнуто и тогда, когда батареи уже видели "Гебена" и вступили с ним в перестрелку. (Ждали приказания из штаба, не рискнув включить его по собственному почину). "Гебен" безнаказанно бомбардировал порт. Затем командование сделало несомненную ошибку, поставив мины заграждения у Севастополя в ущерб активным задачам флота. В обстоятельствах, сопровождавших начало войны на Черном море, можно было видеть признаки несостоятельности командования Черноморским флотом; предзнаменование этого нашло себе в последующие годы войны новые подтверждения, выразившиеся в упущении ряда возможностей поражения противника. В частности, отсутствие оперативной инициативы привело к тому, что Черноморский флот, даже после значительного усиления новыми линейными кораблями, не проявил той деятельности, которую от него должно было ожидать.

По получении известий о нападении турецкого флота, главным командованием была предоставлена адмиралу Эбергарду полная свобода действий и поставлена задача воспрепятствовать неприятельскому десанту, который, по имеющимся сведениям, подготовлялся в Константинополе.

Так как поступавшие сведения указывали на намерение турок произвести внезапную высадку в районе Одессы для уничтожения Одесского порта и нападения на судостроительные заводы в Николаеве, где спешно достраивались наши линейные корабли, миноносцы и подводные лодки, адмиралу Эбергарду было вскоре подтверждено, что главной задачей Черноморского флота является воспрепятствование десанту вообще, и в районе Одессы в особенности, причем признано необходимым принять все меры к наблюдению за противником. В действительности турки, конечно, никакого десанта на Одессу не предполагали, и это сообщение, вероятно, исходившее из германских источников, преследовало лишь одну цель - приковать флот к берегам, ввести его в заблуждение относительно действительных намерений противника. Поставленная флоту задача в полной мере разрешалась л ишь путем приобретения после решительного боя с противником господства на Черном море. Но уже в ближайшее время после начала войны выяснилось, что противник (турецкий флот, оперировавший в Черном море, фактически состоял из "Гебена", "Бреслау", "Меджидие", "Гамидие" и больших миноносцев; прочие корабли в море не выходили), пользуясь преимуществом в скорости хода, избегает решительного боя, причем наш флот, не имея в своем составе достаточно быстроходных кораблей, не только лишен возможности вести за противником действительное наблюдение, но и не в состоянии парализовать деятельность турецких крейсеров. При такой обстановке единственным средством принудить противника к решительному бою являлась тесная блокада Босфора, которая вместе с тем пресекала бы всякую его деятельность на Черном море. Однако тесная блокада Босфора не могла быть осуществлена как вследствие того, что поблизости него не было в распоряжении нашего флота удобного пункта для устройства блокадной базы, так и потому, что решительный бой у берегов противника, при отсутствии явного над ним превосходства в силах, представлялся опасным, ибо наши поврежденные в бою корабли могли не дойти до Севастополя.

Так оценивало командование Черноморским флотом обстановку, и в этом духе оно направляло свои операции. Вследствие этих соображений, деятельность Черноморского флота ограничивалась заграждением Босфора, обстрелом имеющих стратегическое значение пунктов побережья, периодическими крейсерствами в поисках противника, пользуясь случайными (преимущественно агентурными) сведениями о появлении его в море.

В первый поход с 23 по 24 октября было поставлено минное заграждение у Босфора, выполнена бомбардировка Зонгулдака, с целью воспрепятствовать вывозу угля из Гераклийских копей, для которых Зонгулдак является главным вывозным пунктом. После этой операции на обратном пути флот потопил несколько турецких транспортов, везших в анатолийские порты продовольственные запасы и материалы для анатолийской армии.

25 октября флот возвратился в Севастополь.

25 октября "Бреслау" бомбардировал Поти.

Следующий поход флота был назначен на 1-2 ноября 1914 года. Его целью было произвести бомбардировку Трапезунда, поставить минные заграждения на подходах к турецким портам анатолийского побережья.

Из обзора операций Черноморского флота в первоначальный период войны видно, что лишь первый поход его, после нападения на Севастополь, имел целью найти "Гебена" и вступить с ним в бой. Последующие же походы преследовали другие стратегические задачи, и бой с "Гебеном" предусматривался .тишь как возможная случайность. Походы эти после заграждения Босфора были направлены к анатолийскому побережью, преимущественно в южную и юго-восточную часть моря.

"Гебен" ни разу не встречали. К этому привыкли, считаясь с убеждением в его неуловимости. Но не было напряженного искания встречи с ним, готовности использовать каждый момент этой встречи, если таковая случится.

Такая встреча имела место 5 ноября 1914 года. Она продолжалась всего 14 минут. Но в эти 14 минут от искусства командующего и подготовки флота зависела возможность повернуть самым радикальным образом ход событий на Черном море.