Глава 21. Ирбенский фронт

 

Крупнейший операцией флота 1915 г. стало пе­ребазирование в Рижский залив линейного корабля "Слава". Это было принципиально новый шаг коман­дования флота, выражавший реальную его готовность удерживать южный фланг обороны, создававшейся с весны Передовой позиции. Так реализовался главный завет безвременно скончавшегося (от крупозного вос­паления легких) 7/20 мая Н.О. Эссена, добивавшегося прежде всего, начиная от "шведского похода", актив­ных действий флота. Теперь в отличие от близоруких довоенных планов, исключавших Моонзунд из опера­ционной зоны флота, приходилось разворачивать оборону по вдвое более широкому фронту. Армия отсту­пала, и флот должен был своими силами отстаивать русскую землю. В войне на море совершался первый моонзундский перелом.

Новый командующий—прежний начальник от­рада заградителей, с 1915 г. начальник минной оборо­ны вице-адмирал В.А. Канин (1862-1927, Марсель) при­надлежал к числу ближайших сподвижников И.О. Эссена. По отзыву С.Н. Тимирева (Воспоминания мор­ского офицера, СПб., 1998. с. 20) В.А. Канин "не отли­чался выдающими способностями, подобно Колчаку, Керберу и многим другим соратникам Эссена, но был бесспорно умным человеком и прекрасным хозяином с большим служебным и техническим опытом".

Переход "Славы" на юг прикрывали вызванные в Эре и остававшиеся на этом рейде в готовности к бою "Андрей Первозванный" и "Император Павел I". В любой момент могла понадобиться их помощь для поддержки отряда крейсеров (флаг на "Рюрике" контр-адмирала М.К. Бахирева) и миноносцев, сопро­вождавших "Славу". С 17 час. 30 мин. 17/30 июля, когда "Слава" покинула рейд Пипшер, начался на "Андрее Первозванном", "Императоре Павле I" и на­значенных для их охраны миноносцах томительный от­счет времени. В любое время с "Рюрика", разверну­тых в море двух английских (Е-1, Е-9) и трех русских ("Аллигатор", "Дракон", "Кайман") подводных ло­док могли поступить сведения о появлении противника и заставить "Андрея" и "Павла" двинутся к месту воз­можного боя. В 21 час, как записывал И.И. Ренгартен, "Слава" прошла параллель Дагерорта, а наутро от начальника минной дивизии контр-адмирала П.А. Трухачева (1867-1916) было получено условное радио "Операция закончена". Встреченная миноносцами "Слава" благополучно протраленным фарватером прошла в Рижский залив, крейсера М.К. Бахирева также благополучно вернулись. Противник не появ­лялся и тем лишил "Андрея" и "Павла" случая прове­рить себя в бою, а возможно и перейти вместе со "Сла­вой" в Рижский залив. Ведь, случись бой с линейными кораблями, "Андрей Первозванный" или "Император Павел I" могли оказаться перед необходимостью ук­рыться в заливе, предоставив крейсерам возможность, пользуясь своей скоростью, отступить на север. Но немцы словно догадывались о планах перевода "Славы" и из двух зол — сбор трех дредноутов в Рижском; заливе — предпочли меньшее, беспрепятственно про­пустить в залив "Славу".

Так или иначе, но штаб адмирала Канина ока­зался неспособным, а Провидение не нашло нужным предоставить флоту возможность в реальных условиях силами достаточно мощных кораблей, проверить дей­ственность артиллерийской обороны минного загражде­ния против форсирующей его эскадры противника и, наконец, установить степень обоснованности тех пра­вил, по которым корабли проводили свои зимние такти­ческие и стратегические игры. Флот оказался лишен того мощного стимула к углублению Моонзундского пролива, который, ради обеспечения выхода из него линейных кораблей, явился бы в случае базирования в Рижском заливе "Андрея Первозванного" и "Импера­тора Павла!".

Многое, очень многое переменилось бы в войне на Балтийском море, если бы со "Славой" или вместо нее вошел бы в Рижский залив "Андрей Первозван­ный". Но судьба, похоже, решила обострить урок, ко­торый она вознамерилась преподать русскому флоту. Перевод "Славы" в Рижский залив, был, действитель­но, как писал И.И. Ренгартен, 'поступком". Но нельзя было не видеть и того, что броненосец доцусимского об­разца с 305-мм пушками, такой же дальности, как бро­неносец типа "Бородино", имел слишком мало шансов i на успех в столкновении с вооруженными более дально­бойной артиллерией кораблями германского флота.

Историкам еще предстоит выяснить, чего было больше в немецких планах по захвату Моонзунда — тевтонской самоуверенности или трезвого учета скру­пулезно выверенных сведений о немощном состоянии русского флота и далеко не боевом настрое противо­стоящего им командующего.

Действия русской стороны не блистали образца­ми высокой стратегии. Не состоялся перевод в Рижс­кий залив в перерыве между двумя прорывами немцев "Андрея Первозванного" и Императора Павла I". Од­новременно следовало начать самое форсированное углубление Моонзунда для прохода этих кораблей при необходимости в Балтику. Оставляя же в заливе не­способную противостоять дредноутам "Славу", рус­ское командование тем самым играло на руку немцам, провоцировало их на операцию.