Wundefwaffe

Война – это продолжение политики

Правомочность этого тезиса, в сущности, знали задолго до германского генерала Клаузевица, впервые сформулировавшего его. Но именно он создал учение о войне и армии, в котором раз­работал подходы к созданию вооруженных сил. Последние, по его мнению, предназначались для обеспечения соответствующих по­литических устремлений и должны были соответствовать приня­той государством военной доктрине. Именно она и определяла (с учетом характера потенциальных ТВД и действий наиболее веро­ятных противников) задачи каждому виду вооруженных сил. Лишь после их формулировки разработчики получали заказы на созда­ние образцов боевой техники. Поэтому для того, чтобы понять за­чем конструкторы фирмы «Мицубиси» придали двухмоторному бомбардировщику с полезной нагрузкой самолета поля боя (в лучшем случае — фронтовой машины) стратегическую дальность, необходимо заглянуть хотя бы на полсотни лет назад.

С момента начала в Японии «эпохи Мэйдзи» это островное дальневосточное государство сразу начало рассматриваться Великобританией и США в качестве эффективного заслона «на пути русской экспансии на Дальнем Востоке». Однако победы в японо-китайской и русско-японской войнах лишь вскружили са­мураям головы. Уже в годы Первой Мировой, Япония вознамери­лась овладеть всем Китаем, захлопнув туда двери перед США.

Реванш 1921-1922 гг. достигнутый «англосаксами» на дипло­матических переговорах был внушительным. Во-первых, при­шлось вернуть Китаю район Циндао, «арендованный» в свое вре­мя Германией и захваченный японцами после кровопролитных боев Первой Мировой. Во-вторых, Страна Восходящего Солнца обязалась уважать суверенитет, независимость и территориаль­ную целостность бывшей Поднебесной Империи (которую к это­му времени уже раздирали внутренние противоречия), а также провозглашенные Вашингтоном, а затем поддержанные Лондо­ном и Парижем, принципы «открытых дверей» и «равных возмож­ностей» в этой стране. В третьих, США вместе с Англией позабо­тились и о серьезном ограничении японских морских вооруже­ний, установив тоннаж линейных кораблей в пропорции 5:5:3. Соответствующие ограничения касались тяжелых и легких крей­серов, а также эсминцев. Наконец, в дополнение к этому, целый ряд других трехсторонних соглашений запрещал США, Англии и Японии укреплять свои островные владения на Тихом океане.

Если последний пункт самурайская гордость еще могла снести, то первые три выглядели откровенными пощечинами. В Главном штабе Императорского флота больше негодовали по поводу тре­тьего пункта. Действительно, навязанное соотношение по основ­ным классам боевых кораблей, и особенно по линкорам и крейсе­рам, почти не оставляло Японии шансов на успех в случае возник­новения большой войны в бассейне Тихого океана, где ее против­никами могли выступить США, Великобритания, Франция и Гол­ландия. Необходимо помнить, что описываемые события проис­ходили в середине 20-х гг. и говорить о каком-то союзе с Германи­ей или Италией (последняя, кстати, тоже была участницей Лон­донских и Вашингтонских договоров) даже не приходилось.

Одним из средств, призванных нивелировать превосходство американского и британского флотов в линейных кораблях, по мысли японских стратегов, могли стать авианосцы и ударная морская базовая авиация. Однако Америке, «действовавшей ру­ка об руку с коварным туманным Альбионом», вскоре удалось ог­раничить количество (а также тоннаж) и авианесущих кораблей в составе флотов трех держав. Таким образом, оставались только самолеты берегового базирования, которые в то время мало кто рассматривал в качестве силы, способной нанести серьезный ущерб крупным надводным кораблям. Вдобавок к этому, в сере­дине 20-х гг. Япония серьезно отставала от ведущих авиационных держав в области разработки цельнометаллических самолетов.

Целенаправленное сокращение этого разрыва началось в 1928 г., когда делегация фирмы «Мицубиси» купила у герман­ских авиастроительных фирм «Юнкере АГ» и «Мотор Верке», за­нимавших лидирующее положение в Европе по постройке цель­нометаллических многомоторных монопланов, лицензии на про­изводство двухмоторного бомбардировщика К-47, тяжелого че­тырехмоторного К-51 и другой авиатехники различного назначе­ния. Но самым главным приобретением был достаточно пухлый пакет технологической документации, позволявшей единым ма­хом настичь мировых лидеров.

Начавшая раскручиваться спираль Великой Депрессии уже захватила в свою орбиту экономику Германии, авиапромышлен­ность которой позарез нуждалась в притоке капитала, и потому продавала налево и направо все, чем только располагала. Опре­деленный комизм ситуации заключался в том, что у покупателей (а ими, в основном, стали Япония и СССР, наверствывавшие ушедшие в отрыв державы) были не слишком тугие кошельки...

Как бы там ни было, но в рамках подписанных соглашений в Японию для оказания помощи в освоении передовых технологий работы с легкими сплавами отправились инженеры фирмы «Юн­кере» Ойген Шэйд и Вилли Кейл. Кроме того, целью их команди­ровки было обучение специалистов «Мицубиси» принципам по­иска передовых технических решений. Проведенный обоими «менеджерами» подбор кадров позволил за короткий срок со­брать команду разработчиков, способных воспринимать и реа­лизовывать новые подходы в самолетостроении. Главным экс­пертом по бомбардировщикам стал Тошио Хонье, возглавивший (после отъезда немецких специалистов) программу выпуска не­мецких машин, адаптированных под японские требования. Все три «иммигранта» получившие наименование Ki-1, Ki-2 и Ki-20 к концу 1932 г. были приняты на вооружение ВВС японской армии. На этом, кстати, сотрудничество немецких и японских авиастро­ителей не закончилось. Последние и в будущем продолжали не скупясь приобретать лицензии на многие достижения герман­ской конструкторской мысли.

Моряки, жестоко соперничавшие с армейцами за влияние на императора, и смотревшие на это сотрудничество до поры до времени сквозь пальцы, вскоре также решили обзавестись бо­лее современными самолетами. Причина такого поворота, во многом объяснялась тем, что командование сухопутных сил меч­тавшее заполучить всю авиацию (и в тайне даже корабли!!), при переделке немецких самолетов начало формулировать требова­ния обуславливавшие возможность боевого применения над мо­рем. А это, по мнению флотоводцев, «уже граничило с ересью». И поэтому нет ничего удивительного в том, что в следующем го­ду Императорский Флот выпустил тактико-техническое задание (ТТЗ) на постройку специального разведывательного самолета, конструкция которого должна была базироваться на новейших разработках. Немалую роль в проталкивании этой идеи сыграл вице-адмирал Исороку Ямамото, занимавший в то время пост заместителя морского министра. Он же, используя свое положе­ние, настоял на выдаче задания не военно-морским арсеналам (как это практиковалось ранее), а фирме «Мицубиси».