На разных направлениях
Рассмотрение вопросов боевого применения МиГов в первом периоде Великой Отечественной войны продолжим с Западного фронта. Именно здесь противник наносил главный удар, и именно на это стратегическое направление наше командование перебрасывало из тыла лучшие части. Им предстояло сразу после прибытия включиться в борьбу за господство в воздухе и заменить полки, потерявшие в первые дни всю материальную часть и выводимые в тыл на переформирование.
Самолеты, имевшиеся на вооружении этих соединений, были, главным образом, устаревшей конструкции. Общую картину серьезно ухудшала значительная диспропорция в родах авиации, вызванная недостатком истребителей на Западном фронте. Остро не хватало машин новых типов, прежде всего МиГ-3.
Из оперативных сводок ВВС Западного фронта следовало, что МиГи выполнили с 6 по 12 июля 97 боевых вылетов, при этом в воздушных боях было потеряно семь машин. В целом же общая убыль материальной части по всем причинам за эти дни составила 32 МиГа. Таким образом, каждый третий вылет заканчивался потерей нового истребителя. Было от чего прийти в отчаяние.
В последнюю декаду июля советское командование ввело в бой значительные авиационные резервы. Так, в состав ВВС фронта Резервных армий прибыл 122-й иап, имевший 32 МиГ—3 (часть входила в группу полковника Зотова). За первые три дня войны этот полк, вооруженный истребителями И—16 и базировавшийся в районе Лиды, потерял всю материальную часть и был выведен в тыл. В Рязанской высшей школе штурманов подчиненные полковника А.П.Николаева по ускоренному курсу изучили новые истребители, выполнив всего по восемь полетов на каждого летчика. Успеху переучивания, проведенного в сжатые сроки и сопровождавшегося всего двумя незначительными поломками, способствовал высокий уровень летного мастерства личного состава. Боевой опыт в локальных предвоенных конфликтах успели получить все три комэска: майор В.В.Пузейкин, капитан А.Ф.Семенов и старший лейтенант Ф.А.Орлов.
Первые же вылеты свидетельствовали о неплохих боевых возможностях МиГов, когда ими управляли хорошо подготовленные, самоотверженные летчики. Отправившись 24 июля с аэродрома Ерши на разведку мотомеханизированных войск противника в районе города Белый, старший лейтенант Орлов заметил группу Ju 88 и с ходу атаковал ближний бомбардировщик. В коротком бою он сумел сбить три «юнкерса», после чего, как отмечено в документах полка, поврежденный «краснозвездный МиГ—3 на малой скорости повернул на восток, оставляя за собой серую полоску дыма». Командир соединения наземных войск подтвердил тройную победу и просил «героя-летчика представить к награде». К сожалению, на свой аэродром Орлов не вернулся и судьба его осталась неизвестной [2].
Согласно немецким данным, советский летчик перехватил звено разведчиков из 4(F)/14, летевших на высоте 5000 м, и сбил два Ju 88D. По словам попавшего в плен летчика унтер-офицера Р. Вагнера, ему поставили задачу — провести разведку дорог, ведущих к Смоленску с севера. Из девяти машин, имевшихся в отряде к началу вторжения, через месяц после начала боев сохранилось лишь три. Для большей безопасности экипажи после выполнения задания летели вместе и к тому же на сравнительно большой высоте, но это не уберегло «юнкерсы» от неожиданных атак [3].
Потери истребителей МиГ-3 ВВС Западного фронта за одну неделю июля 1941 г. [1]
|
Дата |
Сбит в бою |
Сбит ЗА |
Не вернулся |
Налет на аэродром |
Катастрофа Авария |
Всего |
|
6 июля |
3 |
— |
2 |
2 |
— — |
7 |
|
7 июля |
2 |
9 |
1 |
— |
— 1 |
13 |
|
8 июля |
1 |
— |
1 |
— |
— — |
2 |
|
9 июля |
— |
— |
7 |
1 |
— — |
8 |
|
10 июля |
— |
— |
— |
— |
— — |
— |
|
11 июля |
1 |
— |
— |
— |
— — |
1 |
|
12 июля |
— |
— |
— |
1 |
— — |
1 |
|
Итого |
7 |
9 |
11 |
4 |
— 1 |
32 |
Безусловно, далеко не все схватки с врагом завершались успешно. Так, вечером 26 июля шестерка МиГ—3, возглавляемая комэском 122-го иап Героем Советского Союза Семеновым, не сумела надежно прикрыть шесть Пе—2 из 410-го бап — все бомбардировщики не вернулись тогда с задания. Единственную «пешку», совершившую вынужденную посадку, впоследствии обнаружили на своей территории. Истребители противника сбили также один из МиГов. Было проведено служебное расследование, в результате которого вину за происшествие возложили на капитана Шагова, опытного летчика с большим довоенным налетом. Капитана необосновано обвинили в трусости, оставлении подразделения в критические минуты боя и отдали под суд военного трибунала. Однако истинные причины потери семи самолетов остались «за кадром» [4].
Подробное описание этого боя сохранилось в документах германской 51-й истребительной авиагруппы. По немецким данным, около 19 часов 26 июля два звена «мессершмиттов» в течение пяти минут сбили шесть Пе—2, а спустя еще 15 минут судьбу русских бомбардировщиков разделил истребитель МиГ—3. Сначала четверка из 9/JG51 связала боем истребители прикрытия, в то время как другая четверка из 4/JG51 с разных сторон атаковала бомбардировщики. Затем они поменялись ролями и без потерь завершили разгром. По две победы засчитали лейтенанту М.Майерлю и фельдфебелю О.Шультцу. Увы, уровень мастерства немцев на этот раз оказался выше [5].
Практически одновременно с 122-м полком на фронт прибыл 129-й иап, который включили в состав 47-й сад. Пребывание в тылу этой части было столь же недолгим, как и у 122-го иап. Некоторое отличие состояло в том, что многие летчики 129-го иап еще до войны овладели техникой пилотирования МиГов и им доверили параллельно с переучиванием молодого пополнения прикрывать Орел от налетов с воздуха. С 22 июля по 8 августа, работая с аэродрома Шайковка, полк выполнил 483 самолетовылета, провел 20 боев, в ходе которых сбил семь вражеских самолетов. Наиболее результативным оказался возглавлявший одну из эскадрилий капитан А.Г.Панов, сумевший сбить по одному истребителю Bf 109 и Bf 110, а также залетевший в прифронтовую полосу германский связной самолет Fi 156 [6].
Результаты использования новой техники могли быть более весомыми. Однако немногочисленные МиГи оказались рассредоточенными, часто поэскадрильно, подчинялись разным командным инстанциям, управление ими было организовано слабо. На неудовлетворительном уровне оставалась организация взаимодействия родов авиации и авиационных частей с наземными войсками. Все это затрудняло эффективное использование немногочисленных авиационных полков, увеличивало их потери.
В июле 1941 г. на Западном фронте 16 МиГ-3 погибли в воздушном бою, 10 стали жертвами огня зенитной артиллерии, 38 не вернулись с боевого задания (10 машин указанного типа впоследствии были найдены на земле и вновь введены в состав действующих), девять истребителей погибли при налетах противника на аэродромы, а три МиГа были списаны в результате аварий. Обращает на себя внимание отсутствие катастроф на данном типе истребителя и относительно низкая доля небоевых потерь — они составляли всего около 4,5% [7].
Штабы ВВС различных уровней производили обобщение накопленного боевого опыта, выявляли достоинства и недостатки новой материальной части. В отношении МиГов отмечались следующие слабые стороны: малый радиус действия, слишком большая посадочная скорость, частые отказы подкрыльевых пулеметов (на Западном фронте их повсеместно сняли с МиГов в начале августа), многочисленные случаи раскрутки винта, отказы синхронизаторов и, как следствие, прострелы лопастей крупнокалиберными пулями. Немало нареканий вызывала недостаточная герметичность пневмосистемы, препятствовавшая перезарядке оружия в бою. Из-за слишком малого давления в пневмосистеме стойки шасси порой не вставали на замки, а костыльное колесо не выпускалось вовсе. Покрышки колес на полевых аэродромах быстро приходили в негодность и требовали замены [8].
В то время пилоты МиГов практически всегда летали с открытыми фонарями кабины, хотя это вело к заметному снижению скорости полета. Необходимость полетов с открытым фонарем летчики объясняли не только отсутствием механизма аварийного сбрасывания, но еще и плохими условиями обзора вперед через длинный капот мотора и забрызганный маслом козырек фонаря. Обзор назад был ограничен из-за высокого гаргрота, глубоко утопленной в фюзеляж кабины. Кроме того, летом в кабине МиГ—3 было очень жарко.
Некоторые претензии к самолету оказались новыми, ранее не выявленными. Выяснилось, к примеру, что осуществление полетов с пыльных аэродромов приводило к выходу мотора из строя через 25—30 часов из-за снижения эффективности радиаторов и повышенного износа цилиндропоршневой группы. Отсутствие взаимозаменяемости щитков шасси, тоннелей водорадиаторов, консолей крыла на машинах выпуска военного времени серьезно затрудняло ремонт. Особенно это касалось истребителей, доставленных с мест вынужденных посадок.
Недостатки тактической подготовки летчиков и командиров также весьма отрицательно сказывались на эффективности применения МиГов. Например, на Юго-Западном фронте после бомбоштурмовой атаки аэродрома Зубов, где в начале июля базировались 23 и 28-й иап, немецкие истребители-разведчики Bf 110 успешно отбили атаки взлетевших МиГов, встав в глубокий вираж, а затем вышли из боя пикированием до земли с последующим переходом на бреющий полет. Тактика «оборонительного круга» оказалась для наших авиаторов незнакомой. Комментируя проходившую над его головой схватку, командир 15-й сад генерал А.А.Демидов решил, что таким образом «немецкие самолеты имитировали ведение воздушного боя, становились в круг цепочкой». Вскоре, проанализировав методы взаимной обороны немецких бомбардировщиков, когда каждый экипаж прикрывал хвост идущего впереди самолета, Демидов поправил свою ошибку: «Такое построение обеспечивает прочное прикрытие друг друга... Считаю эту тактику правильной, ее следует перенять» [9].
Заслуживает внимания еще один документ, подписанный в начале июля командиром 15-й сад. Он обратился к командующему ВВС Юго-Западного фронта генералу Ф.А.Астахову с просьбой пополнить полки «хотя бы до 10—15 исправных МиГ—3, т.к. наступает одновременная выработка ресурса у имеющихся» [10]. Таким образом, интенсивная эксплуатация (порой на одной машине летали несколько летчиков) немногочисленных истребителей, уцелевших в боях, при отсутствии необходимых запасных частей и резервных моторов вполне закономерно приковывала их к земле «по небоевым причинам», что в условиях отступления означало гибель. В составе ВВС Юго-Западного фронта количество самолетов МиГ—3 в июле 1941 г. быстро сократилось до полутора—трех десятков, что соответствовало одной—двум довоенным эскадрильям.
Наличие МиГ-3 в соединениях ВВС ЮЗФ [11]
Соединение На 11.07. На 17.07. На 29.07.
1941 г. 1941 г. 1941 г.
15-я сад 8/2 11/2 1/-
16-я сад 2/- - -/2
36-я над - - 8/3
64-я над - 4/3 8/7
Всего МиГ-3 10/2 15/5 17/12
Всего
боевых самолетов 249/131 296/137 278/141
Примечания:
1. В числителе указаны исправные самолеты, в знаменателе -неисправные.
2. Усиление ВВС ЮЗФ производилось в основном путем переброски на это направление частей ВВС Южного фронта.
Некоторые части, например, 23-й иап, пришлось вывести с фронта на переформирование и пополнение. После передачи восьми МиГов в 36-ю над ПВО, 28-й иап временно перестал использовать в боевой работе новые истребители. Лишь со 2 августа 1941 г., когда на пополнение поступили 12 МиГ-3, летчики 28-го иап во главе с майором Н.Ф.Демидовым вновь вернулись в кабины полюбившихся многим машин.
В отчетах ВВС фронта сохранился любопытный документ, в котором инженер 15-й сад по вооружению майор Багдасарьян давал оценку вооружения МиГов. Как обычно в служебных записках такого рода, основное внимание уделялось недостаткам: дефектам пулеметных установок, прежде всего крупнокалиберных (боковые и вертикальные люфты в цапфах БС, быстрое вытягивание тросов перезарядки подкрыльевых БК), и совершенно неудовлетворительному качеству коллиматорных прицелов (темное стекло, к тому же часто забрызганное маслом). Но наиболее интересным, на наш взгляд, является вывод Багдасаряна о необходимости оставления подкрыльевых пулеметов, даже в ущерб скоростным и маневренным качествам истребителя: «Пятиточечный вариант вооружения МиГ—3 предпочтительнее. На нем летчики более уверенно и смело ведут бой, считая крупнокалиберные пулеметы основным оружием, а ШКАСы — второстепенным... Нужен хороший оптический прицел, а если его нет, необходимо иметь хотя бы дополнительный кольцевой прицел» [12].
В разгар лета 1941 г. на южном фланге советско-германского фронта МиГи выполняли самую разнообразную работу. Здесь они осуществляли прикрытие своих войск, вели разведку, наносили бомбовые удары по наземным частям противника, решали множество других задач. Правда, воздушные бои отмечались реже, чем в первые дни неприятельского вторжения. Так, в разведсводке № 23 штаба Южного фронта от 6 июля можно прочитать: «По данным наблюдения, авиация противника действует по нашим войскам и аэродромам небольшими группами. Атака целей производится в строю колонн по одному — первый самолет ведет обстрел, последующие сбрасывают бомбы. Немецкие летчики, как правило, уклоняются отбоя с МиГ—3...» [13].
Эффективность действий наших истребителей в борьбе с неприятельской авиацией не удовлетворяла общевойсковое командование, что видно, например, из приказа командующего Южным фронтом от 25 июля. В нем отмечались многочисленные случаи безнаказанных налетов мелких подразделений вражеских самолетов на наши аэродромы, войска, тыловые базы. Генерал И.В.Тюленев полагал, что основной причиной неспособности наших истребителей перехватывать небольшие группы ударных самолетов противника являлась плохая работа службы ВНОС. Даже быстроходные МиГи в лучшем случае «настигали бомбардировщики неприятеля, когда те уже освободились от бомб и уходили в сторону своей территории» [14].
Справедливости ради необходимо отметить, что в июле 1941 г. ВВС Южного фронта оказались в тяжелом положении. Отступление Красной Армии вынуждало часто менять аэродромы базирования, не всегда удавалось обеспечить напряженную боевую работу с тыловых баз. Возникновение ряда серьезных кризисов, в частности, в районе Киева, вынудило Главное командование передать ряд полков и дивизий в состав ВВС ЮЗФ.
Так, авиаторы 146-го иап, об успешных действиях которых уже говорилось, с 7 по 17 июля базировались у Котовска, входя в состав 20-й сад, затем в течение трех дней полк находился на аэродроме Христиновка, подчиняясь непосредственно командующему ВВС южной группы ЮЗФ генералу Т.Т.Хрюкину. Затем эту часть до 14 августа 1941 г. включили в состав 64-й сад, и она последовательно занимала аэродромы Хмелевое, Гребенка, Богодуховка. Длительное пребывание на фронте, участие во многих боях позволили командованию дивизии обобщить опыт, предложить наиболее целесообразные приемы борьбы с вражеской авиацией. Например, рекомендовалось начинать бой с «мессершмиттами», имея численное превосходство, особенно остерегаться атак сверху, со стороны солнца, а также сзади, и ни в коем случае не выходить из боя «по прямой». Одновременно пилотам МиГов предлагалась оптимальная тактика действий против разведчиков и бомбардировщиков неприятеля.
Наиболее тяжелые потери 146-й иап понес 11 июля: пара германских «охотников» (ведущий фельдфебель Р. Шмидт из II/JG 77) расстреляла при взлете с полевой площадки Воронково комэска капитана О.М.Фарафонова, а его ведомые старший лейтенант Х.И.Юнгман и лейтенант В.М.Зайцев столкнулись при взлете. Все три летчика, имевшие боевой опыт и победы, погибли (Юнгман выпрыгнул с парашютом, но высота оказалась слишком малой), их МиГи сгорели [15].
Заметим, что в отчетах советских авиаполков в середине и второй половине июля отмечается спад результативности. Это можно объяснить резким сокращением численности боевых самолетов и экипажей в строевых частях, а также большой убылью наиболее опытных пилотов. Кроме того, и само по себе количество воздушных боев также заметно уменьшилось.
В отдельных случаях пилотам МиГов все же удавалось действовать результативно. Так, младший лейтенант В.В.Малое 11 августа поджег два «мессершмитта» в районе Канева, но при возвращении на аэродром и сам погиб в катастрофе. Вскоре после успешного завершения боя мотор МиГа отказал, и летчику пришлось совершить вынужденную посадку на мокрый луг. На пробеге истребитель скапотировал. Не успели подбежавшие местные жители оказать Малову помощь, как МиГ—3 вспыхнул...
Вероятно, читатели обратили внимание на тот факт, что в начале войны на южном фланге советско-германского фронта бок о бок сражались на МиГах два полка, возглавлявшиеся однофамильцами майорами Орловыми. И командир 4-го иап Константин Дмитриевич, и командир 146-го иап Владимир Николаевич, будучи опытными летчиками, первыми освоили новые истребители, одержали на них боевые победы. Но если ко второму Орлову судьба была благосклонна, то первый погиб в результате нелепого несчастного случая: на рассвете 18 августа 1941 г. он проверял посты у границы аэродрома и был застрелен часовым.
Многие наши летчики, пережившие горечь поражений в начале войны, вряд ли добились бы последующих побед, если бы не чрезвычайно необходимый опыт, который удалось накопить и осмыслить в первые месяцы войны. На истребителях МиГ—3, являвшихся для своего времени вполне современными и скоростными, они отрабатывали оптимальные приемы воздушного боя. «Наука побеждать» шлифовалась через осознание собственных ошибок, заимствование лучшего из тактики неприятеля.
Как следовало из журнала боевых действий 20-й сад, 14 июля звено МиГов из 55-го иап, осуществлявшее разведку в районе населенного пункта Макарешти, обстреляла зенитная артиллерия. Самолет старшего лейтенанта Покрышкина с задания не вернулся. В ходе второго вылета истребителей полка в тот же день удалось обнаружить разбитый МиГ—3, предположительно принадлежавший Покрышкину. А 17 июля в журнале сообщается о возвращении летчика с места вынужденной посадки.
Сам Александр Иванович, находясь в санчасти, сделал серьезные выводы на будущее из своей неудачи: «Анализ проведенных боев... подсказывал, что атаки по воздушным и наземным целям необходимо проводить на большой скорости. Это обеспечит внезапность удара, создаст большие угловые скорости перемещения при ведении огня вражескими истребителями, стрелками бомбардировщиков и зенитчиками» [16]. Самым результативным однополчанином Покрышкина в начальный период войны был лейтенант К.Е.Селиверстов. Вероятно, именно он одержал наибольшее количество побед на МиГ—3 в течение первого месяца боев на всем Южном фронте — на счету Селиверстова значились пять сбитых лично немецких и румынских самолетов, плюс два — в составе звена.
Вражеские самолеты, сбитые лейтенантом К.Е.Селиверстовым за первый месяц боев [17]
|
Дата |
Время |
Тип самолета |
Район падения |
|
25 июня |
5.25 |
PZL-24 |
Глодяни |
|
3 июля |
16.10 |
PZL-37 |
Калдраш |
|
3 июля |
18.20 |
