Wundefwaffe

Как были устроены броненосцы типа "Бородино"

 

Корпус корабля был набран по общепринятой в то время поперечной системе набора с установкой шпангоутов в соот­ветствии с принятым в проекте Лаганя (по метрической систе­ме мер) расстоянием 1,2 м. Наружный вертикальный киль, применявшийся в силу прежних традиций деревянного су­достроения на ряде броненосцев русского флота, отсутствовал. Горизонтальный киль склепывали из двух наложенных друг на друга листов шириной 1,52 (наружный) и 1,22 м. Толщины лис­тов соответственно составляли: в средней части корпуса по длине 20 и 18 мм, к оконечностям уменьшались до 18—16 и 16—14 мм. Второе дно высотой 1 м по всей длине корпуса со­стояло из листов толщиной 13 мм в средней части, а в осталь­ных частях толщина уменьшалась до 11—9 мм. Флоры по шпангоутам имели толщину 9 мм. Листы наружной обшивки первых 6 поясьев имели толщину 18 мм в средней части, уменьшаясь к оконечностям до 17—15 мм, остальных трех по­ясьев—15 цм и ближе к оконечностям 14—13 мм. Толщина листов внутреннего вертикального киля от средней части к око­нечностям уменьшалась с 14 до 13—11 мм.

Поперечные переборки устанавливались на шпангоутах №>№ 5, 13 (до верхней палубы), 18, 23, 26, 32, 34, 42, 44, 47, 49,57, 59, 71, 77, 81, 87, 91 (все До броневой палубы), склепы­вались из листов толщиной 9 мм и подкреплялись, как это бы­ло принято, вертикальными стойками. Продольная переборка за броней пояса, установленная в 1,98 м от борта имела толщину 15 мм, уменьшаясь к оконечностям до 13—11 мм. Переборка машинных отделений в диаметральной плоскости выполнялась из гофрированных (в виде коробки) листов толщиной 9 мм. Для бимсов платформ и кубриков (эти палубы имели плоскую по­верхность) применяли коробчатый профиль размерами 175x70x19 мм, на батарейной и нижней броневой палубах вы­сота коробки увеличивалась до 200, а верхней броневой —до 300 мм.

Традиционный с начала броненосного судостроения таранно-бивневый форштевень выполнялся из стальной отлив­ки толщиной в своем, выступающем под водой острие — 216 мм, по ГВЛ — 305 мм. Своими приливами в вертикальной и горизонтальной плоскостях штевень склепывался с усилен­ными двойными листами (толщиной по 16 мм) наружной об­шивки, броневой палубой и днищевой коробкой корпуса в ДП.

Бортовой пояс крупповской брони по ватерлинии толщи­ной 194 мм (против 250 на "Цесаревиче") в средней части корпуса и 145 мм (против 160 на "Цесаревиче") в оконечностях состоял из плит высотой 2 м, верхний пояс — из плит толщиной 152 мм и 102 мм высотой 1,67 м. Продольная броневая переборка — главная особенность проекта Лаганя — имела тол­щину 40 мм, батарейная палуба прикрывалась броней толщи­ной 65 и 47 мм. Броня казематов 75-мм орудий по борту имела толщину 76 мм, башен 305-мм орудий — 254 мм (их подачных труб — 229 мм), башен 152-мм орудий— 152 мм (подачных труб —152 мм) боевой рубки и трубы под ней — 203 мм (против 254 и 127 мм на "Цесаревиче"). Крыши рубок и ба­шен имели толщину брони 50,8 мм. Общий вес брони состав­лял 4500 т.

Увеличенная, в сравнении со всеми ранее построенными русскими броненосцами, ширина 23,2 м (на 1 м больше, чем у Трех Святителей" и "Князя Потемкина-Таврического", на 1,2 и 1,4 м, чем у "Ретвизана" и "Пересвета") позволяла достичь ос­тойчивости, требовавшейся для размещения впервые так высо­ко и в столь же невиданном для русского флота числе (восемь штук!) устанавливавшихся башен. Тем же целям повышения остойчивости служило лишь отчасти примененное на броненосцах типа "Полтава", а теперь весьма развитое по образцу "Цесаревича" (как на старинных парусных кораблях) округление, и даже завал линии борта к палубе, отчего ширина по верхней палубе уменьшалась до 17, а по навесной до 14,7 м. Такая форма борта усложняла его конструкцию и резко увели­чивала трудоемкость работ. В дальнейшем, правда, оказалось, что в условиях шторма срезы начали выполнять роль своего рода успокоителей качки (за счет задерживающейся на срезе массы воды). Традиционным средством уменьшения качки служили скуловые или, как тогда говорили, боковые кили высо­той 1 м.

Несмотря на увеличенную, в сравнении с "Цесаревичем", длину до 118,67 м по ватерлинии, корпус оставался весьма пол­ным (коэффициент общей полноты 0,63) и коротким: отноше­ние длины к ширине составляло почти столько же, сколько на 16-уз "Князе Потемкине-Таврическом" (5,1) и "Ретвизане" (5,3) и уступало "Пересвету" (5,95). Осадка 7,9 м составляла тот предел, который позволял еще войти в Суэцкий канал. Вместе с таранными штевнями сохранялось и такое наследие прежней тактики, как боевые марсы, которые, однако, имели значитель­но менее громоздкую конструкцию (какой отличались броненосцы предшествовавших типов и головной серии "Це­саревич") и предназначались лишь для установки пулеметов. От типа "Пересвета" или "Князя Потемкина-Таврического" корабль отличался более развитой палубой полубака, называвшейся так­же навесной или спардеком. Составляя до 80% длины корабля, спардек выполнял две важные функции: обеспечивал высокое положение башенной артиллерии и служил для размещения тех жилых и служебных помещений, которым не хватало места в пределах основного корпуса корабля. Это было одно из следст­вий общей концепции многобашенного корабля при жестком ограничении водоизмещения.

Вооружение. Носовая башня двух 305-мм и четыре башни восьми 152-мм орудий (носовая и кормовая пара), нахо­дясь на палубе спардека, обладали редкой по тем временам, почти 10-м высотой осей их орудий над ватерлинией. Две средние башни 152-мм орудий располагались на уровне верхней палубы и обладали большим (для орудий этого ка­либра) углом обстрела — 180. Все башенные установки имели уравновешенную конструкцию (отчего их поворот на борт не вызывал крена корабля, как это было на броненосцах ранних ти­пов), электрифицированные приводы (с резервными штурвала­ми ручного поворота), что позволяло (не считая время на прицеливание) делать залпы из 305-мм орудий через 90 сек, а из 152-мм —через 15—20 сек. Не отличаясь принципиально, башни в конструктивном исполнении принадлежали к двум са­мостоятельным типам: на "Бородино", "Орле" и "Славе" — сис­темы Петербургского Металлического завода (прототип — баш­ни "Ретвизана"), на "Князе Суворове" и "Императоре Алек­сандре III" — Путиловского завода.

Из 20 75-мм пушек 4 располагались в общем носовом ка­земате верхней палубы, 12 — в центральном и 4 в кормовом ка­земате (совмещенном с офицерской кают-компанией), ба­тарейной палубы. Из 20 47-мм пушек 16 устанавливали поровну на крыльях носового и кормового мостиков и 4 предназначались для вооружения минных катеров. Для шлюпок и своза в десант применяли также 2 37-мм и 2 64-мм пушки и 6 находившихся на мостиках пулеметов. Еще 4 пулемета уста­навливали на фор-марсе. Два подводных минных аппарата располагались в бортовых отсеках между 23 и 25 шпангоутами, два надводных заделывались по ДП в фор- и ахтерштевнях. Это оружие ближнего боя в то время предполагали использовать для добивания ослабленного или потерявшего возможность дви­гаться противника, при таранной атаке или ее отражении.

305-мм орудия картузного заряжания длиной ствола 40 калибров производства казенного Обуховского завода отвечали современному уровню техники и при считавшемся еще в то время достаточным угле возвышения 15° могли стрелять (вес снаряда 331 кг) на расстояния до 70—80 каб. 152-мм патронные пушки длиной ствола 45 калибров системы французского инженера Кане (приняты в русском флоте в 1892 г.) при угле возвышения 15" могли стрелять (вес снаряда 41,5 кг) на расстояние 53 каб. Для 75-мм пушек (также систе­мы Кане) дальность стрельбы (вес снаряда 4,92 кг) составляла 35 каб. Вес разрывного заряда составлял около 2,5% от веса снаряда, что было примерно в 4 раза меньше, чем в японских снарядах. Но зато благодаря большой начальной скорости русские облегченные снаряды на близких дистанциях (до 20 каб) могли пробивать более толстую броню.

Снаряды, заряды и раздельные патроны для орудий хранились в погребах, сконцентрированных в трюмах под баш­нями. По принятым в то время правилам на каждую 305-мм пушку полагалось по 18 снарядов и зарядов трех главных видов: бронебойных, фугасных стальных и фугасных чугунных, 4 картечных и 4 сегментных (род крупной, нарезанной сегмента­ми и плотно уложенной картечи для стрельбы по миноносцам). На пушку калибром 152 мм полагалось по 47 тех же видов снарядов и патронов (раздельных — в виде снаряженной от­дельно гильзы), 31 сегментный и 8 картечных. Для каждой 75-мм пушки полагалось по 125 бронебойных и чугунных уни­тарных патронов и 50 сегментных. Собственно, фугасных снарядов для этих орудий ко времени войны с Японией разработать "не успели". Для пушек калибром 47 и 37 мм пола­галось по 540 и 1350 бронебойных и чугунных снарядов. Кроме того, в отдельных погребах хранилось 57 700 ружейных патронов (из них 7300 учебных) и 1480 патронов для пушек Барановского. Из-за тесноты в трюмных помещениях и разме­щения в них 124 учебных патронов калибром 152 мм часть боеприпасов, не поместившихся в своих погребах (60 снарядов и 27 патронов среднего 152-мм бомбового погреба и 81 патрон носового 152-мм погреба), хранилась в отдельном помещении в трюме. Подача боеприпасов в башнях осуществлялась систе­мой норий (в виде бесконечной цепи, напоминающей пулемет­ную ленту). Для 75-мм орудий их унитарные патроны подава­лись с помощью принятой в русском флоте с 1892 г. системы беседок (поддонов с вертикально установленными в них патронами), которые в тельферных подвесках вручную развозились к орудиям по рельсам, подвешенным под палуба­ми.

Мины Уайтхеда (торпеды) образца 1897 г. калибром 380 мм имели вес заряда 66 кг, полный вес 450 кг и со скоростью 25 или 28 уз могли соответственно пройти 914 или 550 м. Их корпуса хранились вбли­зи своих аппаратов, а зарядные отделения достав­ляли из погребов по рельсовым путям, подвешен­ным под броневой палубой. На каждый аппарат по­лагалось по две мины. 56-футовые минные катера -("миноноски") имели аппараты для укороченных (длина 4,57 м вместо 5,2 м) мин образца 1900 г., которые при скорости 27 уз проходили 366 м. Паровые катера снабжали аппаратами для мета­тельных (не имевших двигателей и винтов) мин весом 67 кг (заряд весом 29 кг пироксилина), ко­торые за счет инерции, приобретенной при выстреле, могли пройти в воде 46—60 м. Для за­щиты от атак миноносцев и катеров на не­оборудованных рейдах предусматривались сети Булливана из стальных колец большого диаметра, полотна которых подвешивались на откинутых от борта корабля шестах. Полагался кораблям и запас мин заграждения: 50 корпусов и якорей, хранив­шихся в особом погребе.

Электрические приборы управления артиллерийским огнем, предложенные в свое время С. О. Макаровым и выпускавшиеся отечест­венным заводом фирмы Н. К. Гейслера, давали орудиям (по командам из боевой рубки) указания о направлении стрельбы, расстоянии до противника и роде снарядов, которыми надо стрелять. Для определения расстояний все еще продолжали ис­пользовать микрометры Люжоля и Мякишева, представлявшие собой портативные ручные угло­мерные приборы, габаритами и внешним видом на­поминавшие любительскую кинокамеру. Использо­вать их можно было лишь зная высоту рангоута или корпуса корабля, до которого следовало определить расстояние. Внутрибазисные дальномеры, хотя их промышленные образцы и были известны уже с 1893 г., в русском флоте из-за непонимания их зна­чения верхами флота распространение не получили и на броненосцах типа "Бородино" появились, как и оптические прицелы, лишь с началом войны с Япо­нией. Прицеливание минами Уайтхеда ввиду непод­вижности аппаратов осуществлялось специальны­ми минными прицелами из броневой рубки, а на­водка — корпусом корабля.

Главные паровые машины тройного расширения с "вертикально опрокинутыми цилиндрами" (то есть вертикаль­ного типа) располагались в двух разделенных диаметральной переборкой отсеках.

Оси их коленчатых валов, соединенных с дейдвудными и гребными валами, не были параллельны и расходились от ма­шин к бортам и вверх. К такому неудобному решению, заста­вившему вхолостую тратить часть упора гребных винтов, вы­нуждали, с одной стороны, применявшиеся в то время мало­оборотные (107 об/мин) гребные винты большого диаметра (5,4 м), отчего их нельзя было отпустить ближе к основной ли­нии, а с другой — задача обеспечить машинам возможно низкое (из условий обеспечения остойчивости) положение на днище и достаточное удаление (для противоминной защиты) от борта. Для "Бородино" машины, во всем следуя чертежам завода Форж и Шантье, изготовлял Франко-русский завод (котлы Бельвиля с экономизаторами), для остальных четырех кораблей серии— Балтийский завод по частично откорректированным собствен­ным чертежам (котлы без экономизаторов).

Диаметры цилиндров главных машин составляли: высоко­го давления— 1,14 м, среднего— 1,73 м, низкого— 1,9 м. Ход поршня 1,12 м, частота вращения валов от 107 об/мин ("Бородино", "Орел") до 114 об/мин ("Император Алек­сандр III"). Пар для машин вырабатывали 20 водотрубных кот­лов Бельвиля, принадлежащих к группе котлов с малым накло­ном к горизонту водогрейных трубок и большим (114 мм) их диаметром. Этот тип был избран в русском флоте после опы­та их применения на крейсере "Минин" в 1885 г. (котлы уста­новили при модернизации корабля взамен прежних огнетрубных). Принятые без обстоятельных сравнительных ис­пытаний с другими типами, как было и при выборе патронных пушек Кане, они отличались сложностью конструкции (разборные батареи элементов, резьбовые соединения), особен­но с не оправдавшими себя (как было на "Цесаревиче") экономизаторами, но в МТК, уверовав в их надежность и оптималь­ность, считали, что для больших кораблей применим только этот тип. Котлы в 1896 г. были освоены Балтийским заводом по лицензии фирмы Бельвиля и с тех пор поставлялись на все броненосцы и крейсера. Общая площадь колосниковой решетки составляла 118,56 м2, нагревательной поверхности собственно котлов 2486 м , экономайзеров (на "Цесаревиче") 1386,8 и суммарной 3872,8 м2. Рабочее давление 19 атм.

Сложившаяся с начала бро­неносного судостроения прак­тика сугубо индивидуального проектирования каждого круп­ного корабля в значительной мере проявилась и при постройке броненосцев типа "Бородино".

Выполненные по одному тео­ретическому чертежу, корабли различались в расположении однотипных систем, механиз­мов и устройств. Весьма пока­зательно то, что на "Орле" (ма­шины Балтийского завода) под­водных отверстий было чуть ли не в два раза больше, чем на "Бородино", имевшем машины Франко-русского завода. Су­щественным отличием "Боро­дино" была и увеличенная на одну шпацию длина машинного отделения, что означало не только совершенно иное распо­ложение, но и изменения в планировании смежных отсе­ков и даже опиравшейся на переборку грот-мачты. Она и связанные с ней на мостике конструкции также смещались (в сравнении с другими кораб­лями) на одну шпацию в корму. Иным, в зависимости от местных решений, было и рас­положение кают на спардеке и шлюпок на его палубе, мости­ков, грузовых стрел.

Заметно отличался "Бороди­но" и выполненной по образцу "Цесаревича" выпуклой ажур­ной решеткой, закрывающей сверху дымовые трубы. Суще­ственными были различия во внутреннем расположении бро­неносцев казенной постройки "Бородино" и "Орла" — один со скругленной по образцу "Це­саревича" броневой палубой, другой — с креплением ее к идущему до борта скосу. Отли­чало "Бородино" и отсутствие "атмосферных труб".

"Орел" отличало горизон­тальное положение стрел и "клиперский" нос.

Составившие вторую очередь при постройке "Орел" и строя­щиеся Балтийским заводом "Князь Суворов" и "Слава" име­ли (как и "Император Алек­сандр НГ) палубную броню под скос, но отличались типом ба­шенных установок — один Путиловского, другой Металличе­ского завода. Все эти различия в той или иной мере сказыва­лись во внутреннем располо­жении и внешнем виде кораб­лей, отчего условно однотипны­ми можно считать броненосцы "Князь Суворов" и "Слава", представлявшие собой усовер­шенствованный вариант пост­роенного тем же Балтийским заводом "Императора Алек­сандра III".

 

Вес механизмов в метрических тоннах составлял:

 

Главные машины и холодильники......... 496

Валы с приводами для их поворачивания....... 108

Гребные винты...................... 25

Воздушные и циркулярные насосы .......... 35,2

Трубопроводы машин и приемники воды ....... 56

Площадки и трапы ................... 17

Инструменты и запасные части ............ 27

Машинные вентиляторы ................ 6

Кипятильники.................... 14

Питательные цистерны................. 3

Полный вес машин без воды составлял 787,2 т,

   с во­дой в холодильниках, питательных цистернах, тру­бах и холодильниках ................. 809,2

Котлы с кирпичной кладкой и экономайзерами . . . 366,5

Очистители, детандеры (уменьшители давления),

   ци­стерны для извести.................. 6,5

Донки........................... 9,5

Воздухонагреватели ................... 6,5

Дымовые выходы и дымовые трубы........... 40

Площадки и трапы.................... 15

Трубопроводы....................... 36

Вентиляторы........................ 14

Инструменты и запасные части.............. 28

Питательные цистерны................ 16

Вес котлов без воды.................... 538

С водой в котлах, цистернах и трубах ......... 620,8

Общий вес механизмов с водой ............. 1430

 

Паровые приводы на "Цесаревиче" и "Бородино" имели: рулевая машина, две валоповоротные машины, ротационная машина системы Пульта, два двигателя "носового и кормового шпилей, четыре лебедки подъема шлака из котельных топок, 8 насосов осушительной системы, два трюмных насоса, насос опреснительного аппарата, 4. насоса для перекачки пресной во­ды, 2 вспомогательных холодильника, 3 лебедки для подъема паровых катеров, 2 лебедки грузовой стрелы,- рефрижераторная машина системы Холла Винтовые домкраты (грузоподъемно­стью по 110 т) для подъема башен при проверке катков приводились в действие вручную.

Электрические приводы имели: вентиляторы обще­корабельной и специальной систем вентиляции, 5 "воздухоохладительно-осушительных аппаратов", электрическая рулевая машина, 8 водоотливных насосов, 8 башенных установок, 10 лебедок подъема боеприпасов малокалиберной артиллерии от 37 до 75 мм. Такой увеличенный состав потребителей (включая палубное и боевое освещение), особенно — большое в русском флоте число башенных механизмов и водоотливных насосов обусловили повышенную мощность корабельной электростан­ции. Вместо 550 квт на "Цесаревиче" и 590 на "Ретвизане" она на "Бородино" составляла уже 764 квт и обеспечивалась дейст­вием четырех пародинамомашин силой тока 1500А (вместо 1000А на "Цесаревиче") и двух силой тока 640А. Напряжение в сети постоянного тока (начиная с броненосцев типа "Пересвет") составляло уже 105В. Два генератора меньшей мощности располагались на батарейной палубе в помещении бронированного каземата 75-мм орудий, 4 больших, считав­шихся боевыми — попарно на платформе в помещении машинных отделений под броневой палубой. Это гарантировало живу­честь электростанции. Благодаря компаундному возбуждению и применению уравнительных соединений генераторы могли работать параллельно. Схема коммутации электрической сети г предусматривала две кольцевые магистрали, проложенные в разных палубах. Боевые генераторы мощностью по 157 кВт пи­тали проложенную под броневой палубой сеть электродвигате­лей и в боевом режиме включались каждый на 25% силовой се­ти. Генераторы мощностью по 67 квт питали сеть освещения, проложенную в жилой палубе. Ввиду риска повреждений в бое­вых условиях на них не рассчитывали, но в отдельных случаях они могли компенсировать недостаток энергии или выход из строя боевых генераторов, и поэтому предусматривалось соеди­нение сети освещения с силовой сетью.

 

Потребляемая мощность (в кВт) на "Бородино" распреде­лялась следующим образом:

 

Две башни 305-мм орудий (поворот при крене до 8', работа подъемных механизмов, подъем зарядников, действие прибойников) ................162

Три башни 152-мм орудий (стрельба с одного борта) . 61,5

11 элеваторов подачи боеприпасов...........55

 

Эта 278 кВт мощность с учетом коэффициента од­новременности могла снижаться до 185 кВт. На рулевое устройство при коэффициенте загрузки 0,6 требовалось 78 кВт. Считая, что одновременно могут работать один большой (из пя­ти) и один малый (из трех) водоотливные насосы, их потребляе­мую мощность определили в 90 кВт. Четыре прожектора из ше­сти потребляли 40 кВт. Освещение при коэффициенте 0,5 требовало 32 кВт, вентиляция погребов — 25 кВт, другие, потребители — 10 кВт. При таком распределении (460 кВт) ос­тавался резерв 36,5% мощности боевых генераторов, который при действии малых увеличивался до 65,5%. Артиллерийские механизмы и рулевой электродвигатель питались через два спе­циальных распределительных щита, подключенных непосред­ственно к силовым генераторам. Эти самые главные потребители могли получать питание и от сети электродвига­телей. Еще два распределительных щита, подключенные к ма­гистрали электродвигателей, питали прожекторы, водоотливные насосы, шпили, лебедки и вентиляторы. Таким образом, сило­вая нагрузка имела смешанную (магистрально-фидерную) сис­тему включения, а осветительная — магистральную. Для коль­цевых магистралей применяли голые прутья (сечение силовых магистралей 855 мм , осветительных — 200 мм ) с резиновой облицовкой, для "закрытых" электродвигателей — "освинцован­ные провода", для остальных потребителей обычные изо­лированные провода с оплеткой. Защитная аппаратура состояла из предохранителей и автоматов. Их особенно много (до 200) было в системах взаимной замкнутости башенных установок.

Рулевое устройство. Главнейшее из судовых устройств — рулевое — принадлежало (в силу, видимо, предрешенности французского образца) к самому раннему и уже далеко не самому совершенному (предложено в 1839 г. анг­личанином Рапсоном) конструктивному типу с перемещаю­щейся от борта к борту рулевой тележкой, сквозь муфту которой пропускался конец румпеля. Тележка перемещалась системой тросов и имела два самостоятельных приводных механизма — от паровой рулевой машины и от электродвигателя. При их от­ключении можно было управлять рулем вручную от привода с 5 штурвальными колесами. На случай поломки тележки все эти три привода позволяли править рулем через вспомогательный барабан. С выходом из строя всех этих приводов румпель можно было повернуть заведя к нему румпель-тали. Наконец, при по­ломке румпеля для поворота руля служили руль-шкентели в виде цепи, закрепленной на задней кромке рулевой рамы и с по­мощью стопорных обушков крепившихся на борту корабля снаружи. Обнеся этот свободный конец цепи на шпиль, можно было повернуть руль. Обилие резервных приводов и относи­тельная простота их переключения вместе с предрешенностью французского прототипа, видимо, и послужили причиной того, что на всех броненосцах серии этому громоздкому устарелому устройству было отдано предпочтение перед более надежными и компактными системами с винтовым приводом Дэвиса, примененным на предшествующих броненосцах "Победа", "Князь Потемкин-Таврический", "Ретвизан".,

Якорно-швартовое устройство. Четыре становых якоря системы Мартина со штоками имели вес каждый по 7 т, стол-анкер (отдававшийся с кормы) — 1,85 т, три верпа для за­воза при необходимости со шлюпок) — 820, 700 и 570 кг. Две становые цепи калибром 63,5 мм имели длину по 315 м (150 сажень), одна запасная —210 м. Шпили (два носовых, один кормовой), в отличие от "Цесаревича", приводились в действие электродвигателями. При тяговом усилии 40 т они выбирали цепь со скоростью 4,67 м/мин. Из-за стесненности располо­жения на полубаке и трудностей проектного удифферентования корабля вследствие близкого к носу расположения башни 305-мм орудий носовые шпили размещали .не впереди, как обычно, а позади этих башен. В таком же, непривычном для отечествен­ной практики удалении от клюзов (так делали для удифферентовки на старинных парусных кораблях) в выгородках внутри погреба 47-мм патронов на шп. 26—28 располагались и цепные ящики. Чтобы цепь не касалась неподвижной брони башен (что привело бы ее к быстрому износу), применяли от­водной битенг, что также не благоприятствовало условиям его использования. Таково было одно из следствий выбора далеко не отвечавшего отечественной практике иностранного проекта. Традиционным, с клюзами для пропуска только якорных цепей, с кран-балками и боковыми подушками (для них в борту и па­лубе приходилось вырезать хитроумные, сложнейшие, но не по­могавшие упрощению уборки якорей ниши) для укладки якорей был и состав палубного якорного устройства. Применение якорей, втягивающихся в клюзы, несмотря на опыт их применения на канонерских лодках типа "Кореец", считалось, видимо, еще слишком преждевременным.

Шлюпочное устройство. Оно включало три пары по­воротных шлюпбалок, обширные ростровые сооружения для хранения шлюпок и катеров в средней части корпуса над спардеком и четыре грузовых стрелы, которые в силу крайне неудобной для спуска шлюпок криволинейной конфигурации борта служили главным средством для подъема, спуска и уста­новки по-походному всех корабельных шлюпок и катеров. Это, конечно, было далеко не так удобно, как на снабженных для этого кранами броненосцах "Князь Потемкин-Таврический" и "Ретвизан". Гребные шлюпки принадлежали к традиционным со времен парусного флота и оставшимся практически неизмен­ными типам. Это были б-весельные ялы и вельботы, '14-ве-сельные катера, 20-весельные барказы. Наибольшими из имевшихся на флоте были 40-футовые (длина 12,2 м) и заим­ствованные из практики английского флота 56-футовые (17,07 м) минные катера ("миноноски"), развивавшие скорость до 12 уз- Принятое МТК (под влиянием эффекта пожаров на испанских кораблях в войне с США в 1898 г.) решение изго­товлять впредь все корабельные шлюпки из стали, а не из дерева (и частью осуществленное на первых заказанных за границей кораблях, включая и "Ретвизан") на кораблях серии "Бородино" уже перестало быть обязательным. Шлюпки вновь к вящему удовольствию начальствующего состава изготовлялись из более отвечающего марсофлотской эстетике дерева.

Общекорабельные системы. Эти системы, в отличии от обслуживавших действие только главных машин и котлов с их вспомогательными механизмами, обеспечивали деятельность и безопасность всего корабля в целом. Из них водоотливная система исторически была самой ранней, прошедшей путь развития от простейших водопротоков лимбербортовых каналов) вдоль днища на деревянных парусных кораблях и ручных насосов для откачивания собиравшейся трюмной воды, и в эпоху, к которой принадлежали броненосцы типа "Бородино", представляла сложнейшую сеть трубопроводов и специальных насосов. Она охватывала междудонные и все семь междупалубных пространств, разделенных в свою очередь на более чем 100 изолированных водо­непроницаемых отсеков. Их взаимная изолированность и авто­номность откачивания воды как раз ко времени постройки кораблей серии стала главным принципом, заменившим прежние решения с применением водоотливной магистральной трубы, Предложенная на заре броненосного судостроения и внедренная по инициативе С О. Макарова, эта труба позволяла откачивать воду из любого отсека с участием всех подключавшихся водоотливных средств, где бы они не находились, но она же, по мере все более усложнявшихся и множившихся приводов и клапанов переключения, становилась опасной и трудноуправляемой в случае ее повреждения или ошибок в управлении.

К пределу своего противоречия она пришла в проекте броненосца "Пересвет", на котором в 1898 г. и было решено перейти от систем, с магистральной трубой к автономным сис­темам с использованием насосов только в том отсеке, в ко­тором они располагались. Тогда же для гарантии полной изо­лированности отсеков были введены новые, гораздо более жесткие правила натурного испытания переборок путем напол­нения отсеков водой. На броненосцах типа "Бородино" водоотливная система включала 10 отливных труб диаметром 343 мм, установленных на настиле второго дна, и столько же центробежных насосов (их называли "тюрбинами"), которые откачивали попавшую в отсек воду и выбрасывали ее за борт на уровне выше ватерлинии. 7 "тюрбин" могли откачать в час по 800 т воды, три — по 300 т. Эту их подачу (или производительность) выбирали из того расчета, чтобы отсек, в котором располагалась "тюрбана", можно было в течение часа полностью освободить от затопившей его воды.

Осушительная система предназначалась для полной очистки отсека от воды или удаления ее небольших масс. Ее трубы имели диаметр 102 мм и обслуживались семью трюмно-пожарными насосами системы Вортингтона (двух типов — вертикального и горизонтального) подачей 50 т/час и тремя ручными помпами (насосами) системы Стона.

Пожарная система состояла из магистрали диаметром 102 мм, проходившей под броневой палубой по длине от 17 до 89 шпангоута и через присоединявшиеся к ней отростки могла подавать воду к пожарным шлангам" до высоты палубы спардека. Она же служила для скатывания палуб при их мытье и уборке. Система затопления погребов боеприпасов обеспечи­вала их заполнение водой самотеком (за счет гидростатического давления забортной воды) в течение (эта норма сохранилась и в последующие периоды судостроения) примерно 15 мин. Открывая клапаны с дистанционными приводами с верхней палубы, можно было пустить воду в каж­дый (или сразу в группу) из 37 имевшихся на корабле погребов.

Для доступа воды внутрь корпуса служили забортные отверстия с приемниками и клапанами. На "Бородино" их было 19, на "Орле" их число довели до 26.

Креновая система была одним из новых явле­ний техники того времени, когда, благодаря работам С. О. Макарова и А. Н. Крылова по непотопляемости кораблей, русский флот занял передовое место в ми-ре. Предложенные в 1900 г. А. Н. Крыловым, хотя и офици­ально не принятые таблицы непотопляемости заставили сделать первый шаг по ис­пользованию забортной воды не только для тушения по­жаров и затопления погребов, но также и для выравнивания кренов и дифферентов, чем корабль мог быть спасен от опрокидывания. Этим целям служили хреновые трубы (ди­аметром 180 мм), которые сообщали между собой противолежащие бортовые отсеки. И хотя они, не соеди­няясь ни с кингстонами, ни с осушительной системой, бы­ли замкнуты лишь на внутренние отсеки корабля, их возможности (что под­твердилось в бою) сущест­венно расширились, и ко­рабль избавился от риска получения опасных кренов.

Система водоснаб­жения, проходившая почти по всем палубам, состояла из отдельных магистралей трубопроводов, по которым подавали и перемещали пять видов воды: опресненной, береговой пресной, береговой пресной горячей, соленой за­бортной и грязной, поступавшей для откачивания за борт после мытья в банях, ванных, душах и очистки трюмов. Существовали и местные системы подачи жидкостей в виде смазочных масел из цистерн-хранителей и водки из винного погреба на раздачу баталерам. Значительно большой мощностью и разветвленностью от существовавших на прежних кораблях от­личалась система парового отопления, распространявшаяся и на неотапливаемые прежде помещения башен, казематов, отсе­ков концевых минных аппаратов. Всего ее обслуживало до 120 грелок-радиаторов, размещенных по всем пяти этажам корабельных палуб. Самостоятельное значение для повседнев­ной деятельности корабля имела и система продувания вспо­могательных механизмов и труб отработанного пара, включая пять видов трубопроводов (воздушного, выпускного, отработанного пара, свежего пара, собственно продувательных), а также обеспечивающие их использование сепараторы и кон­денсационные горшки.

Система общесудовой вентиляции при всей ее кажущейся простоте отличалась особенной непредсказуемо­стью и капризностью. В отличие от всех других, действовавших более или менее эпизодически, эта система работала постоян­но. От ее эффективности зависели и условия обитания экипажа, и состояние погребов боеприпасов, а значит и безопасность корабля. Долгое время этой системе, которая во времена парусных кораблей была в основном естественной, не придавали должного значения, и нарекания на низкую результативность вентиляции, особенно в машинных и котельных отделениях и смежных с ними отсеках 'и палубах, преследовали все русские броненосные корабли. Вот почему, учитывая явную затесненность помещений, вентиляция на броненосцах типа "Бородино" отличалась увеличенным количе­ством вентиляторов и особо тщательной расчетно-конструкторской проработкой, включающей даже такие (был готов уже полный комплект чертежей), едва не получившие воплощения, как воздушная изоляция отсеков погребов бо­еприпасов от смежных с ними отсеков динамомашин посредством зашивок — радиаторов во всю площадь переборки. Часть их заполнялась изолирующим слоем воздуха, часть осве­жалась холодным воздухом, охлаждавшимся рефрижераторной машиной. В конечном счете, уже в 1902 г. от рискованного экс­перимента (что может произойти, если система подачи холод­ного воздуха даст сбои или неисправность?) отказались и бое­вые динамомашины перенесли в машинное отделение. Так бы­ло положено начало вполне оправдавшей себя практике размещения электростанции в машинном отделении. Соответ­ственно усиленной была и их вентиляция. Здесь над шахтами горячего воздуха установили два самых мощных на корабле вентилятора подачей по 15000 м /час. К ним в каждом ма­шинном отделении вели, соединяясь в общую магистраль (приемное отверстие перед шахтой имело размеры 610x254 мм), по две вытяжные трубы от цилиндров главных машин и от динамомашин, по одной от кипятильников, циркулярной пом­пы и от сепаратора. Особо изощренной была вентиляция погребов боеприпасов в средней части (шп. 44—47) и в корме (шп. 72—88), где для борьбы с тепловыделением угольных ям котельных и машинных отделений применили комплекс актив­ной и пассивной воздушной изоляции в сочетании с охлажде­нием воздуха и устройством деревянной защитной облицовки по подволоку, стенам и полу погребов. Ее обеспечивали вдув­ные трубы погребов и производившие холодный воздух аэрорефрижераторы, вытяжные трубы и вытяжные вентиля­торы, трубы вдувной вентиляции изоляционного слоя, полости изоляционного слоя со стоячим воздухом, приемные и отлив­ные трубы от кингстона к аэрорефрижератору и, наконец, пане­ли деревянных зашивок. Все эти работы выполнялись в послед­ние месяцы перед сдачей кораблей. Мощность вентиляторов обеспечивала в течение часа 12 полных обменов воздуха в объ­еме каждого погреба.

Наиболее разветвленная общекорабельная система венти­ляции обслуживалась 15-ю вентиляторами подачей воздуха по 3000 мэ/час. Из них 5 располагались в помещении кубрика, 9 на броневой палубе и один на верхней палубе в зарядном отде­лении носовой башни. Их вдувные и вытяжные трубы пронизывали все палубы и переборки, исключая трюм. В каж­дой из групп таких отсеков, обслуживавшихся своими вентиля­торами, воздух в течение часа обменивался от 5 (отсек носового минного аппарата и минной каюты) до 40 раз (подбашенное отделение носовой башни 305-мм орудий).

Дельные вещи, оборудование. Для дельных вещей и оборудования корабля были характерны традиционность и час­тью уже проявлявшая себя стандартизация некоторых его видов и образцов. Так предшествующий опыт броненосного су­достроения воплощали тросовые вьюшки, стопора для цепей и стальных тросов (системы Легофа и Булливанта) якоря, кнех­ты, леерные стойки, бортовые клюзы, кипы, обуха, рымы. Их в большинстве конструктивно выбиравшиеся размеры гарантировали длительный срок службы и многократные (зача­стую с избытком) запасы прочности. Новшеством стало уже повсеместное применение стальных трапов (для "Цесаревича" и остальных кораблей серии их изготавливали по образцам крейсера "Варяг"), пришедших на смену оставшимся от насле­дия парусного флота деревянным из дуба или красного дерева.

Широкое применение, по примеру броненосцев типа "Пересвет", получили каютные щитовые панели из тонколисто­вого железа (вместо также традиционных до последнего времени деревянных щитов), поставлявшиеся По заказам Бал­тийского завода фирмой В. Тильманса из г. Пруткова близ Варшавы. Но поставщиков металлической мебели, несмотря на хорошие образцы, которыми оснастили в Америке "Варяг" и "Ретвизан", в России не оказалось, и мебель, вопреки принятому в 1898 г. решению МТК, касающемуся также и шлюпок, по-прежнему заказывали из дерева. Задерживалась нормализация и многих других предметов оборудования (даже поиск утвержденного образца умывальника, как это было, например, на броненосце "Князь Потемкин-Таврический", мог продолжаться несколько лет), отчего образец букового стула под названием "флот" был утвержден для кораблей только в ян­варе 1905 г., когда корабли уже приближались к Цусиме. Удач­нее вышло с оборудованием боевого перевязочного пункта, для которого по принятому также в 1898 г. директивному решению МТК было отведено помещение под защитой брони.

На "Бородино" боевой перевязочный пункт (операционная) находился на броневой палубе с правого борта на шп. 63—68. Состав его оборудования впервые определялся под наблюдением медицинской службы флота и по чертежам, утвержденным флагманским доктором Балтийского флота Р. И. Гловецким. Он включал: пароэлектрический перегонный само­вар с холодильником и цистерной для дистиллированной или охлажденной воды, пароэлектрический стерилизатор для инструментов, пароэлектрический стерилизатор для перевязоч­ных материалов, набор хирургических инструментов, операционный стол, а также необходимую мебель, полки, шка­фы, умывальник, цистерну для воды на случай повреждения во­допровода, подвод соленой воды, цистерну для стока жидко­стей, ручной насос Альвейлора для откачивания сточной во­ды в шпигаты на батарейной палубе. Предусматривалась теле­фонная связь с боевой рубкой, центральным постом и левой батареей 75-мм пушек. Состав всех предметов оборудования для "Бородино" согласовывался с уже принятым для броненосцев "Ослябя", "Император Александр III" и крейсера "Алмаз".

Средства управления, наблюдения, связи. Управление кораблем сосредотачивалось в установленной на носовом мостике боевой рубке. Она имела, как тогда было принято для всех кораблей, овальную форму шириной внутри 5,8 ц. Вход в нее с кормы прикрывался отстоявшим от него на шаг (чтобы можно было войти внутрь) вертикальным броневым бруствером той же 203-мм толщины, что и стены рубки. Визирные просветы между крышей и стенами рубки со­ставляли немыслимо большую величину—305 мм, что можно объяснить лишь каким-то постигшим всех общим затмением полной утратой чувства реальности или просто синдромом бес­печности перед опасностью поражения людей в рубке. Отчасти это решение объясняется (судя по ситуации, бывшей при постройке крейсера "Россия", когда его старший офицер П. И. Серебренников предложил увеличить просвет) громозд­костью устанавливавшегося в просвете минного прицела.

В рубке устанавливались путевой компас, штурвал рулевого управления, машинный телеграф, переговорные трубы, минные прицелы (с обоих бортов), боевые указатели и задаю­щие приборы управления артиллерийским огнем, дальномерные станции. В бою для управления кораблем в рубке должно нахо­диться до 7 человек — рулевые, дальномерщики, старшие офи­церы-специалисты (командиры боевых частей), командир, а если корабль флагманский, то и адмирал со своими флаг-офи­церами. На случай повреждения приводов в рубке с конца XIX в. оборудовался (по примеру стран Запада) резервный команд­ный пункт, называвшийся центральным постом. В посту дуб­лировались все приборы и приводы, позволявшие (по указани­ям с верхней палубы) управлять кораблем. Но в силу повсеме­стного преобладания условий мирного времени, не позволявше­го услышать призывы С. О. Макарова "помни войну", практикой управления из боевой рубки в то время не занима­лись и в повседневной службе кораблем управляли исключи­тельно из расположенных выше ходовой рубки и открытого мо­стика. Кроме компасов, в боевой и ходовой рубках устанавлива­лись дублированные штурвальные колонки, тумбы машинного телеграфа и тахометры, звонки от термостатов из угольных ям, четыре телефонных аппарата, переговорные трубы, креномет­ры, пульты колоколов громкого боя и предупредительной сиг­нализации о закрывании водонепроницаемых дверей.

Главные навигационные приборы — магнитные компасы устанавливали на четырех уровнях: в боевой и ходовой рубках, на крыше ходовой рубки и в центральном посту. В румпельном отделении ставили боевой компас, по которому правили при выходе из строя всех командных пунктов, а главный, по ко­торому сверяли показания всех остальных, устанавливали на специально упрочненном (чтобы в соответствии с требованием Главного гидрографического управления ослабить влияние вибрации и корабельного магнетизма) основании на кормовом мостике. Общекорабельные средства управления включали шедшие от трех штурвалов (в двух рубках и центральном посту) валиковые приводы (42 сочленения с подшипниками и под­пятниками!) к золотникам паровой рулевой машины и проводники к рулевым электродвигателям, тросовые приводы машинных телеграфов (с двумя машинными и 8 кочегарными циферблатами), традиционно развитую на русских кораблях сеть переговорных труб (из тонкой меди диаметром 50,8 мм), проведенных ко всем главнейшим боевым постам, во многом дублировавшую телефонную сеть на 44 пары абонентов.

Так боевая рубка четырьмя линиями связывалась с центральным постом, с каждой из 8 башен и 3 батарей 75-мм пушек, арсеналом и тремя отделениями минных аппаратов, обоими постами носовых и кормовых динамомашин, правым и левым визирными портами (прицелов у минных аппаратов), рулевым отделением, обеими машинами, кормовой рубкой, ка­ют-компанией, каютами адмирала, командира, старшего офи­цера, старшего артиллерийского офицера, с операционным пун­ктом. Звонковая система обеспечивала вызовы вестовых и связь между компасами при работах по определению и уничто­жению их девиаций.

Для управления артиллерийским огнем служила уже впол­не отработанная к тому времени (комплект отечественных приборов демонстрировался на Парижской выставке 1899 г.) система специальных электромеханических приборов пе­тербургского завода Н. К. Гейслера, стабильно (даже и в совет­ское время) и последовательно совершенствовавшихся моди­фикаций, которые выпускались для кораблей всего русского флота. Система состояла из кабельных (47 жил) сетей напряжением 23В (с понижающим трансформатором), связыва­ющих все артиллерийские боевые посты (башни, казематы, погреба боеприпасов) с боевой рубкой и дальномерными стан­циями, от которых передавались указания о направлении стрельбы, расстоянии до цели, роде снарядов и команды комен­дорам о ведении или прекращении огня. Эти указания, нанесен­ные на циферблаты принимающих приборов, поступали по кабелям при повороте рукоятки задающего прибора в боевой рубке.

Главными приборами были два боевых указателя (на ле­вой и правой стороне боевой рубки) в виде' алидады на градуированном диске со зрительной трубой. Соответственно направлению, по которому поворачивали на цель эту трубу, по­ворачивались и автоматически следившие за ее поворотом стрелки циферблатов у орудий. Тем самым прислуге орудий да­вались указания на цель, по которой надо стрелять. Два снарядных и два сигнальных (командных) указателя посредством стрелок, останавливавшихся в соответствующих секторах циферблатов, содержали указания: первые два о роде применяемых снарядов, вторые —о виде выполняемой стрельбы ("Дробь", "атака", "короткая тревога"). Четвертый тип задающего прибора — дальномерный ключ — входил в комплект дальномерной станции, состоящий из колонки с установлен­ным на ней дальномером (первоначально — ручным микрометром Люжоля-Мякишева). Посредством ключа расстояния, определенные дальномером, передавались на ци­ферблаты в боевую рубку и орудиям. Для проверки правильности передачи и приема приказаний (обратная связь) в состав дальномерной станции входил контрольный дально­мерный циферблат. Отдельно в боевой рубке устанавливали две станции дальномерных циферблатов, два задающих дальномерных циферблата, два дальномерных ключа боевой рубки, че­тыре принимающих дальномерных циферблата, четыре разобщителя батарейных дальномерных циферблатов. Отдель­ная станция, дублирующая приборы боевой рубки, устанавлива­лась в центральном посту. Благодаря этой системе ПУАО, управляющий стрельбой артиллерийский офицер мог напрямую "дирижировать" огнем всей артиллерии корабля и каждым орудием в отдельности.

Внешними средствами наблюдения и связи, помимо сиг­нальных флагов и биноклей, служили также шесть прожекторов ("боевые фонари") диаметром 750 мм, предназначенных для участия в отражении ночных атак миноносцев, создания свето­вых преград при охране рейдов. Для дальней сигнализации также применяли прожекторы (освещая облака вспышками по аз­буке Морзе), электрические фонари (меняя цвет с красного на белый и регулируя продолжительность вспышки, передавали сочетания по цифровой азбуке) и составлявшие особенность русского флота электровспышечные (за счет сгорания порошка) фонари системы Табулевича. Оборудовали на кораблях и краткий период применявшуюся на флоте систему сигнализации о положении пера руля. Связанный с румпелем тросовый привод поднимал или опускал на ноке рея красный (левый борт) или зеленый конус, а ночью — огни тех же цветов. Предполагавшаяся установка механического, управляемого с мостика, мачтового семафора (действуя поворотными крыльями на топе мачты, корабли, подобно матросам с флаж­ками в руках, могли переговариваться между собой по сема­форной азбуке) не состоялась, видимо, из-за недоверия к их громоздким конструкциям 3. П. Рожественского. Вместо них корабли снабдили приобретенными в Германии радиостанция­ми системы "Сляби-Арко" берлинской фирмы Телефункен. В отличие от маломощных отечественных систем, не обеспечен­ных фабричным производством, немецкие станции уже тогда держали устойчивую связь на расстояниях до 100 миль.