Wundefwaffe

Глава 4. Выводы

 

Нами рассмотрено 62 случая повреждений надводных военных кораблей и транспортных судов от подводных взрывов.

Из этого числа от торпедных попаданий пострадало 17 кораблей, причем 10 случаев относятся к кораблям большого и среднего водоиз­мещения (линейные корабли, линейные крейсеры, крейсеры и загра­дители), три — к кораблям малого водоизмещения (канонерские лодки, эскадренные миноносцы и тральщики) и четыре — к транспортам.

Из приведенного материала видно, что только два корабля большого водоизмещения: английский линейный корабль «Marlborough» и гер­манский линейный крейсер «Seydlitz», являлись кораблями более со­вершенной постройки срока 1912 года дредноутного типа с хорошей подводной защитой, с большим количеством переборок, сохранявших свою полную водонепроницаемость, так как через них ниже ватерли­нии никаких трубопроводов и кабелей не проходило. Несмотря на зна­чительные повреждения, они сохранили большую живучесть, в то вре­мя как остальные корабли, относившиеся к более ранней постройке, полного обеспечения живучести не имели.

Транспорты никаким переделкам и усовершенствованиям, повы­шающим их живучесть, не подвергались.

Из числа пострадавших от минных взрывов рассмотрено 43 ко­рабля, один катер и два моторных барказа, из них 23 корабля погибло.

Среди кораблей, поврежденных минными взрывами, новыми были английский линейный корабль «Audacious» и германо-турецкий ли­нейный крейсер «Goeben» — оба дредноутного типа.

Из крейсеров и эскадренных миноносцев новой постройки были германский крейсер «Breslau» и русские эскадренные миноносцы «Забияка», «Летун» и «Беспокойный» постройки 1911 — 1913 годов.

Все перечисленные корабли, кроме «Audacious», отличались боль­шой живучестью, особенно корабли германского флота.

Во всех случаях минно-торпедные взрывы наносили разрушения кораблям в подводной части, менее защищенной, причем степень пов­реждений оказывалась различной и зависела от класса кораблей, во­доизмещения и особенностей их постройки, района взрыва, масса за­ряда и ряда других причин.

Дальнейшая судьба поврежденных кораблей зависела от успешно­сти борьбы личного состава за живучесть.

Взрывы торпед и мин сопровождались звуком, после чего на поверх­ности воды через 1 —2 с появлялся купол, который далее превращался в водяной столб, нередко достигавший высоты 50—100 м.

От подводных взрывов удары передавались на корпусы кораблей, создавая сотрясения разной силы и сопровождаясь металлическим звуком. На кораблях большого водоизмещения удары ощущались слабее, чем на малых, и при этом не везде одинаково: в районе взрыва — сильнее, а по мере удаления от последнего они ослаблялись, но несмот­ря на это все же производили разрушение переборок, надстроек, трубо­проводов и тому подобное.

Более мелкие корабли силою взрыва подбрасывало из воды вверх более чем на 1 м. Мелкие корабли (тральщики) отбрасывало или сдви­гало в воронки, образовавшиеся в воде.

Во всех случаях подводные взрывы пробивали обшивку корпуса и наносили пробоины разных размеров и конфигураций.

Так, например, у броненосного крейсера «Prinz Adalbert» пробоина имела форму круга диаметром в 2 м с площадью 3,14 м2; у линейного крейсера «Seydlitz» площадь пробоины была 15,24 м2; броненосный крейсер «Рюрик» имел разрушение носовой подводной части, причем оно было неправильной формы. Линейный крейсер «Goeben» получил пробоину в корме в 64 м2, а в носе — около 50 м2.

Транспорт «Hesperian» имел пробоину в виде эллипса площадью 7,4 м2, у транспорта «Джиоконда» пробоина имела форму эллипса площадью 18,33 м2. У эскадренного миноносца «Беспокойный» пробоина имела форму эллипса в 26,7 м2.

Пробоины в виде треугольника площадью в 11,16м2 имелись у крей­сера «Medjidieh» (от торпеды) и у эскадренного миноносца «Амурец» площадью 8,87 м2.

Таким образом, в большинстве случаев пробоины имели форму эл­липса и только две — форму треугольника с основанием внизу.

Кромки обшивки имели загибы в разные стороны.

У кораблей большого водоизмещения («Seydlitz», «Рюрик») отдель­ные куски обшивки и набора увлекались взрывом внутрь корабля, повреждали переборки или сдвигали набор в бок с наружной стороны.

Главный броневой пояс в рассмотренных нами случаях от взрыва не разрушался («Seydlitz», «Marlborough». «Prinz Adalbert») и лишь в отдельных случаях силою взрыва слегка сдвигался со своего места.

При взрыве в районе артиллерийских погребов происходила дето­нация боезапаса, и в этих случаях, по-видимому, разрушалось брониро­вание бортового пояса, палубы и башен («Пересвет», «Паллада»).

Через пробоины вода затапливала разрушенные помещения, но ее распространению препятствовали исправные переборки. Если послед­ние оказывались слабыми, вследствие неправильных расчетов (одна из переборок на «Ладоге» была сделана из тонких листов) или неудов­летворительного наблюдения за ними, то они не выполняли своего назначения, сдавали и пропускали воду в неповрежденные смежные отделения. Последствия взрыва распространялись на переборки, рас­положенные от центра взрыва на 70,8 м; они получали гофрировку и иногда даже трещины. Наиболее слабыми местами переборок являлись сальники трубопроводов.

Исправные переборки нередко не выдерживали давления воды при ходе кораблей и получали деформацию.

Через поврежденные вентиляционные, переговорные и прочие тру­бы вода распространялась по кораблю, постепенно затапливая поме­щения.

Вода, появлявшаяся в кочегарках, вынуждала выводить из действия котлы, вследствие чего у кораблей не хватало пара для борьбы за жи­вучесть.

Водонепроницаемые двери, люки и горловины силою взрыва вы­шибались из своих мест, причем задрайки оказывались слабыми. По мере удаления от района взрыва они, хотя и оставались на своих местах, но получали деформацию и утрачивали свою водонепроницаемость.

Взрывная волна, распространяясь по кораблю, отражалась на глав­ных и вспомогательных механизмах: турбины, дизели получали трещи­ны и повреждения отдельных элементов оборудования, повреждались котлы и их фундаменты.

По той же причине выводились из строя динамомашины («Friedrich Karl», «Danzig», «Medjidieh», «Донец»), в результате чего прекращали работу устройства, питающиеся электрическим током, гасло электри­ческое освещение, чем осложнялась работа личного состава по управ­лению кораблем и борьбе за живучесть; наконец, корабль, лишившись средств радиосвязи, не имел возможности просить о помощи.

От повреждений трубопровода машинные отделения заполнялись паром, что мешало личному составу отыскивать и исправлять повреж­денные места.

Нижние палубы, платформы и броневые палубы в районе взрыва разрушались, а по мере удаления от него получали вмятины и гофри­ровку, а верхняя палуба — деформацию.

Разрушение трубопроводов исключало возможность пользования водоотливными средствами и пожарными магистралями и, в случае возникновения пожаров в погребах, приводило к необходимости их затопления. Это обстоятельство, при потере запаса плавучести от про­никшей через пробоину воды, усугубляло критическое положение корабля.

В районе повреждений в помещениях создавались нагромождения разорванного металла с выступающими острыми краями, что затрудня­ло работу личного состава, особенно при подводке пластырей.

На верхней палубе у надстроек влияние взрыва выражалось в де­формации переборок и трещинах («Medjidieh»).

Артиллерийские установки, расположенные на палубе, заклинива­лись в положении, предшествовавшем взрыву, и таким образом выво­дились из действия.

Вместе с тем, вследствие кренов, являвшихся результатом затопле­ния бортовых отсеков, использование артиллерии становилось вообще невозможным.

Взрывы под кормой уничтожали гребные валы, их кронштейны, разрушали дейдвуды. У крейсера «Danzig» через дейдвуды поступала вода внутрь корабля.

Нередко выводились из строя рулевые машины, перо руля уничто­жалось или заклинивалось («Friedrich Karl», «Breslau») переложенным на борт, иногда руль переставал действовать вследствие порчи штур­троса.

При повреждении обшивки в кормовой части затапливалось румпельное отделение, и корабль лишался управления (крейсер «Danzig»).

Крены кораблей происходили в том случае, если поврежденные бортовые отсеки после взрывов затапливались водой; дифференты являлись результатом поступления воды внутрь корабля в носовых и кормовых отсеках.

При дифференте на нос корабли плохо слушались руля, и коман­дованию приходил ось удерживать поврежденный корабль на курсе при помощи изменения ходов машин.

Эскадренные миноносцы новой постройки водоизмещением око­ло 1500 т, обладали большей живучестью, чем миноносцы старой по­стройки водоизмещением в 400—700т.

Характер и степень повреждения эскадренных миноносцев зависе­ли от района, в котором происходил взрыв. В рассмотренных случаях взрывы происходили чаще под кормой с разрушением обшивки, набо­ра и помещений. Если корабль оставался на плаву, он сам обычно не мог управляться и нуждался в помощи, так как у него выходили из строя валы, винты и рули («Забияка», «Летун», «Донской Казак»).

В том случае, когда взрыв приходился в середине корабля, длинные и узкие миноносцы часто переламывались пополам, причем обе части корабля тонули отдельно («Лейтенант Пущин», «Живучий», «Лейте­нант Зацаренный»).

Состояние переборок и в этом случае имело решающее значение: там, где они выдерживали давление воды, корабль не погибал.

Тральщики испытывали сильное разрушение носовой или кормо­вой части и часто погибали в течение нескольких секунд. От двух взры­вов тральщик «Юг» сначала получил поперечную трещину, а затем продольную и, разломившись на части, затонул.

Влияние взрывов передавалось на расстоянии нескольких десятков метров; так, например, на тральщике «Восток», находившемся в 32 м от взорвавшегося тральщика «Юг», обшивка получила трещины.

При получении повреждений заградителями и транспортами, вода поступала внутрь в большом количестве потому, что у них имелось малое количество переборок; к тому же они не обладали достаточной прочностью, чтобы противостоять минно-торпедным взрывам. Пе­реборки, отделявшие поврежденные отсеки от незатопленных, полу­чали от давления воды деформацию, а водоотливные средства оказыва­лись недостаточно мощными.

Борьба личного состава за живучесть корабля велась не везде с необходимой настойчивостью. К мероприятиям по борьбе за живучесть относились:

заблаговременное задраивание горловин, люков и дверей переборок; когда последние оставались открытыми по небрежности личного состава («Донец», «Жемчуг», «Hesperian»), корабли через 2—5 мин тонули;

удаление воды из затопленных, но не поврежденных взрывом от­делений всеми действующими водоотливными средствами, причем были случаи, когда для откачивания в помощь механическим средствам были пущены в действие ведра.

При потере большого процента запаса плавучести, выравнивание крена затоплением отделений противоположного борта признавалось нежелательным, почему уменьшение его достигалось использованием топлива с кренящегося борта, иной раз жертвуя некоторым запасом нефти, выкачивая ее за борт.

Корабли с большим количеством отсеков, с исправными перебор­ками могли, несмотря на повреждения, идти средним ходом, но когда переборки обнаруживали признаки деформации, ход немедленно уменьшался.

Для уменьшения давления воды на переборки поврежденные ко­рабли иногда были вынуждены идти задним ходом («Seydlitz», «Prinz Adalbert») и благополучно достигали своих баз.

Деформирующиеся переборки подкреплялись подпорами; так, на­пример, на крейсере «Рюрик» было поставлено 27 подпор, на крейсере «Lubeck» — 117 подпор, последние применялись нелинейном крейсере «Seydlitz», на эскадренных миноносцах «Беспокойный», «Забияка» и других кораблях.

Был случай, когда на волне переливавшаяся в затопленном помеще­нии вода выбила подпоры укрепленной переборки, и поставить вновь их уже не удалось.

Шпигаты, вентиляционные и переговорные трубы забивались дере­вянными пробками. Водоотливные средства, даже в исправном состоя­нии, нередко не справлялись с водой. В нескольких случаях попытки подведения на пробоину парусинового пластыря не давали требуемого эффекта, так как вследствие острых выступавших краев пробоины пластырь неплотно прилегал к обводам корабля и пропускал воду.

Наиболее действительным в этом направлении средством являлись сколоченные деревянные шиты, поставленные сверху парусиновых пластырей и принимавшие на себя давление забортной воды. Для уменьшения течи в пазах между щитом и корпусом, а также в трещинах обшивки забивалась просаленная пакля или войлок, а в некоторых слу­чаях и койки.

Из приведенных нами примеров следует отметить случаи, показы­вающие с полной убедительностью, что судьба подорвавшегося ко­рабля часто находилась в руках его личного состава, знанием, подготов­кой и упорством в борьбе за живучесть могущего не только отсрочить гибель корабля, но и спасти его как боевую единицу даже при самых тяжелых условиях повреждений.