Бой у острова Медвежий

Дж. Коннел (Пер. с англ.)

 

Конвой "JW-51B"28 подвергся особенно тяжелым испытаниям. 27 декабря и в последующие дни по­годные условия в районе между ос­тровами Ян-Майен и Медвежий ухудшились, налетел шквалистый ветер, с запада шла большая волна. Временами видимость уменьшилась до нуля. Моряки на транспортных и эскортных корабли испытывали большие трудности, т.к. им постоян­но приходилось скалывать ледяную корку образующуюся на палубах, надстройках и вооружении. Матро­сы все время очень мерзли, их одежда была мокрой.

На эсминце "Ориби" вышел из строя гирокомпас, и в ночь с 28 на 29-е он утратил связь с конвоем. Траулер "Визалма" и пять торговых судов, все с левого фланга построе­ния, также потеряли друг от друга и рассеялись, поэтому в полдень 29-го Шербруку пришлось послать оснащенный радаром тральщик "Брэмбл" на поиск отставших транс­портов. "Ориби" попал в особенно трудное положение, т.к. ремонт ус­тановки гирокомпаса оказался невоз­можным; кроме того из строя вышла РЛС. Эсминец двигался на ощупь с помощью несовершенных магнитных компасов и не смог найти караван. Он продолжил свой путь южным курсом, вдоль береговой черты Нор­вегии, затем России в направлении Кольского залива.

Немецкая субмарина "U 354" сохраняла контакт с основной час­тью конвоя, продолжая сообщать данные о его курсе, скорости и мес­тонахождении. 30 декабря коман­дир немецкой подводной лодки в дополнение к своим донесениям со­общил о том, что суда охраняются немногочисленным эскортом легких сил. Это были как раз те условия, которые могли соблазнить немцев вывести в море свои надводные си­лы. В 18:00 того же дня вице-адми­рал Оскар Куммец, на флагмане тяжелом крейсере "Хиппер", с шес­тью эсминцами и "карманным" лин­кором "Лютцов" вышли из Альтен-фьорда. Пройдя между прикрывав­шими вход во фьорд островами, немецкая оперативная группа мино­вала линию патрулирующих подвод­ных лодок союзников, которые дол­жны были обнаружить, сообщить и атаковать надводные корабли.

На рассвете 31 декабря немец­кий адмирал разделил свои силы на две группы: "Лютцов" с тремя эс­минцами должен был идти в северо-восточном направлении, чтобы вый­ти в точку, расположенную строго на восток от местонахождения кон­воя, а затем повернуть на запад вдоль линии продвижения "JW-51B". Флагманский "Хиппер" с тремя другими эсминцами29 соби­рался занять позицию к западу от каравана и, выйдя на его маршрут, повернуть на восток, а затем, раз­вернув впереди завесу эсминцев, вести поиск. Обнаружив суда, "Хиппер" с эсминцами намеривался отогнать эскорт англичан к западу и одновременно направить "карман­ный" линкор на его жертвы - транспорты. Адмирал Куммец отдал приказ уничтожить конвой, не те­ряя времени на спасение членов ко­манд, и всеми средствами избегать боя с превосходящими силами.

Внимание командира 17-й фло­тилией эсминцев было приковано к пяти своим кораблям: "Ориби" ис­чез, "JW-51B", находясь в некотором беспорядке после того, как рассеялась часть его транспортов, сейчас мало-помалу переформиро­вывался. Три отставших грузовых судна снова установили с ним связь. "Брэмбл" все еще обследо­вал темное бушующее море в по­исках двух остальных пропавших пароходов. Таково было положение конвоя в ранние часы 31 декабря, в то время как гораздо севернее адми­рал Бэрнет с двумя своими крейсе­рами, "Шеффилд" и "Джамайка", входящими в состав "сил R", имел лишь весьма смутные представле­ния о местонахождении судов. Он полагал, что караван находится к юго-востоку от его кораблей, тогда как на самом деле он двигался юго-западнее. Адмирал пришел в еще большее замешательство, когда ра­дар "Шеффилда" засек два сигнала на северо-западе, которые, как ока­залось, были одним из отставших судов - американским "Честер Вэлли", и траулером "Визалма", который гнал свою "овцу" обратно к конвою. Крейсера находились фактически между двумя этими судами и "JW-51B". Еще 29-го числа Вернет откомандировал свои эсмин­цы "Опортьюн" и "Мэтчлесс" в Исландию.

Утро в последний день 1942 г. было очень холодным. Все кораб­ли, находившиеся в этом районе, были покрыты снегом и льдом, но в полумраке, который сходил за короткий арктический день, види­мость была довольно хорошая - от пяти до шести миль - за исключе­нием моментов, когда налетали снежные шквалы.

Вскоре после 08:00 адмирал Куммец на "Хиппере" и три его эс­минца пересекли маршрут конвоя примерно в двадцати милях сзади, а "Лютцов" со своими эскадренными миноносцами находился на расстоя­нии пятидесяти миль, приближаясь с юга. В 08:20 корвет "Хайдерабад", находившийся в составе ближнего эскорта справа, заметил два эсминца, и, думая, что это под­крепление со стороны русских, не доложил о них. Спустя 10 минут "Обдъюрейт", также из состава правого крыла ордера, экипаж кото­рого отдыхал после утренней трево­ги, заметил те же самые два кораб­ля, в тот момент, когда они шли на пересечку курса конвоя с кормы. Командир эсминца лейтенант-коммандер Клод Склейтер незамедли­тельно доложил об увиденном командиру флотилии и получил приказ произвести поиск. Склейтер изменил курс "Обдъюрейта" и на­правился к неопознанным кораб­лям. Он шел полным ходом, клаксо­ны для подачи тревоги приказывали экипажу вновь занять места по бое­вому расписанию. На "Онслоу" по­мощник командира Льюис Кинг ин­структировал помощника главного боцмана как пользоваться боцман­ской дудкой и передавать приказы Шербрука. Командир флотилии всерьез отнесся к сообщению Склейтера: команде было приказано идти на завтрак и переодеться в чи­стое белье. Скорее всего, это тради­ционное приготовление к бою объя­вили дудкой в английском флоте в последний раз.

"Обдъюрейт", срезая углы за кормой конвоя, прошел на расстоянии четырех миль от трех враже­ских эсминцев, которые в 09:30 под­твердили свою принадлежность к противнику, открыв огонь. Сейчас, когда больше не было сомнений, "Обдъюрейт" повернул обратно, чтобы присоединиться к "Онслоу", идущему на полной скорости в на­правлении врага, - планы Шербру­ка претворялись в жизнь. "Обиджент", находившийся справа по носу ордеру, шел, взбивая пену, на соединение с лидером. Найджел Ос­тин, командир "Оруэлла", уже за­нял место позади "Онслоу".

Коммодор конвоя приказал сво­им кораблям, находившимся в хво­сте, начать сбрасывать дымовые плотики, а единственный оставший­ся с транспортами эсминец "Акейтес", под командованием самого мо­лодого из присутствующих команди­ров эсминцев лейтенант-коммандера А.Н.Т. Джонса, пошел зигзагом попе­рек кильватера "JW-51B", оставляя за собой плотную темную дымовую завесу. Эсминцам, нырявшим среди сильной зыби, мешали брызги и вол­ны, попадавшие на борт и превра­щавшиеся в лед. Они представляя серьезную проблему для тех, кто вел огонь из орудий "А" и "В".

В 09:39 впередсмотрящие на "Онслоу" заметили "Хиппер" к во­стоку от вражеских эсминцев; спу­стя две минуты Шербрук передал сообщение об обнаружении против­ника, благодаря которому адмирал Вернет получил первые точные дан­ные о местонахождении конвоя. Мелькая в снежной пелене, "Хип­пер" первым открыл огонь по "Акейтесу", единственному кораб­лю, который был ясно различим для тяжелого крейсера, потерявшего связь со своими эсминцами и не знавшего точно кто друг, а кто враг. Идущий от носа бурун и очертания корпуса "Акейтеса" на фоне скры­вавшей конвой дымовой завесы, яв­лялись хорошо различимой ми­шенью. Другие британские эсминцы были закамуфлированы, благодаря чему они при арктическом зимнем свете казались неясными тенями. Здесь же находился и отставший от конвоя танкер, который на некото­рое время привел немецкого адми­рала в замешательство.

"Онслоу" и "Оруэлл" завязали с "Хиппером" огневой бой. В отсут­ствии "Ориби" только на корабле Шербрука имелись в наличии 120-мм орудия30. Остальные три эс­минца флотилии должны были до­вольствоваться своими 102-мм ору­диями, которые было очень трудно обслуживать в бою из-за низкого уг­ла возвышения31. Однако у них на вооружении имелось восемь торпед, в то время как "Онслоу" располагал лишь половиной этого количества. В течение получаса, то погружаясь, то выныривая из снежной пелены и дымовой завесы, которую ставили два эсминца, Шербрук угрожал "Хипперу" торпедной атакой. Это было сверх того, что мог вынести немецкий крейсер. Вскоре он отвер­нул в спасительное укрытие собст­венной дымовой завесы. "Обиджент" и "Обдъюрейт" все еще спешили на соединение с команди­ром флотилии, когда был получен ответ с флагмана адмирала Бернета заверявший, что он идет полным хо­дом в южном направлении для уси­ления эскорта конвоя.

Шербрук отдал приказ "Обидженту" и "Обдъюрейту" повер­нуть обратно с целью прикрыть ка­раван от возможной атаки враже­ских эсминцев, которых явно не бы­ло рядом с крейсером, в то время как он с "Оруэллом" продолжал удерживать "Хиппер". Крейсер поя­вился из своей дымовой завесы и открыл огонь по "Онслоу", Артил­лерийский огонь крейсера стал бо­лее уверенным, по сравнению с его начальными залпами по "Акейте­су". Первый же залп 8-дюймового главного калибра накрыл лидер.

Старший помощник командира "Обдъюрейта" лейтенант Оуэн, стоя на мостике рядом с Клодом Склейтером, наблюдал то, о чем позднее написал: "Онслоу", воз­главлявший преследование против­ника, вел ответный огонь, но рас­стояние казалось для него чрезмер­ным... Неравная дуэль продолжа­лась некоторое время; затем мы увидели на "Онслоу" вспышку рву­щихся взрывов. Похоже, в него по­пало три снаряда. Взметнулось пла­мя. Было страшно наблюдать за всем этим, поскольку оно выглядело таким нереальным. На том расстоя­нии и при неясном свете эсминец был похож на модель, а вспышки огня - на крошечные факелы. На этой маленькой модели, в слабых всполохах пламени умирали наши то­варищи. Затем мы увидели, что ко­рабль не застопорил ход, хотя весь был окутан клубами дыма. Он и "Оруэлл" вернулись к конвою, к ко­торому уже успели снова присоеди­ниться "Обиджент" и мы.

Три 8-дюймовых снаряда "Хиппера" попали в хрупкие конструк­ции и корпус "Онслоу", Два из них вывели из строя орудия "А" и "В", убив на жилых палубах внизу мно­гих моряков из состава аварийной партии. Третий снаряд попал в ды­мовую трубу, засыпав мостик оскол­ками, разнес главную радиоантенну и радиолокационную установку. По­тери были очень большими, Вин­сент Шербрук получил страшную лицевую рану, его левый глаз повис на щеке. Молодой юнга шотландец, впервые отправившийся в море, упал вниз с поста впередсмотряще­го и умер со словами на губах :"Расскажите моей маме".

Старший матрос торпедист Лесли Робинсон получил приказ заместителя командира флотилии лейтенант-коммандера Тома Mapчента покинуть свое место на посту управления торпедными аппаратами и спуститься вниз за сведениями о пожарах и повреждениях. Шербрук, который все еще находился в сознании, продолжал командовать и от­казывался от медицинской помощи. Старший помощник лейтенант Лью­ис Кинг и Э.У.К. Уолтон, помощник старшего механика, были уже на месте основного повреждения и по­жара, собирая оставшихся в живых ошеломленных и шокированных членов аварийной партии. Шла борьба с огнем, начинались работы по подпорке переборок корабля под­ставами и заделке пробоин. Робин­сон стал свидетелем страшной сце­ны, где смешались огонь, дым, вода и темнота, где, куда бы он ни гля­нул, находились раненые или уми­рающие товарищи. Старшина меха­нической части "Прыгун" Коллинз лежал мертвый поперек дверного проема на основную жилую палубу. Мик Картер, оператор-гидроаку­стик, сбитый с ног осколком, лежал живой, но в сильном шоке в прохо­де, под ним колыхалась вода. Стар­шина Кук, у которого были оторва­ны обе ноги, карабкался вверх по лестнице, пытаясь добраться до корабельного лазарета, горько жа­луясь, что "они дадут мне лишь чертов аспирин и ни глотка вина", пока не умер.

Сорок моряков из команды "Онслоу" были мертвы или ранены, орудия "А" и "В" выведены из строя, жилая палуба торпедистов была затоплена до подволоки, ко­рабль имел крен на правый борт и пробоины в машинном и котельном отделениях. Мостик был окутан гу­стым удушающим дымом пожаров полыхавших в носовой части, но "Онслоу" продолжал идти и слу­шаться руля. Монтировались вре­менные антенны. Находившиеся да­леко на северо-востоке крейсера "сил R" увидели вспышки орудий­ных выстрелов, и адмирал Вернет погнал свои крейсера к месту сра­жения с 30-узловой скоростью. .

На мостике "Онслоу" лейте­нант медицинской службы К.Б. Холлэнд безуспешно пытался убедить своего командира покинуть мостик, чтобы что-нибудь сделать с его раной. Шербрук медлил — он хотел быть уверенным в том, что ко­мандование флотилией будет приня­то "Обиджентом" или "Обдъюрейтом". В трех кабельтовых позади все еще продолжавшего гореть ли­дера, Найджел Остен, снова при­нялся ставить дымовую завесу и маневрировать, чтобы скрыть по­врежденный эсминец от вражеского крейсера. Тем временем "Хиппер" перенес огонь, и его залпы начали достигать "Оруэлл". Остин спраши­вал себя: не стоит ли повернуть и выйти из своей дымовой завесы, с целью устрашения крейсера своим большим запасом торпед, даже если это может закончиться гибелью? К счастью, "Хиппер" внезапно раз­вернулся и исчез в снежной мгле. "Онслоу" поверну на юг, с диффе­рентом на нос и скоростью, сбав­ленной до 20 узлов, правя на соеди­нение с караваном, в то время как командование принял Дэвид Кинлок на борту "Обиджента". Кэптен Шербрук позволил убедить себя сойти вниз в свою походную каюту для получения первой помощи по­сле того, как передал командование "Онслоу" Тому Марченту.

К "Хипперу" вновь подошли три его эсминца, и они скрылись, в снежной пелене и темноте, держа курс на северо-восток. "Онслоу" прошел сквозь строй конвоя, его ос­тавшиеся в живых офицеры и мат­росы вели борьбу, ремонтируя поч­ти фатальное повреждение своего корабля. Их, к счастью, побуждали отнюдь не пораженческие настрое­ния. Они вдохновлялись обучением Бики Армстронга и примером Сент-Винсента Шербрука.

В 09:45 "JW-51B" лег на юго-восточный курс — подальше от ви­да и шума боя, который происхо­дил между "Хиппером", "Онслоу" и "Оруэллом". Дэвид Кинлок по­следовал за "Хиппером", держа свои три эсминца - "Обиджент", "Обдъюрейт" и "Оруэлл" - меж­ду караваном и местом, где, по его расчетам, должна была находиться эскадра противника. В 10:36 со­мнения, имевшиеся у Роберта Бернета с его крейсерами "сил R", де­ржавшими курс на юг, и у Кинлока, вглядывавшегося в северную темноту, рассеялись. Стали видны вспышки выстрелов в районе меж­ду все еще далекими "силами R" и "JW-51B". "Хиппер" со своими эс­минцами наткнулся на несчастный "Брэмбл", который в одиночку продолжал искать отставшие суда. Наблюдавшие издалека видели то, что им показалось актом открытого неповиновения маленького минного тральщика — единственный вы­стрел из 102-миллиметровки и не­сколько из "эрликоноа", - прежде чем он был подавлен бортовыми залпами крейсера. Однако, этого оказалось достаточным для того, чтобы точно определить местона­хождение противника.

Адмирал Куммец повел "Хиппер" на юг, т.к. он знал, где .нахо­дится цель - конвой,— но не знал о том, что уничтожение "Брэмбла" повлекло за собой провал его мис­сии. Адмирал Вернет был также уверен в местонахождении своей цели, и увеличил скорость крейсе­ров до 31 узла, готовясь к бою. Куммец оставил два своих эсминца, что бы покончить с беззащитным "Брэмблом". Погибла вся его ко­манда во главе с другом Шербрука коммандером Растом.

Вскоре после 11:00 Кинлок приказал "Акейтесу" прекратить постановку дымовой завесы и за­нять вместе с "Онслоу" место в го­лове конвоя. Тем временем сам но­вый командир с тремя оставшимися эсминцами 17-й флотилии прикры­вал караван с кормы, ставя свою собственную дымовую завесу и, когда представлялась возможность, угрожал торпедными атаками, удерживая на расстоянии адмирала Куммеца, "Хиппер" и его эсминцы.

Примерно в это время, в '11:00 31-го числа, "Ориби", в котором отчаянно нуждалась флотилия, при­был в район Кольского залива. Еще в 07:10 Мак Бет сигнализировал британскому старшему морскому начальнику на севере России, ко­мандующему эсминцами Флота мет­рополии (Р. Бернету - прим. ред.) и командиру 17-й флотилии эскадрен­ных миноносцев: "Потерял связь с "JW-51" 29-го в 00:45 утра из-за не­исправности радиопеленгатора. По­сле 24 часов неудачного поиска са­мостоятельно проследовал к Коль­скому заливу."

Находившийся на левой скуле охранения конвоя корвет "Рододен­дрон" в 10:45 доложил об обнару­жении новых кораблей противника. Это были "карманный" линкор "Лютцов" и три его эсминца, кото­рые подошли к судам на расстояние двух миль. Спасительный снежный покров маскировал караван и отпуг­нул робкого командира линкора, бо­явшегося торпед британских эсмин­цев. Он не знал, что с этой стороны противостоять ему мог лишь подби­тый "Онслоу". Возможность атаки со стороны неприятеля подсказала Кинлоку, не знавшему о количестве и мощи противника, отдать приказ "Акейтесу" прекратить ставить ды­мовую завесу в тылу каравана и присоединиться к "Онслоу" в голо­ве конвоя, чтобы отразить возмож­ные отвлекающие атаки. Только эс­минец приступил к выполнению приказа, как из северной тьмы поя­вился "Хиппер" и открыл точный огонь. Он сразу же поразил и вывел из строя "Акейтес", при этом были убиты его командир леитенант-коммандер А.Х.Т. Джонс и все на­ходившиеся с ним на мостике, за исключением старшины-сигнальщи­ка, а также многие другие из коман­ды корабля.

"Хиппер" тотчас же перенес огонь на "Обиджент", находивший­ся в тот момент во главе трех эс­минцев, ставивших дымовую завесу. Эта завеса и внезапная инстинктив­ная перемена курса Дэвидом Кинлоком, еще больше убедившие его команду в том, что он имел сверхъестественное чутье на бомбы и сна­ряды, спасли "Обиджент" от гибе­ли, хотя осколки близко разорвав­шихся снарядов вызвали поврежде­ния. Одним из них стала срезанная радиоантенна эсминца. Утратив связь, Кинлок светосигналами пере­дал командование Клоду Склейтеру на "Обдъюрейт", в то время как он сам поставил "Обиджент" позади "Оруэлла"', предоставляя возможность "Обдьюрейту" вес­ти 17-ю флотилию и продолжить бой с "Хиппером".

На борту "Обиджента" стар­шина радист приказал двум своим подчиненным Фреду Баркеру и Фреду Литтлу, покинуть теплое, яр­ко освещенное и сравнительно без­опасное укрытие пункта радиосвязи и заменить обрывки антенны вре­менной. Легко одетые, спотыкаясь в темноте судового лазарета, запол­ненного ранеными, некоторые из которых были безнадежны, испуган­ные и неуверенные радисты выбра­лись по телам своих товарищей на страшный холод верхней палубы. Они попытались вскарабкаться на мачту, но им пришлось спасаться бегством, чтобы не задохнуться в копоти и густого дыма, валившим из трубы. Они с ужасом взирали на покрытую льдом верхнюю палубу и вспышки орудийных выстрелов сво­его же корабля. Их решимость была вновь поколеблена, когда они шли обратно сквозь кровавую бойню в свою теплую радиорубку. Радистов охватил еще больший ужас от яро­сти и угроз старшины, который со страшными проклятиями вытолкал их обратно. В течение двух часов испуганные юноши, почти в бессоз­нательном состоянии от страшного холода и ужаса, заменяли антенну на топе мачты, после чего их коман­дир, Кинлок вновь принял командо­вание эскортом. Потом, когда ко­рабль вернулся на родину, Кинлока попросили рассказать в радиопере­даче о бое, и он назвал имена ради­стов, поблагодарив их за участие в восстановлении связи. Тогда им и пришлось выслушать ряд грубых комментариев и подначек своих то­варищей связистов, которые выста­ивали долгие вахты в море на от­крытом капитанском и сигнальном мостиках. Они зло подшучивали над двумя матросами, которые вы­шли из теплой радиорубки, чтобы лишь однажды появиться на верх­ней палубе, а затем стать почти ге­роями дня.

Прежде, чем Кинлок вновь при­нял командование, произошли важ­ные события. Клод Склейтер про­должал постановку дымовой завесы, которая сопровождалась угрозой торпедной атаки, в то время как "Хиппер", шедший параллельным курсом, пытался завершить разгром 17-й флотилии. "Обдъюрейт" был накрыт залпом и испещрен осколка­ми, но не понес потерь и серьезных повреждений. "Акейтес" под ко­мандованием старшего помощника Л. Пейтон-Джоунза, имея сильный крен и серьезные повреждения, не мог идти в голове конвоя. Зато он сумел возобновить зигзаг за кормой отряда, одновременно ставя дымо­вую завесу с помощью своих полу­затопленных и угасающих котлов. Все эсминцы Склейтера вели огонь по крейсеру из своих далеко неэф­фективных 102-мм орудий, но по­мощь была близка.

Вскоре после того, как был по­врежден "Обиджент", командую­щий эсминцами Флота метрополии, находившийся на своем флагмане "Шеффилд", получил донесения ра­диометристов о вражеских кораб­лях и помчался к месту действия. Он заметил "Хиппер", силуэт кото­рого вырисовывался на фоне туск­лого света дня с южной стороны, и оба крейсера открыли огонь с дис­танции 70 каб., используя беспла­менный кордит. Эффект внезапно­сти был полный: немецкий флагман, сосредоточивший огонь своего глав­ного калибра на британских эсмин­цах, не знал о прибытии "сил R" до тех пор, пока его не накрыли 6-дюй­мовые снаряды. Это был сильный удар по тяжелому крейсеру, кото­рый так долго доминировал в бою. Первые попадания, нанесенные "Шеффилдом" и "Джамайкой" за­ставили его сбавить скорость до 27 узлов, после чего цель настигли другие снаряды. Было 11:30 утра. Адмирал Куммец обнаружил, что он находится между кораблями 17-й флотилии и "силами R". "Хип­пер" поставил дымовую завесу и от­вернул, так как снова получил попа­дание. Затем на немцев обрушились дальнейшие неприятности: неожи­данно в двух милях от "Шеффил­да" и "Джамайки" были обнаруже­ны два немецких эсминца, ранее получившие приказ завершить уничтожение "Брэмбла". С рулем, переложенным резко на борт, крейсе­ра повернули в направлении нового врага. "Шеффилд" атаковал пер­вым, и под опустошительным гра­дом его огневой мощи "Фридрих Эккольдт" превратился в пылаю­щую бойню. Второй эсминец, "Байтцен", увернулся от "Джамайки" без повреждений.

По другую сторону конвоя, в то самое время, когда внимание всех было приковано к немецкому адмиралу на "Хиппере", "Лютцов" с дистанции 90 каб. открыл огонь по судам, которые переменили курс на южный и оставили место боя по­зади. Линкор, во власти которого находился конвой, после несколь­ких залпов, причинивших лишь не­значительные повреждения одному грузовому судну, снова отступил перед Клодом Склейтером и его тремя эсминцами. Британские ко­рабли мчались на левый край по­строения, явно маневрируя перед выходом в торпедную атаку. "Хип­пер" и два его эсминца отступили на запад, преследуемые контр-адми­ралом Бернетом. Последний раз не­мецкий крейсер видели в 11:49. Командир флотилии эсминцев и ад­мирал Вернет не знали, что враг от­ступил окончательно. Для тех, кто нес ответственность за безопасность конвоя "JW-51B", с прибли­жением полной темноты зимней по­лярной ночи, возможность дальней­шего нападения намного превосхо­дящих сил неприятеля нельзя было не принимать в расчет.

"Акейтес", с еще большим креном, с затопленным котельным отделением, множеством убитых и раненых, продолжал занимать мес­то в строю в хвосте каравана. Ком­модор конвоя развернул суда на юго-восток и был готов снова лечь на восточный курс. В течение сле­дующего 1 часа и 45 минут "JW-51B" и его бдительный эскорт продолжали идти в темноте, кото­рая не приносила облегчения, а до­блестный, подбитый и умирающий "Акейтес" с трудом пробивался сквозь бурные волны холодного мо­ря, чтобы продолжить выполнение своих обязанностей по защите кара­вана. Пейтон-Джоунз снял своих людей с боевых постов, все имевши­еся в наличии руки были заняты, пытаясь заделать пробоины от сна­рядов "Хиппера". К 13:15 стало яс­но, что ничто не сможет спасти ко­рабль, крен которого достиг 20 гра­дусов, поэтому Пейтон-Джоунз об­ратился с просьбой к траулеру "Норзерн Джем" приготовиться принять его моряков. Когда подо­шел траулер, эсминец, лежавший на боку, перевернулся и затонул, забрав с собой несколько офицеров и матросов, которые не оставили ра­неных товарищей, не имевших воз­можности оказаться на верхней па­лубе корабля прежде, чем он пошел ко дну. В условиях темноты "Нор­зерн Джем" сумел подобрать 81 мо­ряка из 138 членов команды в бу­шующем море, температура воды которого составляла всего 5 граду­сов по Цельсию, Среди спасенных был молодой старший помощник, принявший на себя командование после того, как был убит его коман­дир, лейтенант-коммандер Джонс.

Командир военного траулера лейтенант Эйсторп, на борту которого находились спасенные, некото­рые с очень тяжелыми ранениями, спешил догнать конвой. Он, в свою очередь, сначала был обнаружен ра­даром, а затем перехвачен и опознан "Обиджентом" и "Оруэллом", ко­торые вели поиск в этом районе на случай нахождения здесь каких-ли­бо оставшихся вражеских кораблей. После того, как Пейтон-Джоунз, че­рез громкоговоритель, сообщил Дэ­виду Кинлоку о том, что "Акейтес" затонул, Эйсторп попросил Кинлока помочь оказать спасенным медицин­скую помощь. Продолжая вести по­иск и охранять конвой с кормы, Кинлок отдал приказ "Норзерн Джем" подойти к "Обдъюрейту", находив­шемуся с конвоем и обратиться за помощью к Клоду Склейтеру. К тому времени, когда траулер догнал кара­ван в полутьме первого дня нового 1943 года, подул почти штормовой ветер, и траулер Эйсторпа очутился в бурном море. Показав классиче­ский пример превосходного корабле­вождения, сам встав у штурвала, Эйсторп подвел нос "Норзерн Джем" к борту "Обдъюрейта" и ос­тавался в таком положении, пока врач эсминца, лейтенант медицин­ской службы М. Худ, не запрыгнул на бак траулера, после чего прозву­чало "полный вперед", и траулер от­валил, слегка царапнув по слою кра­ски на борту эсминца.

В голове конвоя на протяжении последнего дня старого года под ко­мандованием их новозеландского командира Марчента и Кевина Уолтона, трудился экипаж "Онслоу". Он устранял повреждения в корпусе судна, выкачивал воду из затоплен­ных жилых палуб и помещений, ре­монтировал электросеть и системы внутреннего обеспечения корабля.

Доктор Холлэнд и санитар корабель­ного лазарета заботились о раненых. До того, как была возобновлена по­дача электрического освещения они, пользуясь электрическими фонари­ками, керосиновыми лампами и све­чами в качестве аварийного освеще­ния, останавливали кровотечение, зашивали разорванную плоть, ампу­тировали и давали обезболивающее пациентам, которые заполнили лаза­рет, кают-кампаний старшинского состава и механиков.

Несмотря на свои страшные ра­ны, Шербрук воспользовался только элементарной первой помощью, ото­слав обратно врача и санитара, что­бы они ухаживали за его моряками. Маундрил, его вестовой, и старший матрос Робинсон по очереди сменя­ли друг друга, чтобы почитать свое­му командиру при свете тусклой лампы в пропитавшейся зловонием порохового дыма, горящего дерева, резины и краски каюте. Они читали, когда лекарства не могли успокоить боль. Том Марчент сообщал коман­диру флотилии обо всех изменениях в ходе боя. Внизу, в матросской ба­не на правом борту, старший из главных старшин с несколькими по­мощниками, готовили умерших к погребению, зашивая тела в подвес­ные койки. Матрос Т. Уэлдон позже вспоминал, что многие тела, кото­рых вспышки снарядов выхватывали из темноты, казались манекенами, одетыми в платье из крепа. Том Марчент стоял мрачный и печаль­ный, руководя погребением с юта четырнадцати матросов. Все, кто по­могал ему, и остальные члены ко­манды были потрясены и глубоко тронуты актом погребения товари­щей по службе и личных друзей в страшном и пустынном море.