Wundefwaffe

«Харьков»

 

Предвоенные годы лидера «Харьков», входившего в 3-й дивизион ОЛС Черномор­ского флота (командир отряда — контр­-адмирал Т. А.Новиков), прошли в учениях, от­работке задач боевой подготовки, плановых ремонтах. Постоянно сияющий чистотой «Харьков» (командир — капитан 3 ранга П.А.Мельников) всегда отличали среди дру­гих кораблей дивизиона требовательность к дисциплине и порядку, четкость организа­ции службы.

В начале июня 1941 года, лидер в со­ставе эскадры принимал участие в учениях по отработке взаимодействия флота с вой­сками приморских флангов армии. За сутки до начала Великой Отечественной войны, флот вернулся в главную базу и «Харьков» стал на бочку на свое штатное место в Се­верной бухте, где его застала война.

Уже утром 23 июня, лидер участвовал в составе группы кораблей в обеспечении постановок минных заграждений. Вечером того же дня из штаба Дунайской флотилии поступило донесение о том, что из Констан­цы курсом 30° вышли шесть эсминцев и миноносцев противника, предположительно намеревавшихся произвести набег на базы нашего флота с высадкой десанта. Коман­дование флота направило в этот район из Севастополя отряд кораблей 3-го дивизио­на: лидер «Харьков», эсминцы «Беспощад­ный» и «Смышленый». Около полуночи 24 ию­ня «Харьков», прогрев машины, вышел с отрядом в район острова Змеиный (Фидониси). Почти сутки, галс за галсом, корабли маневрировали в заданном районе и, не об­наружив противника, возвратились в Глав­ную базу. Предположение командования о высадке противником десанта в районе Одессы оказалось ошибочным.

В соответствии с разработанным шта­бом Черноморского флота планом набего­вой операции на Констанцу 25 июня, «Харь­ков» (головной в составе ударной группы кораблей) с командиром группы капитаном 2 ранга М.Ф.Романовым на борту в 20 ч 10 мин с выставленными параванами вышел из Се­вастополя. На траверзе Херсонесского ма­яка лидер убрал параваны и вместе с лиде­ром «Москва» на скорости 28 уз взял курс 315° (на Одессу), а в 21 ч 15 мин корабли из­менили курс на 256° (на Констанцу). Даль­нейшие события операции до начала об­стрела описаны выше.

Ровно в 5 ч оба лидера развернулись на боевой курс. В это время при пересечении внутренней линии вероятного минного заг­раждения «Харьков», ранее лишившийся правого паравана, потерял и левый. Через 2 мин лидеры вышли в точку поворота на боевой курс 55°. «Харьков», увеличив ско­рость до 28 уз, с дистанции 130 кб открыл огонь из орудий главного калибра, согла­сно предварительно выработанным цент­ральным артиллерийским постом данным стрельбы. Первый залп преднамеренно был дан с недолетом 3 кб, чтобы по полученным всплескам проверить правильность направ­ления огня, поскольку из-за предрассветной дымки отмечалась плохая видимость горизонта. Убедившись в точности наводки, со второго залпа перешли на поражение. «Харьков» стрелял пятиорудийными залпа­ми со скорострельностью 10 сек и за 10 мин израсходовал 154 снаряда.

После открытия противником ответного огня, в 5 ч 1 0 мин командир ударной группы дал сигнал на «Москву» по УКВ: «Начать отход. Дым», продублировав его белой ра­кетой с левого борта. Сам «Харьков» не­сколько отстал и, повернув на курс отхода в 5 ч 14 мин, увеличил ход до 30 уз, чтобы в дымовой завесе, поставленной «Москвой», следовать в кильватерной струе головного корабля. В это время с флагманского кораб­ля заметили по корме два миноносца про­тивника, которые идя на север, как казалось, открыли беспорядочный огонь. Во всяком случае, их залпы ложились с большим недо­летом от «Харькова».

При маневрировании на отходе в 5 ч 20 мин на советских кораблях были замече­ны следы двух торпед, идущих в направле­нии лидера «Москва». Командир лидера «Харьков» предположил атаку подводной лодки противника и приказал сбросить се­рию глубинных бомб, одновременно пере­дав по УКВ на «Москву» приказание увели­чить ход и идти прямым курсом. Однако, во время разворота на рекомендованный курс, лидер «Москва» подорвался и «Харькову» пришлось сбавить ход и обойти слева мес­то взрыва. Укрывшись за поставленной ли­дером «Москва» дымзавесой, он остано­вился в 1 —2 кб от тонущего корабля, чтобы спасти его экипаж. При этом на крейсер «Во­рошилов» с «Харькова» была дана радио­грамма о сложившейся ситуации

В это время рядом с лидером разорва­лись два 280-мм артиллерийских снаряда — это продолжала вести огонь германская бе­реговая батарея «Tirpitz» Одновременно он был атакован румынскими истребителями, вызванными самолетом-разведчиком. В та­кой сложной обстановке (на минном поле, под артиллерийским обстрелом и атаками самолетов) пришлось отказаться от попыт­ки спасти экипаж гибнущего лидера «Моск­ва» и немедленно уходить из района обстреле. Машины лидера «Харьков» заработали на полную мощность. Лидер стал отходить от места гибели «Москвы», постепенно на­бирая ход 20 уз.

В 5 ч 28 мин снова произошло накрытие корабля. Один 280-мм артиллерийский сна­ряд разорвался в 10 м справа по носу, выз­вав сильнейший гидродинамический удар по корпусу, а волна воды от взрыва доста­ла мостик. Второй снаряд разорвался по корме. Корабль, развивший было 20-узло-вую скорость (по другим данным, 32-узло-вую), стал резко ее снижать до 6 уз: вслед­ствие нарушения циркуляции воды из-за форсирования хода в главном котле № 1 лопнула водогрейная трубка большого ди­аметра первого ряда малого пучка при всех 28-ми работающих форсунках. Было отмечено резкое снижение давления пара в котлах до 10 кг/см2. Вахтенный котельного отделения донес в пост энергетики: «Котел № 1 работает, а давление пара падает!». О повреждении командиром БЧ-5 инженер-капитан-лейтенантом Г.А.Вуцким было доло­жено на ГКП, после чего главный котел Ns 1 выключили. Его нагрузку приняли главные котлы №2 и №3.

В 5 ч 36 мин котел № 1 полностью вы­шел из строя. В то же время из-за близких разрывов снарядов в 3-м котельном отде­лении произошел сброс регулятора турбо-вентилятора и скорость лидера снизилась еще больше. Воздушные атаки продолжа­лись, последовал налет двух бомбардиров­щиков: одна бомба упала в 3 кб по носу корабля, а вторая — по корме. Разрывы сна­рядов береговой артиллерии ложились в 5 — 7 кб по корме корабля.

Тяжелое положение, в которое попал «Харьков», вынудило командира ударной группы послать радиограмму на флагманс­кий крейсер: «Обстрелял нефтехранилища, нуждаюсь в помощи» (при передаче текст был искажен). На помощь лидерам коман­диром группы прикрытия был послан эсми­нец «Сообразительный», поскольку из-за искажений радиосвязи он не знал о гибели «Москвы». Положение «Харькова» стано­вилось все более затруднительным, и М.Ф.Ро­манов вынужден был в 5 ч 50 мин послать на «Ворошилов» вторую радиограмму с просьбой о помощи (текст радиограммы также оказался искажен).

Через пять минут лидеру «Харьков» уда­лось, наконец, выйти из-под артобстрела батареи «Tirpitz». В тот момент дистанция от берега достигла 19 миль, от места гибе­ли «Москвы» — 5 миль. Но авиация против­ника все еще преследовала лидер —при оче­редном налете двух бомбардировщиков один из них был сбит кормовой зениткой.

В носовом машинном отделении кораб­ля продолжалась борьба за живучесть — в 5 ч 58 мин в котле № 2 лопнули три трубки в малом пучке и скорость хода вновь упала до 5—6 узлов. Движение корабля обеспечи­вал теперь лишь котел № 3. С вводом в строй турбовентилятора правого борта котла № 3 скорость хода удалось довести до 14 уз. Около 6 ч командир БЧ-5 приказал заглу­шить трубки у медленно остывающего кот­ла № 1 и ввести его в действие.

Подобную работу обычно осуществля­ют в охлажденном котле. Из-за экстренного случая ремонт был произведен в горячем. Для снижения температуры хотя бы до 80° и просушки котла, на что отводилось обычно 15 мин, вскрыли горловину в паровом кол­лекторе котла № 1 и спустили воду из тру­бок малого пучка. Глушение трубок поручи­ли котельным машинистам краснофлотцам П.З.Гребенникову, П.Е.Каирову и команди­ру отделения старшине 2 статьи Н.П.Орзулу. Работой руководил старшина команды котельных машинистов мичман Г.Я.Яновский. Краснофлотцев одели в асбестовые костю­мы и, смазав лицо и уши техническим вазе­лином, забинтовали их марлей. Моряки на­ходились в паровом коллекторе около 5 мин, а в водяном — по 7—8 мин, их вытаскивали, обливали водой и они снова шли в котел. Во время их работы внутренние стенки полива­ли водой от пожарной магистрали. В целом, ремонтные работы на первом котле были выполнены за 2 ч 30 мин вместо положен­ных 10—16 ч. Корабль мог дать больший ход. За свой подвиг краснофлотцы П.З.Гре­бенников и П.Е.Каиров были впоследствии награждены орденами Красного Знамени.

Между тем, пока на лидере шли ремон­тные работы, в половине седьмого началась новая атака авиации противника. Лидер ус­пел отвернуть влево и бомбы упали в 5 кб за кормой корабля.

Однако в 6 ч 43 мин вышел из строя турбовентилятор левого борта главного котла № 3 и вновь ход корабля снизился до 5 уз. В это время «Харьков», прошедший чуть бо­лее 8 миль от места гибели «Москвы», вновь подвергся с настойчивостью, достойной другого применения, атаке подводной лод­ки (как позднее выяснилось, советской). В 6 ч 44 мин сигнальщики лидера обнаружи­ли справа по курсовому углу 70° в 25— 30 кб воздушный пузырь и след торпеды, иду­щей на корабль. Лидеру пришлось резко от­вернуть от торпеды, и она прошла в 1,5 кб кормой. В свою очередь артиллеристы ли­дера обстреляли предполагаемое место на­хождения лодки ныряющими снарядами (ко­мандир БЧ-2 - В.К.Романов).

Ровно в 7 ч с подошедшего, наконец, для охранения поврежденного корабля эсмин­ца «Сообразительный» заметили след вто­рой торпеды по курсовому углу 50° право­го борта. Эсминец вовремя отвернул впра­во, и торпеда прошла слева по борту.

Через пять минут с эсминца обнаружили след третьей торпеды, шедшей вдоль пра­вого борта «Сообразительного» в направ­лении лидера. На «Харьков» передали се­мафором сигнал и корабль резко отвернул вправо — третья торпеда также прошла вдоль его правого борта. Эсминец вышел в атаку на подводную лодку: он прошел над местом залпа и сбросил две серии глубин­ных бомб. После их взрыва на поверхности воды показалось пятно мазута и через неко­торое время на мгновение всплыли и быст­ро погрузились корма и часть рубки под­водной лодки (предположительно Щ-206). Лодка затонула, а «Харьков» и «Сообразительный», отражая атаки бомбардировщи­ков и торпедоносцев, держали курс на Се­вастополь. В 8 ч 14 мин на лидере ввели в действие котел № 1 и корабль развил ско­рость в 26 уз. Это дало возможность при­ступить к ремонтным работам на котле № 2, но до прихода в базу закончить их не удалось. В 12 ч к охранению лидера присоеди­нился эсминец «Смышленый». Около 13 ч в течение 20 мин все три корабля подверг­лись последней атаке бомбардировщика противника, которая закончилась безре­зультатно: в момент сброса бомб «Харь­ков» и оба эсминца совершили поворот «все вдруг» и бомбы упали в стороне. Далее ко­рабли, меняя курс и скорость, ушли в Глав­ную базу и в 21 ч 30 мин они уже были в Севастополе.

В это же время, десант, высаженный на рассвете 26 июня на правый берег Килийского гирла силами Дунайской флотилии на полуостров Сату-Ноу и в район Килия-Веке, имел определенный успех: 200 солдат и офи­церов румынских войск были убиты, 720 чело­век взято в плен, захвачено восемь орудий, 30 пулеметов и более 1 000 винтовок. Зах­ваченный плацдарм составлял в длину 70 км и фактически перерезал Дунай. Вместе с тем, задуманного эффекта по отвлечению сил противника от Констанцы он не принес.

Формально, задача, поставленная пе­ред кораблями, была выполнена: были унич­тожены запасы нефти, подожжен железно­дорожный состав с боеприпасами, разру­шен вокзал, прервано сообщение между Бухарестом и Констанцей, возникли затруд­нения с поставкой горючего фронту. Одна­ко, из-за поспешности подготовки операции, несогласованности сил флота и слабой орга­низации при ее проведении, решение этой задачи стоило гибели одного корабля, се­рьезными повреждениями второго и гибелью атаковавшей их советской подводной лод­ки. Одной из серьезных ошибок при органи­зации артиллерийского обстрела Констан­цы явилась посылка кораблей в заведомо опасный в минном отношении район глав­ной базы противника без достаточного противоминного обеспечения. Допустили ошиб­ку и при развертывании сил: группа поддерж­ки оказалась слишком удаленной от удар­ной группы (около 50 миль) и не смогла бы при нападении эскадренных миноносцев противника на потерявший ход лидер «Харь­ков» оказать ему своевременную помощь. По прибытии в базу лидер «Харьков» был поставлен в ремонт. При гидравлическом испытании была обнаружена течь еще четы­рех трубок главного котла № 1. С 27 июля по 6 сентября на лидере в котлах № 1 и № 2 заменили 1234 трубки, а в котле №3 — 1334 трубки, главным образом в малом пучке. При обследовании выяснилось, что разры­вы трубок происходили из-за конструктив­ных недостатков, полное устранение кото­рых удалось произвести лишь к 1943 году. События войны не давали времени для отдыха. Интенсивный ремонт в базе — и ли­дер «Харьков» снова в строю. Из-за быст­рого продвижения противника вглубь тер­ритории СССР сложилась неблагоприятная обстановка для кораблей Дунайской фло­тилии — они могли оказаться отрезанными от Черного моря. Нарком ВМФ приказал вывести корабли флотилии в Одессу. Для обеспечения перехода был сформирован отряд кораблей прикрытия, в состав кото­рого включили и лидер «Харьков». Отряд сосредоточился к 6 ч 19 июля у устья Дуная. «Харьков» и эсминец «Бодрый» маневриро­вали восточнее острова Змеиный для при­крытия с моря отхода Дунайской военной флотилии. 20 июля корабли и суда флоти­лии благополучно прибыли в Одессу.

Эксплуатация размагничивающих уст­ройств системы ЛФТИ показала, что живу­честь бортовых кабелей, несмотря на их за­щиту металлическими кожухами, недоста­точна — все чаще лидер возвращался из боевых походов с оборванными размагничивающими обмотками. С помощью группы ученых ЛФТИ, прибывшей из Ленинграда в Севастополь, к 1 августа на лидере «Харь­ков» был закончен монтаж размагничиваю­щих устройств.

Тем временем противник наступал и Одесса оказалась у него в тылу. Для огне­вой поддержки защитников города 6 сен­тября в Одессу с грузом винтовок, станко­вых и ручных пулеметов, автоматов, мино­метов и боеприпасов направили лидер «Харьков» и эсминец «Дзержинский». Ночью в пути лидер задержался из-за неисправно­сти котлов и оказался на лунной дорожке. К счастью, он не был обнаружен ни торпедо­носцами, ни катерами противника. Утром следующего дня, около 7 ч, лидер полным ходом подходил к Одессе. На его грот-мачте развевался флаг командующего Черно­морским флотом. В 7 ч 1 0 мин береговые батареи противника открыли огонь по ко­раблю. Командир лидера капитан 3 ранга П.А.Мельников, применив противоартиллерийский зигзаг, продолжал идти к пункту на­значения. Эсминцы «Бойкий», «Способный» и «Дзержинский» открыли ответный огонь по батареям. Но в 7 ч 1 8 мин противник сосре­доточил огонь трех батарей по проходу в порт между Воронцовским маяком и молом. «Харьков» поставил дымовую завесу, но ее сносило ветром в сторону города. Тем не менее командир смело повел корабль в порт по хорошо пристрелянному проходу. На лидере оказалось множество осколочных пробоин, несколько человек получили ра­нения, однако прямых попаданий корабль не имел. Ошвартовавшись к причалу, «Харьков» приступил к разгрузке доставлен­ных оружия и боеприпасов.

В порту вновь начали рваться снаряды противника. После разгрузки лидер обстре­лял позиции противника и вышел в море. Всего за период с 25 августа по 8 сентября лидер «Харьков» (совместно с другими ко­раблями), поддерживая действия сухопут­ных частей в осажденной Одессе, 66 раз открывал огонь по позициям врага. 1 5 сен­тября лидер обеспечивал переход 18 судов с эвакуируемыми войсками и гражданским населением из Одессы в Севастополь.

После этой операции, в сентябре «Харь­ков» встал в Новороссийске на планово-предупредительный ремонт. Основной объ­ем работ составлял ремонт котлов. Во вре­мя ремонта на лидере, как на корабле с отличным содержанием и использованием электронавигационной техники, гидроотде­лом флота был установлен первый на Чер­номорском флоте морской корабельный радиомаяк, связанный с работающими на него береговым радиомаяком направленно­го действия. После ремонта и испытатель­ных пробегов лидер снова был включен в состав действующего флота, в 3-й дивизи­он эсминцев.

Вечером 31 октября после обращения Военного совета Черноморского флота о начале обороны Севастополя «Харьков» под флагом заместителя наркома ВМФ ар­мейского комиссара 2 ранга И.В.Рогова вы­шел из Новороссийска в Главную базу. По­года была пасмурной, с низкой облачнос­тью. С моря дул норд-ост силой в 3—4 балла. Но именно благодаря ненастью переход, проложенный кратчайшим путем, проходил в спокойной обстановке. Личный состав от­крытых боевых постов поочередно прово­дил тренировки, сигнальщики вели усилен­ное наблюдение за воздухом, на палубах и платформах аварийные группы занимались отработкой действий по тревоге.

С наступлением вечерних сумерек сиг­нальщики обнаружили прямо по курсу гер­манский гидросамолет «Hamburg», совер­шавший взлет с поверхности воды перед но­совой оконечностью лидера. Двумя залпами дистанционными гранатами из носовых ору­дий летающая лодка была отогнана. 1 нояб­ря за 2 ч до рассвета в сопровождении тральщиков «Харьков» прибыл в Главную базу, где встал на бочку. К этому времени противник захватил близлежащие к Севас­тополю аэродромы, откуда его авиация практически безнаказанно совершала на­леты на стоявшие в базе корабли. Днем 1 но­ября при очередном налете авиации про­тивника по левому борту и по носу лидера взорвалось около десятка бомб, не причи­нив ему особого вреда.

Из-за угрозы потери кораблей от нале­тов авиации по решению командования ЧФ после 1 ноября корабли эскадры стали ба­зироваться в портах кавказского побережья: лидеру определили место в Новороссийс­ке. В ноябре 1941 года лидер вместе с дру­гими кораблями эскадры участвовал в сроч­ной эвакуации войск с Тендровской косы и из Крымских портов.

4 декабря после приемки мазута у 6-го нефтепричала в Туапсе «Харьков» прибыл в Новороссийск за пополнением для гарнизона Севастополя. Ночью 5 декабря лидер с пополнением и боеприпасами на борту прибыл в Севастополь, погруженный в не­проглядную тьму. Виднелись лишь створные огни. После разгрузки, стоя у Минной стен­ки в Южной бухте, произвел обстрел живой силы противника в районе села Алсу. По сообщению корпоста, стрельба была про­изведена успешно. В течение суток комен­доры лидера «Харьков» дважды открывали огонь. Считалось, что лидер вел стрельбу беспламенными снарядами, но качество пламегасителей оказалось невысоким, яр­кие отблески огня в темноте не только ос­лепляли находившихся на открытых боевых постах, но и демаскировали корабль. Оче­видно, противник определил место огневой позиции лидера по языкам ярко-оранжево­го пламени из стволов его орудий. При от­ветном обстреле порта артиллерией про­тивника с 0 ч 14 мин до 1 ч 27 мин следую­щих суток в броневой щит 1 -го орудия лидера попал снаряд, в результате чего оно было выведено из строя. Осколки повреди­ли надстройки, кают-компанию, разбили прицел орудия № 2. К счастью, расчеты орудий не пострадали.

Командование базы решило произвес­ти ремонт своими силами: корабль переве­ли в Корабельную бухту и поставили к при­чалу артиллерийских мастерских для устра­нения повреждений. Во время ремонта лидер вел огонь из кормовых орудий. В течение следующих пяти суток (7, 9, 10 декабря), меняя места огневых стоянок, «Харьков» вел огонь по войскам и боевой технике против­ника в районах Алсу, Дуванкой, Аджи-Булай, Мамашай, Бельбек, Биюк-Мускомья. 11 декабря лидер вернулся в Новороссийск.

Напряженная боевая деятельность при­вела к значительному ослаблению корабель­ного состава эскадры и ОЛС. К 1 5 декабря оставалось в строю всего 1 2 боевых кораб­лей, в том числе лидер «Харьков».

С целью исключения угрозы захвата Се­вастополя Военный совет ЧФ решил сроч­но перебросить в город подкрепление на кораблях и максимально использовать их артиллерию для обстрела позиций против­ника. 20 декабря корабли эскадры, приняв в Новороссийске 4000 бойцов 79-й морской стрелковой бригады (лидер «Харьков» — в Туапсе 4-й батальон 9-й бригады морской пехоты), с наступлением темноты вышли из портов погрузки и со скоростью 1 8 уз (из-за штормовых условий), соблюдая скрыт­ность связи, строем кильватера в половине одиннадцатого следующего дня подошли к Севастополю.

В сложных погодных условиях (туман, плохая видимость) корабли отряда с по­полнением сгруппировались при входе на фарватер через оборонительное минное заграждение у Главной базы. Здесь при­шлось воспользоваться морским корабельным радиомаяком лидера «Харьков» для проводки кораблей через свои минные поля. По маяку лидер, идущий головным, вышел точно на поворотный буй. В это время нале­тели бомбардировщики противника, а при подходе к боновым воротам лидер попал еще и под артиллерийский обстрел его бе­реговых батарей. Для того чтобы сбить при­цел, лидер, не имея возможности маневри­ровать на фарватере, резко изменил ход (до 21 узла) на курсе. Не снижая скорости, под огнем тяжелых батарей «Харьков» проско­чил боновые ворота и лихо пришвартовал­ся у артиллерийской пристани.

За двое суток, которые он находился в Главной базе под разгрузкой (до 23 декаб­ря), лидер вел огонь по резервам противни­ка, скопившимся в районе железнодорож­ной станции Мекензиевы Горы, у кордона № 1, в Бельбеке, Дуванкое почти на преде­ле дальности стрельбы своих орудий. Его ин­тенсивный огонь отличался высокой точнос­тью. Ответный огонь артиллерии противни­ка 22 декабря был также интенсивным и довольно точным, а затем над Севастопо­лем показалась германская авиация. На «Харькове» от близких разрывов авиабомб потекли нефтяные цистерны и осколками были повреждены надстройки. За время сто­янки в Главной базе лидер израсходовал 618 снарядов 130-мм калибра. От такой ин­тенсивной стрельбы стволы орудий накали­лись и почернели.

В начале января 1942 года для отвлече­ния сил противника от Севастополя было решено высадить десант в районе Евпато­рии. Первая попытка, предпринятая 6 янва­ря (в ней участвовали лидер «Ташкент», тральщик Т-408 «Якорь» и два сторожевых корабля), из-за сильного шторма в районе предполагаемой высадки не удалась. 7 ян­варя «Харьков», выделенный для осуществ­ления второй попытки, пришел из Поти в Ту­апсе за десантом. Однако метеопрогноз не предвещал улучшений погоды, и от исполь­зования лидера для высадки десанта при­шлось отказаться.

В ночь с 28 на 29 января «Харьков» с войсками, боезапасом и продовольствием на борту вместе с лидером «Ташкент» про­рвался в Севастополь. После выгрузки войск началась погрузка на корабль раненых военнослужащих и посадка эвакуируемого гражданского населения. 30 января, 1 и 2 фев­раля перед уходом в Новороссийск «Харь­ков» прямо из гавани вел огонь по позициям противника.

На переходе в Новороссийск 4 февра­ля «Харьков» вместе с лидером «Ташкент» обстрелял противника на крымском побе­режье в районах Ближние Камыши, Корокель и Сарыгель, израсходовав при этом 360 осколочно-фугасных 130-мм снарядов. В ночь с 27 на 28 февраля «Харьков» в составе ОЛС (крейсер «Молотов», эсминцы «Смыш­леный» и «Сообразительный») выходил для обстрела позиций противника у Феодосии, в районах Судака и Алушты.

Март 1942 года оказался для «Харько­ва» весьма насыщенным. В ночь на 4 марта лидер и эсминцы продолжали обстреливать позиции врага на крымском побережье. 6 марта «Харьков», принимавший марше­вое пополнение, боезапас и продовольствие в Новороссийске, рано утром получил при­каз срочно выйти в море для оказания по­мощи эсминцу «Смышленый», подорвавше­муся на мине в районе мыса Железный Рог (Керченский пролив) на месте наших мин­ных полей. Прекратив прием пополнения, боезапаса и продовольствия, лидер около 9 ч вышел из Новороссийска. К моменту его подхода, около 12 ч, тяжело поврежденный «Смышленый» своим ходом уже вышел с минного поля и лидеру осталось только воз­главить отряд (лидер, эсминец, тральщик) для следования в Новороссийск.

Ночью из-за сильного ветра (норд-ост 6 баллов, волнение моря 5 баллов) и затоп­ления 2-го котельного отделения эсминец не смог управляться и «Харьков» попытался взять его на буксир. В течение 20 мин лидер вел эсминец. Волны были такие, что перека­тывались через палубу корабля. Сильный северо-восточный ветер и большая парус­ность лидера уводили его с курса. Буксиру­емый, неуправляемый, наполовину залитый водой эсминец волнами развернуло и оп­рокинуло. В 8 ч 06 мин эсминец, потеряв запас плавучести, сел на корму и, возвра­тившись на ровный киль, быстро затонул на 25-метровой глубине. Через минуту на ме­сте гибели «Смышленого» раздались три подводных взрыва в опасной близости от лидера. Очевидно, взорвались сорвавшие­ся со стеллажей глубинные бомбы. От силь­ных гидравлических ударов на лидере ста­ли выходить из строя механизмы и приборы: из нактоуза вылетел магнитный компас, у ру­левого сорвало репитер с гирокомпаса. Взрывами разметало многих спасшихся.

Лидер, не спуская на воду из-за шторма спасательных средств, стал заходить с на­ветренной стороны, чтобы прикрыть нахо­дившихся в воде людей своим бортом от ветра. Более 2 ч «Харьков» маневрировал на месте гибели «Смышленого», но ледяная вода делала свое дело — люди погибали от переохлаждения. Смогли спасти лишь двух моряков — сигнальщика П.Тараторина и ар­тиллериста главстаршину А.Егоршина (по другим данным, артиллерийского электрика Н.Булыгина). На одном из разворотов ли­дер на полном ходу врезался в гребень вол­ны «девятого вала». Носовая часть не взош­ла на волну. Огромная масса воды прогну­ла палубу полубака, образовав трещину. Вертикальные подпоры палубы полубака в кают-компании оказались согнутыми в дугу. Пришлось вместо Новороссийска следо­вать в Поти только по волне, поскольку в такой жесточайший шторм идти против вол­ны было весьма рискованно. Там же лидеру произвели экстренный ремонт — откачали воду из затопленных помещений, выпрямили подпоры, восстановили поврежденную палубу полубака, погнутые люки, двери и кранцы.

7 марта «Харьков» доставил в Главную базу маршевое пополнение, боезапас и продовольствие, а 8 и 9 марта вел артилле­рийскую перестрелку с противником и по­давил две его батареи. Из Севастополя ли­дер вернулся в Туапсе.

К 15 марта на лидере был проведен ре­монт размагничивающих устройств и пере­нос трасс обмоток системы ЛФТИ с бор­тов на палубу с целью повышения их живу­чести. В дальнейшем за время боевой эксплуатации лидера отмечалась стабиль­ность параметров магнитного поля кораб­ля даже при близких взрывах авиабомб.

Приняв 24 марта в Новороссийске мар­шевое пополнение, военные грузы, полевые орудия и другую военную технику, «Харь­ков» направился в Севастополь и, разгру­зившись там, возвратился на следующий день, обстреляв по пути позиции противни­ка на крымском побережье. Вместе с эс­минцами «Незаможник» и «Шаумян» и дву­мя сторожевыми кораблями, лидер охранял на переходе транспорт «Сванетия», пере­возивший 27 марта в Севастополь марше­вое пополнение. Корабли возвратились в тот же день.

В последний день марта «Харьков», эс­минец «Свободный» и БТЩТ-409 («Гарпун») совершили переход из Новороссийска в Се­вастополь, охраняя транспорт «Абхазия» с войсками, продовольствием и боеприпаса­ми. Находясь в Севастопольской бухте, ли­дер и эсминец 2 апреля вели огонь по бата­реям противника. В результате меткого огня три батареи были подавлены, за что кораб­ли получили благодарность командующего флотом. На следующий день они покинули Севастополь, охраняя транспорт на пере­ходе в Туапсе.

6 апреля «Харьков» совершил переход из Туапсе в Новороссийск для приемки войск и боеприпасов, а 8 апреля вышел в Севас­тополь, конвоируя транспорт «Абхазия». На переходе конвой дважды подвергался уда­рам авиации противника. В этот заход в Севастополь при маневрировании у стенки в полной темноте лидер ударился форштев­нем о причал. В результате сильного удара нижняя часть форштевня загнулась вправо, а наружная обшивка корпуса получила по­вреждение. Несмотря на налеты авиации противника, всего за один день сварщики Севморзавода исправили повреждения ли­дера, а корпус загерметизировали.

В мае начался третий штурм Севастопо­ля, во время которого в перевозках войск, военных грузов и продовольствия, а также в артиллерийской поддержке Севастопольс­кого оборонительного района и эвакуации раненых участвовали только боевые кораб­ли Черноморского флота. В этот период обороны Севастополя «Харьков» интенсив­но использовался для доставки подкрепле­ний и военной техники из кавказских баз и вывоза из осажденного города раненых и эвакуируемых. Все это осуществлялось в условиях постоянных атак с воздуха много­численной авиации противника, что требо­вало интенсивного маневрирования лидера по скорости и курсу. Для него май месяц ока­зался весьма напряженным. Ночью 9 мая лидеры «Харьков» и «Ташкент» выходили из Поти в Феодосийский залив для обстрела наступавших на Севастополь войск против­ника в район селения Таш-Алчин. На следу­ющий день «Харьков» возвратился в Ново­российск и, пополнив боезапас, снова вы­шел в море для обстрела войск противника в районе мысов Чауда и Дуранде. По но­чам 12, 13 и 14 мая для облегчения тяжелого положения войск Крымского фронта «Харь­ков» вместе с лидером «Ташкент» неоднок­ратно выходили в Феодосийский залив для обстрела наступавших на Севастополь гер­манских войск в районах селений Таш-Ал­чин, Хаджи-Бей, Кинчак, совхоза «Кенегёз» и перемычки у озера Узунларское. Как пра­вило, для точного определения места огне­вых позиций лидера в условленные места заранее отправлялись подводные лодки.

В ночь на 15 мая «Харьков» вновь выхо­дил из Новороссийска в Керченский пролив для обстрела позиций противника у Керчи, прикрывая огнем отступающие войска Крымского фронта. 1 8 мая на переходе из Новороссийска в Севастополь лидер, дос­тавлявший в осажденный город войска, бо­езапас и продовольствие, был атакован тор­педоносцем противника, однако зенитчикам «Харькова» удалось отогнать этот самолет. В момент подхода к Севастополю берего­вая батарея противника обстреляла ко­рабль, осколками был ранен сигнальщик. При разгрузке в Главной базе артиллерис­ты лидера успели сделать несколько залпов по подходящим к передовой подкреплени­ям противника.

В июне «Харькову» вновь не повезло: во время перехода из Новороссийска в Севас­тополь, 4 июня 1942 года, между 18 ч 45 мин и 20 ч 17 мин, в 50 милях от мыса Киик-Атлама корабль был атакован пятью бомбар­дировщиками противника, которые сброси­ли 14 бомб, взрывавшиеся в радиусе 50 м от корабля. Резко маневрируя на полном ходу, лидер стал плохо слушаться руля. Бла­годаря энергичным действиям личного соста­ва под руководством командира БЧ-5 ин­женер-механика Г.А.Вуцкого рулевое уст­ройство перевели на ручное управление.

Возвратившийся 5 июня в Новороссийск «Харьков» был поставлен в плавдок. Для руководства ремонтом его рулевого устрой­ства срочно прибыл с необходимой технической документацией корабельный инженер Технического отдела Черноморского фло­та инженер-лейтенант Ф.С.Шлемов. Осмот­ром было установлено, что обшивка пера руля частично сорвана в его балансирной части, деформирован обтекатель ступицы правого гребного винта. При осмотре спе­циалисты обратили внимание на непосред­ственную близость среднего винта (с тупым обтекателем) к балансирной части пера руля. По мнению Ф.С.Шлемова, это сыгра­ло не последнюю роль в повреждении руле­вого устройства. Ремонт был осуществлен в короткий срок —в течение двух суток.

17 июня в 20 ч 15 мин лидер вышел из Новороссийска в Севастополь, имея на борту 500 бойцов и командиров и 8 т груза, размещенных по кубрикам и на верхней па­лубе. С целью оперативной маскировки ли­дер вначале шел в южном направлении, имитируя поход в южный кавказский порт. В 5 ч 50 мин 1 8 июня «Харьков» повернул к Севастополю и тут же, в 59 милях по пелен­гу 65° от мыса Керемпе, подвергся интен­сивному групповому налету бомбардиров­щиков противника (в составе 21 самолета  Ju-88 и двух Не-111. Их атаки следовали не­прерывно волна за волной. При очередной (22-й) атаке в 6 ч 50 мин одна из бомб взор­валась под кормой лидера в 3—5 м от лево­го борта в районе 175— 185 шп. Взрыв выз­вал пожар в 3-м котельном отделении, кор­пус дал течь, в результате оказался затоплен 5-й погреб, из-за поступления забортной воды в главных котлах повысилась соле­ность, ГТЗА носового эшелона застопори­лись, в расходных масляных цистернах об­наружилась соленость, вышли из строя 3-е и 4-е орудия главного калибра.

Главной задачей в сложившейся обста­новке была борьба за живучесть техничес­ких средств корабля. Трудность для личного состава заключалась в большом количестве повреждений, внезапно возникавших на бое­вых постах в обстановке длительного боя.

Основные повреждения, полученные ли­дером, составляли:

трещины на обтекателях кронштейнов гребного вала № 2 в местах сварки;

срезано 17 заклепок, 37 ослабло на наружной обшивке борта в районе 191 — 192шп.;

трещина длиной 1,5 м в запасной цис­терне котельной воды, на переборке, смеж­ной с погребом № 5;

деформированы бортовая и днищевая наружная обшивка в районе 1 85 шп.;

ослабли и пропускали заклепки в масляной цистерне и в топливных цистернах № 14, № 16, №24 и №26;

деформированы рамные шпангоуты в районе машинных и котельных отделений;

оборвано крепление каркаса у главно­го котла № 3 к водяному коллектору;

образовалась трещина на кормовом фундаменте крепления коллектора паропе­регревателя;

разрушена кирпичная кладка боковых стенок и пода котла;

у орудий № 4 и № 5 оказались смещен­ными подцапфенники;

у пера руля оборвана обшивка.

Главную тревогу вызывала потеря гер­метичности, поэтому командир БЧ-5 прика­зал тщательно следить за соленостью ко­тельной воды, возможным обводнением масла и топлива, поскольку эти поврежде­ния всегда были результатом близких взры­вов и сотрясений. Пожар в 3-м котельном отделении возник потому, что в момент взры­ва захлопнулись крышки турбовентиляторов № 5 и № 6 и из топки выбросило пламя. В это время вырвало прокладку у нефтеподогревателя, мазут брызнул и загорелся у фрон­та котла. Пожар удалось ликвидировать при помощи песка, огнетушителей и воды. По приказанию командира боевого поста нефтеподогреватель отключили, и через два часа прокладка была заменена. На это вре­мя котел пришлось вывести из действия.

В кормовом машинном отделении, за­метив снижение давления пара в магистра­ли, закрыли маневровый клапан и ГТЗА № 3 продолжал вращаться вхолостую. Об этом доложили на командный пункт. Вскоре у масляного насоса № 5 обнаружили лопнув­шую отливную магистраль. Масло вытека­ло в трюм, и давление в магистрали упало до 1,5 кг/см2. Насос заменили резервным. На время ремонта магистрали и переклю­чения масляных насосов ГТЗА № 3 взяли на тормоз, но при работе ГТЗА носового эше­лона с частотой вращения гребного вала 300 об/мин тормоз не сдерживал. Пришлось снизить обороты. После подключе­ния подачи пара от котлов носового эшело­на ГТЗА № 3 ввели в действие.

Контрольные замеры солености в котлах показали повышение ее до 260—2 80°Б. Уси­лили наблюдение за работой котлов. При обследовании причин повышения солено­сти (методом последовательного отключе­ния возможных ее источников) выявили, что потекли две трубки в третьем конденсаторе. Конденсатор вскрыли и трубки заглушили.

С боевых постов на командный пункт стали поступать доклады о проникновении воды в цистерны и отсеки. В топливных цис­тернах № 1 О, № 11, № 14, № 16, №24и № 26 обнаружили увеличение количества масла, а замер солености указал на нали­чие забортной воды. При осмотре было обнаружено поступление воды через неплот­ности наружной обшивки в коридор греб­ного вала № 1. В артиллерийский погреб № 5 из цистерны проникала котельная вода. Все это свидетельствовало о нарушении гер­метичности корпусных соединений, проис­шедшее в результате близких разрывов авиабомб.

Флотское правило: «держать трюмы все­гда сухими» позволило легко и быстро на­ходить места нарушения герметичности. Вместо ослабевших заклепок были постав­лены конические деревянные пробки. Артил­лерийский погреб № 5 через 10 мин осуши­ли эжекторами.

В ходе боя пришлось устранять неисп­равности технических средств. На короткое время выключилось питание потребителей электроэнергии — оказалось, что перегоре­ли предохранители на электростанции № 2; они были заменены. Машинист в румпель-ном отделении заметил снижение давления в магистралях гидравлического управления рулем — управление перевели на валиковое. При взрывах сбрасывали предельные регуляторы у отдельных механизмов, но их тут же вводили в действие. На короткое вре­мя корабль оставался без хода.

Машинисты включили аварийное осве­щение, восстановили поврежденную элект­росеть. В румпельном отделении командир отделения В.Потехин и рулевой В.Полевой устранили повреждения гидравлики рулево­го управления. После заделки старшиной трюмной группы П.Ткаченко разошедшихся швов в помещении 5-го артиллерийского погреба эжекторами была откачана вода. Повысилась соленость в котлах, засолилось машинное масло в цистернах, упорный под­шипник в ГТЗА подплавился. Соленость уст­ранили заменой лопнувших трубок в глав­ном холодильнике.

Действиями личного состава в борьбе за живучесть руководили: командиры трюмно-котельной группы воентехник 2 ранга М.И.Передний и машинной группы старший инженер-лейтенант Н.И.Куцевалов; старши­ны команды: машинистов — главстаршина И.Н.Пискарев, котельных машинистов — глав­старшина Г.А.Яновский, трюмных машинис­тов - главстаршина П.Р.Ткаченко, электри­ков — главстаршина В.П.Лесков.

Командир БЧ-5 Г.А.Вуцкий систематичес­ки докладывал командиру корабля о глав­ных событиях. Считая повреждения кораб­ля серьезными и учитывая возможность по­вторения атак авиации, П.А.Мельников созвал совещание комсостава лидера, где было принято решение возвращаться в Поти для выполнения соответствующего ремон­та. На запрос командира лидера командо­вания флотом - начальника штаба флота и командующего эскадрой - было получено приказание начальника штаба идти в Поти под прикрытием лидера «Ташкент» и само­летов морской авиации. 1 9 июня в 7 ч 00 мин «Харьков» 1 8-узловым ходом прибыл в Но­вороссийск.

21 июня корабль был поставлен в пла­вучий док; ремонт был закончен 16 июля.

4 июля 1 942 года организованная борь­ба защитников Севастопольского оборони­тельного района прекратилась — этот день считается последним днем героической обо­роны Главной базы Черноморского флота. К августу 1 942 года ОЛС был переформи­рован в бригаду крейсеров, при этом «Харь­ков» вошел в состав 1 -го дивизиона эскад­ренных миноносцев, командиром которого назначили П.А.Мельникова. Новым командиром лидера стал капитан 3 ранга П.И.Шев­ченко. Теперь перед кораблями были постав­лены задачи огневой поддержки обороняв­ших Новороссийск и Туапсе частей Красной

Армии и набеговых операций на занятое противником крымское побережье.

2 августа в 1 7 час 38 мин лидер «Харь­ков» и крейсер «Молотов» под общим ко­мандованием командира бригады крейсе­ров Н.Е.Басистого вышли из Туапсе 26-уз-ловым ходом, имея задание совершить набеговую операцию на порт Феодосию (крейсер «Молотов») и Двуякорную бухту (лидер «Харьков»). Через 20 мин после вы­хода РЛС крейсера обнаружила самолет противника, а вскоре его визуально наблю­дали с кораблей, что указывало на то, что корабли еще раньше были обнаружены воз­душной разведкой. Чтобы дезориентировать неприятеля, отряд вынужден был дважды ме­нять курс и поворачивать к Новороссийску. В 0 ч 20 мин 3 августа «Молотов» и «Харь­ков» пришли в район Феодосии и достигли границ сектора стрельбы. При подходе к ус­ловленному месту подводной лодки М-62, которая должна была выполнять роль баке­на, не обнаружили. В темноте местополо­жение кораблей было заблаговременно уточнено по береговым ориентирам. Через 23 мин с крейсера обнаружили торпедный катер противника, а еще через 5 мин по ко­раблям открыла огонь его береговая бата­рея. В 0 ч 59 мин лидер открыл огонь по ко­раблям и судам в Двуякорной бухте и за 5 мин израсходовал 59 130-мм снарядов.

Крейсер, вынужденный уклоняться от атак торпедных катеров противника, огня по берегу не вел. В 1 ч 1 3 мин отряд, обнару­женный противником, лег на курс отхода. В это время совершила налет авиация. Само­леты-торпедоносцы и торпедные катера не­прерывно атаковали корабли. Лидер накрыл один из катеров вторым залпом, а от выпу­щенной им торпеды уклонился.

Крейсеру же не повезло — в 1 ч 26 мин в «Молотов» попала торпеда и взрывом у него оторвало 20 м кормовой оконечности вместе с рулем, однако способности дви­гаться и управляться машинами он не поте­рял и продолжал отходить 14-узловым хо­дом. Лидер занял место с кормы крейсера, а с рассветом — в голове отряда, сопро­вождая поврежденный корабль в Поти. В 5 ч 10 мин в воздухе появились советские ис­требители, а еще через полчаса торпедные катера вступили в охранение лидера и крей­сера. В 22 ч отряд прибыл в Поти. В этой операции лидер отразил десять атак торпедных катеров и десять — самолетов, израс­ходовав 868 зенитных снарядов, уничтожил один торпедный катер, один самолет сбил (совместно с крейсером) и один самолет повредил.

Неприятности случались и у себя «дома». 14 августа при перестановке от одного при­чала к другому в порту Туапсе «Харьков» на­мотал бухту шести­дюймового сталь­ного троса на левый вал, повредив креп­ление кронштейна. Работая одним пра­вым винтом, лидер дошел до Поти, где устранили повреж­дение крепления втулки кронштейна. В ходе сентябрь­ского наступления противника на Но­вороссийск и Туапсе, лидер «Харьков» неоднократно при­влекался для огне­вой поддержки обо­роняющихся войск. Утром 1 сентября «Харьков» в составе отряда выходил в море для обстрела побережья Крыма, а на обрат­ном пути в 22 ч 30 мин, маневрируя в Цемес­ской бухте, с дистанции 1 00 кб обстрелял скопление войск противника и боевой тех­ники на подступах к Новороссийску — у ста­ниц Неберджаевская и Нижне-Баканская. Однако ожидаемый результат достигнут не был — стрельба велась по площадям без участия корректировочных постов. В ночь со 2 на 3 сентября «Харьков» и эсминец «Со­образительный», стоя на якоре на рейде Но­вороссийска, обстреляли станицу Красно-Медведковскую. На этот раз результаты стрельбы были успешнее. Противнику был нанесен значительный урон в живой силе и технике: было уничтожено шесть танков, 14 орудий, 22 автомашины, около батальона пехоты. За эти две ночи лидер выпустил 399 снарядов.

14 октября противник возобновил мощ­ное наступление на Северном Кавказе. В этот критический момент для ликвидации прорыва войск противника к морю в райо­не Новороссийска лидер «Харьков» и дру­гие корабли эскадры за пять дней октября срочно перебросили из Поти в Туапсе три гвардейские стрелковые бригады — всего около 1 0 тысяч бойцов с вооружением. Поз­же, 21 и 22 октября, «Харьков» привлекался для перевозки войск в Туапсе и огневого со­действия высадки войск в Новороссийске.

В осенне-зимний период 1 942 года ли­дер в составе отрядов надводных кораб­лей эскадры совершил набег на удаленные морские коммуникации противника у запад­ных берегов Черного моря, который состо­ялся 29 ноября — 2 декабря. «Харьков» со­вместно с крейсером «Ворошилов» и эсмин­цем «Сообразительный» в 17 ч 1 3 мин вышел из Батуми. Помимо набега на коммуника­ции у западных берегов Черного моря, ста­вилась задача обстрела с оста и норда острова Фидониси с целью выявления на нем аэродромов и уничтожения базирую­щихся на них самолетов противника. В 7 ч 25 мин 1 декабря, следуя с параванами, отряд подошел к острову. Крейсер и эсми­нец открыли огонь по объектам, но, попав на минное поле и получив повреждения, ста­ли отходить. «Харьков», отделившийся от от­ряда в 7 ч 48 мин, следуя курсом 20° вдоль восточного побере­жья острова, обст­релял его северную часть и маяк, после чего направился к Бугазу. Корабль из­расходовал 1 64 сна­ряда. Огнем лидера была разрушена ра­диостанция против­ника. В районе Жебриян он получил при­каз возвращаться в базу и в 8 ч 5 8 ми н стал отходить. 2 декабря в 11 ч 30 мин лидер и эсминец вернулись в Батуми.

В декабре для одновременного об­стрела Ялты и Фео­досии были сформи­рованы две группы кораблей эскадры. «Харьков» вошел в первую группу для нанесения ночного артиллерийского удара по Ялте.

19 декабря в 9 ч корабли первой груп­пы —лидер «Харьков» и эсминец «Бойкий» — вышли из Поти. До начала обстрела радио­связь между кораблями и самолетами, вы­деленными для прикрытия и одновременно­го удара по объектам, запрещалась. Осо­бое внимание было уделено точкам подхода кораблей к району огневой позиции. При подходе «Харькова» и «Бойкого» на огне­вую позицию в 1 ч 20 мин 20 декабря види­мость в районе Ялты составляла 2—3 мили, и берег не просматривался. Корабли умень­шили скорость до 9 уз и с расчетной дистан­ции 112 кб в 1 ч 31 мин открыли огонь по порту. Уточнив свое место, «Харьков» и «Бойкий» продолжили стрельбу методом «по невидимой цели» по площади с исполь­зованием центрального автомата стрельбы. За 9 мин «Харьков» израсходовал 1 54 ос­колочно-фугасных снаряда главного калиб­ра, «Бойкий» — 1 68 снарядов. В конце стрельбы противник осветил корабли с бе­рега прожекторами и открыл огонь с бере­говых батарей. Считая задачу выполненной, командир группы приказал начать отход. В 1 6 ч 30 мин 20 декабря, корабли благопо­лучно вернулись в Батуми.

В январе 1943 года на лидере прово­дился плановый ремонт. По ночам 3 и 4 фев­раля «Харьков» в составе отряда (коман­дир вице-адмирал Л.А.Владимирский) вы­ходил из Батуми в район Южная Озерейка— Станичка для огневого содействия высадив­шемуся десанту. За время стрельбы по пло­щадям «Харьков» израсходовал 420 сна­рядов главного калибра. Вследствие допу­щенных навигационных ошибок снаряды лидера ложились в глубину обороны про­тивника, поэтому огонь кораблей, хотя и на­нес некоторый ущерб, не смог подавить большинство огневых точек, расположенных на побережье и на обратных скатах гор. Такая же операция проводилась лидером в ночь на 14 февраля 1943 года. Через неде­лю, 21 февраля, корабль вновь выходил для огневой поддержки войск Северо-Кавказс­кого фронта.

Во время возвращения лидера из этого похода 22 февраля заметили, что корабль опять плохо слушается руля. По приходу лидера в Поти водолазный осмотр подтвер­дил, что обшивка верхней части пера руля оборвана, а ребра жесткости деформиро­ваны. Вследствие ограниченности доковых средств базы и предельной их загрузки ре­монт решили выполнить с помощью кессо­на. Для этой цели переконструировали кес­сон, изготовленный осенью 1 942 года для ремонта крейсера «Молотов».

Установку кессона предстояло выпол­нить в районе 239—249 шп. под кормовым подзором. По обводам корабля были вы­черчены и изготовлены шаблоны, по кото­рым сделали лекальные вырезы в бывшей днищевой обшивке кессона. Поверхности, прилегающие к корпусу корабля, уплотнили брусьями и подушками из просмоленной пакли. Деревянные брусья выполнялись по шаблону с припуском 50 мм и крепились к полкам болтами. Болты устанавливались в дерево. Под носовой брус поставили пару­синовую прокладку на сурике. Так как кор­мовой брус и подушка не служили уплотне­нием, а лишь передавали усилие на корпус, то они были выполнены без прокладки. С правой стороны кессона на 1 м выше ва­терлинии сделали прямоугольную прорезь внутрь размером 0,8—1,0 м.

Кессон был готов 1 0 марта. Размеры кессона: высота 5,7 м, ширина 4,9 м и дли­на по оси корабля 5,0 м, подъемная сила 72,5 т, объем 14 м3, масса около 7 т. Для усиления устойчивости всей системы были предусмотрены упоры. Расчет велся на уси­лия, действующие в вертикальной плоско­сти. Для предотвращения смещения кессона в боковом направлении установили кницы.

Чтобы обеспечить равномерную пере­дачу давления со стороны обшивки корпу­са корабля на подушки торцевых стенок кес­сона его заводили с углом дифферента 10— 1 2°. Поскольку ширина палубы корабля в корме превышала ширину кессона и стро­пы зажимались у борта, пришлось приме­нить распорные кронштейны, к которым стропы найтовались тросами.

Перед установкой кессона корабль удифферентовали на нос на 0,7м. Глубина под кормой была около 8 м. Кессон балла­стировали водой до осадки 1,5 м. Для при­ема воды его наклонили до входа в воду выреза, но при этом погнули носовой рас­порный кронштейн левого борта, сломали кормовой кронштейн правого борта и по­рвали принайтованный к нему строп.

Заполненный водой кессон плавучим краном подвели под корпус корабля и зак­репили тросовыми оттяжками за кнехты на палубе. Затем по указанию водолаза, кес­сон поставили на место с помощью оттяжек и стропов, и он сел без зазора в носовой подушке. У кормовой подушки оставшийся внизу зазор забили клиньями. Воду из кессо­на откачал спасатель «Шахтер». После осу­шения кессон достаточно плотно прилег к корпусу. Плавучесть кессона составила око­ло 73 т. Это вызвало дифферент корабля до 0,8 м на нос и носовая подушка полностью вышла из воды. По окончании откачки упо­ры приварили к корпусу корабля. Установку кессона произвели 10—11 марта.

В ходе ремонтных работ изготовили штырь диаметром свыше 300 мм для балансирной части руля, выпавший при аварии. Необходимого материала на складе не ока­залось, но где-то на «задворках» порта на­шли вал от прокатного стана Мариупольс­кого завода, привезенный при эвакуации. Его отвезли в мастерскую, где отрезали от вала нужную для изготовления штыря часть и сроч­но доставили ее в цех. По чертежам рабо­чая часть штыря должна была иметь диаметр на 30—40 мм меньше его основной части, чтобы можно было насадить бронзовую облицовку, уменьшавшую трение. Первона­чально решили делать штырь одного диамет­ра (из-за дефицита бронзы и срочности за­каза), однако необходимая бронза была найдена, ее подготовили к насадке (нагре­вом) и поставили на обточенное место.

Работы выполняла мастерская № 1 под руководством инженер-капитан-лейтенанта М.А.Калайды и старшего инженер-лейтенан­та Ф.С.Шлемова. В ремонтных работах уча­ствовали проходившие заводскую практи­ку курсанты ВВМИОЛУ им. Ф.Э.Дзержинс­кого: Н.П.Муру, Г.И.Попов и В.И.Чугунов. Ремонт руля закончили 1 6 марта 1943 года.

При снятии кессона его затопили через прорезанное у ватерлинии отверстие и по­садили на грунт, после чего корабль вывели и кессон остался у него за кормой.

К весне 1943 года ситуация на сухопут­ном фронте изменилась не в пользу Герма­нии. В мае противник намеревался эвакуи­ровать свои войска с Таманского полуост­рова в Крым, используя для этого морские коммуникации. Для нарушения эвакуации от­ступающих войск, эскадра Черноморского флота была разделена на две группы; во вто­рую группу вошел «Харьков и два эсминца. Им предстояло действовать против конво­ев в случае попытки перевозки войск про­тивника и боевой техники из Анапы в Крым — Феодосию и Ялту. 14 мая лидер привлекал­ся для обстрела аэродрома и порта Анапа. Он выпустил по порту 35 снарядов главно­го калибра с дистанции 1 20 кб. В это время стрельба была прервана атакой трех тор­педных катеров противника. «Харьков» удачно уклонился от двух выпущенных в не­го торпед. Корабли легли на курс отхода и в 1 5 ч 45 мин прибыли в Батуми.

Поток войск противника, бегущих с Се­верного Кавказа под натиском Красной Армии, все нарастал. В 21 ч 1 7 мин 1 9 мая лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный» вышли из Батуми в район Феодосии и Алуш­ты для поиска плавсредств противника. Днем корабли маневрировали в море, а в 21 ч 47 мин начали поиск: «Харьков» — в райо­нах мыса Меганом, Феодосия, «Беспощад­ный» — в районах мыса Меганом, Алушта. Обнаружить суда противника нашим кораб­лям не удалось. Зато при отходе 20 мая в 23 ч 47 мин корабли были безуспешно об­стреляны береговой батареей с мыса Киик-Атлама. В 3 ч 00 мин 21 мая корабли встре­тились и начали отход в Батуми, куда при­были в 1 5 ч 30 мин.

С целью обстрела портов и нарушения коммуникаций при эвакуации войск против­ника лидер «Харьков» летом 1943 года вы­ходил к берегам Крыма, в Керченский про­лив. Приходилось ему и ремонтироваться, залечивая «раны», полученные в боевых походах. 4 июня «Харьков» в составе отря­да кораблей под флагом командующего эс­кадрой вице-адмирала Н.Е.Басистого уча­ствовал в походе из Батуми в район Пицун­ды и Сочи для демонстрации подготовки флота к высадке десанта. В 16 ч 30 мин и 17 ч 58 мин корабли были обнаружены самоле­тами противника, после чего резко повернули на юго-запад. Лидер возвратился в Батуми в 6 ч 40 мин 5 июня. С 1 июля по 9 сен­тября корабли обеспечивали воинские пе­ревозки на Малую землю, а 10— 1 6 сентяб­ря флот участвовал в Новороссийской де­сантной операции.

В первых числах октября противник зна­чительно увеличил интенсивность движения своих плавсредств из Керчи в Севастополь, что требовало повысить активность дей­ствия сил Черноморского флота на этой коммуникации. Командующий флотом вице-адмирал Л.А.Владимирский остановился на варианте операции, предполагающем вне­запное появление группы надводных кораб­лей в назначенном районе после скрытного ночного перехода. В этот период, по дан­ным разведки, резко сократилось количе­ство германской бомбардировочной авиа­ции на аэродромах в Крыму и уменьшилось противодействие торпедных катеров про­тивника. 4 октября план операции был одоб­рен командующим Северо-Кавказским фрон­том генерал-полковником И.Е.Петровым.

Первому дивизиону эсминцев (лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Спо­собный») командующий флотом поставил задачу: во взаимодействии с торпедными катерами (восемь единиц) и самолетами ВВС флота в ночь на 6 октября произвести вне­запный набег на морские коммуникации у южного побережья Крыма, в портах Фео­досия и Ялта уничтожить плавсредства про­тивника.

За сутки до выхода лидер и эсминцы пе­ребазировались из Батуми в Туапсе. С на­ступлением темноты, в 20 ч 34 мин, 5октяб­ря корабли отряда под командованием ко­мандира 1-го дивизиона капитана 2 ранга Г.П.Негоды (брейд-вымпел на эсминце «Бес­пощадный») вышли из Туапсе. Скорость на переходе была 24 уз.

Около 1 ч 6 октября с разрешения коман­дира отряда лидер «Харьков» вышел из строя вправо и, увеличив ход до 26 уз, начал дви­жение к Ялте. В 2 ч 10 мин на лидере замети­ли появление самолета воздушной развед­ки противника, обнаружившего корабль, о чем командир корабля капитан 2 ранга П.И.Шевченко доложил на флагманский ко­мандный пункт флота и командиру отряда. В 4 ч 15 мин командир отряда доложил, что корабли отряда обнаружены самолетами воздушной разведки противника, которые сопровождали отряд, освещая его светящи­мися авиабомбами. Однако решение об от­мене дальнейшего выполнения плана коман­дующим флотом принято не было. Корабли меняли курсы, но скрыть истинное направ­ление своего движения не могли, поскольку, как выяснилось позднее, за их передвижени­ем следила береговая радиолокационная служба противника. Как свидетельствуют трофейные источники, к рейду советских ко­раблей к крымскому побережью противник был подготовлен. Авиационная разведка обнаружила лидер и эсминцы еще в Туапсе, сразу по их прибытии. Это дало основание командующему германскими военно-морс­кими силами на Черном море вице-адмира­лу Кизерицки предположить возможность рейда советских кораблей к берегам Кры­ма. Радиопеленгаторная станция в Евпато­рии около 22 ч 5 октября доложила, что по крайней мере один эсминец вышел из Туап­се. В 2 ч 37мин начальник военно-морского района Крыма контр-адмирал Шульц объя­вил боевую тревогу в районах, находящих­ся в ведении начальников портов Ялта и Фео­досия. С этого времени советские корабли уже ждали.

В полночь 6 октября из своей базы выш­ли торпедные катера S28, S42 и S45 и заня­ли в темноте позицию южнее идущего под берегом отряда советских кораблей. В 2 ч 1 0 мин командир группы торпедных катеров капитан-лейтенант Симе получил донесение от самолета-разведчика об обнаружении им двух эсминцев, идущих на запад с большой скоростью. Тогда Симе приказал команди­рам торпедных катеров занять позицию ожи­дания на пути возвращения советского от­ряда, постепенно смещаясь на запад, к Феодосии, то есть навстречу ему. Самолет-разведчик постоянно наблюдал за эсминца­ми и доносил об их месте, курсе и скорости командиру группы катеров. Так продолжа­лось до четырех часов утра, когда советс­кие корабли повернули на север. Получив разведданные об этом, торпедные катера пошли на перехват эсминцев. В 5 ч 45 мин Симе по радио запросил самолет-развед­чик показать место советских кораблей све­тящимися авиабомбами, что самолет не­медленно выполнил, сбросив несколько бомб южнее по курсу эсминцев. Таким об­разом, они стали отлично видны с катеров на световой дорожке. Доклады по радио П.И.Шевченко и Г.П.Негоды также были пе­рехвачены радиоразведкой противника.

Г.П.Негода убедившись, что его действия не являются секретом для противника, ре­шил отказаться от обстрела Феодосии и в 6 ч 10 мин эсминцы легли на курс отхода в точку встречи с лидером. В это время они подверглись атаке торпедных катеров про­тивника в районе Коктебеля и обстрелу бе­реговыми батареями.

Лидер «Харьков», не зная о ситуации с эсминцами, продолжал движение к Ялте. Начиная с 2 ч 31 мин, начальнику военно-морского района Крыма контр-адмиралу Шульцу стали докладывать о ежечасном выходе на связь лидера «Харьков» с радио­центром Черноморского флота в Геленджи­ке. Радиопеленгаторная станция в Евпато­рии по взятым пеленгам определила на­правление движения корабля в сторону Ялты. В 5 ч 50 мин лидер обнаружила ра­диолокационная станция на мысе Айтодор по пеленгу 110° на удалении 15 км. Убедив­шись, что обнаруженная цель не является своим кораблем, в 6 ч 30 мин германское командование разрешило береговым бата­реям открыть по кораблю огонь.

Практически в это же время «Харьков» подошел к Ялте и с дистанции 70 кб начал обстрел порта. За 16 мин он израсходовал без корректировки по меньшей мере 104 ос­колочно-фугасных снаряда главного калиб­ра, в результате чего в западной части го­рода возникло несколько очагов пожара. При отходе, следуя вдоль берега, лидер сде­лал 32 выстрела и по Алуште, но, как ока­залось, все снаряды легли с недолетом. По германским данным, в результате обстрела лидером Ялты несколько домов было по­вреждено, пострадал ряд лиц гражданско­го населения, войска жертв не понесли. На огонь лидера ответили три 75-мм орудия 1-и батареи 101-го дивизиона, а затем — шесть 155-мм орудий 1-и батареи 772-го дивизиона, сделав всего 24 залпа.

В 7 ч 15 мин «Харьков», маневрируя под огнем береговых батарей противника, стал отходить, отвечая им из кормовых орудий главного калибра, и присоединился к воз­вращавшимся эсминцам, шедшим курсом 110° со скоростью 24 уз.

В 8 ч 10 мин появившиеся над отрядом три советских истребителя сбили германс­кий самолет-разведчик «Hamburg-140», летчики с которого приводнились на пара­шютах в видимости кораблей. Корабли за­держались на 20 мин для подъема их на борт. Этот маневр отвлек внимание верх­ней вахты от наблюдения за горизонтом. И как только корабли в 8 ч 39 мин начали от­ход 28-узловым ходом, этим воспользова­лись восемь пикирующих бомбардировщи­ков Ju-87 под прикрытием четырех истреби­телей Bf-109. И хотя советские истребители сбили один бомбардировщик и один истребитель, четырем самолетам, зашедшим в атаку со стороны солнца, удалось добить­ся сразу трех попаданий бомб в шедший на пониженной скорости лидер.

Одна из них (200—250 кг) попала в верх­нюю палубу в районе 135—141 шп. и, про­бив все палубы, второе дно и днище, взор­валась под килем. Еще по одной 150—200-кг бомбе попало в 1-е и 2-е котельные отделе­ния. Над лидером поднялся черный столб дыма, была сбита носовая труба. Взрывом сорвало и выбросило за борт один 37-мм зенитный автомат, вышли из строя два зе­нитных пулемета. Вспыхнул пожар. Обшив­ка корпуса оказалась повреждена. От гро­хота стрельбы и разрывов бомб нельзя было определить, что где происходит, связь с по­стами нарушилась и первое время никаких докладов на ГКП не поступало.

По приборам можно было судить, что котел № 3 действует. Но вскоре на ГКП ста­ли поступать сообщения: надстройка в рай­оне носовых котельных отделений и котель­ные отделения разрушены, а отсеки затоплены. Спасшиеся машинисты носового ма­шинного отделения доложили о затоплении отсека. Из 3-го котельного отделения доло­жили: через поврежденную переборку на 141 шп. вода поступает в отсек. Переборку подкрепили подпорами. Однако осушить отсек оказалось нечем: давление рабочей воды в пожарной магистрали отсутствова­ло — оба питательных насоса, находившихся в носовом машинном отделении, были по­вреждены.

Из кормового машинного отделения до­ложили: от ударных сотрясений вышли из строя мотопомпа во 2-й машине, дизель-ге­нератор № 2, заклинило турбовентилятор № 6, остальные механизмы в исправности. Кормовой ГТЗА пришлось остановить. Из состава главной энергетической установки в строю остались только ГТЗА в машинном отделении № 2 и главный котел № 3.

Таким образом, корабль полностью ли­шился носового эшелона при ограниченной возможности работы кормового эшелона, потерял значительный запас плавучести из-за затопления трех машинно-котельных от­секов из пяти, принял около 1145 т воды. Лидер потерял ход, получил крен 9° на пра­вый борт и дифферент на нос около 3 м; осадка составляла 7,43 м в носовой око­нечности и 4,62 м — в кормовой. Метацентрическая высота равнялась 0,95 м, запас плавучести сократился до 500 т.

Командир лидера вызвал на мостик ко­мандира БЧ-5 для доклада о состоянии ко­рабля, но инженер-капитан-лейтенант И.И. Куцевалов был тяжело ранен и его обязаннос­ти исполнял инженер-механик дивизиона инженер-капитан 3 ранга Г.А.Вуцкий, кото­рый и доложил о запасе плавучести и при­нимаемых мерах для введения в действие кормового эшелона. Командир корабля на­правил в штаб флота и командиру отряда донесение, в котором было сказано, что имеются три попадания: два — в 1 -е и 2-е котельные отделения и одно — в носовое машинное отделение; принимаются меры, чтобы дать ход; имеются убитые и раненые.

Перед БЧ-5 была поставлена задача: не допустить распространение воды за грани­цы разрушений и обеспечить возможность маневрировать, чтобы не быть мишенью для противника.

Дивизионный инженер-механик приказал подкрепить поперечные переборки на 75, 141 и 161 шп., поставить подпоры в носо­вом и кормовом отсеках, ввести в действие главный котел № 3.

Силами боевых постов, носовой и кор­мовой аварийных партий переборки подкре­пили, поставили подпоры на люки и горло­вины, устранили фильтрацию воды. Воду из кормового машинного и 3-го котельного отделений пришлось откачивать ручным на­сосом, так как переносная мотопомпа ока­залась без свечей, которые поставили по приказанию командира корабля на мотор катера, а катер был разбит при взрыве. С откачкой воды не справлялись.

Удалось вновь поднять пар в котле № 3. При этом обнаружили, что подается засоленная котельная вода, следовательно, по­лучила повреждение цистерна котельной воды в носовом машинном отделении. Опа­саясь сорвать работу главного котла № 3, Г.А.Вуцкий попросил командира корабля временно хода не давать. Вспомогательные механизмы в кормовом машинном отделе­нии остановили, оставив работать трюмно-пожарный насос № 2 для осушения 3-го ко­тельного, так как вода подходила к топке котла. Эжектор работал плохо потому, что давление рабочей воды в пожарной магис­трали было не более 5 кг/см2 при норме 10-12 кг/см2.

Обследованием установили, что вода из пожарной магистрали уходит через повреж­денный участок, а чтобы его отключить, надо закрыть разобщительный клапан, находя­щийся в носовом машинном отделении; для этого трюмному машинисту П.П.Резниченко в легководолазном костюме пришлось не­сколько раз нырять в затопленный отсек. Бла­годаря его усилиям клапан был перекрыт, и давление в пожарной магистрали подняли. Запустив дизель-генератор № 1, удалось обеспечили корабль электроэнергией.

Моряки ввели в действие переносную гидротурбину, эжектор, законопатили на пе­реборке швы, сальники валопровода и тре­тье котельное отделение осушили. На про­боину в районе носового машинного отделения завели пластырь, распространение воды было приостановлено, но осушить от­сек было нечем.

В результате всех принятых мер, удалось зафиксировать корабль в положении с кре­ном на правый борт и с дифферентом на нос. Действующая ватерлиния была на 1 м ниже верхней палубы, но свалившуюся но­совую дымовую трубу, создававшую крен, отрезать («срубить») было нечем.

Поврежденными оставались все меха­низмы и системы в районе 75— 141 шп., гид­равлическое и валиковое управление ру­лем, дизель-генератор № 2, турбовентилятор № 6, мотопомпа; затоплены расходные цистерны котельной воды № 1 и № 2.

На верхней палубе борьбой за живу­честь руководил старший помощник коман­дира капитан 2 ранга О.С.Жуковский.

По приказанию командира отряда в 9 ч 25 мин было принято решение «Способно­му» взять на буксир «Харьков» кормой впе­ред. «Беспощадный» в это время находился в охранении. Подача буксирных концов за­тянулась: они лопались и их заводили вновь.

Теперь соединение двигалось в 90 милях от Кавказского побережья к западу от Туап­се со скорость 6 уз. Можно было бы, оце­нив обстановку на лидере, снять с него эки­паж, а корабль затопить. Это приказание якобы и отдал командующий флотом. Но в отряде этот приказ не получили и продол­жали движение. В 11 ч 50 мин с солнечной стороны над кораблями появились шесть пикирующих бомбардировщиков Ju-87. Два из них атаковали лидер «Харьков» и букси­ровавший его эсминец «Способный», а ос­тальные — «Беспощадный». Буксирный ко­нец был отдан и «Способный» получил воз­можность маневра для отражения атаки самолетов зенитным огнем. И, хотя к этому времени по вызову прибыло еще девять на­ших истребителей, отбить атаки самолетов противника они не смогли. «Харьков» новых повреждений не получил, но в «Беспощад­ный» попала авиабомба, которая произве­ла разрушения в машинном отделении, а на «Способном» в результате его бомбарди­ровки разошлись швы корпуса.

После этого командир отряда отдал при­каз эсминцу «Способный» поочередно бук­сировать «Харьков» и «Беспощадный». На «Харькове» настойчиво пытались ввести в действие кормовой эшелон главной энерге­тической установки. Вскоре удалось отклю­чить поврежденную цистерну котельной во­ды № 1.

Но атаки авиации противника продол­жались. В 11 ч 50 мин отряд был вновь ата­кован шестеркой Ju-87. Несмотря на проти­водействие наших истребителей, две бом­бы попали в «Беспощадный», который тоже остался без хода. Около 14 ч на лидере вве­ли в строй главный котел № 3 и корабль смог дать задний ход до 9 уз под одним ГТЗА кор­мового эшелона; рулем управляли вручную. «Способный» попытался буксировать «Бес­пощадный» лагом, но с появлением новой группы самолетов противника был вынуж­ден прекратить буксировку. В 14ч 10 мин корабли были атакованы 15 самолетами Ju87 под прикрытием 12 Bf 109. В результа­те в 14 ч 13 мин «Беспощадный» затонул.

В это же время удару подвергся и «Харь­ков». При новом налете, между 1 4 ч 40 мин и 15 ч 37 мин, две бомбы попали в полубак лидера и несколько взорвались в воде вбли­зи обоих бортов. Все носовые помещения до 75 шп., 3-е котельное и кормовое ма­шинное отделения оказались затопленными, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы един­ственного оставшегося под парами котла.

Корабль стал терять ход и медленно по­гружаться с дифферентом на нос, с креном на правый борт. Каких-либо существенных мероприятий по борьбе за живучесть про­вести не успели. Командир корабля прика­зал на шлюпке под командой главного боц­мана старшины 1 статьи Ф.Ф.Штейна, от­править в базу секретные документы.

Около 15 ч 10 мин «Способный» вто­рично подошел к «Харькову» с левого борта, сняв с него экипаж, а в 15 ч 37 мин, ведя огонь из 130-мм орудия и одного зенитного автомата, лидер носом вперед, не опроки­дываясь, скрылся под водой.

До последней возможности руководил действием личного состава в борьбе за жи­вучесть корабля инженер-капитан 3 ранга Г.А.Вуцкий. Погибли на боевых постах: ин­женер-капитан-лейтенант Н.И.Куцевалов, старший техник-лейтенант М.И.Чередник, старший инженер-лейтенант Н.Я Бойко; старшины команд: машинистов — мичман И.Н.Пленаров, котельных машинистов — мичман Г.А.Яновский, трюмных машини­стов — мичман П.П.Ткаченко, электриков — главный старшина В.П.Лекосов. Командир лидера П.И.Шевченко был спасен личным составом эсминца. «Способный» в течение 2 ч спасал экипажи затонувших лидера и эсминца. Но в 18 ч 10 мин последовал оче­редной налет авиации противника (25 бом­бардировщиков Ju-87, прикрываемых боль­шой группой истребителей). Вследствие по­падания бомбы в среднюю часть корпуса эсминца, на нем начался пожар и через 25 мин корабль погиб от взрыва собствен­ных глубинных бомб.

Всего в налетах на отряд кораблей уча­ствовали 54 бомбардировщика и 22 истре­бителя противника. Из них корабли отряда и самолеты авиации флота сбили 14 бом­бардировщиков и два истребителя. Черно­морский флот потерял лидер и два совре­менных эсминца. Прибывшими в район боя кораблями было спасено 1 23 человека, по­гибло 780 человек. 6 октября 1943 года стал «черным днем» Черноморского флота.

После гибели лидера «Харьков» и двух эсминцев ставка ВГК запретила командова­нию ВМФ без специального разрешения привлекать крупные надводные корабли к действиям вдали от своих баз. За неудов­летворительное проведение этой набеговой операции Л.А.Владимирский постановлени­ем ГКО был отстранен от должности коман­дующего флотом, понижен в воинском зва­нии до контр-адмирала и назначен коман­дующим эскадрой кораблей КБФ.

Командирами лидера «Харьков» были капитан 2 ранга Л.А.Владимирский (декабрь 1 936—октябрь 1 937), капитан 3 (затем 2) ранга П.А.Мельников (август 1939—июнь 1942) и капитан 3 ранга П.И.Шевченко (июнь 1 942-октябрь 1943).